В действительности независимых выборов не существует, как не существует независимых СМИ или независимых ассоциаций

Выборы в условиях капиталократии

В условиях капиталократии так называемые независимые выборы наилучшим способом воплощают мечту крупного капитала о полном контроле над политической властью. У руля политической власти должны находиться временщики, которые полностью подотчетны крупному капиталу и зависимы от него. А что касается народа, то «свободные выборы» этому не помеха, как раз наоборот — они и есть тот крючок, на котором подвешены все политики. Выборы требуют денег, а деньги есть у крупного капитала. Как заметил М. Амстердам, «наши конгрессмены — самый лучший сорт граждан, какой только можно купить за деньги».

Демократия оптимальна для капитала по одной простой причине — она есть закамуфлированная власть представителей крупного капитала. Именно поэтому окрепший капитал начал сразу же бороться за демократическое устройство государства — или мирно, или с помощью буржуазных революций. Естественно, капиталисты, которых больше всего волнует собственное благополучие, не стали бы бороться за власть народа — они боролись за свою власть над обществом. Как птица не может летать без крыльев, так капитализм не может существовать без демократии, точнее — капитализм может существовать без демократии, но, как и птица без крыльев, может лететь только в пропасть. Выражаясь на современном либеральном наречии, демократия «крышует» капитализм.

Как можно говорить о выборе народа, если существуют тарифы на избрание тех или иных лиц? Определенная сумма на предвыборную кампанию (например, 1 млн. долларов) гарантирует избрание в депутаты местных органов власти, а сумма в 5 раз большая, — кресло в Государственной Думе. Расценки на место в Думе особенно не скрываются, и, в принципе, их может узнать каждый желающий. Достаточно позвонить в солидную пиар-контору и узнать расценки на избрание в данном округе: в зависимости от округа, в зависимости от конторы — это 1–2 долл. за избирателя, т. е. если в вашем округе 200 тысяч избирателей, то сумма будет равна 400 тысячам долларов. Это минимум, чтобы только «засветиться». Сумма в два раза большая, т. е. 800 тысяч, — чтобы побороться с другими толстосумами. Эта самая минимальная сумма, так сказать, минимальный нижний предел в ходе предвыборной кампании. Данная сумма постоянно растет, и в результате получается около 1 млн долларов. Покупка места в списке партии в пять раз дороже, т. е. около 5 млн долларов. Вот и весь расклад, и каким бы гением от политики вы ни были, если у вас нет 400 тысяч долларов, о вас никто даже не узнает. Если все решают деньги, причем тогда вообще народ?

Естественно, полученные кандидатами деньги отрабатываются, а после отработки депутат зарабатывает себе на жизнь. Выборы стали бизнес-проектом, где все рассчитывается как в бизнесе — сколько вложил, сколько получил, какова норма прибыли. Политика — это теперь вид бизнеса. А с введением правила, в соответствии с которым кандидат может не собирать подписи, а просто вносить денежный залог, наглядно, без всякого зазрения совести, был узаконен имущественный ценз. Например, чтобы только зарегистрироваться кандидатом в депутаты в Московскую городскую думу, нужно отдать более 20 тыс. долларов. Еще раз подчеркнем, 20 тыс. долларов надо отдать, чтобы у вас приняли документы.

Демократия в условиях капиталократии — такой же миф как независимые выборы, независимые политики, независимые СМИ, независимые общественные организации. Демократия в условиях капиталократии есть безраздельная власть крупного капитала.

От кого зависят независимые СМИ и общественные организации?

Рассмотрим миф о свободных СМИ и общественных организаций. Влияние СМИ огромно, они «отбирают большую часть информации и дезинформации, которыми мы пользуемся для оценки социально-политической действительности. Наше отношение к проблемам и явлениям, даже сам подход к тому, что считать проблемой или явлением, во многом предопределены теми, кто контролирует мир коммуникаций»⁴²⁷.

Нередко независимые СМИ называют также свободными, но суть от этого не меняется: ни независимых, ни свободных СМИ, точно так же как и общественных организаций, не бывает. Все СМИ (если они не являются развлекательными) и общественные организации дотационны и убыточны. А раз они убыточны, значит существуют хозяева, которые эти убытки покрывают. А раз существуют хозяева, то СМИ выполняют их волю. Следовательно, говорить о независимости общественных организаций или СМИ — это все равно что говорить о независимости вашего карандаша от вас.

Кто же может быть хозяином СМИ и общественных организаций? СМИ и общественные организации могут быть или частными, или государственными, поэтому они могут зависеть или от государства, или от бизнеса.

В море дотационных общественно-политических СМИ существуют и в некоторой степени рентабельные СМИ, об общественных организациях здесь говорить не стоит. Однако рентабельность СМИ все равно не обуславливает их независимость. Продажа тиража (в случае печатных СМИ) никогда не покрывает их убытков. Главный источник прибыли СМИ есть реклама. Реклама прежде всего оплачивается бизнесом. Могут ли СМИ пойти против бизнеса и, например, пропагандировать коммунистические идеи? Сколько выпусков сохранится рентабельность газеты? Сколько месяцев протянет телеканал? Поэтому в условиях капитализма негосударственные СМИ в большинстве случаев выражают волю конкретного бизнесмена или выражают волю всего бизнес-сообщества. Иного не бывает.

Т.о., независимых СМИ и общественных организаций просто не бывает, они могут завесить или от государства, или от бизнеса, чаще всего в лице отдельных бизнесменов. Все красивые лозунги о независимости СМИ и общественных организаций есть стремление сделать их независимыми от государства, а значит, зависимыми от бизнеса.

О свободе слова и свободных выборах

В рамках либеральной системы все политические оппоненты должны играть лишь роль массовки и ни в какой степени не угрожать существующим порядкам.

Существование антилиберальных партий предполагает их абсолютную неконкурентоспособность. Например, коммунистические партии сегодня разрешены в западных странах, но если бы они реально могли прийти к власти, то были бы немедленно разгромлены.

Из истории США известно, что в 1918 году представители социалистической партии занимали 1200 выборных должностей в 340 городах. Росло число избирателей, голосующих за социалистов. Это напугало власть, и в течение нескольких лет с социалистической партией как с дееспособной политической силой было покончено. Закрывались газеты, штаб-квартиры, убивали профсоюзных деятелей и т. д. Людям, которые сочувствовали коммунизму, было запрещено участвовать в конкурсе на премию «Оскар»; был создан так называемый голливудский черный список и т. д. Когда опасность коммунизма ушла в прошлое, давление на его сторонников ослабло, но, если коммунистические идеи снова наберут силу, все повторится. Например, во многих странах Восточной Европы на время болезненных реформ 90-х годов были запрещены коммунистические партии⁴²⁸. «Свобода» такова, что ты можешь «свободно» высказывать только те взгляды, которые никоим образом не могут поколебать существующий порядок.

Там, где могут составить конкурентоспособность ультранационалистические партии, как в некоторых странах Запада, они запрещены. Коммунистические партии также запрещены там, где они популярны, — в некоторых странах третьего мира, например Индонезии. То же и с исламистами, которые популярны в некоторых странах Востока, где они, естественно, также запрещены.

Другими словами, при либерализме ты можешь голосовать только за либералов. Выборы всегда происходят по принципу Форда: «Вы можете получить “Форд-Т” любого цвет, при условии, что этот цвет будет черным».

Принцип, в соответствии с которым свободно можно говорить только то, что разрешено, оформился во времена Французской революции: так, якобинцы приняли решение после «нескольких братских предостережени, выгонять всех литераторов, не стоящих на высоте якобинизма» ⁴²⁹.

