Грани ньютоновского гения

ЛИЧНОСТЬ УЧЕНОГО: СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ

Реферативный сборник

РАН. ИНИОН. Центр научно-информационных исследований по науке, образованию и технологиям; Отв. редактор Виноградова Т.В. - Сер. Науковедение за рубежом

ХОЛЛ А.

ГРАНИ НЬЮТОНОВСКОГО ГЕНИЯ

HALL A.

The facets of Newton’s genius // Interdisciplinary science rev. – L., 1995. –

Vol. 20, N 1. – P. 29–32.

Было бы ошибкой полагать, по словам автора – английского

историка науки, что «современный интерес к слабостям великих

людей был порожден викторианской “желтой прессой”, тем не ме-

нее действительно в прошлом великих ученых было принято наде-

лять нравственными добродетелями, которых лишены простые

смертные» (с. 29). Исаак Ньютон первыми своими биографами

описывался как носитель чистого интеллекта без какого-либо на-

мека на его личностные особенности. Лишь в середине XIX в. од-

новременно с открытием неожиданных сторон его деятельности

исследователи попытались увидеть в нем живого человека. Ф. Бэй-

ли (Baily) описывал Ньютона как нетерпимого, раздражительного,

деспотического человека. А. Деморган привлек внимание к не-

джентльменскому поведению Ньютона по отношению к Лейбницу.

Против подобных нападок выступил Д. Брюстер (Btewster) в своей

подробной биографии ученого (1855). Но он все же не мог не упо-

мянуть о том, что предпочел бы не обнаруживать увлечения Нью-

тона теологическими темами и его длительных занятий алхимией.

Первым, кто увидел в Ньютоне не одного лишь автора «Ма-

тематических начал натуральной философии» и «Оптики», но по-

пытался представить истинного Ньютона, стал Лорд Кейнс

(Keynes). В 1836 г. он стал владельцем многих рукописей, смутив-

ших Брюстера, на основе их изучения он пришел к мнению, что

Ньютона нельзя считать пионером Эры Разума, но скорее «послед-

ним из вавилонян и самаритян, последним великим умом, который

смотрел на видимый и интеллектуальный мир теми же глазами, что

и те, кто начал создавать наше интеллектуальное наследие немно-

гим меньше 10 тыс. лет назад» (цит. по: с. 29).

Почему «маг»? Потому что, как объясняет Кейнс, он смотрел

на универсум как на загадку, как на криптограмму, составленную

Всемогущим Богом, которая может быть расшифрована не только с

помощью рациональных методов (включая вычисления и экспери-

мент), но и путем овладения эзотерическими традициями, восхо-

дящими к вавилонянам. Ньютон, безусловно, был христианином

(хотя и не ортодоксальным); для него было очевидным, что фунда-

ментальные истины мироздания не могут быть открыты также без

проникновения в скрытый смысл Священного Писания.

Однако Кейнс не учел, что смешение, с современной точки зре-

ния, таких разных и необычных интересов, характерное для Ньютона,

который, по словам Кейнса, «стоял одной ногой в Средних веках, а

другой торил дорогу для современной науки», было свойственно не

только ему, но и таким ученым, как Лейбниц и Р. Бойль. «Если Нью-

тон и был лишен ментальности двадцатого века, так таковы и его со-

временники. Каждый из нас живет между “вчера” и “завтра”» (с. 30).

Кейнс также представил новый взгляд на интеллект и лич-

ность Ньютона. Подчеркивая необычно развитое интуитивное

мышление Ньютона, он писал, что формальные доказательства

изобретались Ньютоном только после того, как решение было уже

найдено. Согласно Кейнсу, Ньютон был выраженным интровертом

и невротиком, что обусловило периодические нервные срывы, наи-

более серьезным из них был срыв 1693 г., после которых Ньютон

якобы терял работоспособность. По мнению автора, Кейнс явно

преувеличивал серьезность таких срывов, равно как и утрату рабо-

тоспособности Ньютоном.

Последнее поколение исследователей рисует еще более бес-

пощадный портрет Исаака Ньютона. Ф. Мануэль (Manuel) припи-

сывает ему психопатию, считая ее оборотной стороной гениально-

сти. А. Сторр (Storr) нашел, что он был склонен к депрессиям,

обладал выраженными параноидальными чертами, был подозри-

тельным, агрессивным и вне науки легковерным. Р. Уестфолл

(Westfall) в своем обширном труде, посвященном жизнеописанию

Ньютона, более умерен, тем не менее он изображает его как чело-

века грубого, злопамятного и эгоцентричного (с. 30).

