Пессимизм и оптимизм

С верой и надеждой и неверием и безнадежностью неразрывно, органически связаны оптимизм и пессимизм. Но что такое оптимизм (в переводе с латинского означает наилучший) и пессимизм (в переводе с латинского означает наихудший)? Оптимизм и пессимизм – это два противоположных воззрения на мир в целом. Если обобщить различные толкования оптимизма и пессимизма, встречающиеся в литературе, то их содержание можно свести к следующему. Оптимизм – это воззрение, согласно которому существующий мир, несмотря на некоторое свое несовершенство, есть лучший из всех возможных миров, это убеждение и вера в лучшее будущее, возможность торжества добра над злом, справедливости над несправедливостью, это вера в безграничные возможности познания, в бесконечный прогресс. Оптимистическое воззрение проповедовали многие мыслители: Платон, Аристотель, Эпикур, Фома Аквинский, Лейбниц, Гегель и др.

Противоположностью оптимизма является пессимизм. Пессимизм – это воззрение, исходящее из того, что мир есть зло, что события идут к худшему. Пессимистическое восприятие мира выражается в отсутствии веры в торжество добра и справедливости, в упадочнических настроениях, пронизано безнадежностью, унынием. Считая человеческую жизнь бессмысленной, пессимисты утверждают, что человеку лучше не родиться вообще. Пессимизм обосновывали немецкие философы – иррационалисты: А. Шопенгауэр и Э. Гартман, итальянский поэт Дж. Монарди и др.

Из приведенных представлений об оптимизме и пессимизме следует, что они, с одной стороны, своим основанием имеют определенное содержание бытия, мира, а с другой – оптимизм выступает как интеграция веры и надежды, а пессимизм – как интеграция неверия и безнадежности.

Крайности оптимизма и пессимизма пытались преодолеть представители так называемого мелиоризма (в переводе с латинского означает лучшее) – воззрения, признающего зло неизбежным, но считающего, что мир можно улучшить путем просветительства и индивидуального совершенствования. Термин «мелиоризм» был введен в XIX веке английской писательницей Дж. Элиот (1819 – 1880) и французским философом Дж. Селли.

Принципиально важно отметить то, что оптимизм и пессимизм к философским воззрениям оптимизма и пессимизма далеко не сводятся. Они глубоко укоренены и в самом человеческом бытии. Огромные массы людей о философских концепциях оптимизма и пессимизма не имеют ни малейшего представления, тем не менее, в реальном отношении к своей жизни, являются преимущественно либо оптимистами, либо пессимистами.

Приведем некоторые суждения замечательных людей, а также встречающиеся в литературе и в повседневной жизни безымянные высказывания, раскрывающие различные стороны, грани оптимизма и пессимизма. «Если хочешь стать оптимистом и понять жизнь, то перестань верить тому, что говорят и пишут, а наблюдай сам и внимай» (А.П. Чехов). «Что такое оптимизм?» – «Увы, – сказал Кандид, – это страсть утверждать, что все хорошо, когда в действительности все плохо» (Ф. Вольтер). «Лучший жребий века – это совсем не родиться, не видеть дня и солнечных лучей, а если уж родился человек, то лучше всего тотчас же низринуть ему с Анд и скрыть свое угнетенное тело во глубине земли» (Феогнид, древнегреческий поэт-лирик. 2-я половина 6 в. до н. э.). «Сосчитай те часы радости, которые ты имел в жизни; сосчитай те дни, в которые ты был свободен от тревоги, и пойми, какова бы ни была твоя жизнь, лучше было бы тебе не жить» (Д. Байрон, английский поэт-романтик. 1788 – 1824). «Для меня оптимизм, если он только не бессмысленные речи тех, над плоскими лбами которых ничего не гостит, исключая слова, является не только нелепым, но также и истинно безнравственным образом мыслей, как горькая насмешка над несказанными страданиями человечества» (А. Шопенгауэр). «Есть пессимизм от силы и как сила; но есть и пессимизм от слабости и как слабость. Первый не обманывает себя, видит опасность, не хочет никаких сокрытий; он трезво вглядывается в силы и власти, создающей опасность… Пессимизм как слабость и упадок, напротив, видит повсюду только мрак, приводит для всего основания неудачи и мнит себя позицией, обо всем заранее, знающей, чем кончится дело» (М. Хайдеггер, немецкий философ. 1889 – 1976). «Во всяком человеке есть зародыш пессимизма. Чтобы знать и судить жизнь, нет даже необходимости много прожить, – совершенно достаточно перестрадать» (Ж.Гюйо, французский философ. 1854 – 1988).

«Пессимист – это оптимист с большим жизненным опытом». «Пессимист – это человек, который говорит правду преждевременно». «Отличие пессимиста от оптимиста: пессимист осилив половину пути, думает: «Шел – шел, а еще сколько тащиться осталось», – и теряет последние силы. А оптимист на том же месте скажет себе: «Эх я и молодец, сколько одолел, одолею и еще малость». «Подлинный оптимизм покоится не на убеждении, что все будет хорошо, а на убеждении, что все будет плохо» (Ж. Дютур, французский писатель. Род. 1920). «Оптимизм и пессимизм, – полагал польский писатель-сатирик и юморист Ежи Лец (1909 – 1966), – расходятся только в точной дате конца света».

