Глава 10. Будущее всегда скрыто туманной дымкой неопределенности

Будущее всегда скрыто туманной дымкой неопределенности. Иногда хочется остановиться, потому что страшно заглянуть за полог безвременья.

Чем выше технологии — тем губительнее могут оказаться их последствия.

И тем больше мужества необходимо людям, которые решатся не вглядываться в вероятности, а творить новую реальность…

Рукав Пустоты. Две недели спустя после событий в Сфере Дайсона. Борт флагмана флота, аннигиляционного крейсера «Антимир»…

Шейлу разбудила тонкая трель коммуникационного устройства.

Она открыла глаза, еще не совсем проснувшись, не понимая, где она и что происходит.

События двух с половиной недель пронесли ее через сотни световых лет пространства, через жизнь и смерть, любовь и ненависть, упоение побед и надрывное горе потерь…

Трель Интеркома настойчиво звучала в тесной каюте.

— Да? — сориентировавшись наконец, Шейла протянула руку, включив тусклый плафон дежурного освещения и попутно коснувшись сенсора на панели внутренней связи.

— Мэм, это дежурный офицер, — деловито сообщил Интерком. — Мы вышли в заданную точку пространства.

— Что-нибудь обнаружили? — Остатки сна мгновенно улетучились.

— Да… Думаю, вам стоит подняться на командный мостик и взглянуть на это лично.

— Иду!..

Несмотря на волнение, Шейла задержалась в каюте, но ровно на минуту — умылась, на миг остановилась перед зеркалом, поправляя отросшие волосы…

«Вот я и стала взрослой, отец…» — подумалось ей, когда взгляд споткнулся о непривычную военную форму Конфедерации Солнц со знаками различия галакткапитана. Мимолетная улыбка вдруг погасла на ее лице, ямочки на щеках исчезли. — «Галакткапитан Шейла Норман, пилот боевой машины, член высшего военного совета… Мечтал ли ты вместе со мной о пути воина, отец, или просто подыгрывал глупой, мечтательной девчонке, уверовав, что времена звездного союза канули в лету?..»

Да… Отца уже не спросишь… Шейла поправила медальон на груди, отошла от зеркала, окинула взглядом узкую, похожую на пенал каюту и, взяв со стола карточку доступа, решительно вышла.

* * *

Оказавшись в коридоре, она прошла по нему до шахты гравитационного лифта.

Множество новых, неведомых ранее ощущений и чувств обрушились на нее за последние дни. Жизнь круто повернулась. Ощущать себя на борту огромного космического крейсера было непривычно. Начиная свою карьеру пилота, Шейла долго приспосабливалась к тесноте отсеков и низким, давящим потолкам челночного корабля, наверное, поэтому ею до сих пор владела непонятная робость — электронно-механический мир боевого крейсера Конфедерации Солнц слишком резко контрастировал с убогими помещениями шатла, и ее психика отказывалась адекватно воспринимать широкие коридоры, огромные залы постов управления, низкий уровень шумов и вибраций, которые едва прорывались сквозь толстые звукоизолированные переборки из недр космического левиафана.

Опустившись на уровень командной палубы, она вышла из гравитационной шахты и направилась, следуя указателям, к центральному боевому мостику корабля.

* * *

На мостике флагмана уже собрались все старшие офицеры корабля. Инсекта и логрианина, которые после переговоров с руководителями колонии Сферы и контакта с Интеллектом согласились сопровождать людей в их полете к Рукаву Пустоты, пока не посвящали в суть событий и держали в изолированных помещениях крейсера. Это была предосторожность, с которой согласились все, в том числе и Шейла. События, развернувшиеся в последние две недели, потрясали своей масштабностью, но не было времени на переживания, — люди просто работали, не понимая, что творят историю…

Поздоровавшись с офицерами, часть которых, пришедшая вместе с Дунканом Фростом, все еще была смутно знакома Шейле, она села в кресло за удобным, пологим терминалом.

Рядом с ней, ободряюще улыбнувшись, занял свое место Сокура, по правую руку сел Лерватов, и это помогло Шейле справиться с волнением. Она не привыкла ощущать себя в центре внимания и событий, ответственность за принятые решения тяготила ее, и если бы не поддержка таких людей, как Ник и Дмитрий, то Шейла вряд ли бы решилась занять центральное кресло на боевом мостике флагмана Конфедерации Солнц.

Она до сих пор не могла понять, почему после контакта с инсектами, который она произвела скорее по внутреннему наитию, чем по трезвому расчету, кадровые офицеры флота спокойно, с чувством собственного достоинства расступились перед ней, словно она действительно несла в своей душе что-то новое, недоступное им, но жизненно необходимое в сегодняшнем развитии событий.

«Милосердие…»

Сила, воля кадровых офицеров, их мужество и несгибаемое упрямство подпирали ее, как столпы, не давая оступиться, даже мрачный и вечно презирающий слабость Шерман молча признавал за Шейлой право на это чувство, проявленное однажды на краю болотистой равнины.

— Мы входим в зону визуального контакта с объектами! — нарушив молчаливое напряжение, произнес вахтенный пилот крейсера.