Во времена Французской революции также говорили о свободе партийной деятельности, собраний, митингов, заявляли даже о праве на восстание. Но тем, кто не понимал, что это пиар, и пытался воспользоваться данным правом, отрубали голову, а 14 июня 1791 года был принят закон о запрещении не только митингов, но рабочих союзов и стачек. Позднее появился термин «враг народа». Врагами народа считались, в частности, «клеветники на патриотов, злоупотребляющие законами революции, обманщики народа, способствующие упадку революционного духа, распространители ложных известий с целью вызвать смуту, направляющие народ на ложный путь, мешающие его просвещению» ⁴³⁰.

Сегодня в некоторых странах Европы предусмотрена уголовная ответственность за отрицание Холокоста, а Палата депутатов парламента Чехии решила, что отрицание преступлений коммунистического режима является преступлением, аналогичное постановление готовится к принятию в Латвии⁴³¹. В Польше работодатель имеет право разорвать трудовое соглашение с работником, если факт его сотрудничества в прошлом с коммунистическими спецслужбами будет официально подтвержден⁴³². Во Франции 12 октября 2006 года Нижняя палата парламента приняла законопроект, согласно которому отрицание геноцида армян 1915 года в Османской Турции является уголовно наказуемым преступлением⁴³³ и карается годом лишения свободы, а в самой Турции сажают в тюрьму тех, кто, наоборот, говорит о геноциде.

В демократической России Росохранкультура запрещает использовать в печати название некоторых организаций — например, словосочетания «Национал-большевистская партия» и аббревиатуры «НБП». Летом 2006 года Росохранкультура разместила на своем сайте письмо к СМИ, которое запрещало употреблять эти словосочетания под угрозой лишения лицензии⁴³⁴.

Поэтому если считать свободой слова возможность для гомосексуалистов выступать по телевидению — можно сказать, что свобода слова царит полная. Но если понимать ее шире, то выяснится, что никакой «свободы слова» нет. В Средние века их называли богохульниками, в советское время — антисоветчиками, сейчас — экстремистами. Слова разные, а суть процесса одна. Господствующий класс всегда устанавливает рамки идеологически дозволенного, можно говорить все что хочешь, но только в рамках дозволенного. А если ты пытаешься говорить то, что противоречит доктрине господствующего класса, то твой дом — тюрьма.

Своих политических конкурентов стремятся запретить и другие режимы, но отличительная характеристика либерального подхода заключается в том, что запрет иных взглядов, идей и партий всегда сочетается с лицемерным лозунгом свободы СМИ, идей и убеждений.

И еще одно важное обстоятельство, на которое обращают мало внимания. Свобода СМИ — это не только цель, но и инструмент. Если вы можете говорить, например, что губернатор — коррупционер, а до этого нет никому дела, зачем такая свобода нужна? Такая свобода служит лишь «выпуску пара» и является одной из методик пиара.

«Некоторые воображают, что, если вы вольны говорить все что вздумается, это и есть демократия. Однако свобода слова — это еще не вся демократия, а только лишь одно из ее необходимых условий. Слишком часто получается так, что мы свободны говорить что хотим, а те, у кого богатство и власть, свободны делать все что хотят, не обращая никакого внимания на то, что мы говорим. Демократия — это не словопрения и не упражнение в ораторском искусстве, а система власти, как и любая другая форма правления. Свобода слова, равно как и свобода политической организации, обретает смысл лишь в том случае, если обеспечивает ответственность власть имущих перед теми, над кем эта власть осуществляется»⁴³⁵.

Великий французский пиар

Анализируя проблему выборов, нельзя не осветить такой феномен, как пиар. Во время Французской революции 1789–1794 гг. оформились не демократические свободы, а начали зарождаться механизмы буржуазного управления обществом. Существенную роль в управлении социальными процессами играет пиар. Пиар — сокращение английских слов public relations (p + r), которые в дословном переводе означают «общественные связи» или «связи с общественностью», как термин был введен третьим президентом США Т. Джефферсоном, создателем Декларации независимости США.

В России в понятие «пиар» чаще всего вкладывают деятельность в сфере политики. Это не совсем верно. Пиар очень тесно пересекается с рекламой и бывает двух видов — экономический и политический. Мы в дальнейшем будем говорить только о политическом пиаре. Если выразить понятие «политический пиар» (далее — пиар) одним словом, то это будет слово «политманипуляция». Если в основе капитализма лежит стремление к максимизации прибыли, то в основе пиара — стремление к максимизации рейтинга.

Главное, на что ориентируется политик в условиях пиара, — это рейтинг. А так как существует множество способов поднятия рейтинга, никак не связанных с реальными делами политика, то политик должен говорить то, что нравится обществу, а делать то, что нужно ему самому или тем, кто стоит за ним.

Американцы говорят: «Если событие не показали на CNN, значит его не было». Это один из основных законов пиара, гласящий: неважно, что происходит, главное — как освещают СМИ. Если мэр города принял программу озеленения, в результате которой было посажено 1000 деревьев, но это соответствующим образом не отпиарено, то на рейтинг это влияет значительно меньше, чем если по местному телевидению покажут как мэр в каске с лопатой сажает три дерева. Поэтому надо сажать не тысячи деревьев, а три дерева, но перед телекамерами, которые покажут данный сюжет в прайм-тайм. Желательно, чтобы в посадке трех деревьев принимал участие известный актер, который затем скажет о мэре много хорошего: что он лучший озеленитель, много думает о простых людях и т. д.

Пиар может повышать рейтинг политика с помощью создания событий, которых вообще не существует в реальности. Пиар создает свою реальность, которая имеет на электорат большее значение, чем подлинно существующая действительность.

Поэтому нередко место реальных дел занимают реальные слова. Пиарится то, что изначально никто не собирается выполнять. Это архиважное отличие пиара от вообще лжи политика. Политик может ошибаться, хотеть как лучше, а у него «получается как всегда». Он может скрывать свои ошибки, страдать от невыполненного, стремиться воплотить то, что у него не получилось, снова. Пиар — принципиально иное, политики изначально обещают то, что выполнять не собираются, сопровождая громкие заявления красивыми лозунгами. Пиар — это всегда преднамеренный обман. Здесь можно вспомнить слова Черчилля:

«Политик должен обладать способностью предсказать, что должно случится завтра, и достаточным умом, чтобы на следующий день объяснить, почему этого не произошло».

Политик может не только не собираться выполнять обещания, а быть принципиальным противником данных мер, но, несмотря на это, страстно отстаивать чуждую ему позицию. Лицемерие может быть настолько запредельным, что избиратель, даже понимая, что его обманывают, начинает верить политику, ведь он не может допустить мысли, что можно так лгать.

Если политику в личной беседе указать на то, что он обманывает избирателя, то он улыбнется и скажет, «это же пиар». Окружающие также снисходительно улыбнутся вашей наивности. Пиар всегда включает в себя элемент обмана электората.

Вспомним эру зарождения пиара. В «Декларации прав человека и гражданина», принятой после Французской революции, говорится: «Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах», а затем выстраивается такая избирательная система, которая выгодна только определенному слою общества (8 %), а все остальные остаются без прав и свобод. Там же говорится о том, что все граждане равны перед законом, и поэтому им «… открыт в равной мере доступ ко всем общественным должностям, местам и службам», после чего с помощью имущественного ценза возможность избираться предоставляется лишь единицам и т. д.

