У ТВОИХ НОГ 10 page

- Бля, ну ни хера себе, и такую фигурку прятать под бесформенными рубашками... Охуеть, это преступление, - озвучил мысли Джареда Чад, за что моментально получил по шее от не на шутку разозленной Софии.

А Дженсен... Ну, этот просто как всегда вне конкурса. Наверное, их, моделей, такому учат специально, потому что иначе непонятно, как можно выглядеть настолько красивым даже в простых голубых джинсах и белой, слегка приталенной рубашке навыпуск. Казалось бы, всего-то дел – поднять воротник и расстегнуть почти все пуговицы, выставляя напоказ загорелую грудь. И все, уносите Падалеки... Уже можно даже не смотреть на приведенные гелем в тщательно продуманный беспорядок волосы и лихорадочный блеск в глазах. Блядь, похоже, он опять хорошо под марафетом...

Джаред покрепче прижал к себе Жен и с грустью подумал о том, что, пожалуй, выкинуть Дженсена из головы будет непросто. Черт, прости, Кортез, но, кажется, без секса обойтись не удастся. Ладно, потом он просто на ней женится.

Банда шла красиво, словно по подиуму. Дженсен в центре, обнимая девушек за талии, Кейн и Карлсон – на полшага позади.

Джаред мстительно подумал, что будет здорово, когда эту самодовольную компанию сейчас отправят в конец очереди. Интересно, туда они так же будут вышагивать?..

Огромный чернокожий охранник отрицательно покачал головой при виде приближающихся молодых людей и вполне однозначным жестом показал, откуда начинается вход в клуб. Дженсен ответил понимающей улыбкой человека, который работает сам и поэтому прекрасно знает, как важно выполнять свои профессиональные обязанности тщательно, отпустил девушек и, подойдя к охраннику вплотную, что-то прошептал ему на ухо, сопроводив свои слова быстрым движением руки к его нагрудному карману. Джаред готов был поклясться, что там приятно хрустнула зеленая бумажка с портретом по меньшей мере Гранта, если не Франклина.

Охранник покосился на Эклза и приподнял бровь.

Тот улыбнулся еще шире и слегка пожал плечами. Охранник хмыкнул и посторонился, впуская Банду в клуб.

По очереди прокатилась волна недовольного ропота, впрочем, довольно невыразительного и очень быстро стихшего, поскольку всем еще только предстояло пройти фейс-контроль.

- Народ, а давайте попросимся в Банду? – грустно предложил Чад. – Я буду, типа, с Падалеки, а ты, Соф – с Жен...

- Мюррей, знаешь, мне нравится эта идея, - задумчиво произнесла Буш. – Жен, слушай, ну их на фиг, давай встречаться?..

К удивлению Джареда, Женевьев с готовностью кивнула.

- Только Соф, думаю, для начала нам нужен кто-нибудь более опытный. Предлагаю разбить пару Коэн и Эйкокс. Мне Лорен, тебе Ники.

- Это почему, интересно, тебе Лорен?

- Думаю, мы с ней будем охренительно смотреться вместе, - мечтательно зажмурилась Кортез.

- Мюррей, ты это начал, ты и объясни – это че щас происходит? – угрожающе спросил Джаред, крепче прижимая Кортез к себе. Девушка засмеялась.

- Чувак, это лишний раз подтверждает то, что я и так давно знаю – я последний натурал в этой школе, – вздохнул Чад.

В клуб они попали минут через десять. Джаред постарался не думать о том, что где-то там внутри тусует Банда во главе с невозможно красивым Дженсеном, и попытался сразу сосредоточиться на музыке. Человеку непосвященному то, что здесь звучало, могло показаться всего лишь ритмичным грохотом, но Падалеки прекрасно знал, что надо просто поймать драйв, пустить этот ритм по венам, сделать частью себя, и тогда почувствуешь гармонию, а движения станут такими же естественными, как дыхание.

Им удалось отвоевать себе маленький уголок возле барной стойки, все же народу было много даже для вечера пятницы. Девушки заказали коктейли с замысловатыми названиями, Чад с Джаредом переглянулись и, вздохнув, взяли по бутылке минералки. Про алкоголь не стоило даже думать, здесь с этим было предельно строго. Учитывая возраст постоянных посетителей, «Лотос» и так перманентно балансировал на грани закрытия из-за дебатов в муниципалитете относительно введения комендантского часа для подростков, так что проще было разжиться где-нибудь в туалете таблеткой экстази, чем официально купить выпивку.

