Глава 2. Понедельник, 16 января – после полудня

Понедельник, 16 января – после полудня

Операция «Тараканья буря», похоже, увенчалась успехом, не видно ни единого маленького захватчика, который топорщит усики‑антенны.

Я утомилась. Массаж опустошил меня. Впечатление, будто меня пропустили через центрифугу, и теперь мне придется сохнуть, лежа на диване. Я так изнемогла, что прямо там и заснула.

Включаю компьютер ослабевшим указательным пальцем. Смотрю, как по экрану плывут маленькие розовые рыбки – хватит с меня этих рыбок! Взглянем на календарь – понедельник, 16 января.

Я дала Селине согласие насчет ужина. Там будет видно. Доктор Симон спрашивал ее, приду ли я. Хм‑м…

Уверена, он не нашел свою куртку. Хорошая кожаная куртка на меху!

Симон рассказал Селине, что пил кофе со Сюзи Кью, новым патологоанатомом, маленькая азиатка, сложение совсем никудышное, да и сексапильна, как ночная рубашка из бумазеи. Чересчур серьезная. Короче, Сьюзи сообщила Симону, что бедная Сандрина, несомненно, до конца была в сознании. Наверное, Симон сильно побледнел, красавчик Симон.

Потом Селина изложила мне по минутам свое свидание с Альваресом. Можно было подумать, что от счастья она начнет левитировать.

Интересно, как это он заказал ей в баре четыре коктейля «Маргарита», затем они отправились ужинать в «Буффало‑гриль», где он заплатил за полный ужин из трех блюд, а потом двинулись к нему, и она сделала ему кофе‑эспрессо и пару сеансов с задранными вверх ногами?!

Отдаться почти совсем незнакомому человеку в первый же вечер! Однако!

К тому же у него дома!

Ладно, согласна, вообще‑то Альварес – это антитеза серийному киллеру, но все же… в первый вечер!

Чтобы закрыть тему: Селина прислала мне MMS, снимок расплывчатый и недодержанный, видимо, снимала в баре: они развалились на красном бархатном диване перед низким столиком, заставленным пустыми бокалами, она приклеилась к капитану, как морской анемон к скале. Комментарий: «Классный вечерок».

Разумеется, я до посинения изучала фото. Кажется, у Альвареса несколько потерянный вид, но выглядит он элегантно: рубашка из жатого льна и брюки ей в тон. Селина… Она в том же водянисто‑зеленом прикиде, что и на Новый год, – платье и болеро. Обтягивающее платье и чересчур короткое. Я считаю, что оно делает ее вульгарной, но на вкус и цвет…

Во всяком случае, она вульгарна.

Как и многие женщины в этих краях. Надо заметить, что здешние стремятся одеваться под цвет окружающей среды: зеленый оттенка пальмовых листьев, песочно‑желтый, цвет морской синевы, красного «Феррари», свежевыжатого апельсинового сока…

К тому же нос у Селины красный. Чтобы покончить с этим, я нажимаю разъяренным пальцем на «удалить».

Как болят ноги! Ступни совсем потрескались, массажистка говорила мне, что надо регулярно втирать ароматическое миндальное масло. Сенсация: выйдя из салона красоты в совершенном изнеможении, я обнаружила сеньора Рики Альвареса собственной персоной, который поджидал Селину, заканчивавшую смену. Свежевыбритый. В чистых джинсах и свитере цвета морской волны. Не хватало только букетика цветов и простодушного вида.

– Вы не на работе? – спросил он меня.

– У меня отпуск! – ответила я.

– Снова она с ее запахом нежным! – бросил он мне, направляясь к закусочной напротив больницы.

Я спросила его, что нового насчет этой несчастной Сандрины.

– Идет расследование.

– Фантастика! А еще что?

Он взглянул на часы. Селина появится не раньше чем через четверть часа, он вздохнул:

– Хочется выпить кофе.

– О'кей, мой капитан! – откликнулась я.

Он искоса посмотрел на меня. Будто это такое уж наказание – выпить со мной кофейку, вместо того чтобы накачиваться со своей неряхой.

В кафетерии было пусто и попахивало дезинфекцией. Мы уселись, в неоновом освещении мы выглядели как два сифилитических бифштекса.

