Глава 29. Часы после встречи с Бейнсом я провел в невесомости

Часы после встречи с Бейнсом я провел в невесомости. Завершив патрулирование, я возвращался мимо автостоянки мэра. Внутри его трейлера горел свет.

Нельзя сказать, что мэр был очень разговорчив.

– Я очень занят, Лоренс, очень занят.

Я сказал:

– Бейнс ухватился за страховое требование, которое я подал в связи с пожаром в моей хижине. Страховщики считают, это поджог.

Голос мэра был спокойным и ровным:

– Если ты полагал, что пожар устроил Эрл, как ты мне тогда говорил, то зачем ты подал заявку? – Он устроился в кресле поудобнее. – Может быть, Эрл тут ни при чем… Может быть, тебе требовался задаток за дом, о котором ты говорил с Джин, и у тебя возникла мысль о пожаре?

– Вы все предусмотрели, верно?

Мэр откинулся на спинку кресла.

– Я страховку не требовал. А вот ты – да. Иногда, глядя на тебя, я не понимаю, с каким человеком имею дело. Кто ты такой, вот тут? – Мэр указал на свою голову.

У меня не было слов.

– Значит, повышения я не получу, так?

– Не говори за меня. Просто шеф еще не уходит. Собирается остаться еще на какое‑то время. Но может быть, тебе следует послушаться своего инстинкта и подумать о переезде. Здесь ты в тупике.

Он поглядел на меня через свой стол. В руке он держал ручку.

– Эти твои кассеты, – возможно, тут ты нащупал стоящее дело. Там – широкий мир с надписью «Продается». Кто это сказал: «Покупайте землю. Бог перестал ее творить»? Твен? По‑моему, он.

На заднем плане защелкал факс и, загибаясь, начал вылезать бумажный язык. Я испытывал что‑то вроде головокружения.

– Теперь ты сам себе хозяин, Лоренс.

– Вас очень устроит, если я уеду.

– Я хочу для тебя только лучшего.

Он улыбнулся с издевкой, и по какой‑то причине я вытащил пистолет. Я совершенно не думал ни о чем таком, но внезапно навел пистолет на мэра.

– Почему вы, собственно, думаете, что я не прикончу вас сразу сейчас? Какого черта вы вешаете мне на уши это дерьмо? – спроси я.

Мэр не изменился в лице. Он повернулся, выдернул лист из факса и сказал со спокойной деловитостью:

– Ты борешься с демонами внутри себя. Я тебе не враг и ничего плохого не сделал. – Он сумел изобразить участливую снисходительную улыбку. – Я забуду то, что ты сейчас проделал, если ты повернешься и уйдешь немедленно. Отнесу твою выходку на счет стресса.

Я шагнул назад и протянул руки вперед, так они дрожали. Я глядел вдоль ствола и, когда у мэра хватило наглости начать что‑то писать, выстрелил чуть левее, проделав дыру в его трейлере.

Мэр завопил, будто получил пулю, и инстинктивно вскинул ладони, чтобы помешать мозгам ляпнуться на стол.

Я сказал:

– Твоя первая настоящая эмоция, сукин ты сын!

Я повернулся и вышел.

Через несколько часов я остановился у дома Лойс. Пит был не в клетке, а сидел у нее на плече. Я увидел это через кухонное окно. Лойс поставила на стол портативный телевизор – они что‑то смотрели вместе. Лойс приготовила попкорн. Она подняла руку над плечом, а Пит нагнул голову и склюнул угощение.

Я подумал, что не могу вломиться к ним в эту благость.

Вернувшись домой, я достал охотничьи ружья и коробки с патронами. Положил их на столе в гостиной. Я все ждал появления фар на въездной дорожке. Время от времени я брал свой служебный пистолет и вдыхал горько‑сладкий запах недавнего выстрела. Я раскачивался между здравым смыслом и отчаянием. Я знал, что Бейнс появится, я это чувствовал.

К половине седьмого утра после ночи без сна я успел прожить и умереть тысячу раз и выпить два кофейника кофе. Я заказал новые кассеты, чтобы заменить сгоревшие в хижине. Был момент, когда я прикидывал, не вышибить ли собственные мозги. А под конец я твердил себе, что волноваться не из‑за чего. Кайл же мертв.

В худшем случае выяснится, что я замешан в афере. За ночь я повторял себе это много раз!

Я заметил что‑то на заднем дворе и понял, что меня арестуют. Бейнс не собирался повторять свою ошибку.

Я надел форму, вышел и уже открывал дверцу машины, когда услышал крик:

– Не двигаться! Медленно поднять руки!

Прежде чем я успел выполнить команду, меня крепко прижали к дверце. История просочилась на телевидение: операторы снимали мой арест.

Бейнс был все в той же рубашке, что и накануне, гавайской рубашке цвета увядших листьев. Я сидел между ним и вторым полицейским, скованный наручниками на заднем сиденье, втиснутый между ними. За всю дорогу до окружной тюрьмы в другом конце графства мы не сказали ни слова.