Цивилизации доколумбовой Америки и их место в мировой системе

Проблема становления первых цивилизаций Нового Света еще далека ог своего окончательного решения. Не исключено, что мореходные народы За-падносредиземноморско-Атлантического региона, освоившие в IV—III тыс. до н. э. побережья Европы и Африки в треугольнике между о. Мальта, Канарски­ми островами и Северным морем (до Британии и Скандинавии) и повсюду оставлявшие свои мегалитические сооружения с солярной символикой, где-то не позднее первой половины II тыс. до н. э., случайно и спорадически, вступа­ют в соприкосновение с обитателями Антильских островов и восточного побе­режья Мезоамерики. К этому времени в Мексике уже были сформированы основы производящего, базирующегося, в первую очередь, на высокоурожай- Древние цивилизации ___________________________________________________ 287

ном маисе хозяйства. Не исключено, что пришельцы из-за Атлантики, интен­сивно контактировавшие в то время с цивилизациями Восточного Средиземно­морья, сыграли роль своеобразного катализатора в деле генезиса основ мест­ной цивилизации. Однако и без импульса с их стороны все основные предпо­сылки для возникновения в Мезоамерике раннеклассового общества во II— 1тыс. до н. э. уже были в наличии.

Для понимания становления раннеклассовых обществ доколумбовой Аме­рики важнейшим моментом является тот факт, что во всех социальных орга­низмах Нового Света получение прибавочного продукта обеспечивалось глав­ным образом за счет успехов в организации производства и редистрибуции материальных благ, причем в горных районах особую роль играла производ­ственная специализация в пределах определенных поясных природно-клима­тических зон при последующем перераспределении получаемых в каждой из них излишков. Это, естественно, предполагало появление раннегосударствен-ных социальных организмов древневосточного (номового) типа со всеми ха­рактерными для них особенностями. Постараемся несколько конкретизиро­вать это общее представление, учитывая специфические условия тропических лесов Юкатана и Гватемалы, озерного ландшафта расположенной на засушли­вом Мексиканском плато долины Мехико, пустынного побережья Перу и вы­сокогорной поясности Перуанско-Боливийских Анд.

Как и на Ближнем Востоке, в протонеолитическое и неолитическое время в Америке первичные центры земледелия появляются при водоемах в гористых областях с относительно ограниченными запасами пищевых ресурсов, тогда как на морских побережьях и в поймах больших рек (как Амазонка или Мисси­сипи) еще долго ведущее место занимает рыболовство и прочие промыслы. В этом отношении весьма рано наметилось расхождение в развитии долин Цен­тральной Мексики и ближайших к ней побережий Тихого океана и Мексикан­ского залива, а также озер и высокогорий Андского плато и богатого морскими ресурсами побережья Перу.

Там, где возможности эксплуатации природных ресурсов были ограничен­ными, кризис присваивающей экономики вынуждал к освоению земледелия, основы которого постепенно воспринимались и соседними оседлыми рыболов-ческо-промысловыми обществами богатых пищевыми запасами побережий. При этом во многих случаях дальнейшее развитие здесь пррходило быстрее, чем в первичных очагах становления земледелия. Как в IV тыс. до н. э. Египет и Шумер, оставляя далеко позади Палестину, Сирию, Верхнюю Месопотамию и Загрос, выхолят на создание древнейших цивилизаций, активно влияющих на исторические судьбы их отстающих соседей, так и на побережьях Мексики и Перу возникают первые цивилизации Нового Света — ольмеков и мочика (со­ответственно, в конце II тыс. до н. э. и на рубеже эр).

Посмотрим на становление и развитие цивилизационной системы доколум­бовой Мезоамерики. Зона тропических лесов и болот вдоль восточного побере­жья Центральной Америки, где с I тыс. до н. э. развивается формировавшаяся еще в предыдущем тысячелетии цивилизация ольмеков, а затем наследовавшие многие ее традиции города-государства майя, могла использоваться специализи­ровавшимися на выращивании кукурузы земледельцами лишь после трудоемких работ по расчистке и мелиорации участков джунглей. Естественно, что такие работы, тем более при отсутствии металлических орудий труда, могли прово-