Из сказанного выше вырисовывается двойственная природа оптимизма и пессимизма. В одном случае оптимизм и пессимизм связываются с объективной, имманентной характеристикой самого бытия (существующий мир есть лучший из всех возможных миров; существующий мир есть зло, и все события в нем идут к худшему), в другом – оптимизм и пессимизм связаны с субъективным отношением людей к миру и самим себе, имеющим своим основанием либо веру и надежду, либо неверие и безнадежность. На наш взгляд, понимание оптимизма и пессимизма, как какого-то объективного измерения бытия вообще, включая и человеческое бытие, лишено основания. Так как человеческая деятельность (общественная жизнь) всегда опосредуется и направляется сознанием, то она в границах действующих в ней объективных законов всегда зависит от этого сознания. Поэтому следует признать то, что действительную природу оптимизма и пессимизма необходимо связывать только с сознанием людей, с их субъективным отношением к миру и самим себе. При этом, разумеется, не следует упускать их из виду то, что когда определенное веровательные отношения людей материализуется, направляет их практическую жизнь, оно онтологизируется, приобретает бытийный характер.

Естественно, возникает вопрос о том, что же в человеческом бытии, человеческой жизни является основанием оптимизма и пессимизма, их глубокой укорененности, живучести в ней. Не претендуя на полноту ответа на этот вопрос, можно выделить, по крайней мере, следующие их основания. И в качестве первого из них, видимо, необходимо назвать природу, характер ее воздействий на человеческую жизнь. Многообразные явления природы на протяжении всей истории человечества, жизни отдельного человека либо им благоприятствовали (например, обилие осадков, света и тепла способствовали получению высоких урожаев сельскохозяйственных культур), либо не благоприятствовали (например, засухи, наводнения, град, землетрясения, эпидемии всегда сопровождались голодом, разрушением материальных ценностей, гибелью людей).

Но человеческая жизнь зависит не только от «капризов» природы, но и от самого человека, его адекватного или ошибочного познания окружающего мира и самого себя. Если люди исходили из более или менее верных представлений о мире и самих себе, то они в своей деятельности добивались определенных результатов, если не исходили из неверных представлений, искаженных, то желаемых результатов не достигали, терпели неудачи. Благоприятное воздействие на жизнь людей природных явлений и достижений в своей деятельности желаемых результатов, успеха и связанное с этим переживание удовольствия, радости выступали источником веры в будущее, надежды, оптимизма. Соответственно, неблагоприятные воздействия природных явлений и неудачи, поражения в своей деятельности, доставляли людям страдания, выступали источником неверия в свое будущее, безнадежности, пессимизма. Немалую лепту в формирование пессимистического отношения к жизни вносит и осознание неизбежного наступления старости и всех тех негативных сторон жизни, которые с ней связаны, и, пожалуй, еще в большей мере, осознание человеком факта конечности своей жизни, своей смертности.

Так как благоприятное воздействие на жизнь человека природных явлений сменяется неблагоприятным, успех, удача в деятельности – неуспехом, неудачей, то вследствие этого меняется и его веровательное отношение к жизни: на смену пессимистическому отношению приходит оптимистическое, и наоборот.

Смена в жизни состояний оптимизма состояниями пессимизма, а состоянии пессимизма состояниями оптимизма – это определенный закон – тенденция, универсальный ритм душевно-духовной жизни человека, которые в определенном отношении от него не зависят. Во всяком случае трудно себе представить даже самого оптимистического человека, который бы не испытывал страданий, печали, тоски, например, при смерти близкого человека.

В свете сказанного, рассмотренные выше философские концепции оптимизма и пессимизма, имея объективные основания в природном и человеческом бытие, предстают как односторонние, рассудочные, метафизические. Оптимизм концентрирует внимание на всем положительном, благоприятном, радостном в жизни людей и как бы оставляет в тени, не замечая всего негативного в ней, а пессимизм, наоборот, все внимание сосредотачивает на отрицательном, неблагоприятном, на том, что связано со страданиями, и фактически игнорирует в жизни положительное, благоприятное, радостное. Коротко говоря, ни гипертрофированный оптимизм, ни гипертрофированный пессимизм не могут претендовать на абсолютную истину и не должны.

В свете сказанного нам представляются спорными и трактовки пессимизма и оптимизма американского психолога Мартина Зелигмана в книге «Как научиться оптимизму» (М., 1997). При этом определение понятия и оптимизма и пессимизма он нигде не дает. Приведем некоторые наиболее репрезентативные суждения М. Зелигмана о пессимизме и оптимизме. «Пессимизм может поддерживать реализм, в котором мы так часто нуждаемся. Во многих областях жизни оптимизм нежелателен». «Довольно необычная мысль, что люди в состоянии депрессии могут верно воспринимать действительность, в то время как люди, свободные от депрессии, могут свободно искажать ее». «Существует много свидетельств, что люди в депрессии мудрее, хотя и печальнее» (М. Зилигман считает, что источником депрессии является прежде всего пессимизм). «Еще одним свидетельством того, что люди в депрессии более грустные, но и более мудрые, является самооценка социального поведения». Согласно результатам исследований при самооценке эта категория людей была достаточно самокритична. Самооценка группы людей, не находившихся в депрессии, была достойна удивления. Они заметно переоценивали свой социальный облик, завышая, по сравнению жюри, свою привлекательность и убедительность».