Итак, политик в условиях пиара будет всегда говорить, что нравится избирателю, если он это не делает, значит у него плохие пиарщики, которые не могут достаточно точно определить электоральные предпочтении.я

Другими отличительными особенностями пиара являются следующие.

Основательное финансирование. Политические акции под громкими названиями проводятся за деньги. Для многих россиян стало открытием, что митинги могут проводиться за деньги. На Украине, в Киргизии, Грузии митингующим просто платили деньги. Некоторые особо активные «революционеры» на Украине успевали даже подрабатывать в лагере противника. В действительности ничего нового.

Ни для кого не секрет, что во время Французской революции производилась вербовка агентов, которые должны были на площадях «заниматься политическим воспитанием взрослых и привлекать их на сторону революции» ⁴³⁶. Этих агентов набирали в основном из военных дезертиров, которые толпами направлялись в Париж. Агенты получали по 5 ливров в день, но вследствие большого наплыва эта цена опустилась до 20 су. Если ранее революции производились в большей степени на энтузиазме, то теперь «энтузиазм» имеет вполне определенную цену.

Вообще, основательное финансирование проекта — отличительная черта пиара. Оплаченные митинги, оплаченные статьи, оплаченные телепередачи, оплаченные ведущие и т. д. Почему пиар подразумевает основательное финансирование? Дело в том, что все окружение политика (пиарщики, члены предвыборного штаба, агитаторы) прекрасно знает цену политику, цену его заявлениям. Работать задаром, на энтузиазме никто на него не будет. Приходится платить. Зарплата — одна из основных статей бюджета предвыборной кампании. В 2007 году зарплата пиарщика самой низкой квалификации — от 100 долларов в день. Цена агитаторов, разносчиков агитматериалов очень сильно колеблется в зависимости от региона.

Чёрный пиар. Ложь по поводу конкурентов — обязательная часть пиара, которая не имеет никаких границ. Липовые покушения, любовницы, сослуживцы… Арсенал громаден, даже в таком «Образцовом» открытом демократическом обществе, как американское, доля негативной политической рекламы достигает 70 % от всего объема предвыборной агитации⁴³⁷.

Неотъёмлемой частью черного пиара являются кандидаты-двойники, главная цель которых — оттянуть голоса у реального конкурента. В наиболее примитивном случае это кандидат-однофамилец, в более широком смысле — кандидат, находящийся на службе у власти и высказывающий взгляды, похожие на взгляды конкурента власти. Например, в Чили С. Альенде не мог трижды победить на выборах (1952, 1958 и 1964 гг.), т. к. каждый раз на выборах выставлял кандидатуру новый кандидат, также якобы отстаивающий левые взгляды. Причем именно этот кандидат обладал громадными информационными ресурсами.

Подтасовки. Все выборы подтасовываются. Существует и цифра подтасовок: 5–10 %. В любом солидном пиар-агентстве есть люди, специально занимающиеся подтасовкой голосов, которые могут привести сотню различных методов ее выполнения. Эта услуга — одна из самых дорогих. Конечно, подтасовка выборов — это не отечественное, а заимствованное изобретение.

Лидер КПРФ Г. Зюганов очень возмущался после выборов 1996 г. сложившейся ситуацией: накануне вечером было объявлено, что в Татарстане победу на выборах одержал Зюганов, а к утру, когда ситуация стала довольно напряженной, выяснилось, что выиграл Ельцин. Зюганов судится до сих пор.

Ничего удивительного: В США то же самое случилось во Флориде во время президентских выборов 2000 г. Вечером здесь было объявлено, что выборы выиграл А. Гор, а когда выяснилось, что результаты в этом штате могут стать решающими, то объявили, что выиграл Дж. Буш. Стоит отметить, что губернатором этого штата является брат Буша — Джеб Буш.

В РФ подтасовать выборы сложнее, чем в ряде западных стран, в которых при подсчете результатов не допускаются наблюдатели. Многие западные эксперты открыто говорят о подтасовках выборов в своих странах, а мнение о том, что западные специалисты подтасовывают выборы в других странах, не подвергается сомнению. Западные публицисты З. Сардар и М. В. Дэвис в своей книге: «Почему люди ненавидят Америку» приводят список стран, в которых США исказили результаты выборов, чтобы достичь нужного результата:

«Италия 1948–1970-е гг., Ливан 1950-е гг., Индонезия 1950-е гг., Вьетнам 1955 г., Гвиана 1953–1964 гг., Япония 1958–1970-е гг., Непал 1959 г., Лаос 1960 г., Бразилия 1962 г., Доминиканская Республика 1962 г., Гватемала 1963 г., Боливия 1966 г., Чили 1964–1970 гг, Португалия 1974–1975 гг., Австралия 1974–1975 гг., Ямайка 1976 г., Панама 1984 г., 1989 г., Никарагуа 1984,, 1990 гг., Гаити 1987–1988 гг, Болгария 1991–-1992 гг., Россия 1996 г., Монголия 1996 г., Босния 1998 г.»⁴³⁸.

Пример Альенде показывает, что если все методы исчерпаны — не помог ни черный пиар, ни кандидаты-двойники, ни подтасовки, ни оплаченные митинги (после победы Альенде в 1970 г.), — то оппозиционного лидера могут просто уничтожить. В 1973 году в Чили был совершен военный переворот, подготовленный США. К власти пришел Пиночет.

Во всем остальном пиар является продолжением рекламы со всеми ее атрибутами: разнообразностью, навязчивостью, постоянностью. Короче говоря, много пира не бывает, бывает только много плохого пиара — такова заповедь пиарщика.

Таким образом, пиар — это система управления полит. процессами, основу которой составляет манипуляция общественным мнением.

Механизм политического пиара был детально разработан и отполирован в течение двух столетий не одной тысячей профессиональных психологов, социологов, историков, философов, культурологов — и превратился в важный инструмент манипуляции сознанием и психологической войны.

Таким образом, в ходе буржуазных революций буржуазия осчастливила народ тем, что наделила себя правами. В дальнейшем, по мере того как росли возможности политического пиара, буржуазия ослабляла властной поводок, тем не менее жестко держа его в руках

Почему демократия невозможна?

И все же. Демократия нигде никогда не существовала. Но, может быть, что-то было сделано не так? Может, демократия все-таки возможна? Мы уже обращались к теме управления обществом господствующим классом. И причинам этого. Напомним их:

В достаточно большом обществе невозможно организовать процесс управления, в котором будут участвовать все члены общества.

Большинство членов общество не обладают достаточными для управления обществом знаниями.

Большинству людей вообще не интересен процесс управления обществом, особенно в аспекте заботы об обществе.

Первая причина является свидетельством невозможности демократии, а вторая и третья — двумя основными возражениями против эффективности демократии, которые указывают на четвертую и пятую причину невозможности демократии.

Демократия подразумевает политманипуляцию.

Невозможность демократического контроля власти обществом.

Если вторая и третья причина свидетельствует об ущербности демократии, то первая, четвертая и пятая указывают на то, что демократия вообще невозможна.

Образно говоря, вторя и третья причина указывают на то, что нельзя управлять автомобилем, не зная, как это делается. Это может плохо кончится для автомобиля, управляющего автомобилем и окружающих.

Первая, четвертая и пятая причина являются очевидным свидетельством того, что даже самый лучший спринтер не сможет обогнать автомобиль, едущий на полном ходу. Итак, первое плохо, а второе невозможно.

Поскольку управление общественными делами всегда находится в руках меньшинства влиятельных людей, с которыми сознательно или бессознательно считается большинство, итальянский социолог Г. Моска ставит под сомнение сам термин «демократия». И этот мыслитель оказывается абсолютно прав.