- Пошли, потанцуем! - проорал Джаред на ухо Жен. Она согласно кивнула и соскользнула с высокого стула, на который моментально взгромоздился Чад. Во-первых, надо было держать место, во-вторых, так ему было удобнее трогать сидящую рядом Софию за круглую коленку.

Джаред и Женевьев пересекли почти весь танцпол в поисках свободного места, и обнаружили небольшой промежуток между танцующими уже почти у столиков.

- Ничего! – подмигнул Джаред, понимая, что Жен все равно его не слышит, максимум – читает по губам.

Он решительно отодвинул собой оказавшегося у него за спиной худосочного парня, понимая, что возмущаться тот не посмеет, и освободил достаточное пространство. Кортез это оценила, и, стрельнув из-под ресниц быстрым взглядом, подхватила ритм, начав двигаться – красиво и умело. Джаред одобрительно вскинул бровь, так, чтобы девушка это заметила, и присоединился к ней.

Танцевать он любил, а если верить крайне строгой оценке Чада – еще и умел. Ему пришлось в свое время приложить немало усилий, чтобы подчинить себе свое большое, временами неуклюжее тело, но сейчас он имел все основания для того, чтобы гордиться результатом. Теперь Джаред просто пропускал музыку через себя и делал то, что она велела, искренне наслаждаясь процессом, отпуская себя, ни о чем не думая. Похоже, ему удалось произвести впечатление на Жен; она придвинулась ближе, сделав танец более откровенным и даже чувственным, теперь они танцевали действительно вместе, временами касаясь друг друга, и это было потрясающе.

Внезапно жесткий ритм оборвался, и миг спустя над танцполом уже плыл бессмертный хит Хьюстон «I Will Always Love You». Учитывая гормональную перенасыщенность атмосферы клуба, медляки здесь звучали регулярно, а, исходя из репертуара, Джаред давно уже сделал вывод, что последний раз ди-джей слушал лиричную попсу в далеком детстве и слабо представляет себе, что делается в этом направлении сейчас.

Однако внятно объяснить Женевьев, почему у него так резко переменилось настроение, Падалеки не мог, а поэтому они целовались еще минут десять, правда, уже без прежнего задора. По крайней мере, Джаред точно никакого энтузиазма больше не ощущал, поскольку никак не мог отвлечься от одной-единственной мысли - он пытался себе представить Эклза одновременно вменяемым и нежным, и не мог. Интересно, в нормальном состоянии он хоть слово-то такое знает?.. Ч-черт, ну что за бред, рядом с ним замечательная девушка, а из головы не идет эта холодная, бессердечная гадина, под кайфом превращающаяся в похотливое животное...

Он сам не понял, как определил, что мимо вновь прошла Банда – то ли заметил краем полузакрытого глаза, то ли уловил голоса, то ли просто интуитивно почувствовал.

А еще ему показалось, что Дженсена с ними нет.

Не вполне отдавая себе отчет, зачем он это делает, Падалеки оторвался от Женевьев и посмотрел в сторону туалетов. В коридоре, на том месте, где совсем недавно развлекалась парочка, упершись руками в стену и низко наклонив голову, застыла до боли знакомая фигура. Миг спустя Дженсен медленно развернулся и, прислонившись к стене, сполз на пол.

- Жен, иди к Мюррею и Соф, - произнес Джаред, не глядя на девушку.

- Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Кортез, проследив за направлением взгляда Падалеки и слегка дернув его за рукав, чтобы вновь привлечь внимание к себе.

Джаред рассеянно посмотрел на Женевьев и убрал с ее лица темную прядь.

- Надеюсь, что нет, - ответил он. – Побудь с ребятами, я сейчас.

К счастью, Жен не стала спорить, просто кивнула и, с тревогой посмотрев в сторону туалетов, растворилась в толпе.

В коридоре музыка звучала не так громко.

Эклз сидел на полу, положив руки на согнутые колени и низко опустив голову.

Джаред опустился на корточки перед ним и, подумав секунду, осторожно дотронулся до плеча.

- Я же сказал – оставить меня. Что не ясно? – резко бросил Дженсен, не поднимая головы.

Уже неплохо.

- Дженс, ты в порядке?