– Грязное дело, – начал он, помешав ложечкой сахар в кофе.

– Вы что‑нибудь обнаружили?

– Ничего, что могло бы навести на след. Дождя уже давно не было, так что ни на траве, ни на стоянке нет никаких следов, в коридорах тоже. Канун праздника больше располагает к курению травки, чем к бдительности, – добавил он, скорчив гримасу.

Отлично сказано, Альварес.

– А ее окружение, ее муж? – спросила я, припомнив телесериалы.

– Она жила одна, дружка не было, последний мелькнул в прошлом году и бросил ее.

– А может, она принимала в номерах клиентов без ведома работодателей?

Я потихоньку ввязалась в игру.

Он посмотрел на меня более внимательно, слегка удивленный.

– Мы в самом деле думали об этом. Это одно из направлений, в которых ведутся поиски. Изучаем ее образ жизни и все такое. Проблема в том, – продолжил Альварес, – что М.О. заставляет предположить, что это дело рук чертова психа… типа он вроде снова накрыл стол – если можно так выразиться.

– М.О.?

– Modus operandi, это латинское выражение. На нашем жаргоне: способ действий, – объяснил он мне, хмуря брови. – Согласно моей теории, каждый убивает на свой лад.

– Как это?

– Домашние преступления – убийства детей, родителей, убийства на почве ревности – обычно совершаются с помощью предметов или оружия, подвернувшихся под руку, все происходит грубо, быстро, под воздействием мгновенного импульса. Кровопролитие в приступе слепой ярости. В случае изнасилования и последующего убийства преступник по большей части совершает свое дело голыми руками – например, душит жертву, или наносит удар камнем, который валялся рядом, или пытается утопить… Здесь мы все еще имеем дело с убийством под воздействием импульса, внезапным, безрассудным. Что называется, руки чесались. Но тип, который прогуливается, прихватив специальную маску с кляпом, тип, который на протяжении нескольких часов истязает жертву с помощью какого‑то лезвия вроде скальпеля, и при этом в мотеле, где довольно людно, никто ничего не заметил и не осталось никаких следов, это – как бы это выразиться – организованный преступник. А организованные убийцы зачастую являются рецидивистами. Убийство – их вторая натура, – заключил Альварес, допив залпом свой кофе.

Я подумала секунду.

– Вы хотите сказать, что все повторится?

– Это возможно. Все зависит от того, насколько в нем сильна тяга к убийству. И того времени, которое убийца отпустил себе на отдых.

– Время на… отдых? – повторила я.

Он склоняется ко мне, его черные глаза темны, как подземный туннель.

– Убийство для подобных помешанных типов дает своего рода эмоциональную и физическую разрядку, как инъекция наркотика. После они какое‑то время сохраняют спокойствие до тех пор, пока не ощутят, что им необходима очередная доза. В данном случае – очередная доза свежей крови.

– Примерно как вампирам, – говорю я.

– Да, можно и так это представить, миф о вампире как аллегория серийного убийцы.

Я с удивлением гляжу на него. Не знала, что он употребляет подобные выражения. Обычно у полицейских довольно упрощенный словарь. «Убийца, значит, делает это, чтобы почувствовать, что он тоже что‑то значит, это, значит, как наркота, ему надо, самец‑вампир, значит». Но, стало быть, Рики Альварес все делает не так, как другие.

– Но разве не бывает, что убийство совершают из‑за денег или из ревности и маскируют под садистское убийство? – Я решила расспросить его как следует.

– Неглупо, Россетти, неглупо, но такое случается крайне редко. Ведь надо быть закоренелым садистом, чтобы заживо резать женщину на куски, даже если она вам изменила или вы жаждете получить наследство. С другой стороны, в данном случае деньги как побудительная причина, кажется, исключены. Единственная обнадеживающая, в кавычках, гипотеза – это что Сандрина Манкевич наткнулась на умственно неполноценного, на психа, как вы говорите, или на наркомана на пике бреда.

Я кивнула, соглашаясь.

– В психиатрическом отделении у нас был тип, который убил жену ударом топора, так как считал, что она одержима дьяволом.