Рассмотрим приведенные выше тезисы о невозможности и ущербности демократии более подробно.

1. Технологическая невозможность организации процесса массового управления

В общем, очевидно, что технологически невозможно организовать процесс управления обществом, в котором будет принимать участие весь народ. Непосредственная демократия, т. е. когда государством управляет весь народ, невозможна. Но, может, возможна опосредованная демократия, т. е. когда народ управляет через своих представителей? Например, хозяин завода может нанять управляющего, который будет руководить заводом от его имени и, по сути, выполнять его волю.

В действительности опосредованная демократия также невозможна. Качества обывателя: непрофессионализм, незаинтересованность — не предполагают функционирования демократического механизма. Демократия, конечно, может существовать, обыватель может участвовать в демократическом процессе, но его участие будет аналогично попыткам русского понять китайский текст: неинтересно и непонятно.

2. Непрофессионализм обывателя

По данным социологических опросов, из голосующих за тех или иных кандидатов лишь 2–3 % читали хоть какие-то программные материалы. В ходе опросов, проведенных в Москве в мае 2002 года, лишь 2 % смогли назвать фамилию своего депутата. И такое положение дел существует в столице нашей страны, когда еще и года не прошло после выборов. А тех, кто может четко сформулировать программные постулаты той или иной партии или кандидата, — вообще единицы.

По данным опроса, проводимого в США в 1997 году, почти половина населения уверена, что фраза «от каждого по способностям, каждому по потребностям» — статья из Конституции США, а не постулат марксизма⁴³⁹. Как показывают данные ВЦИОМ, уже через несколько месяцев после выборов люди не помнят, за кого они голосовали или кто из депутатов представляет их интересы в федеральных, региональных и даже местных органах власти⁴⁴⁰.

«Увы, молодежь России аполитична и политически безграмотна… Как показывает глубинное интервьюирование, реальную расстановку политических сил в стране знает не более 8 % молодых, а политические убеждения имеет не более 4 %. На выборы ходит в среднем 2 %»⁴⁴¹.

Памятен один случай из предвыборной кампании 1996 года. По телевизору показали пожилую деревенскую женщину, которая сказала, что будет голосовать за Ельцина, а не за Зюганова, потому что Ельцин ей нравится больше. Трагикомичность той ситуации заключалась в том, что она не могла даже правильно выговорить фамилию «Зюганов».

«Идея народовластия не импонировала “отцам-основателям” США. “Народ неустойчив и переменчив, ему редко доступны правильные суждения и решения”, — писал Гамильтон. Мнение Гамильтона в полной мере подтверждали якобинские чулочники, которые во время Великой Французской революции сидели на задних скамьях Конвента и, не поднимая глаз от вязки чулок, дружным голосом отправляли на гильотину всех врагов революции»⁴⁴².

Однако нельзя обвинять народ в том, что он не разбирается в программах различных партий и движений. Почему народ должен в этом разбираться? Мы же не требуем, чтобы профессиональный социолог умел перебрать движок у автомобиля или умел ровно выкладывать кирпичную стенку. В сегодняшнем мире нарастает процесс специализации, это признается всеми, и абсурдно то, что с нарастанием процесса специализации возникает доктрина, требующая от человека хорошо разбираться в том, в чем он не специалист. Каждый должен заниматься своим делом,

«массы уже по самой своей природе не должны и не могут управлять собственным существованием и тем более — управлять обществом, это означает, что Европа переживает сейчас самый тяжелый кризис, который только может затронуть народы, нации и культуры»⁴⁴³.

3. Незаинтересованность обывателя

Большинство народа не «разбирается в политике» не потому, что это довольно сложно, но потому, что это абсолютному большинству неинтересно. Для большинства людей интересы своей семьи гораздо ближе, чем интересы государства: «своя рубашка ближе к телу». Половина общества — женщины, для которых интересы семьи, детей приоритетны по своей природе, в противном случае женщину вообще вряд ли можно назвать полноценной.

Нельзя согласиться с теми, кто говорит о том, что политическая близорукость — плохое качество народа. Они не правы. Если все будут альтруистами, если для всех общие интересы будут важнее собственных, если все будут жертвовать своей жизнью ради общего блага, то общество вымрет. Народ выполняет роль своеобразного балласта⁴⁴⁴, и этот балласт необходим обществу. Судно не может плавать без балласта, который придает ему устойчивость, точно так же народ придает устойчивость обществу. Простые люди должны обладать здоровым эгоизмом, консерватизмом, это нормально. Ненормально другое: политику государства пытаются определять люди, природой не предназначенные к управлению. Это все равно как заставлять слепого рисовать или немого петь.

Многие действия избирателя вообще нельзя объяснить в рамках нормальной логики. Например, согласно опросу ВЦИОМ лишь 21% опрошенных считают, что именно от обычных избирателей зависит, кто придет к власти, и какая будет проводиться политика. И в то же время на выборы собираются идти минимум 45,5%⁴⁴⁵. Зачем идти, если ничего не зависит? Зачем участвовать в процессе, когда ты уверен, что в этом процессе тебя просто обманывают? Существуют какие-то неосознанные мотивы прихода электората на избирательный участок. Пойти, потому что все ходят. Пойти, потому что я ощущаю свою значимость. Пойти, потому что я всегда ходил. Пойти, чтобы поесть буфете. Но все это не имеет никакого отношения к осознанному выбору политической элиты.

4. Демократия подразумевает политманипуляцию

Перечисленные качества простого народа открывают широкие перспективы для манипуляции, как заметил Г. Видал,

«американскую политическую элиту с самого начала отличало завидное умение убеждать людей голосовать вопреки их собственным интересам»⁴⁴⁶.

С появлением и развитием СМИ, с разработкой методов формирования общественного мнения это делать стало гораздо легче. Люди голосуют не за реального человека, а за его газетно-телевизионный образ. Во время выборов политик часто даже не знает о содержании «своих статей» и элементах «своей биографии», которые за него придумывают имиджмейкеры и другие работники предвыборного штаба. Все предвыборные обещания — лишь игра с электоратом.

В сентябре 2002 года россияне имели редкую возможность прочитать исповедь человека, реально делавшего политику в России, — господина Березовского. Березовский в беседе с главным редактором газеты «Завтра» заявил следующее:

«Вообще, это иллюзия, что народ выбирает. Эта иллюзия особенно сильна в России. Традиционно в России вопрос о власти решается элитой. Точно так же, как в большинстве других стран мира, например в Америке. Когда Америка выбирает такого президента, как Буш, понятно, что это не может быть выбор народа в чистом виде. На самом деле народу этот выбор навязан. Если говорить точно, этот выбор навязывается капиталом»⁴⁴⁷.

Демократия вообще подразумевает манипулирование массами по одной простой причине: массы, которые начнут управлять сами собой, способны уничтожить все государство вместе с демократией. Пример: большинство народа любой страны, если не манипулировать его мнением, поддержит лозунг раздела всех богатств государства поровну, а это станет концом и экономики, и страны в целом. Вообще, в любом, даже деградировавшем западном обществе, народ всегда восприимчив к лозунгам ультранационалистов, всегда поддерживает меры по ограничению прав сексуальных меньшинств и больных СПИДом. Но ему не дают сделать данный выбор. Ультранационалисты сидят в тюрьме, преследование сексуальных меньшинств карается по закону. Народу дают право выбора по малозначимым, ничего не определяющим вопросам, да и то только после сильнейшей промывки мозгов, чтобы исключить любую случайность.