«Таким образом, имеется четкое свидетельство того, что люди, не находящиеся в депрессии, склонны искажать реальность в выгодном для себя направлении, а депрессивные личности воспринимают действительность более адекватно». «Как же это свидетельство, относящееся к депрессии, связывается с проблемой оптимизма-пессимизма? Согласно статистике, по своему стилю объяснения, большинство депрессивных оказываются пессимистами, большинство свободных от депрессии – оптимистами. Это означает, что в среднем оптимисты искажают реальность, а пессимисты…видят мир правильно». «Важно помнить, однако, что описанное выше носит усреднено статистический характер и что пессимисту не гарантировано понимание окружающей действительности». В свете таких характеристик пессимизма и оптимизма не очень понятной является рекомендация М. Зелигмана о том, что в жизни мы должны в основном опираться на оптимизм и одновременно аккуратно дозировать пессимизм. Её трудно совместить с утверждениями М. Зелигмана о том, что пессимисты – это фактически реалисты, объективно, верно отражающие действительность, а оптимисты – т.е. кто реалистам противоположен, кто действительность искажает.

Американский учёный, один из основоположников когнитивной терапии, Дэвид Д. Бернс в книге «Хорошее самочувствие» (М., 1995), на наш взгляд, убедительно доказал, что в основании депрессии находится искажение действительности (в процессе познания им выделяется 10 видов искажений). М. Зелигман же утверждая, то, что источником депрессии является пессимизм, одновременно доказывает, что пессимисты – это реалисты, объективно мыслящие люди, даже более мудрые, чем оптимисты. Но если пессимисты – это в основном реалисты, то тогда просто остаётся загадкой то, как они, адекватно мыслящие люди, оказываются в состоянии депрессии? Нам представляется, что и пессимисты и оптимисты в определенных отношениях могут быть реалистами, т.е. объективно, адекватно отражать действительность, а в определенных отношениях – не реалистами, т.е. искажать действительность, отражать ее односторонне. Если, например, пессимист видит действительные отрицательные стороны в общественной жизни и в своей собственной, то он действительность отражает верно, он реалист. Но если при этом он одновременно не замечает в них тех или иных положительных сторон и на этой основе сводит возможности для достижения целей чуть ли не к нулю, то он действительность искажает, выступает как субъективист. Пессимистическое сознание – это результат не самого по себе правильного восприятия отрицательных явлений, а вырывание из действительности только ее отрицательных сторон и зацикливания на них. То же можно сказать и об оптимизме и оптимистах. В той мере, в какой оптимист адекватно отражает положительные стороны действительности и свои реальные возможности – он реалист, в той же мере, в какой он тех или иных отрицательных сторон бытия не замечает (видя, не видит), преувеличивает свои возможности, является самоуверенным, он выступает как субъективист, становится заложником во многом иллюзорного сознания.

Как же тогда можно определить пессимизм и оптимизм? Мы полагаем, что пессимизм – это такое отношение к будущему, которое базируется на неверии и отсутствии надежды. Он в себя включает: абсолютное неверие во что-либо или в кого-либо, когда достаточных объективных оснований для такого неверия нет, относительное неверие или гипертрофированное сомнение (подозрительность, недоверчивость, и т.д.) и неверие в виде разумного сомнения, базирующегося на адекватном отражении определенных сторон действительности (например, осознание отсутствия человеком у себя сильной воли и других необходимых и достаточных условий для достижения какой-либо цели). Положительное значение в жизни человека имеет только тот пессимизм, который связан со здоровым, разумным сомнением. Этот пессимизм можно назвать положительным, позитивным или реалистическим, а его носителей – положительными, позитивными, реалистическими или разумными пессимистами. Этот пессимизм играет в жизни конструктивную, продуктивную роль. Он полезен прежде всего тем, что удерживает нас от рискованных преувеличений оптимизма, а значит от поспешных и безрассудных поступков, он требует «семь раз отмерить и раз отрезать». Разумный пессимизм реализуется через такое свойство мышления человека как критичность.

Две другие формы пессимизма следует отнести к отрицательному, негативному пессимизму, а его носителей – к отрицательным, негативным пессимистам. Отрицательный, негативный пессимизм в жизни играет роль деструктивную, разрушительную. Чтобы отрицательный пессимизм четко отличать от положительного пессимизма, его целесообразно также называть негативизмом (в переводе с латинского означает отрицательный).

М. Зелигман против пессимизма вообще выдвигает следующий аргумента. 1. Пессимизм способствует возникновению депрессии. 2. Перед лицом препятствий пессимизм порождает инертность, а не активность. 3. Пессимизм порождает плохое самочувствие – грусть, упадок, беспокойство. 4. Пессимизм отрицательно воздействует на физическое здоровье. 5. Пессимисты проигрывают в борьбе за высокие посты. 6. Пессимизм сам себя подпитывает. Приведенные здесь аргументы, на наш взгляд, относятся не к пессимизму вообще, а только к пессимизму в форме негативизма. Если положительный пессимизм – это истинный пессимизм, неотъемлемая сторона творчества, то пессимизм в форме негативизма – ложный пессимизм.

Оптимизм же, в отличие от пессимизма, это, на наш взгляд, такое отношение к будущему, которое базируется на вере и надежде. Он в себя включает: полный, абсолютный оптимизм в отношении чего-либо или кого-либо (его основание – слепая вера) и относительный оптимизм (его основание – вера, опосредованная сомнением, прошедшая через горнило критики и доказательства). При этом как абсолютный оптимизм, так и оптимизм относительный в определённых отношениях может быть как истинным, так и ложным. Положительный оптимизм – это оптимизм, который опирается на адекватное отражение положительных сторон в индивидуальной и общественной жизни, реальных возможностей. Отрицательный оптимизм связан с завышенной оценкой явлений, принимаемых за адекватную. Поэтому отрицательный оптимизм всегда иллюзорен.

