Глава 37. Вечером за семейным ужином мне довелось понять, что если о Трюмпере не думать, то голова может и не болеть

Вечером за семейным ужином мне довелось понять, что если о Трюмпере не думать, то голова может и не болеть, а настроение – не становиться мерзким. Это великое открытие воодушевило меня, и я с аппетитом накинулся на овощной салат и румяные поджаренные колбаски.
Жрать хотелось просто дико, и я, не обращая внимания на беседу родителей, с жадностью запихивал еду в рот. Все-таки это факт: из-за душевных переживаний во мне просыпается звериный аппетит. Раньше мама не могла меня заставить попить кефира и съесть булочку, не говоря уже о нормальной, существенной пище. Чаще нервничать, что ли? Хоть желудок будет здоров, да и я перестану быть похожим на конченого анорексика.

- Билл, - с очаровательной улыбкой позвала мама, подкладывая мне в тарелку еще салата. – Как ты смотришь на то, чтобы поехать с нами в Берлин через пару недель?

- Чего? – поднял я недоумевающий взгляд, даже перестав жевать.

Мама заправила кудрявую прядь волос за ухо и с умилением посмотрела на меня, да так, что я понял: она надумала сделать относительно меня что-то приятное.

- Мы с Гордоном подумали, что если ты поедешь с нами на выставку, то можешь неплохо провести время. И нам, кстати, поможешь. Ты же знаешь, с картинами столько проблем, особенно перевозка…

Неожиданно я почувствовал себя самой последней сволочью и конченной дебильной скотиной. Со всеми этими гребанными переживаниями, депрессией, бесполезным выносом мозга я начисто забыл, что у моей матери, которая, блин, у меня самая-самая, впереди очень важное событие. Как я мог?! За все это время я ни разу не спросил, как продвигаются ее дела, что вообще нового на работе... Нет, ну что я за м*дак такой, а? Стало так стыдно, так невыносимо паршиво, что я чуть позорно не стек сквозь сидение стула.
Расстроено отложив вилку, я уставился в тарелку, пеленгуя листья салата в соусе, которые не казались больше такими вкусными. Бл*, какое же я чмо.

- Билл, ну что скажешь? – поинтересовался отчим, так же, как и мама, в ожидании рассматривая меня.

- Конечно, я согласен, - промямлил я, мысленно швыряя себя об стену.

- Ты не рад, что ли? – мама взглянула на меня проницательным взглядом.

- Мам, ты что, это круто! – честно ответил я. – Конечно, я поеду!

Безусловно, поехать в Берлин, чтобы побывать на выставке современных художников и скульпторов, посмотреть город, сходить в какой-нибудь столичный магазин или клуб – все это невероятно здорово. Главное, я могу оказать реальную помощь родителям, а это я обязан сделать, потому как последнее время вообще отбился от рук и только и делаю, что хожу и ною, изображая убитое горем зомби. Так нельзя!
Далее вечер пошел в уютном русле. Мы с родителями обговаривали нюансы, мне поручили забронировать через интернет номера в гостинице, которую мы предварительно выбрали. В общем, я совсем отвлекся от каких-либо тупых размышлений и переживаний до самой ночи, а потом просто рухнул в постель и впал в крепкую спячку без сновидений до утра.