Образно говоря, людям предлагают два яблока, красное и зеленое, и говорят: «Выбирай». Происходит бурное обсуждение, затем выбор и, наконец, кульминация — подсчет голосов. А потом начинают говорить о том, что народ отверг груши, бананы и виноград, потому что больше всего любит яблоки. При ограниченном числе возможных ответов итоги выборов известны заранее: как бы там ни было, а все проголосуют за яблоко. Выборы — это фикция, а демократия — политическая демагогия.

Выборы, референдумы всегда происходят не только в определенных рамках, но и до тех пор, пока не будет получен нужный результат. Например, народ Ирландии летом 2002 года на референдуме высказался против расширения ЕЭС, и каков был результат, расширение ЕЭС признали не нужным? Нет! Такой ответ на референдуме посчитали неверным, и уже осенью того же года провели новый референдум, на котором искомый ответ был получен. Если бы и осенью народ Ирландии ответил «Нет», то референдум провели бы зимой и т. д., пока не был бы получен нужный результат. Аналогично в том же году власти Швейцарии поступили с вопросом о вступлении в ООН. Референдумы проводились до тех пор, пока народ не согласился со вступлением. Референдумы проводятся до тех пор, пока не будет получен нужный результат, народ на Западе это знает и часто голосует за то, что ему предлагают, только для того, чтобы от его оставили в покое.

Но как быть, если времени для проведения множества референдумов нет, а результат народного волеизъявления власть не устраивает? Ответ в русле демократического устройства звучит так: «о результатах «неправильного» референдума надо забыть». Вспомним референдум 1991 года по вопросу сохранения СССР, за сохранение которого высказалось большинство населения страны. Кто-нибудь посчитался с мнением народа, высшим проявлением демократии? Ответ на этот вопрос мы с вами прекрасно знаем.

Если уж говорить о настоящей демократии, то подлинных демократов, тех, кто предлагает самые популярные в народе меры, например ограничение прав больных СПИДом и т. д. сами демократы презрительно называют популистами. Они утверждают, что народ не до всего дозрел, и так далее в том же духе. Позвольте, а кто, собственно, при демократии должен решать, до чего дозрел народ, а до чего — нет? Значит, есть силы, которые решают за народ.

Если популист становится слишком известен и его нельзя остановить административными рычагами, с ним происходит несчастный случай. Пример из истории самой демократичной в мире демократии. 1935 год. В США только-только закончилась Великая депрессия, оставив в нищете большинство населения страны, тогда как небольшая часть, несмотря ни на что, баснословно обогатилась. Наступает год президентских выборов, и громадную популярность приобретает кандидат от «третьей силы» Хью Лонг. Его программа проста и заключается в одном тезисе — надо все богатство США разделить в равной степени между всеми, тогда в один миг исчезнет нищета. Рост популярности Лонга оглушителен. Выходец из бедной крестьянской семьи, он становится сначала губернатором штата, затем избирается в Сенат, его популярность стремительно растет, он уже на шаг от президентского кресла. Чем заканчивается эта история, нетрудно догадаться. 8 сентября 1935 года Лонг был убит. Расследование, естественно, ничего не дало.

Аналогичный случай произошел совсем недавно в Нидерландах — за несколько дней до парламентских выборов в мае 2002 года застрелен в упор еще один популист, лидер предвыборной гонки, ультраправый политик, которого многие называли даже фашистом, — П. Фортайн. По данным полиции, убийца был чрезвычайно раздражен призывами Фортайна отменить запрет на выращивание грызунов для получения меха⁴⁴⁸. Интересно, кто-нибудь поверит, что это реальная причина убийства?

Так что правильно было бы говорить не о выборах, а о политманипуляции — это слово очень точно отражает сущность того, что называется «свободными выборами».

Если проследить всю историю развития демократии, то в глаза бросается одна четкая тенденция: чем больше говорят о власти народа, тем больше возрастает степень манипуляции сознанием общества.

Громадное значение в системе манипуляции сознанием народа имеет телевидение. Так, например, 98 % американских семей имеют, по крайней мере, один телевизор. Он включен в среднем по 7 часов в сутки, т. е. телевизор отнимает практически столько же времени, сколько и работа. Это привело к тому, что американцы, ранее посещавшие церковь, общественные собрания и небольшие кафе, ныне большую часть времени проводят у телевизора. К сожалению, статистики привязанности россиян к телевизору нет, но есть статистика количества телевизоров в российских семьях: на 100 семей в России приходится 118 телевизоров и 95 холодильников, т. е. есть семьи, где нет холодильника, но нет ни одной семьи, где нет телевизора⁴⁴⁹.

Манипуляция общественным сознанием достигла таких размеров, что с горечью можно говорить не о наивном доверии, а о пограничном психическом состоянии значительного числа населения.

«На Западе в течение нескольких лет шел телесериал “Доктор Маркус Уэлби”. За это время Роберт Янг, актер, сыгравший доктора, получил около двухсот тысяч писем с просьбой дать медицинский совет! Какими же круглыми идиотами надо быть, чтобы актера, напялившего белый халат, принять за компетентного специалиста и заваливать его письмами на медицинскую тему. Воистину, такая аудитория заслуживает крепких эпитетов»⁴⁵⁰.

Таким образом, можно сказать, что демократия — это узаконенный вид воровства на доверии.

5. Невозможность демократического контроля власти обществом

Демократия должна подразумевать контроль действий власти со стороны общества. Действительно, если человек не может контролировать процесс, то как он может говорить о том, что управляет процессом? Если мы адекватно воспринимаем реальность, то мы не будем говорить о том, что мы управляем процессом падения снежинок за окном, ведь мы этот процесс не контролируем.

Общая закономерность общественного развития гласит, что с ростом общества неизбежно теряются прямые взаимосвязи между простым народом и властью. Например, в деревне любой житель имеет взаимоотношение со старостой. В достаточно большом городе непосредственный контакт между жителем и мэром города исключен. В таком обществе всегда возникают посредники, которые, с одной стороны, «передают» чаяния народа наверх, а с другой — пиарят деятельность власти. Следственно, существуют два типа взаимодействия народа власти:

Прямое взаимодействие, характерное для небольших социальных систем.

Опосредованное взаимодействие, когда между властью и населением возникают некие посредники в лице СМИ, общественных организаций, пиар-агентств, обеспечивающих взаимоотношение власти и общества.

«Независимые» СМИ и «независимые» общественные организации не являются инструментами контроля власти со стороны общества, т. к. зависимы от капитала или государства. Например, можно ли назвать газету, хозяином которого было общество? У каждой газеты вполне определенный хозяин — какой-нибудь олигарх или госструктура.

Итак, в достаточно большой социальной системе всегда возникают полит-посредники (нередко их называют институтами гражданского общества, хотя «институты гражданского общества» – более широкое понятие) (рис. 6). По-литпосредники, являясь центральным связующим звеном между властью и об-ществом, зависимы или от госструктур или от бизнес-структур. В современном мире политпосредники могут также зависеть от зарубежных, прежде всего, за-падных спецслужб.

Таким образом, в достаточно большом обществе непосредственный контроль власти со стороны народа невозможен, и опосредованный контроль также невозможен, таким образом, демократический общественный контроль власти исключен в принципе.

