Глава 30

В помещении для допросов в самом нутре тюрьмы Бейнс приступил к допросу. Он бросил на стол мою докладную о беседе с Кайлом в ночь после того, как была сбита девочка. Бейнс добрался до самой сути.

Связь была установлена. Я чувствовал, как колотится мое сердце.

– Вы помните, как писали это?

Комната сомкнулась вокруг меня.

– Да.

– Хотите что‑нибудь добавить к тому, что содержит докладная?

Я встретил его взгляд.

– Ну?

Заговорив, я ощутил, что горло у меня пересохло.

– Это докладная… – Я прокашлялся. – Отчет о моем разговоре с Кайлом Джонсоном касательно его возможной причастности к гибели ребенка в дорожном происшествии.

– Происшествии или наезде и бегстве?

– Все данные привели нас к заключению, что это был несчастный случай.

– Кого вы подразумеваете под словом «нас»?

– Себя, мэра и начальника полиции. – Я почувствовал, что весь напрягся. – Утром, после обнаружения девочки я был вызван к мэру… – Я замялся. – Девочку нашел я. – Я потянулся за стаканом воды на столе, отпил и утер рот рукавом.

– Как вы можете описать суть вашего разговора с ними?

– Сбор сведений… Им требовался отчет, они хотели знать, что именно я видел, когда нашел девочку.

– Что вы обнаружили?

– Но в докладной о происшествии…

– Будьте так любезны…

– После ночи поисков я нашел девочку у обочины в куче листьев. – Я посмотрел на Бейнса. – Она была мертва… мертва уже давно. Ее тело на ощупь было холодным.

– Когда именно вы были осведомлены о возможной причастности Кайла Джонсона?

– На встрече с мэром и начальником полиции.

– Что они попросили вас сделать?

– Проверить пикап Кайла.

– И вы проверили?

Я моргнул.

– Если вас не затруднит, отвечайте.

– В чем заключается вопрос?

– Вы проверили пикап? – Подмышки Бейнса потемнели от пота.

– Да.

– Меня интересует, как именно вы проверяли пикап?

– Я искал следы… признаки волочения какого‑то предмета по земле… пятна крови на бампере и снизу, клочки одежды.

– Значит, по вашему мнению, ребенка проволокли?

– Нет.

– Вы только что сказали… – перебил Бейнс. Я оборвал его.

– Ее НЕ волокли. Позвольте мне повторить мои показания. Она лежала… лежала в листьях.

Бейнс поднял жирную руку:

– Я хочу, чтобы вы не торопились, сосредоточились на деталях. Я хочу, чтобы вы думали, прежде чем отвечать.

По моей спине пробежала холодная дрожь. Несмотря на жару в комнатушке.

Бейнс закурил сигарету, затянулся, потом выпустил струйку дыма из уголка рта.

– И снова: на каких основаниях вы исключили пикап Кайла как потенциальную машину, совершившую наезд?

– Я осмотрел машину снизу, осмотрел бампер…

– Вы сняли слепок отпечатков протекторов?

– Нет… у меня не было того, что для этого требуется.

– Вы не подумали о том, что такая процедура может помочь установить, был ли пикап искомой машиной или нет? – Я поглядел на стол, потом перевел взгляд на Бейнса, который покачивал головой. – Давайте продолжим. Так каким же образом вы сделали свой вывод, если не применили ни одного научного метода?

– Я оценил реакцию Кайла на мое появление. Думаю, недостаток в технической экспертизе я компенсировал чутьем.

Бейнс высунул язык и слизнул пот с верхней губы. Он словно бы принял этот ответ.

– Как вы охарактеризуете вашу беседу с Кайлом?

Я отпил еще воды.

– Паренек был прям, как стрела. Он признал, что проезжал по этой улице, но сказал мне, что ничего не заметил.

Бейнс прижал к виску руку, державшую сигарету. Было похоже, что у него задымилась голова.

– Значит, Кайл говорил с вами охотно?