– Скрестим пальцы, чтобы это был просто сумасшедший. И будем надеяться, что если это он, то за ним присматривают. Мы пересмотрели все истории болезни в клиниках, чтобы отследить мании тех чокнутых, что были выписаны в последнее время.

Я дернулась при слове «чокнутый», его запрещено применять по отношению к психически больным. Он отметил это.

– Прошу прощения, я уродился неполиткорректным, – усмехнулся он. – Если под «сумасшедшим» подразумевать того, кто утратил разум, рассудок, здравый смысл, то да, наш убийца сумасшедший, и среди ваших пациентов таких немало!

Я вновь кивнула. В самом деле, я сама горазда приклеивать этикетки. Я несколько секунд поразмыслила над тем, что только что услышала. Меня поразила одна деталь.

– Вы говорили о лезвии, режущем как скальпель?

– Хм, понимаю, что это могло бы указывать на медика, но эти штуковины есть в свободной продаже, их можно купить по почте или в Интернете.

Это напомнило мне о мучившем меня вопросе:

– А она что, пользовалась Интернетом?

– Сандрина Манкевич? Но почему вы спрашиваете?

– А что, если кто‑либо из тех, с кем она общалась в Сети, смог ее локализовать, я имею в виду, он мог на основе мэйл‑адреса вычислить ее «физический» адрес или реально идентифицировать ее личность?

– А вы что, посещаете сайты знакомств? – ответил он вопросом на вопрос, погрозив пальцем перед моим носом. – Обычно анонимность гарантируется самой структурой Сети. Но всегда можно отыскать кого‑нибудь. Черт, вы навели меня на мысль…

Он бросил взгляд на часы, обычные мужские часы, без украшений, квадратный посеребренный хронометр на черном кожаном ремешке.

– Ладно, мне пора.

Он поднялся.

– А вы будете в среду на прощальном ужине в честь профессора Вельда? – спросила я.

Он ухмыльнулся:

– А что я там забыл? Вы ведь знаете, Россетти, я работаю в другом месте.

Я уткнулась носом в чашку.

– Но может, придется сопровождать Селину… – лукаво добавил он, – если выкрою время. – И он скрылся в выкрашенном в зеленый коридоре быстрым шагом спешащего мужчины.

Ну вот! Конец серии «Мисс Эльвира ведет расследование».

Отшельнику пора возвращаться в свою бочку.

Я закончила втирать в ступни масло. Идет дождь, тяжелый, колкими каплями он строчит по листьям. Для земли это должно быть хорошо, ведь дождя не было уже два месяца. Прогноз сбывается, должно похолодать. Теперь дрожим, как на краю света… Раз в четыре или пять лет, бывает, выпадает снег. Это чудесно – пляж под снегом. Я уже так давно не бродила по пляжу. Из‑за нехватки времени. Нет, будь честной, Эльвира, из‑за нежелания. Нежелания вновь оказаться на этой громадной полосе песка, рядом со всеми этими людьми, которые глазеют на тебя, будто ты кусок говядины на лотке в мясной лавке. Ощущаешь каждый миллиметр своего целлюлита, свои жировые складки.

Ощущаешь, как ты неловок, нескладен.

Безобразен.

Я знаю, что не безобразна, но чувствую себя безобразной, если вы понимаете, о чем я. Пляж – это кошмар. Все эти взгляды. Ветер, воздух, кругом воздух, слишком много воздуха. Нет стен, на которые можно опереться, ничего, чтобы защитить себя. И этот песок, что проникает всюду, попадает в обувь, даже если идти осторожно, нет, правда, для меня пляж – одно из самых жутких развлечений.

Сверху по‑прежнему доносится шум. Этот Любезник Стивен – да спит ли он взаправду? Или он грезит, просматривая порнушку, притащенную на хвосте?

Так, посмотрим почту. Я включаю свой Мак‑Шу, такой беленький, он урчит под красной бархатной салфеткой.

…от [email protected].

