Рефлексе,. Неадекватном рефлексе,

Неадекватном рефлексе,

Доминанте,

Торможении и

Ультрапарадоксальном состоянии.

РЕФЛЕКС. Все акты сознательной и бессознательной жизни по способу происхождения суть рефлексы. Мозговые механизмы рефлекторных актов необычайно сложны; т.наз. рефлекторные дуги, связывающие входные и выходные реакции организма интегрированы в центральной нервной системе. Мозг не только соединяет их, но и разъединяет (торможение). К тому же, одни дуги могут превращаться в другие, энергия многих одновременных раздражений может направляться в тот или иной единственный канал ответа. Никакая неимоверно сложная компьютерная система, сеть не идет в сравнение с этой сложной работой центральной нервной системы высших животных, в особенности - человека.

[ Прибавление. Правда, нынешнее бурное развитие компьютерной техники позволило "подобраться" к чему-то такому, что может напоминать работу человеческого мозга: а именно, т.наз. параллельный процессор (типа Эдинбургского сверхкомпьютера), выполняющий сразу множество заданий, а по стилю работы подходящ тут для сравнения компьютер Apple Macintosh, с его ориентированным на пользователя, "догадливым" интерфейсом. Тем не менее, не может быть и речи об "искусственном интеллекте", сравнимом с естественным.]

2) НЕАДЕКВАТНЫЕ РЕФЛЕКСЫ. В момент столкновения двух противоположных импульсов (напр., агрессии и страха) в поведении животного возникают т.наз. неадекватные рефлексы. Нервный срыв из-за столкновения возбуждения и торможения, из-за трудной или непосильной дифференцировки обязательно внешне выражается в тех или иных "нелепых" действиях животного. Вместо нормальной реакции вступает какая-нибудь несуразная, сумасбродная. Это возможность "сломать" мозговой механизм без малейшего прикосновения к нему! Экспериментатор лишь предъявляет животному безобидные сигналы (неяркие вспышки лампочки, звуки метронома и т.п.), но располагает их в таком порядке по их сигнальному значению, что животное неизбежно "сойдет с ума", дав неоспоримые проявления этого в своем внешнем поведении. Это подлинная власть над природными процессами! Экспериментально доказано, что у каждого данного действия образуется какая-либо неадекватная пара, которая находится в скрытом от наших глаз состоянии, но обязательно проявится, если новое "произвольное" действие поставить в свою очередь в ситуацию трудной дифференцировки. Словом, возможно получать неадекватные рефлексы второй, третьей и т.д. степени. Таким образом, обнаруживается множество где-то на дне генетически заложенных, но не используемых в жизни очень специализированных (часто очень причудливых) двигательных комплексов. В принципе эта цепь ничем не ограничена. Организм в состоянии "изобретать" новые и новые действия, все более удаляющиеся от жизненных стереотипов, все более причудливые.

3) ДОМИНАНТА. На рецепторные поля организма, на его рецепторы внешней среды (экстерорецепторы), своей собственной внутренней среды (интерорецепторы) и, наконец, рецепторы собственных движений (проприорецепторы) в данный момент воздействует великое множество разных раздражающих агентов. Но в то же время, в каждый момент наблюдается в общем один какой-то ответ, одна поведенческая реакция или даже одно только движение, а не такое же великое ответное множество условных и безусловных рефлексов по числу атакующих раздражений. Т.е. рефлексы работают под лозунгом "все за одного, один за всех". В нашем теле не менее 107 степеней свободы, и это не считая движений лица и движений внутри корпуса. Таким образом, если в каждый отдельный момент имеется одна определенная степень свободы, и энергия направляется на выполнение одной очередной работы, то значит, все остальные в этот момент исключены, устранены, заторможены. Следовательно, большая часть дела - торможение.

Из этого вытекает, что торможение должно и поглощать подавляющую часть рабочей энергии организма. Все поступающие раздражения, которые могли бы вызвать одновременно множество всяческих рефлексов, не взрывают организм, а содействуют эффекту одной рефлекторной дуги, в данный момент господствующей, т.е. доминантной, экспроприирующей все прочие возможные. Но доминанта не может бесконечно суммировать в себе возбуждения от разнообразных приходящих импульсов. Существует пессимум - такая сила и частота раздражений, которая превращает возбуждение нерва или нервного центра в торможение. И тогда возникает функциональное явление парабиоза: стойкого, неколеблющегося возбуждения, когда ткань утрачивает проводимость, следовательно приобретает признаки торможения.

4) ТОРМОЖЕНИЕ. Всякому возбужденному центру, доминантному в данный момент в сфере возбуждения, сопряженно соответствует какой-то другой, в этот момент пребывающий в состоянии торможения. Но эти два вида деятельности, хотя и соотносятся между собой указанным выше образом, биологически отнюдь не сопричастны друг другу. Например, адекватный - пищевой, и неадекватный (но соотносящийся с ним) - чесательный. И если появляется какой-либо пищевой раздражитель, то они подвергаются возбуждению сразу оба, и начинается весьма неравное деление возбуждения между ними: на адекватный пищевой центр поступает лишь меньшая часть возбуждений (только "идущие к делу"), а на сопряженный неадекватный чесательный центр устремляется подавляющая масса всех раздражений нейтральных для первого центра. Тем самым неадекватный центр оказывается мгновенно перевозбужденным, он переходит в состояние парабиоза, иначе говоря, он мгновенно оказывается глубоко заторможенным. Мало того, он тем самым становится очагом или фокусом торможения в коре, во всей центральной нервной системе, в центробежных (эфферентных) нервных путях. Следовательно, этот второй фокус делает возможным осуществление организмом биологически необходимого действия, сам оставаясь бездейственным. Иначе бы доминанта сама задавила и угасила это необходимое организму действие.

Но установление двух иннерваций как реципрокных (взаимных) предполагает и требует разыскания для них "общего пути". И такой "общий путь" - это весь мозг, включая кору, вся центральная нервная система (ЦНС). Чтобы осуществить какое-либо действие, надо, чтобы все остальные мыслимые действия в тот момент были заторможены. А для этого надо, чтобы подвергся срочному возбуждению и перевозбуждению какой-либо второй центр, истинно доминантный по отношению ко всем мыслимым действиям, кроме одного. Это и есть функциональный антагонизм. Мало того, это и есть антагонизм возбуждения и торможения в его наиболее развитой форме, по крайней мере, у животных.