Исполинский боевой корабль медленно плыл в пространстве, давно погасив свою чудовищную скорость, и системы его оптического видения заработали, передавая на мостик оцифрованную компьютерами, контрастную, полную мрачной фантастической гармонии картину:

…Огромное поле растянувшихся в виде кольца астероидных обломков окружало некое образование, которое с большой натяжкой можно было обозначить термином «планета», но скорее не по форме, а лишь по тем гравитационным данным, цифры которых застыли в рабочих окнах информационных экранов систем навигации.

Если использовать привычную терминологию, то это образование, наверное, когда-то было планетой, но сейчас взглядам офицеров предстала картина чудовищных по своим размерам протуберанцев, которые исходили от неразличимого глазом центра и тянулись в разные стороны застывшими на века выбросами магматических пород…

Кибернетическая система изменила масштаб изображения, и картинка застывшего катаклизма приблизилась, укрупнилась, показав впечатляющие подробности произошедшей тут миллионы лет назад катастрофы.

— Включаю инфракрасную подсветку… — хриплым от волнения голосом доложил вахтенный пилот.

Мощные инфракрасные прожекторы «Антимира» ударили во мрак незримыми, проникающими на десятки тысяч километров лучами, и в их спектре смутная картинка парящих в космосе глыб волшебно изменилась — она стала четкой, контрастной…

Массивные обломки погибшей планеты медленно перемещались в пространстве, беззвучно сталкиваясь друг с другом. Их движение не было хаотично: оно подчинялось некоторой системе, которую, проследив за движением астероидных глыб, можно было назвать «течением» — все обломки, начиная от тысячетонных исполинов и заканчивая мелкими камушками, медленно плыли в одном направлении, плавно огибая совершенно фантастическое образование, состоявшее из причудливо переплетенных между собой висячих мостов лавовых выбросов. Взгляду открылись неподдающиеся описанию пространственные фигуры, напрочь лишенные острых углов, — это была бесконечная, сотни раз свернутая и переплетенная синусоида, чьи плавные изгибы соединялись между собой парящими в пространстве сталагмитами…

…Глядя на парящие в космосе останки планеты и некогда окружавших ее исполинских космических конструкций, Шейла испытывала глубочайшее потрясение.

Вокруг раздавались доклады, по информационным экранам расположенного перед ней терминала пробегали строки текстовых сообщений, а она в немом оцепенении смотрела на водоворот вещества, огромный расплавленный и застывший в вакууме ком, в который было превращено одно из величайших достижений древней цивилизации логриан — перед этой картиной можно было испытывать только трепет, ведь спустя какие-то минуты или часы им предстояло приоткрыть завесу безвременья, заглянуть в одну из тайн мироздания…

Особенно острым это ощущение стало в тот миг, когда бортовыми кибернетическими системами «Антимира» была опознана часть парящих в космосе обломков.

Они принадлежали полуавтоматической рудодобывающей фабрике «Спейсстоун», без вести пропавшей в Рукаве Пустоты несколько лет назад.

О разыгравшейся тут трагедии можно было только догадываться.[15]Среди исковерканных обломков фабрики автоматические системы поиска не обнаружили признаков человеческих тел, парковочные ангары «Спейсстоуна» были пусты, но некоторые характерные повреждения обнажившихся из-за катастрофы стартовых палуб позволяли предположить, что люди покинули борт комплекса на одном или двух малых кораблях.

Заглянув в отчет, выданный бесстрастными кибер-механизмами, Шейла подумала, что истинной цены некоторых открытий не удастся узнать никогда — слишком много вырванных страниц скрывает в себе необъятный космос. История не складывается вдруг, — она пишется постепенно, и когда приходишь к финалу той или иной миллионолетней драмы, хочется помолчать, — от «Спейсстоуна», например, остался фрагмент мозаики событий, короткая радиограмма, прошедшая по станциям Гиперсферной Частоты, а сколько имен и названий остались безвестны?

Огромный крейсер осветился множественными вспышками дюз коррекции. Плавно изменив курс, он прекратил сближение с фантастической массой, выходя на первый орбитальный виток вокруг титанических останков планеты и космических поселений.

Рука Николая накрыла холодные пальцы Шейлы.

Она вздрогнула, повернув голову.

— Нужно поставить боевую задачу, — напомнил он, убрав руку с ее подлокотника.

Лерватов тряхнул головой, отгоняя наваждение. Картина на обзорных экранах была потрясающей, какой-то ирреальной, и он тоже подпал под влияние этой магии времени, словно только что заглянул в бездонные глаза Вечности.

— Очевидно, это было центральное поселение логриан… — произнес он, поворачиваясь к Шейле. — Что конкретно мы будем тут искать?

Она молча достала из нагрудного кармана формы маленький серый кристалл, который показывал ей Илья накануне боя.

— Вот образец Логра, — ответила она, передавая кремниевый кристаллик Дмитрию. — Если Илья не ошибался, и это, — она указала на экраны обзора, — действительно в прошлом являлось Логрисом, то в массу расплавленных пород должны быть заключены миллиарды таких образцов. Нужно собрать их и небольшими группами поместить в электромагнитные ловушки, изолируя друг от друга.