Сейчас важно только это. На пять минут Джаред готов забыть все счеты и обиды. Пусть Дженсен будет кем угодно – раздражительной тварью, грубым самовлюбленным эгоистом, мстительным и злопамятным любимцем учителей, в конечном итоге - это нормально, он такой и есть. Но Джаред больше никогда не хотел бы видеть его напуганным и несчастным. Просто сам факт существования такого Дженсена настолько противоречит логике мироздания, что в душе моментально поселяется страх и возникает одно непреодолимое желание - обнять и защитить эту суку от всего мира... Хотя, если разобраться, это большой вопрос – что и от кого надо защищать... Но только Джаред словно вновь слышал хриплое: «Пожалуйста, не оставляй меня одного... ладно?»

Дженсен вздрогнул и поднял голову. Зеленые глаза с расширенными зрачками завораживали болезненным блеском, но под напускным раздражением почему-то плескалось отчаяние загнанного зверя... Он сфокусировал взгляд на Джареде, и отчаянье сменилось пьяным весельем.

- Падале-еки... – протянул он. – У тебя что, проблемы с инстинктом самосохранения? Какого черта ты вообще ко мне прикасаешься, когда я в таком состоянии, ты что, вообще ни хера не понимаешь?..

Похоже, кто к кому начал прикасаться первым, он уже не помнит.

- Бля, Падалеки... – продолжал веселиться Дженсен, - не смотри на меня так, ты ща как щено-очек...

Он закрыл глаза и попытался завалиться на бок. Джаред подхватил его за плечи и вновь усадил ровно.

Эклз слегка запрокинул голову и, похоже, все же зафиксировался в вертикальном положении. На его лице играла блаженная глупая улыбка, глаза он явно открывать не собирался.

Джаред внезапно разозлился и понял, что сейчас имеет все основания вернуть Дженсену те оскорбительные утренние пощечины.

Он слегка стукнул Эклза по щеке и тут же с ужасом понял, что зря. Нет, Дженсен даже не пошевелился, но вот сам Падалеки обнаружил, что его пальцы не могут оторваться от горячей гладкой кожи... Он словно схватился за оголенный провод, и чем выше сила тока, тем меньше шансов отпустить...

Время остановилось. Дженсен внезапно задержал дыхание, и Джаред, с одной стороны совершенно растерявшись, с другой – осмелев до безрассудства, провел пальцами по его щеке. И замер, дойдя до подбородка, все еще не в силах опустить руку.

Дженсен открыл глаза.

Джаред отдал бы все, лишь бы понять значение этого взгляда, но расширенные зрачки превратили бы в секс даже откровенную ненависть. Впрочем, на ненависть это однозначно не было похоже. О том, на что это было похоже, было страшно даже подумать.

- Джаред, что ты хочешь?.. – тихо спросил Дженсен, и Джаред смешался, потому что никак не мог вспомнить, называл ли Эклз его по имени раньше, а еще ему показалось, будто Эклз не договорил. И эта невысказанная фраза почти ощутимо повисла в воздухе, заглушая грохот музыки:

«...я все сделаю...»

Падалеки поддался внезапному порыву и уже вполне уверенно дотронулся до Дженсена, убирая челку с его лица, а потом отбросил последние сомнения и вновь коснулся его щеки, мягко, но решительно. Вот теперь пусть бьет, если захочет.

- Дженсен, не принимай сегодня больше, ладно? - негромко попросил Джаред, чувствуя, что тонет в этих невозможных глазах. – Пожалуйста, хватит. Да и вообще – завязывай, ты что, не понимаешь... Ты же убиваешь себя...

Непонятный взгляд Дженсена завораживал и заставлял сердце не просто стучать часто и громко - выскакивать из груди.

- А тебе не все равно?.. – глухой шепот выворачивал душу наизнанку, и Джаред сказал правду, хотя инстинкт самосохранения орал в голос, требуя соврать.

- Мне – нет.

Когда Дженсен внезапно перехватил его руку, Джаред как-то отстраненно подумал, что, похоже, он таки доигрался, у Эклза в очередной раз поменялось настроение и он сейчас просто сломает ему запястье, благо и дури, и силы хватит, а сопротивляться Падалеки сейчас не в состоянии...

Но Эклз лишь мягко сжал его руку своей и внезапно коснулся губами ладони – сухо, почти целомудренно. Вот только взгляд его стал вполне понятным и однозначным: в нем вспыхнуло настолько откровенное желание, что у Джареда перехватило горло.

- Не буду, - внезапно охрипшим голосом прошептал Дженсен ему в ладонь, не отводя глаз. - Обещаю.