Из сказанного следует, что конструктивную, продуктивную роль в жизни играет не оптимизм вообще, а только положительный оптимизм. И его воздействие на жизнь прямо противоположно не воздействию на жизнь пессимизма вообще, а только воздействию отрицательного пессимизма. Поэтому положительные пессимисты или оптимисты-реалисты, опираясь на разумный пессимизм, стремятся преодолевать встречающиеся трудности, препятствия, они добиваются больших успехов в работе, лучше учатся, отличаются, как правило, хорошим самочувствием, реже подвластны инфекционным заболеваниям, имеют более здоровые привычки, чем пессимисты, живут дольше. Так что выгоды здорового оптимизма очевидны.

Как формируется отрицательный пессимизм? Как люди становятся пессимистами-негативистами? Ведь как пессимистами, так и негативистами, не рождаются, а становятся. Когнитивная терапия (о когнитивной терапии см.: Бернс Д. – «Хорошее самочувствие» (М., 1995); Байлук В.В. – Человекознание. Кн. 1. Самопознание. Екатеринбург, 1998. С. 213 – 225) убедительно доказала то, что различные переживания, самочувствие людей в определяющей степени зависят от того, как они осмысливают, оценивают те или иные события индивидуальной и общественной жизни. Более того, то, как человек думает о своей жизни, каков образ его мыслей, стиль объяснения событий, оказывает непосредственное положительное или отрицательное воздействие на саму жизнь. Ещё древнекитайский философ Лао-цзы учил: «Будьте внимательней к своим мыслям – они начало поступков». Ему созвучно высказывание Будды: «Трепещущую, дрожащую мысль, легко уязвимую и с трудом сдерживаемую, мудрец направляет, как лучник стрелу». А вот мнение мыслителей, являющихся почти нашими современниками: «Мы познаём так и там, где борются мысли с мыслями и победившая мысль как сильнейший мотив приводит человека в движение» (В. Соловьев). «Величайшее открытие, сделанное представителями моего поколения, состоит в том, что люди в состоянии изменить образ жизни, изменив образ своего мышления» (У. Джеймс). Если, например, в отношении чего-то я исхожу из мысли о том, что, что бы я ни сделал, это ничего не изменит, то эта мысль станет препятствием на пути к действию. Так, например, больной человек, пришедший к выводу, что исцелению его болезни уже ничто не поможет, может прекратить прилагать усилия, направленные на ее исцеление. Но к болезни может быть подход и прямо противоположный: если сформулировать установку на непримиримую борьбу с болезнью, искать все новые и новые способы ее исцеления, то её можно и одолеть.

Из сказанного следует, что человек свой образ мыслей, способ мышления может выбирать. Он может в чем-то убеждать или переубеждать себя. Поэтому привычный образ мышления не есть нечто фатальное, то, чего человек не может изменить. Лежащий в основе нашего мышления определенный стиль мышления, стиль объяснения – это тот способ, каким мы привыкли себе объяснять то, почему те или иные события общественной и личной жизни происходят так, а не иначе и как они должны происходить. Наш образ мыслей, стиль мышления – это то, что в решающей степени зависит от на самих.

Но выбирая определенный образ мысли, стиль мышления, мы одновременно выбираем не только конкретные поступки, свои конкретные действия, но и траекторию всей жизни, свою судьбу. Осознание каждым индивидом этой сущностной характеристики человека вообще имеет для жизни основополагающее значение. Встречаются, например, люди, которые, выявив причины дурных черт своего характера и своего пессимизма в неблагоприятном воздействии в своё оправдание всю ответственность за них возлагают на родителей («Яка хата такый тын, якый батько такый сын» «Яблоко от яблони падает недалеко»), не желая что-либо в себе менять. Решающую роль в формировании отрицательного пессимизма играют мысли о разного рода отрицательных для нашей жизни событиях, о больших и малых неудачах, неприятностях и восприятие в связи с этим себя как человека беспомощного, бесполезного, никчемного.

В когнитивной терапии выделяется десять искажений, допускаемых людьми при оценке ими себя, других людей, а также событий общественной жизни.

1. Максимализм: мир видится в черно-белых тонах, если успехи сколько-нибудь ниже, чем планировалось – человек считает себя полным неудачником.

2. Преувеличение и преуменьшение: преуменьшение значимости хороших событий и преувеличение плохих, эффект подзорной трубы.

3. Общий вывод из единичных фактов: единственное отрицательное событие представляется беспрерывной черной полосой.

4. Ярлыки: это экстремальная форма общего вывода из единичных фактов, вместо описания своих или чужих ошибок вешаются ярлыки: «Я – неудачник», «Он – бездарный» и т.д. Ярлыки могут быть и абсолютно ничем не обоснованными, даже единичными случаями – это результат эмоциональных всплесков во время сильных скандалов.

5. Психологическая фильтрация событий или прослеживания положительного и удержания всего негативного: человек из случившегося выдергивает только негативные факты и живет в их мире, так, что его представления обо всем становятся отрицательными; эффект ложки дегтя в бочке меда.

6. Дисквалификация положительного: человек отвергает положительные факты, неспособность оценить хорошие вещи, их полное отрицание.