Нередко в подтверждение существования контроля, осуществляемого обществом, приводят приходы к власти оппозиции. Мол, раз власть имущие, несмотря на все ухищрения, власть теряют, значит общество может контролировать власть и убирать неугодных политиков. Мы не будем разбирать каждые выборы по отдельности. В действительности существует две типичные ошибки в рассуждениях о якобы возможном контроле власти со стороны общества, образцами которых являются две выборные кампании 2006 г.:

выборы в Италии, когда, несмотря на все старания, действующий премьер С. Берлускони проиграл оппозиционному Р. Проди;

победа оппозиционного движения ХАМАС на выборах в Палестинский парламент. Правящая партия ФАТХ выборы проиграла.

Итак, выборы в Италии. Никто не говорит, что политики остаются при демократии пожизненно. Политики в условиях капиталистической демократии всегда являются временщиками. В Италии одну олигархическую группу сменила другая. Против Берлускони неоднократно выдвигались обвинения в коррупции, связях с мафией и т. д. Это известно всем. Но мало кому известно, что против его соперника Р. Проди также заводилось уголовное дело по тем же обвинениям. Это все люди одного и того же слоя общества и одного и того же сорта. Таким образом, победа одной олигархической группы над другой в результате более удачно проведенной пиар-капании не есть признак реального контроля власти со стороны общества.

Ситуация с победой ХАМАС несколько иная. ХАМАС действительно противостоит ФАТХ и предлагает иной путь развития Палестины⁴⁵¹. Можно вспомнить также и о президентских выборах в Венесуэле 1998 года, на которых победил Уго Чавес⁴⁵², открыто заявлявший о смене общественно-политического курса страны. Как ни старались США сохранить власть своему ставленнику, ничего не вышло, победил Чавес.

Но данные примеры никакого отношения к демократии не имеют. Перед нами примеры насильственной смена элиты как типа властной селекции, который характерен для нестабильного общества.

Вспомним Палестину через несколько часов после выборов. Понимая, что проигрывает, ФАТХ отложил время подведения итогов. Что произошло потом? Десятки тысяч сторонников ХАМАС вышли на улицу. Вышли с автоматами. Выборы в этом случаи сыграли роль повода для насильственной смены власть предержащих.

Латинская и Южная Америка — это тот же настрой и темперамент. Когда в Аргентине поезд опоздал на 20 минут, люди очень расстроились. Они сожгли прибывший с опозданием поезд, а заодно и весь вокзал. Чтобы в следующий раз не опаздывал. Когда в той же Аргентине бензин подорожал на 12 процентов, люди вышли на улицы. Страна стояла на грани революции, президент подал в отставку.

Возвращаясь к Венесуэле, вспомним 2002 год. Чавес был свергнут в результате государственного переворота, организованного США. Что случилось потом? Благодаря своим вооруженным сторонникам и верным армейским частям он уже через два дня вернулся в президентский дворец. До того как стать президентом, Чавес пытался организовать восстание. Сидел. Пока сидел, его сторонники пытались опять поднять восстание.

В достаточно большом обществе народ может контролировать власть только тогда, когда он устраняет посредников между властью и народом и сам напрямую воздействует на власть. А это возможно только тогда, когда он выходит на улицу, желательно с оружием в руках. Только в том случае, когда общество готово взяться за оружие, не на словах, а на деле, и это прекрасно осознают не только члены общества, но и сама власть, только тогда возможен действенный контроль власти со стороны общества. Никакие увещевания, призывы к совести, бурные словопрения никогда никакого реального воздействия не имеют. Особенно в условиях капиталократии, когда представителей власти интересуют только деньги, и у них нет ничего святого, зато наличествует немало лицемерия и напыщенной святости. Моральное воздействие может всего-навсего рассмешить власть, только физическая сила может иметь реальное воздействие. Ввиду того что в стабильном обществе люди не способны на вооруженный протест, ни о каком контроле со стороны общества речи быть не может по определению.

В достаточно большом обществе, в котором неизбежно теряются прямые взаимосвязи между обществом и властью, общественный контроль власти возможен, только если в атмосфере ощущается запах пороха.

Таким образом, общество может контролировать власть, но в рамках демократической процедуры такой контроль невозможен. Власть в условиях демократии бесконтрольна, точнее сказать — ее контролируют только ее финансисты.

Народ не может созреть для демократии

Простой народ не способен к самоуправлению, так или иначе он будет следовать за какими-либо вождями. Он будет поклоняться или политическим деятелям, или благоговеть перед поп-звездами, киноактерами, спортсменами, миллиардерами и т. д.

Любому политтехнологу известно, что если в избирательном округе выставил свою кандидатуру известный фигурист или актер, то победить его будет очень сложно, а часто и просто невозможно. У избирателя существуют какие-то иррациональные подсознательные электоральные предпочтения. На уровне логики избиратель понимает, что «фигурист» ничего не смыслит в законотворчестве, он не только не юрист, но и вообще не имеет высшего образования. Более того, он не будет появляться в законодательном собрании, его жизнь — это тренировки, соревнования. Избиратель даже догадывается, что «фигуристу» просто заплатили, чтобы он пиарил определенную политическую силу. Абсурдность данного выбора очевидна, и аналогично, если бы на чемпионат по фигурному катанию послали кататься политиков. Все это избиратель понимает, но все равно идет и голосует за «фигуриста».

Как-то Федор Шаляпин изрек глупость. «Ну и дурак же ты, братец!» — сказали ему. — «Зато какой голос!» — ответил Шаляпин. Если вдуматься, то это очень верное замечание. Ведь никто из людей не может быть совершенством во всех отношениях⁴⁵³.

Поэтому основной вопрос не в том, будет ли народ самостоятелен в выборе или за него будут решать, так как за него будут решать все равно. Вопрос в том, кто будет принимать решения: лучшие или худшие представители народа. Меньшинство, стоящее у власти, всегда будет устанавливать границы «свободного» выбора, а большинство — выбирать. И управляют страной не те, кто выбирает, а те, кто устанавливает границы выбора. Свобода выбора при демократии аналогична свободе выбора своего поведения у коровы. Конечно, у коровы есть свой нрав, она может взбрыкнуть, может и не выполнять того, чего человек от нее требует, может пойти не туда, куда следует, но, тем не менее, человек способен контролировать поведение коровы в целом.

Нельзя говорить, что русский народ не созрел для демократии. Любой народ не созрел для демократии только потому, что это простой народ. Однако существует мнение, что человечество постепенно развивается, народ меняется и когда-нибудь сможет разбираться в государственных делах, так что его мнением не удастся манипулировать. Такое будущее весьма сомнительно, т. к., во-первых, общедемократическая тенденция свидетельствует об обратном: народ не только не начинает больше разбираться в тонкостях политики, а, наоборот, все больше отворачивается от этой сферы общественной жизни. Во-вторых, психотип обывателя несовместим с активной общественной деятельностью. Не могут быть все общественниками. Не могут и ими не являются. Даже Жан Жак Руссо, теоретик всеобщей, всенародной воли, признавал:

«Демократии в точном смысле слова никогда не было и быть не может… Если бы существовал народ богов, он мог бы управляться демократически, но столь совершенная форма правления — не для людей»⁴⁵⁴.

В любом случае, рассуждения об изменении народа — это разговоры не только об очень сомнительном, но и, главное, об очень отдаленном будущем. Возможно, по прошествии времени и птицы эволюционируют таким образом, что смогут летать в космосе, но это не значит, что надо пытаться выпускать их в безвоздушное пространство уже сегодня.

Не надо думать, что демократия была раньше другой или каким-то чудесным образом изменится в будущем.

В Англии видные политики уже около 1700 года установили, «что на бирже выборами оперируют так же, как ценными бумагами, и что цена одного голоса известна так же хорошо, как и акра земли»⁴⁵⁵.