288 Первые цивилизациии. Цивилизационные системы второй генерации

диться лишь силами сплоченных коллективов на сравнительно небольших пло­щадях. Однако благодаря выведению высокоурожайных сортов кукурузы, стро­жайшему соблюдению графиков календарных работ и развитию комплексного земледелия прибавочный продукт производился в объеме, необходимом для по­явления городов-государств. Такая система организации не требовала (в отли­чие, скажем, от Египта или Шумера) производственной интеграции между от­дельными городами-государствами, и если, как предполагают, большая часть Юкатана дважды объединялась в рамках одного раннегосударственного образо­вания (в X—XII вв. под властью обосновавшихся в Чичен-Ице завоевателей толь-теков и с XIII в. до середины XV в. — под эгидой правителей Майяпана), то объясняется это сугубо военно-политическими факторами.

Цивилизация древних майя в период своего высшего подъема занимала полуостров Юкатан и осуществляла колонизацию близких ему в экологичес­ком отношении районов Гватемалы. К началу конкисты большая часть ее древ­них центров уже пришла в упадок или даже вовсе была покинута. Активной роли в организации межцивилизационного взаимодействия в пределах даже одной Мезоамерики майя не играли.

Условия, определявшие производственную самостоятельность отдельных городов-государств, даже при ярко выраженной политической гегемонии од­ного из них, существовали до испанского завоевания и в Центральной Мекси­ке. Развитие сложной агротехнической системы, возможное лишь при органи­зации коллективных работ, обеспечивало высокий уровень производства сель­скохозяйственного прибавочного продукта.

При таком условии общины-калыгулли, непосредственно подчиненные (как в обществе майя) государственным чиновникам, наделяли участками земли своих полноправных членов, обрабатывавших их — по крайней мере во времена гос­подства ацтеков — силами собственных семей. Такие общинники не только выплачивали ренту-налог, выполняли разнообразные повинности, включая во­инскую и строительную, но и совместно, как, например, и в Древнем Китае, обрабатывали определенные участки, доход от которых шел на содержание правителя, храмов и должностных лиц. Уже существовали и личные хозяйства знатных ацтекских родов, обслуживавшиеся напоминавшими по своему стату­су крепостных майеками.

По сравнению с зоной тропических лесов для цивилизации плоскогорий Центральной Мексики были более характерны значительные военно-полити­ческие объединения номовых социальных организмов. В их рамках господ­ствующий центр налаживал данническую эксплуатацию вассально зависимых городов-государств, практически не вмешиваясь в их внутреннюю социально-экономическую жизнь. Устойчивость таких объединений определялась воен­ным могуществом города-гегемона, ослабление которого неизменно приводило к распаду сложного социально-политического организма.

В момент появления отрядов Кортеса вся Мексика от залива Кампаче до тихоокеанского побережья была подчинена союзом трех городов-государств во главе с ацтекским Теночтитланом. Подвластные ему социальные организмы выплачивали дань и поставляли, в случае необходимости, военные отряды, од­нако в производственном отношении были совершенно самостоятельны.

Очевидно, аналогичная система, основанная на хозяйственно-редистрибу-тивной эксплуатации в масштабах всего сложного раннеполитического объе-Древние цивилизации

289

динения, существовала и за 500 лет до возвышения ацтеков — в период господ­ства тольтекской Тулы, а также в первой половине I тыс. н. э., когда в долине Мехико вырос крупнейший городской центр доколумбовой Америки — Теоти-хуакан, чьи пирамиды превосходили по трудовым затратам и занимаемым пло­щадям наибольшие аналогичные сооружения Древнего Египта.

Сходную картину наблюдаем и в цивилизационной зоне доколумбовой Южной Америки. На засушливом перуанском побережье с последних веков до н. э. до VII в. развивалась цивилизация Мочика, а с XII в. здесь возвышается впитавшая многие ее традиции империя Чимор (культура Чиму), завоеванная в 1476 г. инками. Рост сельскохозяйственного производства в данном регионе был возможен только благодаря созданию разветвленной сети оросительных систем по берегам многочисленных небольших, сбегавших со склонов Анд к океану рек. Это, естественно, предполагало развитие коллективных работ и редистрибуцию материальных благ, что в конечном итоге обеспечивало появ­ление на базе каждой отдельно орошаемой долины самостоятельных номовых социальных организмов, расположенных на небольших, легко преодолимых расстояниях друг от друга.