И поцеловал, словно ставя точку – коротко и нежно.

Страха не было. Взгляд Дженсена говорил лучше слов – больше никакой грубости. Он умеет быть нежным и внимательным, и обязательно будет именно таким. Он знает, как подарить наслаждение, как заставить в своих объятьях забыть обо всем на свете, пусть Джаред только позволит – и Дженсен сделает его счастливым. На час... на ночь... на всю жизнь.

Падалеки задохнулся, уже готовый сорваться в пропасть... но внезапно вспомнил. И не смог удержаться от горькой усмешки. Ах, да. Кокаин. Это не Дженсен. Не настоящий Дженсен.

- Я понял, почему ты напоминаешь мне енота, - с горечью произнес Джаред, высвобождая руку.

Дженсен удивленно моргнул. Слава богу, в его глазах появилось почти осмысленное выражение.

- Я... прости, что напоминаю? – переспросил он.

- Енота. Во-первых, ты жрешь всякую дрянь, а во-вторых, прежде чем что-то съесть, ты будешь это что-то полоскать до полного опизденения, - невесело усмехнулся Джаред, и, не очень заботясь о том, насколько до Дженсена дошел смысл его слов, встал на ноги.

- Я серьезно, Дженс, тебе на сегодня хватит, - посоветовал он и направился обратно в зал. На душе было пусто и тоскливо, Джаред никак не мог понять, что он сейчас сделал – то ли, ради разнообразия, поступил абсолютно правильно, то ли благополучно проебал свой самый фантастический шанс в этой жизни.

Дженсен проводил его долгим взглядом, а потом достал из кармана сотовый и нашел в памяти нужный номер.

- Как договорились, - коротко бросил он в трубку и нажал отбой.

***

Разумеется, посещать в одиночестве общественные туалеты для девушек – ужасный моветон, но уж если София внезапно так сильно понадобилась этой Лорен Коэн, что та буквально повисла на Буш, хотя не могла не видеть, куда направляются подруги... В самом деле, не ждать же ее? Догонит...

Женевьев мельком посмотрела на сидящего на полу Блонди и покачала головой. Похоже, разговоры о том, что в Банде увлекаются кое-чем посерьезнее травки – не просто дурацкие сплетни.

Она искренне удивилась, когда от нее шарахнулись две какие-то девицы, их буквально вынесло из туалета, едва она успела туда зайти. Неужели тоже под какой-нибудь дурью?.. Вообще-то, в любом случае непонятно, что их так напугало, ну не размазанная же помада... Тем более, что на губах никакой помады не могло остаться по определению, все же Соф была права, Падалеки – это нечто...

Это было последнее, о чем Женевьев успела подумать, потому что в следующую секунду кто-то толкнул ее сзади, впечатывая в стену и зажимая рот.

Кортез взвыла и со всей силы впилась зубами в заткнувшую ей рот ладонь, но добилась только яростного рычания в затылок, а потом ладонь сжалась, заставляя ее расцепить челюсти.

- Еще раз так сделаешь – выбью зубы, - шипением разозленной гадюки прозвучало почти в ухо. Парень, совершенно определенно – парень, Жен чувствовала запах табака и дорогого одеколона... Немыслимо, на что он рассчитывает, здесь же кругом охрана, а сейчас в туалет обязательно кто-нибудь зайдет... Ну ведь кто-нибудь обязательно зайдет, правда?..

- Ты - Кортез, верно? Ну?!!

Женевьев торопливо закивала.

Парень говорил тихо, сквозь зубы, и от этого становилось еще страшнее.

- Так вот, Кортез, я хочу дать тебе один хороший совет – отстань от Падалеки. Просто забудь о нем, и все, понятно? Еще раз увижу, как ты на него вешаешься – и тебе не поздоровится. Полагаю, у тебя найдется достаточно здравого смысла, чтобы понять – я не шучу.

В тот же миг Женевьев поняла, что больше ее никто не держит, а секунду спустя хлопнула дверь.

Женевьев нашла в себе силы оторваться от стены лишь когда дверь открылась вновь и в туалет ввалилась компания весело переговаривающихся девушек... Все же ходить по общественным туалетам в одиночку – однозначный моветон...

Охренеть. Просто охренеть. Разумеется, в подобной ситуации немудрено ошибиться, но... Похоже, это был Блонди...

Жен нервно рассмеялась. Ничего себе, эта сучка, кажется, запала на ее Джареда... Вот это да... Буш умрет со смеха.