– Привет! По‑ПРЖН жива. ВСТР супермена. РСКЖу. Bacci.[7]

Katwoman7. Мы встретились в чате, чатились насчет новых электроэпиляторов. Возникла симпатия, она знает кучу трюков с окраской волос, обычно мы пишем друг другу всякие глупости, треплемся обо всем и ни о чем. Она шутница, эта Katwoman7. Говорит, что стала писать так после этих SMS‑ок, но я думаю, что она просто не в ладах с орфографией. Ее зовут Синди. Она парикмахерша. В два счета наставляет мужу рога. Ага, надо сообщить ей название этой мази для улучшения кровообращения, с ногами у нее неважно, поскольку в салоне весь день приходится стоять. Похоже, это большой салон, и дела там идут на ура. Было бы забавно припереться как‑нибудь туда подстричься инкогнито. Правда, она ишачит в четырехстах километрах отсюда. Дороговато для химической завивки. И потом, признаюсь, у меня нет ни малейшего желания знакомиться с ней – в реальной жизни. Иначе я давно бы отправила ей мой номер телефона, и, полагаю, она сделала бы то же самое. Но весь интерес состоит в том, чтобы поговорить о себе совершенно откровенно с абсолютно незнакомым человеком.

Следующий:

– Почему ты больше мне не пишешь? Я в полном ауте. Мой хер болит и капает на пол, а я умоляю тебя вспомнить о том, что я существую.

Опять Latinlover! Чертов враль и развратник!

Его хер. Однако!

В корзину.

…sex‑city.com.

«Sex‑city.com – ваш Интернет‑сексшоп! Более 5000 товаров, белье, кожа, сексуальные игрушки, спецразделы, DVD, качество, скорость, секретность и ваше полное удовлетворение! Заказы 24 часа в сутки, доставка в течение 48 часов, безопасная оплата по банковским карточкам гарантируется».

Но откуда у них мой мэйл‑адрес? Надеюсь, что они не наводнят мой почтовый ящик рекламой. Сказать по правде, любой из тех, с кем вы переписывались в Сети, может слить ваш адрес гребаным предпринимателям. Есть профессиональные загонщики, фальшивые интернетчики, но при этом настоящие охотники за адресами. Чую, что Latinlover, например, как раз из таких махинаторов.

«Каталог открыт, кликните здесь».

Хм‑м.

Ох! В конце концов, я имею право посмотреть! Кликнула.

Первая страница. Киноафиша. К7, DVD. Неизбежная лента «Женщины, распаленные жарой», все по программе. Что же выбрать: «Большие члены» или «Тренировочный лагерь»? Ладно, заглянем в бутик.

«Надувные куклы», «Сексуальное белье», «Сексуальные игрушки». А это что такое? Клик‑клик.

А, очевидно, это очень… сексуально, вот подходящий случай сказать. Все цвета и размеры. Конечно, формы не столь разнообразны. 22 см? Этот монстр из розового латекса размером в 22 см? Но кто… наконец… короче… ах: эффект реальности, без латекса, «джелли» 16 см длиной, диаметр 3,2 см. «Джелли». Привет из Англии, трясущееся желе. «Дубль Донг». Боже, что еще за дубль донг?

Я думала… ну да, дубль – чтобы обслуживать оба отверстия! Бедная моя Эльвира, до чего ты наивна.

Вот этот бирюзовый хорошенький.

Ладно, никаких дубль донг в моей корзине.

«Возбуждающий пояс. С внутренним и внешним фаллосом». 18 см!

А это, с ума сойти: «пояс четверной вагинальный и анальный с пояснительной схемой». Черный, все из латекса. Продолжим экскурсию.

«Цепи, плети, наручники, кляпы…»

Кляпы. Глядеть на это жутковато, кожаные маски, снабженные пряжками и застежками «молния». Маски палача.

«Маска с кляпом, гасит любые крики». Как та, в которой была несчастная Сандрина. У меня пробежали мурашки по коже. Совершенно очевидно, что любой чокнутый тип мог купить такие штуки… «Идеально для сеанса подавления». Брр…

Покинем эту клоаку.

[email protected]. Ах!

– Ты вся во мне, как волшебный сон.

Мой м@ленький дорогой Рэй!

Что же мне ответить ему? Мм‑м…

– Мой любимый волшебник, зачаровавший мое сердце.

Это немного слащаво, но ладно, к тому времени, когда я закончу укладывать волосы, он, может, снова выйдет на связь.

Посмотрим‑посмотрим, да, он опять подключился.