По мнению исследователей, на определенном этапе правители долины р. Мо­че подчинили соседние социальные организмы. Однако трудно сказать, до ка­кой степени созданное ими раннее государство было бюрократически центра­лизованным. При наличии автономных ирригационных систем в отдельных речных долинах политическое объединение не было продиктовано производ­ственными потребностями (в отличие, скажем, от Древнего Египта или Шуме­ра) и не могло привести к качественному скачку в увеличении производства прибавочного продукта.

Более централизованной и бюрократической выглядит приморская, осно­вывавшаяся, в сущности, на той же, но несколько модернизированной благода­ря знакомству с металлургией бронзы, производственной базе империя Чимор с ее столицей Чан-Чан. Однако была ли какая-то преемственность социально-политических институтов цивилизаций Мочика и Чиму, сказать сложно, и если да — то в какой форме и степени.

Аналогичные, хотя и возникшие на несколько иной хозяйственной осно­ве, раннеклассовые социальные организмы сложились и на высокогорье Пе­руанско-Боливийских Анд: во второй половине I тые. вокруг оз. Титикака с центром в Тиауанако, а после его крушения, и в речных долинах Централь­ных Анд. Как отмечалось, особо важную роль здесь играла организация цен­трализованного товарообмена (в системе которого все большую роль занима­ли благородные и цветные металлы) между общинами, занимавшими различ­ные экологические ниши в условиях высокогорной поясности. Земледелие в данных условиях было неотделимо от сооружения террас по склонам гор с подведением к ним водных потоков, что требовало организации коллективно­го труда. В первой трети II тыс. в Перуанско-Боливийских Андах разгорается ожесточенная борьба между несколькими государственными образованиями, в ходе которой, за 100 лет до появления здесь отряда Писарро, инкам удалось утвердить безраздельное господство над всем регионом.

В империи инков государственный экономический сектор полностью по­глотил ранее автономные общины и их ассоциации в пределах прежних номовых городов-государств. Однако это было продиктовано не экономи- 290 Первые цивилизациии. Цивилизационные системы второй генерации

ческими потребностями, а сугубо соображениями укрепления политическо­го единства военно-бюрократической империи. Стремясь к полному подчи­нению завоеванных народов, инки уничтожали местную аристократию, а рядовое население переселяли на чужие земли, заселяя опустошенные та­ким образом территории другими подневольными людьми. Вся земля, все материальные и трудовые ресурсы в пределах огромной державы, охваты­вавшей территории современных Эквадора, Перу, Боливии и Северного Чили до Сантьяго с близлежащими горными районами Аргентины, находились в полной власти-собственности обожествленного "великого инки". Новые ис­кусственные поселения-колонии создавались как полностью подчиненные государственному аппарату производственные структуры, члены которых совместно обрабатывали землю, трудились в рудниках и выполняли прочие многочисленные повинности.

Такая система напоминает Шумер эпохи апогея его государственно-бюрок­ратической системы при III династии Ура. Однако если при ирригационном земледелии в долинах великих рек полосы сухих субтропиков создание единой общегосударственной системы экономического управления до известной сте­пени еще способствовало увеличению продуктивности производства, то в Южной Америке это не имело никакого экономического смысла. Сказочные богатства правителей инков определялись не производственными успехами, а сосредоточением в их руках практически всего производимого подневольным населением многомиллионной державы прибавочного продукта при нищете и бесправии всего трудового населения.

Таким образом, ко времени конкисты одни общества Центральной Америки, в первую очередь майя, не преодолели и первого этапа раннеклассовых отноше­ний и представляли собою типичные номовые города-государства. Другие, как, скажем, ацтеки, создали обширные, но структурно рыхлые военизированные сложные раннеклассовые города-государства, в пределах которых некий центр господствовал над вассально-данническим образом зависимыми номами.

В отличие от военизированных государств Старого Света эпохи бронзы (Хеттское царство, государство Митанни и пр.) отсутствие эффективных транс­портных средств (дань доставлялась на спинах людей подчас за сотни километ­ров) препятствовало развитию экономической и любой другой интеграции в пределах Мезоамерики. Между ее основными цивилизационными очагами — на восточном побережье и в долине Мехико — не существовало пригодной для судоходства водной артерии. Поэтому контакты между майя, с одной стороны, и тольтеками, ацтеками и пр. — с другой, не были тесными и широкомасштаб­ными, хотя их связи (в частности, периодические перемещения этнических групп на Мексиканском плато и с него в приморские низины) и определяли общие черты религиозно-мифологического сознания (к примеру — культ Ке-цалькоатля-Кукулькана), обычаев, ритуалов, материальной культуры, астроно­мических и математических знаний и пр.