Следующим днем я принципиально старался не сталкиваться с Трюмпером, потому как боялся, что мое душевное спокойствие всколыхнется. Это было весьма трудно сделать, потому как Георг и Дредастик сдружились и не отлипали друг от друга целый день. На большой перемене они пошли в машину к Трюмперу и вылакали там по бутылке пива, а каждую перемену бегали в курилку, будто бы без одного из них сигарета не зажжется. В столовой даже вместе стояли в очереди и пинали первокурсников.
Я не обращал внимания, мне было подозрительно пох*й. Но на душе все затрепетало после того, как Трюмпер поставил напротив меня стаканчик с горячим шоколадом и быстро подмигнул. Я тогда одиноко сидел за столиком и размышлял над тем, чего мне сейчас хотелось бы, и, признаться, офигел, что Том угадал с моим непонятным желанием. Злиться на него я физически не мог, и это бесило. Проснулось какое-то равнодушие, сменяемое робостью и дебильной радостью, но, черт побери, остатки мозга и еще чего-то в душе требовали взять себя в руки и перестать страдать всякой фигней.
После пар я хотел пойти домой с Георгом, впрочем, как обычно, и все-таки расспросить про подробности вчерашних событий. Как ни крути, но мне дико интересно, как эти двое облапошили отца Трюмпера. Но Гео сказал, что вечером наберет мне в скайп, а сейчас он должен немедленно вместе с Томом явиться в компьютерный салон и провести ознакомительную экскурсию с целью приобщения его к коллективным сетевым играм. У меня отвисла челюсть, когда я услышал это. Ошеломленно смотрел вслед удаляющимся парням, думая о том, что судьба имеет очень извращенное чувство юмора.
Дредастое м*дило обернулось и коротко взглянуло на меня, отчего по коже побежали мурашки. Я глупо похлопал ресницами в ответ и первым отвернулся. Натянув шарф до самого носа и подняв воротник у пальто, я угрюмо побрел домой, жалея себя по поводу того, что меня все бросили и я никому не нужен, даже дурацкому Трюмперу, который мог бы для приличия позвать меня в салон вместе с ними.
Дома от скуки я залез в Интернет, распечатал подтверждение заявки из гостиницы и стал просматривать папки на компьютере с музыкой и видео.
Мысли странные. Вот если подумать логически, то я не должен давать Трюмперу шанс, потому как мне кажется, что я не могу этого сделать ни физически, ни душевно. Но почему мне так хочется посмотреть, изменился ли он? Понял ли до конца, как гнусно поступил со мной? Что это вообще за фигня такая? Еще мне не дает покоя то, что я ему нравлюсь. Как такое может быть? Он все-таки такой крутой, стильный, красивый, и я… Фрик с неуравновешенной психикой. И мы оба парни! В принципе, я никогда ничего против геев не имел, но и себя не ловил на том, что меня привлекает мужской пол. Хотя, может, это все самообман? Может, я просто думал одно, а на самом деле природа создала меня другим?
Я вздрогнул, когда из колонок, включенных на всю громкость, стали раздаваться гудки, а на экране высветилось улыбающееся лицо моего старого приятеля. Схватив наушники с микрофоном, я воткнул их в разъем и нажал на “Взять трубку”. Господи, когда я последний раз болтал с друзьями по скайпу? Когда я вообще с кем-то общался, кроме Георга и Трюмпера? Когда я тусил в последний раз?

- Привет, boy! – счастливо выкрикнул Андреас и помахал рукой.

Я развернул окно с изображением на весь экран и тоже помахал.
Парень сидел на кровати с ноутбуком на коленях, в белой футболке со смешным рисунком и без привычной укладки, с взъерошенными волосами.

- Скажи мне, куда ты пропал? В личке на фейсбуке не отвечаешь, в скайп не выходишь, не пишешь, не звонишь, - возмущенно поднял осветленные брови Андреас.

Я немного смутился и ответил:

- У меня были кое-какие неприятности. Извини. Но мы же виделись недавно.

- Виделись? – всплеснул руками блондин. – На той вечеринке я только и успел спросить у тебя, как дела. Ты тогда перебрал и нихр*на вообще не соображал.

О, черт, лучше бы он не напоминал о том долбанутом вечере. Воспоминания вызывают во мне отнюдь не восхищенные чувства.

- Ну… - я честно не знал, что сказать. – Забей, ладно? Просто у меня последнее время какая-то черная полоса… Как у тебя дела?

Веб-камера показала, как глаза у Андреаса любопытно заискрились, и он со всем вниманием спросил:

- Что-то случилось? Серьезное? А у меня все отлично!

Горестно вздохнув, я откинулся на спинку кресла. Нельзя назвать его моим близким другом. Этот человек со своими заморочками, но со мной всегда мил. Я знаю, что он скрывает свою ориентацию, и меня это никогда особо не смущало, но… Почему-то так хочется все рассказать ему. Ну не все… В общих чертах. Рискну. Может, он поможет мне хоть чуток разобраться в себе.

- Ну не то чтобы серьезное… - неопределенно начал я. – Скажи, мы можем поговорить о личном? То есть… Если я тебе кое-что поведаю, пообещай, что никому не скажешь.

Блондин тут же дернулся и заинтересованно прилип к монитору.

- Можем, - кивнул он. – Что там у тебя?

Я тут же занервничал и стал наматывать на палец прядь волос. Говорить или нет?

- Сначала ты мне расскажи кое-что. Как ты понял, что ты гей?

Голубые глаза вдруг сощурились, и приятель захихикал. Я покраснел.

- Билл, а с чего вдруг…

- Просто ответь! – умоляюще воскликнул я.

- Ну хорошо, хорошо, - на его лице прорисовалось задумчивое выражение. – Слушай, ну я не знаю… Спросишь, тоже… Помню, меня тренер по плаванию постоянно лапал, незаметно, конечно, и лет в пятнадцать я прикинул, что, в принципе, мужские объятия - это не так уж и плохо.

- А дальше что? – с нетерпением поинтересовался я.

Невольно я согласил с ним. Трюмпер, безусловно, мерзкий педик, но с ним я чувствовал себя совсем по-другому, чем со своей первой девушкой. Не в счет то, что было тогда в машине. Он может быть и внимательным, и нежным… Но все равно он мерзкий гомосексуалист.

- А с чего вдруг такие вопросы? О, малыш, только не говори, что у меня появился шанс! – глумливо засмеялся блондин, и я ощутил, как щеки стали гореть.