7. Скачущие умозаключения: человек произвольно перескакивает к отрицательным умозаключениям при осмыслении ситуаций, факты которой довольно далеки от полученных выводов. Есть два вида скачущих умозаключений:

а) незнание предшествующего: человек решает, что у кого-то к нему плохое отношение, и не стремится установить истину, понять действительно так это на самом деле;

б) ошибки в предсказании судьбы: если представляется, что случится что-нибудь плохое, то человек уверен – это обязательно должно произойти.

8. Выводы, основанные на эмоциях: вера в то, что отрицательные эмоции отображают действительное положение: «Я это чувствую, следовательно, оно истинно».

9. «Можно было бы». Связано с переживаниями чувства обиды, недовольства, сожаления по поводу следующих ситуаций: 1. Я мог бы сделать что-то, но не сделал. 2. Я что-то сделал, но не должен был этого делать. 3. Я что-то могу делать в соответствии со своими идеалами, правилами, но делаю ниже их. 4. Когда поступки окружающих нас людей оказываются ниже наших к ним требований.

10. Принятие ответственности за независящие от нас события: видеть в себе причину, вызвавшую негативное событие, несмотря на то, что повлиять на их течение не было возможности ни в одну, ни в другую сторону.

Все приведенные искажения являются источником пессимизма. Но среди них наибольшую роль в формировании пессимистического отношения к жизни, пожалуй, играют искажения в виде общих выводов из единичных фактов и принятие ответственности за независимые от нас события. Поэтому начнем рассмотрение вопроса о роли искажений в формировании пессимизма с них.

Общие выводы из единичных фактов мы можем делать как относительно временных, так и пространственных сторон своей жизни и жизни других людей. Общие выводы из единичных фактов относительно временного измерения событий всегда употребляется с такими словами как: вечно, никогда, всегда, постоянно. «Ты вечно ворчишь», «Ты всегда опаздываешь» и т.д. На самом же деле каждый из указанных объектов претензий далеко не всегда ворчит, не всегда опаздывает, и т.д., то есть всё это они делают, но делают далеко не всегда, не систематически. Поэтому содержащиеся в выводах обобщения являются искажёнными, неадекватными, детерминирующими отрицательные чувства.

Объективная, адекватная оценка этих же явлений выражается в их восприятии как фактов единичных, имеющих место только в конкретных обстоятельствах, только иногда. «Ты ворчишь, если я несвоевременно выношу мусорное ведро на помойку». «На встречу со мной ты иногда приходишь с опозданием». При систематическом восприятии неприятных явлений, событий, имеющих место лишь иногда, у нас формируется положительный оптимизм, из которого мы затем исходим при столкновении с новыми неприятностями.

Восприятие оптимистами положительных событий, успехов, удач является во многом противоположным их восприятию пессимистами. Оптимисты положительные события объясняют действием постоянных факторов, причин – своими способностями, трудолюбием, целеустремленностью, коммуникативностью и т.д., используя при этом слова: постоянно, всегда. В отличие от оптимистов пессимисты положительные события в своей жизни объясняют преимущественно действием временных причин: настроением, везением и т.д., используя при этом такие слова как иногда, редко, порою.

Общие выводы из единичных фактов, связанные с пространственным аспектом и ведущие к пессимизму, характеризуются перенесением, экстраполяцией неприятностей, неудач, случившихся в сфере одного из деятельностных Я человека (профессионального Я, семейно-личностного Я и т.д.) на свои другие Я и даже на всю жизнь, т.е. с переносом характеристик одной части на другие части, на целое. У человека произошел разрыв с любимой женщиной. Это событие он глубоко переживает. Но переживая свое личное несчастье, он может незаметно перейти к мыслям о том, что он вообще никуда не годится, что он ничтожен, никчемен и т.д. Очевидно, что если выводы о неприятности, случившиеся в сфере одного из наших Я, распространяются на все другие Я, на всю жизнь в целом, то они становятся искаженными. Объективная, адекватная оценка подобных неприятностей, выражается в их восприятии как неприятностей, относящихся только к одному нашему Я, а именно – к семейно-личностному.

При неадекватном восприятии неприятностей в личной жизни человек может бросить заниматься оздоровительной деятельностью, потерять интерес к работе и т.д. При адекватном, – наоборот, он, чтобы справиться со своим несчастьем, будет стремиться уйти в работу, усилит занятия своей оздоровительной деятельностью, будет активно заниматься всем тем, что его утверждает в жизни.

Способ мышления, нацеленный на то, чтобы делать общие выводы из единичных, частных событий и в пространственном и временном аспектах рано или поздно приводит к неверию в будущее, к безнадежности и отчаянию. В свете сказанного становится понятным то, почему неприятности, проблемы, возникшие в сфере одного деятельностного Я человека, словно по закону цепной реакции, рождают неприятности, проблемы в сфере других деятельностных Я, а также то, почему под бременем своих частичных неудач и неприятностей люди нередко «ломаются» в жизни.

Пессимистическое или оптимистическое отношение к жизни зависит также от того, где человек ищет причины своих неудач, неприятностей: во внешних условиях, вне себя (в других людях, в обществе и т.д.) или в самом себе или и там и там. Если причины всех неприятностей, неудач он видит только в самом себе, то это означает, что всю ответственность за них он берет только на себя. Но в силу того, что наша деятельность зависит не только от нас, но и от внешних объективных обстоятельств, то это означает, что мы берем на себя ответственность и за те факторы детерминации нашей деятельности, которые от нас не зависят. Потерпев неудачу, например, в спортивных соревнованиях, я делаю вывод: «К спортивной деятельности у меня способностей нет. Я совершил большую ошибку, занявшись спортом». При этом то, что в неудаче решающую роль могли сыграть неблагоприятные внешние обстоятельства, в расчет не принимается.

