Двумя часами позднее в Давенпорте

– Не может быть… – произнесла Кутюр тихо-тихо, боясь спугнуть пронзительный гудок, что резко оглушил спящее здание, в свою очередь пытаясь окликнуть живые души. Сердце застучало в такт колёсам, надеясь, что это не бредовое видение, не игравший обострённым воображением призрак поездов, чей вялый шаг уже успели позабыть блестевшие мутным серебром рельсы.

– Поезд, Эвелин, поезд! – вскочив со скамьи, завопила радостно Николь, и, бросив обмотавшуюся вокруг руки сумку, окрылённая сказочным упованием на то, что грузный состав не пройдёт мимо, забрякала подошвами по полу. Ночные серенады ветра стали беззвучными, вытесненные шипящим шумом поезда, что тормозил на первой платформе. Тренч уже вылетела из дверного проёма, как сумасшедшая догоняла вагоны, что всё медленней проезжали вдоль перрона. Тормозной путь вот-вот оборвётся, и поезд встанет.

Иви растерялась, не знала, куда деть себя – бежать следом за брюнеткой или же остаться здесь, пощекотать нервы Бальбоа, не встретив его сразу после выхода. Нет. Эвелин не могла больше так издеваться над собой, терзать вопросами разум. С душой, что затаила холодное дыхание, Кутюр поддалась мимолётной слабости и выскочила из тёплой тени погасших ламп…

Ветер, обидевшись на гудевшую в пустоте зимней ночи колонну, разгонял мокрые снежинки с большей силой, тоскуя о прерванном соло. Белый цвет внезапно завладел воздухом, снег залеплял выискивавшие глаза. Эвелин заметила коричневую куртку Николь и прищурилась – девушка стояла возле единственного вагона, в котором жёлтыми любопытными глазами горел свет. Кутюр кинулась вперёд, словно чья-то мощная рука толкнула её в спину. Снег под ногами превращался в скользкое месиво.

Сердце готово было выпрыгнуть наружу и оставить ослабевшее тело позади. В глазах то появлялся туман от головокружения, то растворялся, сменяемый липкими хлопьями. Мокрые седы снега стекали по лицу, как слёзы.

Из вагона на свежую грязь ступили порядка десяти человек. Всего десяти. Кто эти ночные путники? Оставшиеся солдаты? Простые горожане? Эвелин, не помня себя, что-то шептала, задыхаясь от морозной воздушной массы, что просачивалась в горло. «Майкл! Майкл!» – непроизнесённым зовом молила Кутюр, скользя по перрону. Она почти приблизилась к людям, сошедшим с поезда. Чёрные силуэты шагали ей навстречу абсолютно молча, как безликие фантомы с вырванными языками. Придерживая тяжёлые сумки, ломавшие их плечи, пассажиры, не узнавая Эвелин, бесшумно направились туда, откуда девушка так торопилась. Иви, споткнувшись, замерла на месте, удивлённо уставившись вслед исчезавшим мужским фигурам, что уходили прочь, точно гонимые метелью. Забытый страх острыми когтями впился в душу – что-то не так. Среди них Майкла не было. Ведьма вздрогнула, услышав хриплый крик Тренч:

– Ник!

Эвелин медленно, не желая того, обернулась и увидела как высокий, стройный парень в чёрной кепке и военной форме сковал Николь в крепком объятии, настолько жарком, что снежинки, кружась над ними, будто бы таяли в воздухе. Брюнетка уткнулась в потёртую солдатскую форму, омывая её бесконечным теплом громкого, детского рыдания. Стоун, не чувствуя собственного сердца, подхватил невесту и закружил среди летевшего беспорядочно снега, словно они вновь вернулись в ту далёкую, незабываемую осень…

– Боже, Николь, я не верю, что вернулся! – заливаясь слезами, молвил Ник, целуя жадно и страстно мокрые щёки, полураскрытые губы любимой, забывая о молчаливости – Я сходил с ума без тебя, желая лишь нежного плена рук твоих! – Ник прижимал к груди захлебнувшуюся эмоциями девушку, что лишь согласно кивала, глотая пустые, ненужные слова, которые сейчас вдруг растеряли всякий смысл.