Что делать? Рассказывать или все же похоронить в себе свою самую страшную тайну? Вот же черт!

- За мной приударил один парень, - неуверенно начал я и стал ковырять шнур от мышки. – Ну… Он ничего такой… Вроде.

- Я не верю своим ушам! – закричал Андреас и я скривился, так как звук в наушниках был достаточно громким. – Соглашайся!

- Легко сказать… - пробубнил я, делая вид, что отрывать шнур от мышки весьма важная задача.

- Билл, просто попробуй! Клянусь, тебя ждут совершенно другие ощущения, - стал рекламировать гомосексуализм Андреас, при этом выглядел он так воодушевленно, что я невольно задумался, здоров ли он вообще. – Кстати, а что за парень?

- Ты его не знаешь, - отмахнулся я.

- А где вы познакомились?

- Вместе учимся.

- Хм, - блондин поджал губы и посмотрел прямо в объектив. – Ну, хоть опиши. Должно быть, такой же, как ты? Смазливый и милый?

Я отрицательно покачал головой, представляя себе Трюмпера.

- Высокий, спортивное телосложение, шмотье носит в стиле TI, у него дреды и… - замялся я, не зная, чего бы еще добавить.

Не девчонка же я, в самом деле, чтобы пищать про то, какая обворожительная улыбка, какие потрясающе карие глаза и божественная фигура у моего поклонника.

- А его не Том Трюмпер зовут?

Меня как будто окатило ледяной водой, и я чуть не кувыркнулся вместе с креслом. Его как будто подтолкнули, и колесики покатились, и мне пришлось схватиться за крышку стола, чтобы не упасть.
Он что, знает Дредастика?! Откуда?!
Слов, чтобы подтвердить положительный ответ, не понадобилось. Андреас и так все понял и стал хохотать в голос.

- Откуда ты знаешь? – хрипло спросил я, пытаясь совладать с собой и не упасть в обморок.

- Я давно Тома знаю. И знал, что вы учитесь в одном колледже. Мда-а-а… - протянул приятель и вновь рассмеялся.

Я мрачно посмотрел на веб-камеру, в ожидании объяснений.

- И давно вы знакомы?

- Чуть меньше года.

- И ты знаешь то, что он гей?

Блондин, не переставая смотреть на меня с иронией, улыбнулся как-то совсем загадочно.

- Билл, Трюмпер подкатывал и ко мне в свое время.

Я почувствовал приступ удушья. Чертовщина какая-то! Что за дурацкие совпадения, мать вашу!

- Знаешь, скажу тебе честно, - вздохнул он. – Не связывайся с ним. У него полно загонов, он помешан на романтике. Можешь, конечно, попробовать с ним переспать, для разнообразия…

- Замолчи! – не своими голосом испуганно заорал я.

Слишком много информации, мой мозг не справляется с ней.
Совершено не представляя, как я должен сейчас реагировать, что должен думать, я беспомощно уставился на коробочку лезвий, лежащую в прозрачном стаканчике для канцелярских принадлежностей.

- Билл, твое, конечно, дело, - осторожно начал Андреас. – Но Том - он скучный, назойливый, неуравновешенный, избалованный…

Я только открыл было рот, чтобы поддакнуть и продолжить ряд нелестных высказываний в сторону Дредастика, но…

- Почему? – мрачно поинтересовался я, нахмурившись.

Парень застыл с открытым ртом, недоуменно глядя в монитор.

- Говорю же, мы с ним мутили, и я его немного, но знаю. В общем, решай сам, но я бы не советовал. Он зануда и придурок.

Неожиданно стало как-то совсем неприятно оттого, что Андреас вот так за глаза оскорбляет Тома. Выпрямившись, я поскреб ногтями шею, задумчиво глядя перед собой. Несомненно, я тоже могу высказать пару-тройку обидных слов в адрес Трюмпера, но я - это я, мне он причинил боль, а вот Андреасу вряд ли что-либо мог сделать. Тот ведь яйца откусит, если на него косо посмотреть.

Неловко попрощавшись с приятелем, сославшись на какие-то важные дела, я выключил скайп и снял наушники. В голове разнообразные мысли скакали, как на батуте, приводя своим содержанием меня в неописуемый ужас.
Боже, я практически признался, что я гей и что мне нравится Трюмпер! Это как вообще понимать? Это просто п*здец, ведь я на самом деле ничего подобного не чувствую и пидором себя не считаю! И что теперь Андреас подумал?
Шмыгая носом, я побрел на кухню, чтобы закинуться шоколадом или йогуртом. Надо успокоиться и снова подумать, только спокойно, адекватно взвешивая приоритеты. Не хочу больше тянуть с ответом. Завтра же поговорю с Томом. И будь, что будет. Меня заеб*ло все это.