Вера в то, что демократия вдруг станет иной, аналогична вере в то, что карманники изменяются и начнут втайне всовывать в ваши кошельки деньги.

Существуют два важных признака взросления человека: когда дети перестают верить в Деда Мороза и когда взрослые перестают верить в демократию.

«Демократия — всего лишь мечта. Она должна рассматриваться в одном ряду с такими понятиями, как… Дед Мороз и Рай»⁴⁵⁶.

Удел демократии

Демократия возможна только при соблюдении двух условий: во-первых, участвующие в процессе голосования должны знать друг друга, во-вторых, решать очень простые вопросы, непосредственно касающиеся всех в неотдаленной перспективе. Например, можно демократично выбрать старшего по подъезду для организации соблюдения порядка и чистоты в подъезде.

«Опыт истории подтверждает, что в крупных коллективах демократия в принципе невозможна. Несоответствие между демократией в теории и демократией на практике замечено давно. По этому поводу написаны тысячи книг, не известных досужей публике (избирателям). Еще Платон говорил, что в обществах, превышающих пять тысяч человек, демократия превращается в пустой звук, во власть плутов, плутократию. Руссо в “Общественном договоре” пишет, что для больших государств единственной формой правления может быть только монархия. Демократические принципы возможны в малых коллективах вроде древнегреческого полиса или современной деревни, где люди осознанно выбирают, потому что знают друг друга, знают не по клипам и листовкам, а по жизни. Знают, что Петров — пьяница и лентяй, а Иванов — хозяйственный и непьющий мужик. Эти знания позволяют сознательно выбирать старосту своей деревни. Выбрать руководителя армии или экономики народ не может. Выбирать руководителя еще более высокого ранга народ не может тем более»⁴⁵⁷.

Как демократия влияет на процесс обесчеловечивания общества?

Демократия никак не влияет на мпэнизацию общества, демократия вообще ни на что никак не влияет, и в этом ее привлекательная для капитала и гибельная для общества суть. В сущности, демократия в сегодняшних условиях — даже не форма политической власти. Это форма прикрытия отсутствия политической власти. Именно поэтому при демократии никогда нельзя найти «крайних».

Коммунисты в СССР были «виноваты» во всем: и в непристойной телепередаче, и в существовании очередей, и в счете хоккейного матча на международном турнире, — а теперь виновных нет. Все знают, кто ответственен за войну в Афганистане, — коммунисты. А кто отвечает за войну в Чечне 1993 года, где за несколько лет мы потеряли в несколько раз больше, чем в Афганистане, и проиграли с позором? Самое большее, что сможет ответить простой человек: «Виноват Ельцин». Кто-то скажет «окружение Ельцина», а большинство вообще не сможет назвать виновника.

Весь секрет отсутствия виновных кроется в «свободных выборах». Так называемые свободные выборы — конечно, полностью манипулируемый процесс, цель которого — дать народу почувствовать свободу. Людей обманывают, а потом говорят: «Ну что поделаешь, вы сами их выбирали». Получается, что вас обворовывают, а вы еще и соучастник этого.

В СССР шахтеры, получавшие по тем временам самую высокую зарплату в стране, бастовали из-за того, что им вовремя в поселок мыла не завезли. В 90-х не только мыла — зарплату не давали по несколько месяцев, но они молчали. А даже если от отчаяния и выходили на рельсы, то только с требованием куска хлеба. Это раньше они требовали отставки коммунистов — теперь отставки демократов никто не требует; не потому, что очень довольны, а потому, что не знают, против кого бастовать. Как сказал Дж. Лоуэлл, «демократия — такая форма правления, при которой каждый человек получает право стать своим собственным угнетателем».

Демократия похожа на игру «в наперстки»: тебя обманут, а потом подкупленные милиционеры еще и объяснят, что сам виноват — не надо было связываться. Хотя мы погорячились: демократия гораздо хуже, чем игра «в наперстки», потому что в этом случае ты действительно можешь не играть, а в демократию не играть нельзя. Пойдешь ты на выборы или нет, все равно рано или поздно они состоятся, и от твоей явки в конечном счете ничего не зависит. Если власти необходимо, в целях облегчения манипуляции избирательным процессом, в зависимости от ситуации нижний предел избирательный явки может быть значительно снижен или отменен вовсе. Наивная иллюзия, в соответствии с которой «если я не занимаюсь политикой, то я свободен от политики», аналогична заблуждению ребенка, думающего, что когда он закрывает глаза и никого не видит, то и его тоже никто не видит. Известен афоризм Ш. Монталамбера: «Вы можете не заниматься политикой, все равно политика занимается вами».

* * *

В свое время А. Линкольн дал определение демократии: «Демократия — правление народа, через народ и для народа». Но не в теории, а на практике демократия вычленила из этого определения «золотую середину», а именно — «через народ». Народом пользуются как марионеткой, чтобы создать иллюзию «правления народа», «для народа». Определение демократии, данное Р. де Фаером, гораздо более точно отражает суть данного феномена, чем определение Линкольна, а звучит оно следующим образом: «Демократия —– это термин, с которым обращаются к народу каждый раз, когда в нем нуждаются».

§3 Родократия

Я знаю только одно основательное возражение против абсолютной монархии: единственный недостаток этого превосходного образа правления — чрезвычайная трудность найти человека, вполне достойного сана абсолютного монарха. Г. Филдинг

Родократия как тип властной селекции имеет две основные формы — монархию и аристократию.

Основной недостаток монархии

Монархия сослужила хорошую службу нашей и не только нашей стране. Но сегодня монархия неадекватна времени, и возродить ее, как того желает некоторая часть общества, не представляется возможным.

Если власть передается по наследству, есть высокая вероятность, что во главе государства окажется достойный руководитель. Дети похожи на родителей, и если родители — высокоталантливые государственные деятели, то, в принципе, и их потомки тоже должны быть одарены в этой области. В этом смысле династические браки имели определенный смысл. Но гены родителей не определяют талантливость детей на сто процентов: конечно, от талантливых родителей чаще всего рождаются способные дети, но не всегда. Так, еще Аристотель писал:

«…от человека рождается человек, а от животного — животное, так и от хороших родителей — хорошие дети; природа же зачастую стремится к этому, но достичь этого не может»⁴⁵⁸.

А ошибка природы в таком важном вопросе, как управление государством, может слишком дорого стоить.

Если к этому прибавить то, что, с одной стороны, монарх не чувствует ответственности, поскольку его правление пожизненно, а с другой — откровенное пренебрежение мнением народа озлобляет его, то от идеи монархии следует отказаться.

У этого типа властной селекции, как и у любого другого, есть свои достоинства и недостатки, на освещении которых мы не будем останавливаться подробно, поскольку среди них есть один неприемлемый: каждый следующий правитель страны необязательно будет выдающимся человеком. Может случиться и так, что он родится слабоумным, и это обстоятельство делает дальнейшее обсуждение монархии как наилучшего типа властной селекции бессмысленным.

Поскольку мы говорим о реальной монархии, рассуждения о том, что больного монарха можно будет сместить со своего поста или ограничить его власть, неуместны. Если монарх обладает всей полнотой власти, никто его не сместит и не ограничит; если же такой полноты власти нет, то это уже не монархия, а иная форма властной селекции.