– Да.

– Как вы описали бы его эмоциональное состояние, учитывая, что вы сказали ему о цели вашего прихода?

– Он был испуган… нет, скорее занервничал, но держался откровенно.

Я сел поудобнее.

– Должно быть, чертовски непросто поставить кого‑то перед фактом, что он, возможно, задавил ребенка.

– Конечно… Как я сказал, Кайл был честным пареньком. Я спросил его, видел ли он что‑либо в ту ночь. Он ничего не видел. Наша встреча была недолгой. Он отвечал без принуждения. Я выслушал его историю. Все совпадало. На пикапе не было никаких повреждений, ничего, указывающего на то, что он сбил ребенка.

Я еле договорил и должен был перевести дух.

Бейнс потянул себя за жирный подбородок, будто размышляя.

– Вот о чем я хотел вас спросить. Если бы пикап сбил ребенка, какой‑нибудь след должен был обязательно остаться?

– Я проверил как мог тщательно.

Бейнс уставился на меня.

– Это не ответ на мой вопрос.

– А каким был вопрос?

Бейнс снова спросил.

Я сказал хладнокровно:

– Ответ мне неизвестен. – Я посмотрел ему в глаза. – Я не знаю ответа. Но я сделал все, что мог. Такого рода работа опирается на нутряное чутье. А того, что требуется для точного определения, в моем распоряжении не было.

– По моему мнению, в подобном деле средства для точного определения совершенно необходимы, и об этом вам следовало думать. Мы же говорим о смерти ребенка. – Бейнс сверлил меня взглядом. – Просто не могу поверить, что вы оправдали единственного потенциального подозреваемого в этом деле, исходя исключительно из своего нутряного чутья.

Я опустил голову и ощутил буханье крови в ушах.

Бейнс раздавил сигарету в своем стакане с водой. Она зашипела.

Я утратил ощущение реальности. Я уже не мог точно сказать, что именно мы обсуждали и как долго я тут нахожусь.

Бейнс щелкнул пальцами, и я вдруг осознал, что он что‑то говорит.

– Когда вы встретились с Кайлом, он не говорил, что его подружка беременна?

Я ощутил, как волна адреналина прокатилась до самых подошв. И сказал кратко:

– Нет… не говорил.

– Он хоть что‑нибудь говорил о своей подружке?

– Нет. – Мой голос свела судорога.

Бейнс наклонился вперед так, что ножки его кресла царапнули по полу.

– Было ли вам известно, что Черил Карпентер находилась в пикапе в ночь происшествия?

Я покачал головой.

Бейнс повысил голос:

– Не могли бы вы вслух ответить на заданный вопрос?

Мою грудь словно зажали в тиски, когда я попытался заговорить:

– Нет, не было.

– Не было чего? – Я ощутил на лице дыхание Бейнса и отодвинулся.

– Мне не было известно, что Черил Карпентер находилась в пикапе.

Голос Бейнса обрел оттенок недоверия.

– Вы утверждаете, что не спросили Кайла, был ли с ним в машине кто‑нибудь еще?

Я переставил ноги.

– Нет, я его не спросил.

Было видно, как нарастает разочарование Бейнса, но он сохранял невозмутимость.

– Вам не показалось странным, что Кайл в канун Хэллоуина ездил один?

Мне стало трудно дышать.

– В тот момент я не мог ясно мыслить. Я не спал более суток.

– Вы не заезжали домой перед тем, как ехать допрашивать Кайла?

– Заезжал. – Я переставал понимать, к чему он клонит.

– Так что же вы делали дома?

– Я спал.

– Значит, вы все‑таки спали, а секунду назад сказали, что не спали больше суток перед разговором с Кайлом Джонсоном.

Я закрыл глаза. И сказал с внезапным недоумением:

– К чему, черт подери, вы клоните? Я проспал, может быть, час. Ну и что? – Я повысил голос: – Чего вы от меня хотите?