Такие описания, как подчеркивает автор, никак не согласуют-

ся с существующими свидетельствами общительности Ньютона, его

щедрости по отношению к семье, его покровительственным отно-

шением к молодым людям, которым он помогал в их карьере. Эти

исследователи часто судят о характере Ньютона, исходя из совре-

менных мерок. Так, далеко идущие выводы делаются из того факта,

что Ньютон не был женат, но среди его великих современников хо-

лостяками были Д. Локк, Г. Лейбниц, Р. Бойль, X. Гюйгенс, Р. Гук.

Первые исследователи творческого наследия великого учено-

го, такие как Кейнс, Брюстер, Деморган, испугались того неожи-

данного образа Ньютона, который стал возникать, когда с его ста-

рых рукописей была стерта пыль. Его ненаучные исследования

сочли просто хламом «как целиком магические и полностью ли-

шенные научной ценности» (цит. по: с. 30). Хотя изучать апокри-

фические тексты или жития пророков или даже читать труды ал-

химиков еще не значит быть «магом». Скорее, как считает автор, за

всеми разнообразными занятиями Ньютона стояло одно стремле-

ние – достичь универсального знания.

Великая цель Ньютона состояла в том, чтобы раскрыть замы-

сел Всевышнего через изучение его творений (постигнуть масштаб,

цель и строение мироздания) и одновременно через изучение тек-

стов, излагающих Божественное Откровение. В той или иной мере

эти высокие стремления были свойственны многим его коллегам

по Кембриджу, но Ньютон ушел далеко вперед, стремясь к инте-

грации науки и теологии. Делом натурфилософии должно стать

приближение к постижению Творца через его творения, а задача

богословов – совершенствовать проповеди с помощью естествен-

ных наук. Об этом он говорил Р. Бентли (Bentley) в 1692 г. и об

этом писал во втором издании своих «Начал» (с. 31).

Религиозные взгляды Ньютона давно вызывали интерес, но

их не так легко интерпретировать. Как отмечает автор, вопреки

мнению многих исследователей, у Ньютона не было никаких про-

поведческих амбиций. У него были гигантские, но чисто интеллек-

туальные стремления; он хотел знать – но лишь для себя. Он не

ставил перед собой задачу разделить это знание с другими, обра-

щать других в свою веру. Ньютона не занимала проблема, интере-

совавшая Дж. Мильтона (Milton) и многих других теологов: грехо-

падение человека и явление Богу, управляющему своими слугами.

Бог – абсолютный повелитель мира, устанавливающий законы, ко-

торые управляют всеми природными процессами в соответствии с

его предначертаниями. Отношение творений к Богу – это отноше-

ние слуги к хозяину; мир и человек руководимы абсолютным мо-

гуществом Бога и никакими другими его атрибутами. Поэтому тво-

рения – неотъемлемая часть могущества Бога; лишенное своих

творений могущество становится бесполезным. «Мы благоговеем и

преклоняемся перед Ним, видя его могущество, которое станет

бесплодным в лишенной времени пустоте» (цит. по: с. 31).

Бог – это не длительность или пространство, он всегда суще-

ствует и везде присутствует, он – не мировая душа, он – правитель

мира. Фактически Бог был для Ньютона универсумом, хотя уни-

версум не был Богом; его вездесущность в пространстве дает ему

возможность знать обо всем, тогда как его всеведение и могущест-

во позволяют ему управлять всем в соответствии с их предназначе-

нием в великой гармонии всего творения, которую Ньютон и наде-

ялся открыть.

Никто не сделал так много для целостного понимания разно-

направленных поисков Ньютона, считает автор, как Б. Доббс

(Dobbs). В своей первой работе она осмелилась предположить, что

Ньютон вывел свою сложную схему притяжений и отталкиваний

сил и активных принципов, опираясь, в том числе, на труды алхи-

миков. В последней книге Доббс идет дальше и показывает, что эти

«уединенные и трудные для понимания алхимические опыты Нью-

тона, так же как и другие его работы в области механики, оптики,

древней истории... были подчинены его великому замыслу пости-

жения Мироздания» (с. 31). На самом ли деле Ньютон был легко-

верен (как утверждает Кейнс), пытаясь отыскать зерна истины в

алхимических мистификациях, трудно сказать, но что его целью не

было получение золота, это несомненно. Занимаясь различными

областями, Ньютон считал, что таким образом ему будет легче

приблизиться к постижению замысла Творца.

Т.В. Виноградова