– Я люблю тебя… – только лишь сумела выдавить из дрожащего горла будущая миссис Стоун, ненасытно обнимая Ника, трепетно вдыхая запах древесного одеколона, который хранила тёмно-зелёная жилетка. Шапка девушки беспомощно плюхнулась на грязный бетон, но двое не замечали таких скудных мелочей, не уставая доказывать самим себе, что эта декабрьская ночь им не приснилась…

Эвелин не спеша, зная прекрасно, что больше некуда спешить, подходила к пылавшей любовью парочке. В глазах засияла злобная пустота. Сердце, недавно хотевшее избавиться от уз телесных, затихло, словно пало обездвижено, как белая шапка. Ветер закрывал бледное лицо спутавшимися сырыми волосами, на которых таявшими мотыльками задерживался снег. Время завертелось в обратную сторону, ускользнув от всякой власти.

Николь почувствовала прикосновение какого-то лишнего взгляда, повернула голову к нелепо шедшей Кутюр, которая, казалось, вот-вот рассыплется на кусочки.

– Эвелин… – прошептала брюнетка, опасаясь любых сказанных слов, что могли бы взорвать Кутюр яростью или расколоть страшной скорбью.

– Майкл… Он должен был вернуться… – в ответ хрипела Иви, вновь смотря на Тренч убитым волком.

– Майкл? Майкл Бальбоа? – вдруг вмешался Николас, щуря взгляд от ветра. Кудри под кепкой метались из стороны в сторону. Голос его звучал простужено и глухо.

– Что ты знаешь о нём?! – вмиг подпрыгнув, оттолкнув Николь и схватив цепко Стоуна за крепкий ворот, прошипела Кутюр, готовая сломать ему шею, если тот не ответит. И парень чувствовал, что чертовка не задумываясь может это сделать. Взор её ярко блеснул слезами бешенства.

– Мы были с ним в одном отряде! Майкл добывал информацию о противнике, – торопился спасти себе жизнь Ник, нечётко проговаривая слова. – Шесть месяцев назад мы получили от него последнее сообщение о готовящейся в декабре операции по захвату провинции Фуоклонг….

– Где он?! – теряя терпение, взревела Ведьма.

– Пропал, – на свой страх и риск выдохнул Стоун, чувствуя, как исцарапанные пальцы Иви грубо сжимались на его горле. – Командир отправлял на поиски пятерых… Ни один не вернулся назад… Затем он решил прекратить розыск пропавших и возвращаться в штаты.

– Имя! Имя командира! – едва не протыкая ногтями кожу, требовала Эвелин. Николь стояла рядом, закрыв рот ладонью и молясь Господу.

– Кайл Гуттенберг! – крикнул Николас, и тут же руки Кутюр сползли вниз, повиснув, как у покойника. Живой дух, казалось, выпорхнул из её тела при выдохе, как только Стоун произнёс имя наставника, опекуна Эвелин, который заставил девушку закончить школу, научил бить в солнечное сплетение и бесследно исчез. А теперь, оказывается, Кайл командовал отрядом американцев во Вьетнаме.
Николас облегчённо набрал полную грудь воздуха, думая, как же это он позволил какой-то девчонке взять над ним верх, манипулировать, безмолвно грозя смертью. Тренч, расплакавшись, нырнула в объятия Ника.

Иви упала на колени. Новость словно обратилась в кулак Риттера и ударила с большей силой. Мысли растворились, как сахар в горячей чашке чая. Только сердце билось через раз, и душа желала отцепиться от тела. Девушка смотрела вперёд, но не видела ничего. Ни хохочущего ветра, что танцевал со снегом, ни Николаса, что с непонятной жалостью посматривал на неё, ни брюнетки в его сильных руках, что рыдала сквозь забившуюся в голову молитву…

Риттер. Я должна найти Риттера, вдруг подумала Эвелин, не вставая с колен. Но первая идея, которой девушка поначалу испугалась, была таковой – отправиться во Вьетнам, найти Майкла и Гуттенберга. Бальбоа обещал вернуться, обещал выжить! Иви помнила фразу, с которой его вдаль умчал ночной экспресс. "Я заберу твою смерть" - так сказал он, садясь в вагон, сказал тихо, робко, но Кутюр всё слышала. Зря слышала... "Нет уж! - горела огнём девушка, - мою смерть не заберёт никто! Даже ты, Майкл!".

Безумие, откровенное безумие… Да, она сошла с ума, но чётко поставила перед собой цель, и спутником назревшего сумасшествия должен стать Дольф Риттер…

Метель взлетела к чёрному небу…

***