Кортез очень хотела бы счесть все происшедшее нелепой шуткой или досадным недоразумением, но когда она открывала дверь, ее руки все еще тряслись...

Глава 7.

Выходные прошли именно так, как им и было положено – быстро и незаметно. Джаред возвращался домой только ночевать, впрочем, отсутствие Джеральда, казалось, действительно пошло всем на пользу - Шэрон в те редкие минуты, когда Джаред с ней сталкивался, была неизменно трезвой, а Мэг – веселой.

Джаред боялся сглазить и старался об этом не задумываться.

В субботу они с Жен полдня гуляли по River Walk, целуясь под платанами, а ближе к вечеру зашли в кафе и от души наелись мороженого. Ночь они вместе с Чадом и Соф опять провели в «Лотосе», и Джаред вновь целовался с Кортез на уже почти «их» месте... Он пару раз с тоской смотрел в сторону туалетов, но шанс на то и шанс, чтобы выпадать лишь однажды. Падалеки это понял и даже нашел в себе силы принять, а потому целовал Женевьев особенно страстно, чтобы раз и навсегда забыть о невозможном...

Утро воскресенья у Жен было занято, ее родители, ревностные католики, исправно посещали мессу, и это не обсуждалось. Поэтому, когда Чад тоскливо сообщил, что Буш с утра пораньше намылилась на шопинг, Джаред с готовностью вызвался поддержать друга.

В торговом центре парни отпустили Софию опустошать бутики, а сами сели в кафе и приготовились к долгому ожиданию.

- Чувак, я так понимаю, ты передумал голубеть? – неожиданно поинтересовался Чад, болтая в стакане колы соломинкой, причем с предыдущим разговором эта реплика вообще никак не была связана.

- Блядь, Мюррей, нам обязательно это обсуждать? – поморщился Джаред.

Чад вздохнул.

- Джара, ты просто на редкость паршиво выглядишь...

- Да ну? – моментально ощетинился Падалеки. – И что, интересно, со мной не так?

Мюррей пожал плечами.

- Не знаю. Словно свет выключили, - туманно пояснил он, и тема была закрыта.

Вечером Джаред вместе с Жен все же сходил на «Детоксикацию», но фильм Падалеки так и не посмотрел, потому что они целенаправленно сели на задний ряд и весь сеанс не отрывались друг от друга.

Джаред начал приходить к мысли, что, может, так и надо. Без африканских страстей и выноса мозга, без передозировок, ругани и мокрых поцелуев под ключицу. Ничего, он привыкнет. С Женевьев ему было легко и, в целом, комфортно, а разве для того, чтобы быть вместе с человеком, нужно что-то еще?

«Нужно!!!» - орало что-то в самой глубине сердца. – «Нужно, чтобы подгибались колени и перехватывало дыхание, чтобы поцелуи - как укусы, чтобы объятья – до боли, чтобы зеленые глаза под светлой челкой, чтобы лечь у ног, и чтобы умереть вместе!!!»

Джаред старался не обращать на эти вопли внимания, старательно заглушая их голосом разума. Все это просто наваждение и бред. Он будет с Жен, потому что это правильно. А еще потому, что он так решил. Все, точка.

Как-то само собой сложилось, что утром в понедельник Чад с Джаредом встретились в половине седьмого, и сначала заехали за Софией, а потом за Женевьев. Обычно девушки ездили в школу на купере Кортез, так что Мюррей должен был быть благодарен именно Джареду за то, что Буш наконец-то согласилась отправиться на занятия в его машине. Все же приехать на уроки вместе – все равно, что официально заявить о своих отношениях. Джаред понял, что в глазах школы Джеймса Мэдисона тоже неожиданно обзавелся девушкой, но особо по этому поводу не расстроился. Надо же с чего-то начинать.

Тем более что с появлением официальных подруг социальный статус приятелей, казалось, неуловимо изменился, и из категории вечных распиздяев они незаметно перешли в когорту серьезных парней, которым не надо будет искать, с кем пойти на выпускной. Они еще не успели дойти до здания школы, но уже поймали несколько откровенно завистливых взглядов, особенно Джареда порадовали огорченно поджатые губы Сандры Маккой, когда они, не здороваясь, прошествовали мимо. Действительно, ее нынешнего парня с Падалеки не сравнить, так, сморчок какой-то. Джаред расправил плечи, пытаясь почувствовать гордость, но понял, что ничего подобного почему-то не ощущает.