Бейнс чуть откинул голову и поднял обе ладони, будто отступая:

– Я просто стараюсь установить, в каком вы были состоянии, когда допрашивали Кайла, и только.

Мне резало глаза, как бывает, если долгое время не спать. Они заслезились. Когда я вновь поглядел на Бейнса, он словно плавал в жидкой завесе.

Бейнс повернулся, извлек свое грузное туловище из стального кресла и сказал:

– Может быть, передохнем пять минут.

Он повернулся, чтобы уйти, и я увидел, что пот расползся до его седалища.

Когда Бейнс вернулся, он принес с собой запашок фекалий. Лицо у него помягчело и расслабилось. Он даже улыбнулся мне. Волосы у него были смочены, и он прилепил прядь наискосок розоватого лба.

Я спросил:

– Вы предъявляете мне какое‑либо обвинение или нет?

Бейнс снова воссел в кресле и закурил сигарету.

– Я тут всего лишь проверяю факты, выясняю подробности. – Он заговорщицки наклонился вперед. – Я открою вам маленький секрет. Там никого нет. Ладно, вернемся к тому, о чем мы говорили. Думаю, вы намерены утверждать, будто не знали, что в пикапе с Кайлом в ночь происшествия было еще трое.

Я отвел глаза.

– Да, мне этот факт известен не был.

– Ну, кое‑кто из них некоторое время спустя явились в полицию. Они дали показания, что Кайл на что‑то наехал. – Бейнс ударил по стальному столу с такой силой, что я отпрянул. – Полагаю, вам также неизвестно, что позднее в ту же ночь Кайл вернулся туда с Черил Карпентер?

Я еще не вполне оправился от удара Бейнса по столу. И мог только покачать головой.

– Нет, я этого не знал.

Бейнс постучал по тыльной стороне моей ладони жирным указательным пальцем.

– Ну так вот. Черил после рассказала подруге, что они туда вернулись. Знаете, что они там обнаружили?

Я ничего не сказал.

Дыхание Бейнса было тяжелым, будто работали кузнечные мехи.

– Они нашли трупик ребенка в листьях. Можете себе представить подобное? Обнаружить, что вы совершили такое, и понимать, что вы скрылись с места происшествия? – Его лицо побагровело, в уголке рта запузырилась слюна. – А вы толкуете, что Кайл сохранял спокойствие, когда вы приехали к нему домой, и хотите, чтобы я этому поверил? Зная, что он натворил, обнаружив мертвого ребенка в куче листьев, он ничем себя не выдал в разговоре?

Я ответил холодно:

– Я сказал только, что он был откровенен. Я не говорил, что он не был испуган и не проявлял никаких эмоций.

Бейнс отпарировал:

– За такую игру парень заслуживает Оскара, вот что я думаю. Он состоял в драматическом кружке? Надо будет заглянуть в школьные бумаги. Да, это было выдающееся представление… Либо так, либо вы лжете. – Бейнс откинулся на спинку кресла. – Не хотите сказать мне, что произошло на самом деле? – Пот расползся по его груди, жирный валик шеи подрагивал. – Ну?

И в эту секунду я понял, что у Бейнса на меня ничего нет. Я выкрутился, я не был ни в чем виновен. В упрек мне можно поставить только то, что я напортачил, допрашивая Кайла, и ничего больше. Поэтому ответ мой звучал спокойно.

– Я объяснил вам, каким нашел Кайла. Он держался откровенно. Я записал его показания и ушел.

Бейнс налил воды в стакан. Причмокнул. Его тело все еще зримо содрогалось. Он сказал тихим голосом:

– Перейдем к другому. В конце недели с Кайлом происходило еще что‑то, верно? Четвертьфинальная игра. – Бейнс сел поудобнее. – Судя по тому, что я слышал, от Кайла ожидали очень много. Потенциальный контракт мог бы принести миллионы, так? Вот что я слышал от тех, кто видел парня на поле.