Прямо противоположное отношение к своим неприятностям, неудачам связано с поиском причин только вне себя. Тот, кто придерживается такого подхода, руководствуется такой установкой, будет свои неудачи, например, в той же спортивной деятельности, объяснять невезением, несправедливостью судьи и другими внешними обстоятельствами. У таких людей недостаточно развито чувство совести, а значит и ответственности. Поэтому люди, которые ищут, так сказать, «козлов отпущения» только вне себя, стремясь, как говорят, все сваливать с больной головы на здоровую, закрывают себе путь к саморазвитию, самосовершенствованию. На самом деле люди очень часто терпят неудачи, поражения вследствие каких-то своих просчетов, ошибок, или недостатков характера. И чтобы в очередной раз не терпеть фиаско, человек должен их признать, пережить обусловленное «работой» совести чувство вины и измениться.

Оптимизм же, базирующийся на поиске причин неудач, поражений только вне себя, является односторонним, искаженным и со временем может привести к пессимизму, т.е. к тому же результату, что и в случае принятия ответственности за все свои неудачи только на себя. Как говорят, крайности сходятся.

Существенно отметить то, что у описанных выше пессимистов и оптимистов способ объяснения удач, успехов прямо противоположен тому, который используется ими в случае объяснения неудач, поражений. Пессимисты свои удачи склонны объяснять преимущественно внешними обстоятельствами (мне повезло и т.д.), а оптимисты – внутренними причинами (способностями, компетентностью, сильной волей и т.д.).

В целом же в обеих случаях восприятие своих неудач и удач является односторонним, рассудочным. Поскольку любая деятельность, любые конкретные действия всегда детерминируются и внешними и внутренними факторами, то причины и удач, успехов, и неудач, поражений могут быть и в нас самих, и во внешних обстоятельствах или одновременно и там и там. Каково соотношение этих причин в том или в ином случае – можно определить только конкретным анализом конкретной ситуации. Коротко говоря, к объяснению различных событий своей жизни следует подходить с позиции диалектического принципа детерминизма, требующего при объяснении какого-либо явления стремиться к учету всей совокупности детерминирующих его факторов. И хотя этого достигнуть никогда не удается, это уберегает познание от односторонности.

Пессимизм формируется также таким восприятием событий своей прошлой и настоящей жизни и явлений общественной жизни, когда внимание сосредотачивается только на негативном, отрицательном, дурном в них. Это восприятие детерминируется прежде всего такими искажениями в оценочном познании как «Максимализм», «Преувеличение и преуменьшение», «Просеивание положительного и удержание всего негативного», «Дисквалификация положительного», «Скачущие умозаключения», «Выводы, основанные на эмоциях», «Можно было бы».

Богатый конкретный материал, иллюстрирующий многообразные пути преодоления этих искажений, содержится в книге Д. Бернса «Хорошее самочувствие» (М., 1995). Анализ этого материала показывает, что все рассмотренные выше искажения являются следствием одностороннего, рассудочного, субъективистского восприятия прежде всего явлений, событий собственной жизни. Их преодоление возможно только при переходе от субъективистского, одностороннего способа познания себя и мира к объективному, диалектическому способу их познания. Значение когнитивной терапии состоит в том, что она продемонстрировала инструментальную эффективность сугубо научного, философского принципа объективности познания для жизни каждого человека.

Предпосылками пессимизма и оптимизма взрослых людей, считает М. Зелигман, чаще всего являются семья и школа: стиль объяснения, оценки родителями, педагогами и другими взрослыми людьми (бабушками, дедушками и т.д.) явлений их собственной и общественной жизни, и самое главное, оценки поведения, деятельности самих детей. В зависимости от того, являются ли родители, педагоги и другие взрослые пессимистами или оптимистами, в значительной, а, может быть, и в решающей мере определяется то, войдут ли дети во взрослую жизнь пессимистами или оптимистами. Если, к примеру, ученик 4 класса, не решил одну задачу по математике, вторую, от учительницы услышит: «Ты не способен к математике», то он может не решить и третью задачу, так как будет исходить из установки, что он к математике не способен. Если к тому же учительница, вызвав в школу мать в связи с неуспеваемостью по математике ее сына, скажет ей, что он к математике не способен, а мать повторит это сыну, то у ученика уже может сформироваться убеждение, что он действительно к математике не способен. И когда в очередной раз ученик не выполнит задание по математике, а учительница его спросит «Почему?», то он может ответить: «Потому что я к математике не способен». На самом же деле ученик мог несколько раз подряд не решить задачи, например, из-за того, что не усвоил необходимый для ее решения материал или каких-то других причин, не имеющих к его способностям никакого отношения. Что же касается необъективно навешанного на него ярлыка, то последний, пустив в его сознании глубокие корни, может иметь для его жизни весьма драматические последствия. Ведь совсем не исключено, что наш герой мог иметь довольно неплохие математические способности. Сколько подобный негативизм педагогов и родителей покалечил человеческих судеб, еще никто не сосчитал. Но то, что их искаженные оценки наносят развитию детей огромный вред – это факт совершенно бесспорный. Для иллюстрации этого тезиса приведем в сокращенном виде и в свободном изложении статью Ольги Чернокоз «Два лика бедности» из Екатеринбургской «Областной газеты» (10 февраля 1999). С началом рыночных реформ в России больше 80% населения оказалось за чертой бедности. Но страшна не сама по себе бедность, это состояние зачастую временное, не имеющее необратимых последствий. Страшно то, что люди свыкаются с мыслью о своей никчемности, перестают верить в то, что невзгоды когда-нибудь кончаются. Автор исследовала две екатеринбургских семьи. Материальный достаток этих семей примерно равен (одинаково скуден), разница состояла во взглядах родителей на жизнь и будущее: свое и своих детей.