О монархии в России

Часто можно услышат, что на Руси правили и глупые, и больные монархи, но, несмотря на это, страна нормально развивалась. Однако если, например, в XVIII в. устанавливался 10-летний застой в управлении, это не очень сильно сказывалось на развитии страны — в те времена и за столетие мало что менялось, люди испокон веков ездили на телеге. В современных же условиях 10 лет бесталанного руководства могут обернуться катастрофой — достаточно вспомнить наше совсем недавнее прошлое.

Далее. Не следует забывать, в каком веке мы живем. В России существовала монархия, когда во всех окружающих Россию странах были монархические режимы и недостатки, присущие монархии как форме правления, имели место и в других странах. В этом смысле все были в одинаковых условиях.

Очень часто идея монархии поддерживается частью общества, придерживающейся националистических взглядов, квинтэссенцией которых является лозунг «Россия для русских». Один вопрос данных людей ставит в тупик. Сколько русской крови было у последнего русского царя? В действительности, Николая II имел около 0,8 %, т. е. меньше 1 % русской крови, а наследник престола царевич Алексей и того меньше — 0,4 %. Дело в том, что последний русский царь, женившийся на русской (и то первым браком), — Петр I. Все остальные брали в жены немецких, датских, английских принцесс⁴⁵⁹.

«Историки отмечали: в результате бесконечных династических браков в жилах русских царей Романовых к XX веку почти не осталось русской крови»⁴⁶⁰.

Несмотря на то что родократия предполагает передачу титула по наследству, тем не менее нельзя сказать, что при данном типе властной селекции полностью отсутствует вертикальная социальная мобильность. Основой вертикальной социальной мобильности при родократии всегда была воинская служба — тот, кто проливал кровь за Отечество, мог рассчитывать на получение дворянского звания. Впоследствии воинская служба стала уступать место другим формам вертикальной социальной мобильности, что послужило одной из основных причин деградации дворянского сословия.

Вряд ли вызывает сомнение, что в сегодняшних условиях фундаментом вертикальной социальной мобильности станут деньги. Если сегодня ввести монархию, то произойдет только одно: олигархи к многочисленным своим регалиям, купленным научным званиям прибавят еще одно — они все станут дворянами.

Поэтому монархия в условиях капитализма приведет только к еще большей узурпации власти олигархическими структурами. Если кто-то думает, что после установления монархии у власти окажутся честные дворяне, желательно с бородой, он думает неправильно. Вероятнее всего, графами станут Березовский, Абрамович, а графинями — великосветские львицы, например Ксения Собчак. Хотя многие из них не станут графами по одной причине: они уже графы, если верить рекламе Российского дворянского общества.

И еще очень важное обстоятельство, о котором нельзя не сказать. Монархия везде и повсеместно проиграла капиталократии, и только политократия смогла ей противостоять.

В РФ политократия также не проиграла капиталократии — партию предала верхушка во главе с ее лидером. Политократия проиграла капиталократии только … в странах Восточной Европы; …она сохранилась и поныне (Куба, Ливия, Китай, Вьетнам, Северная Корея). Поэтому рассчитывать на монархию — всё равно что ставить на бойца, который везде и всегда проигрывает.

Аристократия

Есть еще одна форма родократии — аристократия, суть которого заключается в том, что представители знатных родов выбирают главу государства или управляют коллегиально. Конечно, как и при монархии, народ озлобляет то, что его мнение не учитывают, но при аристократии исключается возможность рождения недостойного монарха. Редкая ошибка природы здесь ничего не значит, так как возможное отсутствие способностей у одного члена правящей когорты сполна возмещается достоинствами других.

Главный недостаток аристократии заключается в том, что выдающимся личностям из простого народа очень трудно пробиться наверх, в то время как выродившиеся аристократы остаются у власти. Если же какими-то мерами устранить этот недостаток и дать выдающимся представителям простого народа «свободный вход» в аристократию, обеспечив «свободный выход» для ее выродившихся членов, то перед нами будет лишь слабое подобие аристократии — другая форма властной селекции, где обществом управляет уже не сословие, а некое сообщество, орден или, можно сказать, партия. Вообще же «тот, кто достойно служит своей стране, не нуждается в знатных предках» ⁴⁶¹.

Выбор из того, что существует

Перед тем как перейти к анализу политократии, подведем итог сказанному нами ранее о типах властной селекции. В достаточно большом и стабильно развивающемся обществе существует три типа властной селекции: капиталократия, родократия и политократия. Демократия является мифом, а по сути — формой осуществления капиталократии. По причинам, обозначенным выше, капиталократия, а следовательно, демократия неприемлемы.

Здесь мы немного отвлечемся на краткий экскурс в психологию. Из психологии известно, что представления человека о себе разделяются на три группы:

Я-реальное — образ, которым человек представляет себя в данный момент;

Я-идеальное — представления индивида о том, каким он должен или может стать в лучшем случае;

Я-фантастическое —– то, каким субъект желал бы стать, даже если бы это заведомо оказалось невозможным. Я-фантастическое присуще всем мечтаниям.

Подобным образом разделяются представления о себе не только у индивидов, но и у общества в целом. Я-фантастическое — это демократия, ковер-самолет, скатерть-самобранка и т. п. Многие сегодня начинают понимать, что Я-реальное — это капиталократия. Что же является Я-идеальным для общества?

Если отбросить мечтания, идеологические штампы и посмотреть на дело объективно и непредвзято, нам необходимо выбирать между родократией и политократией. О родократии мы уже говорили, теперь перейдем к анализу политократии.

…

§5 Лучший тип властной селекции (итоги)

Чтобы поступать справедливо, нужно знать очень немного; но, чтобы с полным основанием творить несправедливость, нужно основательно изучить право.

Г. Лихтенберг

О безотказности политократии

Конечно, нельзя сказать, что политократия всегда в истории человечества работала без сбоев. В мире нет идеала, все ломается, все дает сбои. И автомобили, на которых ездит человек, и механизмы часов, и механизмы селекции властной элиты. Но в то же время, несмотря ни на что, политократия является наиболее понятным и прозрачным способом отбора властной элиты. Капиталократия губительна, монархия аналогична рулетке (повезет – не повезет), аристократия менее эффективна, чем политократия.

Политократия, по сути, — это самый эффективный механизм отбора, существующий в различных областях жизнедеятельности общества. В сборную команду по любому виду спорта спортсмены отбираются на основе показателей в спортивной области. Что было бы в случае, если бы отбор в команду осуществляли несведущие люди на основе всеобщего голосования, опираясь на обещания спортсмена? Особенно если бы в процесс выборов спортсменов вмешивались спортивные спонсоры, стоящие за каждым из них. Можно только представить, какая команда уехала бы на спортивные игры.

А что бы случилось с армией, если бы во время войны начали избирать офицеров? Особенно в условиях финансовой поддержки некоторых из них противником. Человек «растет» в армии, и сама армия оценивает его заслуги и определяет его статус. Не выбирают всенародно и церковного патриарха. Таким образом, какую бы область жизнедеятельности общества мы ни взяли, везде существует политократия. Если бы политократия была не эффективна, ее заменили бы другой системой отбора кадров. Если бы была эффективна родократия, то должности передавались бы по наследству. Если бы была эффективна капиталократия, то все должности в обществе официально продавались. Человечество само во всех областях жизни общества выбрало политократию как наиболее эффективный способ отбора и продвижения кадров.

В политической организации общества должен существовать наиболее эффективный способ властной селекции, апробированный и существующий во всех областях жизнедеятельности общества. Таким типом властной селекции является политократия.

Три типа властной селекции

Боксера берут в сборную, потому что он хорошо боксирует, а футболиста берут в сборную, потому что он хорошо играет в футбол. Че