– Рэй, я здесь!

– Добрый вечер, моя радость. Я целый день провел за рулем, спина причиняет адские муки.

– А ты попробовал новые американские пластыри?

– Да, стало немного лучше, но все же мне необходимо передохнуть. А ты, малютка, в порядке?

– Чуточку устала, но держу удар! Право, не представляю, каково это – весь день в дороге…

– Это вопрос привычки. Я правда хотел бы повидать тебя на следующей неделе.

О, я не готова и никогда не буду готова!

– Давай подождем, узнаем друг друга получше. Я слишком робкая.

– Не стоит меня бояться. Ты получила мою фотографию? Ты из‑за этого не хочешь меня видеть?

– Да нет, вовсе нет! Просто мне нужно время, Рэй, немного времени.

– Твое фото я ношу в бумажнике, и каждый раз, когда расплачиваюсь в ресторане, я ласкаю тебя кончиками пальцев, ты так прелестна в этом черном платье.

Прежде чем остановить свой выбор на этом платье, я шестьсот раз переменила решение. Я снимала себя на цифровую камеру, сидя на диване, ноги скрещены, чуть склонилась вперед, в руке сигарета, прядь волос падает на глаза – очень гламурно. Но нет, свидание сейчас невозможно!

– Рэй, я тоже очень хочу встретиться с тобой, но мне всего лишь требуется время.

– Я буду здесь на следующей неделе.

Он меня пугает.

– Но где – здесь?

– Я знаю, в каком городе ты живешь, знаю, что ты медсестра, так что найти несложно.

К счастью, я не говорила ему, что работаю в больнице. Отправила ему смайлик.

– У тебя ведь абонемент на скоростной Интернет, да? – Он исподтишка гнул свое.

Дрожь пробежала у меня по спине. Я предчувствовала продолжение.

– Я знаком с одним типом, который работает в расчетном центре.

Ну, это тебе так не сойдет!

– Ты что, угрожаешь мне?

– Да вовсе нет! Я тебе объясняю, что смогу тебя найти, если захочу. Говорю же, что хочу с тобой увидеться, я просто без ума от тебя!

– Не сейчас, Рэй, дай мне подумать. До завтра!

– Хе, крошка, погоди! Погоди немного! Успокойся. О'кей, подумай. Я ложусь, прижав к сердцу твою фотографию, шепчу тебе нежные словечки, глажу твои волосы, моя красавица…

– Да, мне хорошо на твоей груди, в твоих сильных объятиях, о, держи меня, повторяй, что все будет хорошо. Скоро мы будем вместе, скоро, обещаю. Доброй ночи, мой одинокий путник.

– Доброй ночи, моя прелесть.

До чего же я глупая! Он ничего не найдет, ведь абонемент выписан на имя Стивена. И там не зафиксировано расположение квартиры, ведь он оформил доступ в высокоскоростной Интернет на свое имя, а я расплатилась с ним наличными.

Давай, Рэй, попробуй нашарь меня с помощью грязного типа, готового продавать имена клиентов. Ты обнаружишь лишь дорогушу Стивена, а он не слишком сексуален, вот увидишь!

Стало быть, надо предупредить Стивена Ширму, что меня не существует! Пусть он приготовится громко заявить: «Сожалею, приятель, вы ошиблись, здесь, кроме меня, никого нет, так что соблаговолите проваливать, не то я обращусь к фликам».

Но Рэй не явится. Он предпочтет выждать. Он не захочет изгадить наши отношения.

А что, если в отеле?.. Почему бы нам не встретиться в отеле? Ведь так безопаснее. Хм: в плотной чадре, а еще запретить ему зажигать свет!

Я понимаю, надо радоваться тому, что Рэй так жаждет нашей встречи. Но я чувствую себя все более и более «geek»,[8]как выражается Антон, то есть кем‑то важным в той цепочке социальных связей, что возникает благодаря Интернету. Я всегда была довольно робкой. На людях мне вечно неловко. Зато в своей норке, запершись на все замки, рядом со своим теликом, дисками, телефоном, компьютером я чувствую себя преотлично. В безопасности. Мир там, снаружи, слишком жесток. Столько драм и страдания. Мне необходим покой, крохотная безопасная норка.