Все же мы можем говорить об относительно целостной Мезоамериканской цивилизации как таковой, выделяя в ней отдельные самостоятельные субциви­лизации, прежде всего Прибрежно-Юкатанскую (ольмеки, сменившие их майя) и Центральномексиканскую (создатели Теотихуакана, тольтеки, ацтеки). В каж­дой из двух последних можно усмотреть отдельные фазы, связанные с культур­но-политической доминантой названных народов.Древние цивилизации

Гораздо в большей степени цивилизационной интеграции или, точнее, уни­фикации, достигла цивилизационная зона Южной Америки. В ее рамках долгое время также существовали два субцивилизационные, не очень сильно между собою связанные блока — прибрежный, от Эквадора до Чили, представленный культурами Мочика и сменяющей ее Чиму, Наска и пр., и горный, Андский, от цивилизации Чавин и, позднее, Тиауанако на берегах озера Титикака до возвы­шения впервые объединивших все плато инков.

Инки, как отмечалось, с завоеванием царства Чимор, утвердили господство своей сверхбюрократической деспотической державы над всей рассматриваемой цивилизационной зоной, связав ее удобными дорогами. Две важнейшие трассы проходили через всю территорию империи с севера на юг параллельно друг другу: одна — по нагорью, а другая — вдоль берега. При этом вдоль всего тихоокеанско­го побережья Южной Америки вплоть до района Панамского перешейка совер­шались регулярные плавания устойчивых и грузоподъемных бальсовых судов.

Возникает естественный вопрос о существовании контактов между циви­лизациями Центральной и Южной Америки. Наличие опосредованных связей между Мексикой и Перу задолго до появления там первых государств не вызы­вает сомнений. Об этом свидетельствуют не только феномены культуры (солн­цепоклонничество, идея пирамиды, близость стилистических приемов в изоб­разительном искусстве и пр.), которые, при желании, можно было бы объяс­нять и их самостоятельным возникновением на одной стадии развития, но и распространение с севера на юг основной земледельческой культуры доколум-бовой Америки — маиса, доместицированного в Мексике в VIII—VI тыс. до н э и появившегося в Перу с IV—III тыс. до н. э. Наличие непосредственных контактов между цивилизационным центром Мексиканского плато и всеми прочими областями Мезоамерики вплоть до Панамского перешейка на юге сомнений не вызывает. В свою очередь, со стороны Тихого океана Мезоамери­ки достигали перуанские транспортные суда, которые в то же время соверша­ли регулярные плавания в открытом океане до Галапагосских островов.

Таким образом, опосредованные контакты между цивилизациями Централь­ной и Южной Америки, бесспорно, имели место. Однако вроде бы нет убеди­тельных данных о наличии прямых связей между ними, в частности — между ацтеками и инками накануне конкисты. Они если и знали о существовании друг друга, то явно не проявляли интереса к прямому диалогу. Впрочем, воз­можность непосредственных сношений между двумя основными цивилизаци-онными центрами доколумбовой Америки если и не в ацтекско-инкское, то в более ранние времена вполне вероятна.

Особым вопросом является проблема трансокеанических контактов Амери­ки и Старого Света в доколумбовое время, неоднократно рассматривавшаяся, в частности, такими учеными, как Т. Хейердал и В.И. Гуляев. В бассейне Атланти­ки инициатива должна была исходить с восточной стороны. Викинги, как извес­тно, около 1000 г. достигли побережья Канады Как отмечалось выше, создатели западносредиземноморско-приатлантических мегалитических культур, а также, не исключено, и приморские рыбаки Западной Африки могли это сделать и значительно ранее — пользуясь течением, которое принесло к Антильским ост­ровам и каравеллы X. Колумба, и папирусное судно Т. Хейердала.