– Как живем спрашиваете? – встретила меня у порога женщина средних лет.

– Да мы вовсе не живем, а лишь существуем.

Оглядев квартиру, не роскошно, но обставленную более чем сносно, я, косясь с опаской на нахмуренную хозяйку, не преминула обратить ее внимание на данное обстоятельство, вроде бы противоречащее той картине вопиющей нищеты, которую еще минуту назад она красочно обрисовала.

– Ах, все это! – недовольно воскликнула хозяйка. – Тоже мне нашли признак богатства! Посмотрите, какими деньгами ворочают наши достопочтенные политики и банкиры – нам с нашей жалкой зарплатой такого и не снилось.

На всем протяжении нашего разговора эта женщина, осознанно или нет, проводила параллели между людьми по-настоящему богатыми, «вершителями судеб», как она презрительно их называла, и собой. Естественно, что это сравнение неизбежно приводило ее к выводу о собственной никчемности, о бесполезности каких-либо попыток исправить свое бедственное положение. Она собственной жизнью не жила, а все косилась на удачи и успехи других людей. …Нынче мы обречены, наши дети – тем более. Я сразу сказала сыну: не суйся в высшее учебное заведение – там все давно схвачено в пользу сынков богатеньких родителей. Пусть лучше работает хоть за мизерные деньги – на пропитание хватит.

Атмосфера безысходности в этом доме меня потрясла и навела на простую, но шокирующую мысль: эти люди хотят быть нищими. А коли хотят, то кто им сможет помочь?

Вторая семья состояла из шести человек. Она произвела на меня противоположное впечатление. Улыбчивая женщина, мать четверых детей, доверительно мне поведала… Нет, не о своих бедах, а о жизни семьи, которая, несмотря на все материальные трудности, в целом не дает поводов жаловаться и горевать. Муж этой женщины – инвалид первой группы, получающий пенсию, сама она работает на 1000 рублей на убыточном заводе, имея на руках четырех детей.

Поводов жалеть этих людей было, казалось, больше чем достаточно, но сама атмосфера семейного быта, наполненного любовью и доверием друг к другу, ну никак не способствовала появлению не всегда уместного чувства.

– Конечно, жить трудно, – говорит Ирина, – но знаете, выкручиваемся, продукты покупаем на оптовом рынке, но, в основном, все выращиваем сами, делаем заготовки.

Причем оказалось, что обе дочери Ирины учатся в высших учебных заведениях. Об этом она говорит с особой гордостью: «Знаете, мы перебьемся, главное, чтобы дети достойно жили в будущем. Ведь без образования им будет очень трудно, особенно девочкам».

Тут мне вспомнились слова моей предыдущей собеседницы: дети наши обречены. И я с сочувствием отметила, что та усталая и вечно недовольная женщина живет одним днем. И сейчас главная ее цель – удовлетворение простых потребностей: утолить голод, доставить себе кратковременное удовольствие. Да, наверное, она своих детей любит, стараясь изо всех сил их одеть и накормить. Но в то же время она, видимо, не представляя себе, что собственными руками их губит, живя сама и приучая жить своих детей в условиях удовлетворения лишь первичных потребностей – без стремления в будущее, без веры и надежды на лучшее. Воспитанные в таких условиях молодые люди вряд ли станут целеустремленными членами общества. А вот дети второй моей собеседницы, думаю, станут, так как их родители верят в хорошее будущее своих чад, не строя из материальных трудностей трагедию. Ведь для них бедность – временное состояние: эти люди не хотят жить в нищете и знают, что не будут. Ведь у них есть дети – ростки будущего – светлого и благополучного во всех отношениях. Свою миссию они видят в том, чтобы помочь подняться еще слабым, нуждающимся в поддержке и внимании детям, детям, неизбежно тянущимся все выше и выше…

Автор свою статью справедливо заключает: «Ведь самый страшный кризис – не экономический и политический, а кризис человеческой души».

К предпосылкам пессимизма и, видимо, в определенной мере и причинам его, на наш взгляд, следует отнести и неблагоприятные условия жизни, прежде всего в семье, особенно на сравнительно ранних этапах (детство, подростковый возраст), непосредственно не связанные с оценочным отношением к жизни взрослых и оценкой ими способностей детей и определением их перспектив. Это могут быть также пьянство в семье, вечное выяснения родителями своих отношений, скандалы, разврат. Приведу пример из своей жизни. В 1947 году на юге Украины был страшный голод. Мать моя, верно ожидавшая из армии мужа, чтобы не дать мне и моему брату умереть с голода, вынуждена была заняться древней профессией. К нам домой начали ходить мужчины. Я относился к этому весьма болезненно, очень переживал. Но главное травмирующее воздействие было связано с тем, что поведение моей матери превратило меня в объект насмешек со стороны игравших со мной мальчишек и даже взрослых. Среди «клиентов» моей матери был и высокий, рыжий, некрасивый мужчина по прозвищу «Туник» (у него была жена и трое детей). И игравшие со мной мальчишки начали дразнить меня «Рыжим Туником». Мою смертельную обиду передать словами трудно. А однажды, когда я, работая в колхозе на культивации картофеля (водил лошадей), сделал что-то неправильно, то один из мужчин, ходивший за культиватором, не только меня обматерил, но обозвал и «Рыжим Туником». После этого я с работы сбежал.