Звонит телефон у Стивена. Ныряю в камин.

– Алло?

– Стивен?

– Да…

– Это Симон.

– А, но я не на работе, доктор.

– Знаю. Скажите, вы помните тот день, когда я потерял свой мобильник?

– Ха, да, конечно.

– И припоминаете, что я обнаружил его в кармане халата?

– Да‑да.

– Но где‑то часа два я понятия не имел, куда он запропастился.

Интересно, куда он клонит?

– Да, доктор, но… – Стивен замялся.

– Стало быть, вы сможете подтвердить, что у меня могли стибрить этот телефон, а потом подсунуть мне в карман?

– Хм… да, это можно.

– Спасибо, Стивен. Я знал, что на вас можно положиться.

– Хм…

Трубка положена. Я пытаюсь понять, чего добивается Симон.

Теперь Бэбифон.

– Алло?

– Россетти, это Альварес.

Я так и подпрыгнула. Альварес звонит мне? Мне!

– Мне нужно спросить вас кое о чем. Но это конфиденциально.

– Спрашивайте…

– Доктор Симон уверяет, что как‑то утром, дней десять–двенадцать назад у него украли мобильный телефон.

Я тогда еще работала, да. Но что им дался этот телефон?!

– По правде говоря, он думал, что где‑то оставил его или его украли, – объясняю я, – но мобильник, как оказалось, лежал в кармане его халата… Видимо, обычная рассеянность, у него такая нагрузка…

– Как у всех нас, Россетти, как у всех. Стало быть, телефон не был украден?

– Откуда я знаю?! Может, кто‑то попытался украсть, а потом, испугавшись, сунул куда попало или…

– Да, очень логично. Я краду навороченный мобильник в раздевалке, предназначенной для врачей, делаю несколько звонков, потом решаю: «Ладно, лучше я, вместо того чтобы загнать его, рискну и снова войду в раздевалку для персонала и верну его. Так будет лучше».

– Почему бы и нет? Вы же не можете знать, что творится в голове у клептомана.

– Россетти, клептоман не стал бы возвращать мобильник, вор или воровка тоже. Чтобы вернуть его на место, нужно быть полным идиотом или идиоткой.

– А что, если он или она не хотели, чтобы Симон обнаружил пропажу? Он не слишком бдителен – вечно таскает кучу наличных, купюры по сто евро; он точно не заметит, если у него стащат пару сотен.

– О'кей, спасибо за сведения. Но это строго между нами, договорились?

– Договорились.

Клик.

На самом деле я не поняла, о чем мы договорились. Что за суета вокруг этого телефона? Уж лучше бы всерьез занялись поиском убийцы несчастной Сандрины.

Номер Альвареса остался в памяти моего телефона. Перезваниваю.

– Капитан, вместо того, чтобы заниматься этим чертовым мобильником, лучше расскажите мне, что нового в деле этой несчастной.

– А вы‑то с какой стати в это лезете?

– Несмотря на вашу легендарную любезность, я лезу в это дело с того, что исполосованный труп доставили к нам, и это Селина держала мертвенно‑синюю руку, пока тело на носилках катили в операционную, и всех, кто работал в ту смену, тошнило от ужаса, вот с чего я лезу, как вы изволили выразиться.

Он тяжело вздохнул. Да, что касается вздохов, тут он силен, сеньор Альварес.

– Мне нечего вам сказать.

Пауза. Я жду, потому что тип, который начал с того, что ему нечего вам сказать, явно что‑нибудь да скажет.

Один–ноль в мою пользу:

– Ну, разве что мы выпотрошили ее электронную почту. И обнаружили трех интересных корреспондентов.

– В каком смысле интересных?

– В сфере определенных чувств. Секс. Типы эти малость на этом зациклены. Двоих мы уже отыскали, завтра допросим, но третьего пока не нашли.

– А какой у него ник?

– А, сразу видно, что вы там тоже тусовались! Он назвался Latinlover…

Я чуть не выронила телефон.

– Россетти, вы слышите?

– Я его знаю, – пробормотала я.

– Откуда вы с ним знакомы?

– Это тип, помешанный на сексе, он всем рассылает непристойные письма.