Картина же возможных контактов в акватории Тихого океана выглядит значительно сложнее. С одной стороны, в северной его части течения идут292 Первые цивилизацией. Цивилизационные системы второй генерации

вдоль азиатского побережья мимо Алеутских островов к северо-западному по­бережью Северной Америки, поворачивая затем вдоль Калифорнии к Мекси­ке. Периодическое попадание отдельных мореходов или даже целых их групп таким маршрутом из приазиатской части Тихого океана в Новый Свет сомне­ний почти не вызывает. Однако назвать случайные попадания судов из Микро­незии (где населению до цивилизации было еще весьма далеко) в район залива Королевы Шарлотты и о. Ванкувер к вполне первобытным рыбакам и охотни­кам "межцивилизационными связями" было бы некорректно.

Иное дело — установление связей с Мезоамерикой китайских флотоводцев. Китайские экспедиции XV в., охватившие западную часть Тихого и северную половину Индийского океанов, не были исторической случайностью. Семикрат­ные походы в далекие западные моря, осуществленные великим флотоводцем Чжен Хэ, увенчались успехом потому, что к этому времени китайские морепла­ватели накопили огромный опыт. Теоретически почти все типы морских китай­ских судов могли пересечь с запада на восток Тихий океан в его северной части и достигнуть берегев Америки. Благоприятствовали этим плаваниям и господ­ствующие там ветра и течения. И следы таких спорадических контактов в куль­турах доколумбовой Америки уже археологически выявлены.

Причины такой спорадичности китайских посещений, не переросших в регулярные транстихоокеанские связи, Ю.В. Кнорозов объясняет следующим образом. Китайцы, ведя оживленную морскую торговлю, по-видимому, уже в первые века н. э. посылали разведывательные экспедиции на север. Некоторые из них добирались до берегов Северной Америки и возвращались обратно. Однако тяжелые условия плавания и отсутствие перспектив для торговли при­вели к прекращению таких экспедиций. Китайцы и японцы стали развивать морскую торговлю в южном направлении. При этом отдельные уносимые бу­рями китайские и японские суда, как пишет исследователь, продолжали изред­ка попадать на североамериканское побережье, чем и объясняется факт нали­чия у тамошних индейцев различных японских и китайских изделий (монеты, статуэтки, даже оружие и пр.). Очень похоже, что те из обитателей Дальнего Востока, которым выпало добраться до Америки, в большинстве случаев обрат­но в Азию уже не возвращались, в том числе и потому, что господствующие в северной части Тихого океана течения и ветра препятствовали этому.

Таким образом, неоднократно отмечавшиеся исследователями отдельные культурные параллели между Восточной Азией и цивилизациями доколумбо­вой Америки могут быть результатом спорадического попадания выходцев из Дальнего Востока в Новый Свет. Однако регулярных контактов между цивили­зациями по обе стороны Тихого океана, по всей видимости, не существовало.

Не менее сложной является и проблема трансокеанического культурного диалога в южной части Тихого океана. В настоящее время специалисты почти не сомневаются в реальности предполагавшихся Т.Р. Хироа спорадических пла­ваний полинезийцев к берегам Перу и Эквадора. Однако, несмотря на выход отдельных высокостратифицированных вождеств Полинезии на уровень фор­мирования раннеклассовых отношений (прежде всего, на Гаваях, о-вах Тонга, Самоа и Таити), говорить об Океании как о самостоятельной цивилизации все же не приходится (максимум — ее можно считать протоцивилизацией или, выражаясь словами А.Дж. Тойнби, несостоявшейся цивилизацией). С другой стороны, значительная часть исследователей признает правоту гипотезы Т. Хей- Древние цивилизации ____________________________________________________ 293

ердала относительно плаваний индейцев перуанского побережья в Океанию. Особое внимание в этой связи заслуживают инкские предания о плаваниях в открытый океан к далеким островам, послужившие опорой для испанцев, от­крывших Полинезию и Меланезию.

Таким образом, есть достаточно оснований говорить о том, что не только два цивилизационных центра доколумбовой Америки поддерживали между собой хотя бы косвенные отношения, но и что в целом до открытия Нового Света испанцами между его населением и обитателями Старого Света хотя бы спора­дически устанавливались контакты. Инициатива преимущественно исходила со стороны Старого Света — как в Атлантическом, так и в Тихом океанах. Однако, судя по всему, со стороны перуанского побережья, по крайней мере в инкское время, также была открыта дорога в неведомые заморские края — к островам Полинезии.