Предпосылки пессимизма заключаются также в процессе преодоления человеком старых способов поведения, дурных привычек, отрицательных черт характера, ложных, устаревших или односторонних представлений («идолов») и других своих отрицательных сторон. Ведь всякое саморазвитие, самосовершенствование связано с переходом от старого к новому, с ломкой первого и созиданием второго. А так как старое, в силу психологических и физиологических причин, свои позиции без боя не сдает почти никогда, то утверждение нового происходит чаще всего болезненно, связано с переживанием отрицательных чувств, со страданиями. Поскольку же последнее является источником отрицательных мыслей, а отрицательные мысли – источник отрицательных чувств, то страдание в процессе саморазвития объективно заключает в себя возможность быть фактором формирования пессимизма.

Желающему узнать то, в какой мере он являемся оптимистом, а в какой пессимистом можно воспользоваться тестами, предлагаемыми в книге Д. Бернса «Хорошее самочувствие» (М., 1995. С. 22 – 32) и в книге М. Зелигмана «Как научиться оптимизму» (М., 1997. С. 57 – 65, 96 – 100), позволяющими проверить свой оптимизм, а также на степень погружения себя в депрессию.

Кроме того, можно также воспользоваться следующими рекомендациями М. Зелигмана: для того, чтобы нам поставить диагноз, что мы страдаем серьезным депрессивным расстройством, у нас должно быть не менее пяти из следующих девяти симптомов: 1) подавленное настроение; 2) потеря интереса к обычной деятельности; 3) потеря аппетита; 4) бессонница;
5) психомоторная заторможенность (медленное мышление или движение); 6) потеря энергии;. 7) чувство никудышности и вины; 8) ослабленная способность мыслить и сосредотачиваться;
9) мысли и действия, направленные на самоубийство.

Наличие депрессии у себя распознать можно также и посредством следующих четырех способов.

1. По отрицательным изменениям в мышлении. В состоянии депрессии (здесь имеются в виду все виды депрессии, кроме маниакальной) у человека формируется суровое отношение к окружающему миру и к себе самому (своему прошлому, настоящему и будущему). Такое отношение – результат искажений в оценке им указанных объектов познания.

2. По отрицательным переменам в нашем настроении, самочувствии. Находясь в состоянии депрессии, мы переживаем чувства грусти, печали, тоски, упадка духа, разочарования, отчаяния, беспомощности. Говоря обобщенно, мы находимся в состоянии депрессии, а значит поражены пессимизмом тогда, когда испытываем страдания. Это и не удивительно. Ведь один из принципов когнитивной терапии гласит: «Всякое плохое настроение – результат действия негативных мыслей».

3. Третий симптом депрессии связан с поведением. В состоянии депрессии люди могут себя вести в соответствии с тремя моделями: пассивность, нерешительность и устремленность к самоубийству. Они часто не могут взяться ни за какие дела, кроме самых обычных, да и те легко бросают, если что-то не получается. Это и неудивительно. Ведь как мы чувствуем и мыслим, так и действуем!

В состоянии депрессии людям очень тяжело дается выбор. Многие в этом состоянии думают о самоубийстве и пытаются его совершить. При этом они обычно руководствуются следующими двумя мотивами (или одним из них). Мотив первый – перспектива так жить дальше кажется невыносимой, и люди хотят перестать жить. Мотив второй – манипулирование: люди хотят вернуть любовь, или кому-то отомстить, или сказать последнее слово в споре.

4. Последний симптом депрессии связан с физическим состоянием. Депрессия часто сопровождается нежелательными физическими симптомами: чем тяжелее депрессия, тем больше симптомов (пропадает аппетит, желание заниматься любовью, страдает сон и т.д.). И это закономерно, так как отрицательные эмоции через нервную систему и эндокринные железы воздействуют на наш организм губительно.

Наличие у человека депрессии – это показатель того, что его способ восприятия своей жизни и окружающего мира является пессимистическим. Если же все перечисленные выше признаки, симптомы отсутствуют или присутствуют лишь некоторые из них и в слабо выраженной форме, то это свидетельствует, что наш способ восприятия самого себя и процессов и событий окружающего мира, образ наших мыслей является оптимистическим.

Поэтому существенно учитывать, что так как в основе депрессии лежит пессимизм, то измеряя уровень своей депрессии, мы одновременно измеряем и степень своей пессимистичности. А поскольку степень пессимистичности прямо коррелирует со степенью оптимистичности (чем большего одного, тем меньше другого, и наоборот), то, осуществляя диагностику пессимизма, мы одновременно осуществляем и диагностику оптимизма.

Из всего сказанного следует, что как отношение человека к своему будущему, осуществляющемуся через самопроектирование, так и к воплощению проектов в жизнь, в решающей степени зависит от того, каким является образ мыслей, стиль объяснения и оценки прежде всего своих достижений, удач, успехов и своих неудач, поражений, разного рода ударов судьбы, неприятностей: пессимистическим или оптимистическим.