– Но, полагаю, вам неизвестно, кто он на самом деле?

– Нет, он никогда не говорит о своей реальной жизни. Но разве вы не можете вычислить его через Сеть?

– Спасибо за совет, я свое дело знаю. Нам удалось проследить его до компьютера с помощью «Hyper Trace», но он выходит на связь только из интернет‑кафе, всякий раз разных, он использует бесплатные почтовые сайты свободного доступа, все время пользуется псевдонимами, и потом он умеет шифроваться.

– Что?

– Сервер, где зафиксирован его настоящий адрес, заменяет его на ложный, в данном случае – на Latinlover. И даже держатели сайта не могут получить доступ к исходному адресу.

– Да, тонко!

– Я бы сказал, полное дерьмо! Ладно, пока.

Он отключился.

Latinlover действительно позаботился о том, чтобы как следует замаскироваться, от этого мороз продирает по коже. Эльвира, не будь идиоткой, вряд ли убийца‑садист будет рассылать повсюду свинские послания!

Должно быть, это практичная система, надо будет настучать пару мэйлов Че.

Возможно ли, чтобы Рэй пересекался в чате с Latinlover? Надо будет спросить его, мир ведь невелик. Говорят, что, перебирая общих знакомых, можно в шесть этапов выйти на любого собеседника. Эта игра называется «Шесть степеней разрыва». Мы с моей массажисткой попробовали: срабатывает! Оказалось, что ее мать загорала на том же пляже, что и я. Черкну‑ка я Рэю письмецо, завтра утром получит.

– Привет, мой ангел. Тебе в Интернете не встречался тип, называющий себя Latinlover? Это важно. Нежно целую. Не ешь столько сосисок на завтрак, ты же знаешь, что они слишком жирные!

У него повышенный уровень холестерина, он как‑то признался. Парней, которые любят поесть как следует, я не боюсь. Придется заняться этой проблемой холестерина, буду готовить ему диетические блюда!

По телику ничего выдающегося. Поставлю‑ка я фильм «Красотка», милая любовная история из тех, что представляют жизнь в розовом свете. Тут как раз подойдет моя белая шелковая ночная рубашка. А еще лиловое боа из страусовых перьев, за которое я выложила кучу бабок. Но это того стоило. Я вдруг поняла, что жить не смогу без этого боа. Мы просто созданы друг для друга и все тут. Оно так нежно обвивает шею.

Правда классно!

Легкий обед. Зеленый салат, карпаччо из говядины, чуть‑чуть пармезана. Надо согнать жировые складки. Вперед, моя дорогая Джулия Робертс, вот увидишь, он будет есть у тебя из рук…

Я не хотела, но все же в конце уронила слезу. Он слишком сексуален. Эти тронутые сединой виски, плотоядная улыбка… Мужчина, который уверен в себе, в своем обаянии и власти. Мне это нравится. Это пленяет. Впечатление – будто ты в умелых сильных руках. Жаль, что я не знаю его электронного адреса!

Не спится. Может, есть новые сообщения? Может, я поступила неправильно, стерев послание от Latinlover? Ага, Katwoman7!

– Дорогая, это уж ЧРСЧР, ты мне не ПВРШЬ. Я нашла парня, он меня отымел, СЧСТЛВА до небес.

Ну и кокетка эта Синди.

Может, она еще в Сети? Рискну.

– И на что похоже это твое чудо?

– Ку‑ку, моя ЭЛВР, ты не спишь?

– Нет, не спится. Так расскажи мне все.

– СГДНя днем я ПКПЛа в АПТКЕ АСПРН, и он был там. Я достаю башли, а он взял КШЛК и ГВРТ мне, что у меня ВЛКЛПН глаза. У меня! ВЛКЛПН! Лулу ГВРТ, что у меня взгляд как у коровы.

Лулу – это ее мерзавец муженек, вот уж правда туши свет, директор мясокомбината. Совершенно неинтересный.

– Да плевать на Лулу! Продолжай! На кого он похож? Что он сделал?

– Он высокий, секси, блонд. Он ПРДЛЖЛ мне выпить вдвоем в баре ХЛДЭЙ‑инн, а после снял номер! И мы пили ШМП!