– Может быть.

– Может быть? – недоверчиво повторил Бейнс. Он насмешливо улыбнулся, затем улыбка выцвела. – Знаете, вы единственный из тех, с кем я говорил, кто пессимистически оценил перспективу, открывавшуюся перед Кайлом. Я нахожу странным, что вы не верили в его будущее.

Мой голос оставался ровным:

– Я просто сказал, что парень еще школу не кончил. Не было никаких гарантий. Впереди был колледж. А в колледже ребята получают серьезные травмы. Вот что я имел в виду, говоря, что никаких гарантий не было. Тут я реалист. Но я не отрицаю, что он был очень талантлив.

Лицо Бейнса снова просветлело в фальшивой улыбке понимания.

– Послушаем точку зрения реалистов. – Он продолжал улыбаться мне в насмешливо‑притворном восхищении. – В этом мире так не хватает реалистов, людей, способных здраво оценить свое положение во времени и пространстве, людей, имеющих внутреннюю силу определить, кто они и что. – Бейнс снова нагнал напряжение. – Рад, что вы прояснили свои чувства по отношению к Кайлу, так как мне пришлось нелегко в попытке разобраться с заявлением, вот с этим… – Бейнс поднял лист бумаги. – Заявление от Эрла Джонсона, утверждающего, что вы предложили дать ложное заключение о смерти ребенка в ночь Хэллоуина в обмен на взятку.

Судорога свела мне горло.

– Он лжет…

– Эрл Джонсон говорит, что в течение нескольких недель не знал, что вы шантажировали его сына. Он заявил, что как‑то в воскресное утро он поймал вас, когда вы выслеживали Кайла, поджидая на рассвете вблизи их фермы. – Бейнс взял еще лист. – А здесь у меня заявление Хелен Джонсон о том же. Вы отрицаете, что находились вблизи их фермы?

– Они лгут. Я не…

Бейнс закричал, заглушая мой голос:

– У меня есть свидетельница, которая видела вас там. Некая миссис Вандерхаген. Она подумала, что ваша машина сломалась. Она остановилась и спросила, все ли с вами в порядке. Вы помните ее?

Я чувствовал, что все вокруг обрушивается на меня.

Бейнс кричал:

– Как вы охарактеризуете свое финансовое положение? – Он наклонился так, что жир на его грудной клетке обвис двумя грудями. – Сколько вы задолжали по кредитным карточкам?

Я ему не ответил. Я было приподнялся, чтобы встать, но Бейнс положил жирную ладонь на мою руку и остановил меня. Его лицо было на расстоянии нескольких дюймов от моего.

– Отвечайте! Вы выплачивали алименты последние четыре месяца? – Бейнс свирепо сверлил меня взглядом. – Разве не правда, что вы недавно купили кассеты, серию кассет, дающих рекомендации по сделкам с недвижимостью? И разве не правда, что вы обращались за финансовым советом, как наиболее выгодно вкладывать деньги в недвижимость? – Бейнс отпустил мою руку и взял еще один лист. – У меня имеется здесь требование о выплате страховой премии за пожар, случившийся в вашей хижине. Вы знали, что последовало расследование? Что причиной пожара признан поджог? У вас есть какие‑либо объяснения причины пожара? А ведь вам необходим начальный капитал, если вы решили оперировать на рынке недвижимости, не так ли? Вы не хотите каким‑либо образом разъяснить совпадение пожара и вашего внезапного интереса к рынку недвижимости? Я жду вашего ответа! Разве не правда, что специалист по сделкам с недвижимостью предупредил вас, что понадобится более десяти тысяч исходного капитала, чтобы приступить к делу?

Лицо Бейнса обрело свекольно‑багровый цвет.

– Ты ответишь на каждый мой вопрос, провалиться мне на этом месте, сукин ты сын!

Я замкнулся. Я не закричал – просто молчал, пока не вошли два полицейских и не отвели меня в камеру предварительного заключения.