А я‑то тем временем дремала у массажистки, единственной, кто прикасался к моему телу!

– А потом?

– По полной! И опять все ПВТРЛ, больно двигаться. Это гениально+++

– Надо полагать, он миллиардер?

– Нельзя же получить все сразу! Он ФРМЦВТ.

Фармацевт, удар под дых. Но нет, Синди живет гораздо севернее, а Рэй теперь разъезжает где‑то в центральной части страны. По крайней мере, он так сказал.

– А как его зовут?

– Ты будеш смеяться, я не знаю, он вилел мне НЗВТ его MAN, а миня он зовет WOMAN!

С ума сойти! Этот тип слишком глуп!

Я все представляла Рэймона, склонившегося к ней в баре этого отеля, с широкой обольстительной улыбкой. Рядом с торговыми рядами есть отель сети «Холлидэй‑инн». Типичный отель возле торгового центра, где останавливаются деловые люди. Рэй и Katwoman7! Мой специалист по художественному слову и эта баба! Уверена, что она носит платье с леопардовым рисунком и высокие сапоги с бахромой. Стоп, Эльвира, ты несешь вздор, почему ты решила, что это твой Рэй?

Потому что эти коммивояжеры всегда в пути, разве не логично, что они то и дело пытаются кого‑то клеить?

Моя бедняжка, отчего ж тебе так хочется, чтобы среди тысяч коммивояжеров, помешанных на сексе, утюжащих асфальт, твоя Katwoman7 наткнулась именно на твоего Рэя? Это слишком нелепо.

Не важно. Мне так хочется спросить Katwoman7, есть ли у ее кавалера шрам от аппендицита или еще какая‑то отличительная черта, но куда это меня заведет, ведь Рэя я видела лишь на фото.

– Он высокий?

– Где‑то 180. Классная МСКЛТура. В какой‑то ММНТ он меня ИСПГЛ, хотел ПРСТГНуть к кровати наручниками, я была ПРТВ, не в первый же раз! Думала, он свалит, но он остался. Вот смех.

Теперь видение связанной и выпотрошенной бедняжки Сандрины. Синди – Katwoman7, следуя за незнакомцами в номер отеля, играет с огнем. Я написала ей:

– Будь поосторожнее, ты знаешь, что случилось с той горничной!

– Я в своем уме! Я СБРЖаю, опасен этот тип или нет! МЖЧН‑то я знаю.

Ну да, и пойди пойми, почему это Теду Бунди[9]удалось обольстить и затем убить столько женщин…

– Я тебя покидаю. Лулу ведет меня в китайский РСТРН.

Бедный рогоносец.

От раздражения у меня заболел желудок. Я никак не могла отделаться от видения: Рэй клеит дамочек направо‑налево, и я, желающая ему «доброй ночи» как старая бабулька, в то время как месье взмывает к небесам вместе с разбитной блондинкой!

Она встретилась с этим типом после обеда. Так, взглянем, когда нынче вечером пришло первое сообщение от Рэя.

Ага… [email protected]. в 19.12. В конце рабочего дня или по завершении блядок – поди знай. Надо будет расспросить его поточнее, где он сейчас находится. Katwoman нет смысла врать мне насчет того, где она живет.

А месье, должно быть, спит без задних ног, доведенный до изнеможения.

Однако хватит себя будоражить, пора спать. Не знаю, почему мне мерещатся подобные сюжеты. Я, как белка в колесе, до паранойи прокручиваю их в мозгу.

Сон необходим, чтобы успешно бороться с преждевременным старением кожи. Хорошенько нанести «восстанавливающую ночь», мой чудодейственный крем, принять таблетку, гарантирующую безмятежный сон. Ночная рубашка цвета чайной розы – и вот я сплю.

Почему не подействовала эта чертова таблетка? Мне жарко. Оставим только стринги. Наверху мертвая тишина. Может, он помер? Сидя в маманином кресле с чашкой остывшего чая.

Рэймон, оседлавший Katwoman, вцепившийся ей в волосы.

В то время как Альварес разрывает жуткое зеленое платье Селины.

А Антон тает под напором усатого силача‑балеарца.

А я одна как перст.

Надо принять еще снотворного. Мне необходим отдых.