Без карты ни на шаг

Прежде чем садиться писать фэнтези, автор обязан сотворить мир. Однако же сотворение мира — дело нелегкое и чертовски трудоемкое. Да и требует немалого времени. Рекорд в этом смысле, составляющий шесть дней, до сих пор не побит, и, мне думается, попытки побить его вряд ли следует считать разумными.

К счастью, вместо мира мы можем просто создать его эквивалент, а именно — карту. И не только можем, а обязаны. В книге фэнтези карта является неотъемлемым элементом, условием sine qua non. Она просто должна быть.

Во-первых, карта необходима читателю, чтобы решить: покупать — не покупать. Карта — это для искушенного читателя фэнтези визитная карточка книги. Обложка отнюдь не может считаться такой визиткой — совсем даже наоборот. Искушенный читатель скользнет разве что по обложке мимолетным взглядом, не желая сразу же отказаться от книги из-за рефлекторной и порой безосновательной идентификации содержания произведения с намалеванным на обложке кошмариком.

Искушенный читатель не глядит и на оборотную сторону книги, поскольку знает, что фразы «Лучшая фэнтези, захватывающий бестселлер» или «Новый Толкин» наличествуют на обороте практически абсолютно всех книг фэнтези и из-за своей распространенности обесценились и окончательно потеряли притягательность. Такие цитаты на так называемой четвертой стороне обложки исполняют всего лишь орнаментальную роль либо являются выражением симпатии издателя. Кроме того, как обложка, так и некоего рода «откровения» создаются людьми, по большей части не имеющими ни малейшего понятия ни об авторе, ни о произведении — художниками, критиками и издателями.

Карта — совсем другое дело. Карту разрабатывает сам автор. Лично. Глядя на карту, читатель получает добросовестную информацию из первых рук.

А поэтому опытный читатель прежде всего смотрит на карту. Своим наметанным глазом он сразу же вылавливает скрытое на Западе Царство Добра и Порядка, после чего профессионально оценивает расстояние, отделяющее эту страну от лежащей на Востоке Империи Зла. Затем подвергает критическому анализу рассеянные между Востоком и Западом ландшафтные и рельефные препятствия, на основе чего незамедлительно получает информацию о сложности трассы, которую достанется преодолевать протагонисту. Сложность трассы и предвосхищаемые преграды на пути читатель молниеносно пересчитывает на увлекательность фабулы, увлекательность фабулы сравнивает с ценой книги... а потом уж покупает книгу либо не покупает.

Другой важной персоной, для которой создаются карты, является критик. Критик книгу фэнтези не читает — да никто от него этого и не ждет. Ограничив сферу рецензирования только прочитанными книгами, критик стал бы проделывать титаническую работу за плевые деньги, а такое можно пожелать лишь дурням да заклятым врагам. Такое рецензирование рассудительный критик предоставляет обожателям фантастики, авторам писем в редакции. Оные обожатели с таким запалом и рвением рецензируют все, что им под руку попадает, что им вообще нет нужды платить.

Однако глаз критика задерживается на карте. Этого, как правило, достаточно, чтобы оценить «сотворенный автором мир». К сожалению, в этом плане я ничего не могу посоветовать молодым адептам, создающим фэнтези. Я не знаю, какова должна быть карта, чтобы рецензия оказалась положительной. Еще до недавних пор во мне теплилось убеждение, что самый что ни на есть лучший эффект дает размещение гор на севере, течение рек на юг и впадение их же в море в виде сильно разветвленной дельты. Однако мое заблуждение развеяла отрицательная рецензия на книгу именно с такой картой, и в то же время появилась рецензия положительная на книгу, приложенная к которой карта вообще не содержала рек! Воистину тайна сия велика есть!

Мнение, будто самые лучшие рецензии инспирируются картами, на которых Шир расположен на севере, а Мордор на юго-востоке, я считаю демагогическим.

Теперь перейдем к практическим занятиям. Рисовать карту просто. Берем чистый лист бумаги и представляем себе, что перед нами море. Медленно и с достоинством несколько раз повторяем слова Библии: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою» (Бытие, 1,2). Потом произносим слова «Да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да появится суша» (Бытие, 1, 9) и с помощью карандашика наносим на карту контур континента. Тщательно следим за тем, чтобы не нарисовать квадрат. Речь тут вовсе не о том, что континенты не могут иметь такую форму, а о том, чтобы действовать творчески и новаторски, поскольку каждый второй континент в книжках фэнтези напоминает квадрат.

Не следует отчаиваться, если при первой попытке возникнет нечто, напоминающее пятно на простыне в мальчиковом интернате. Дело, как говорится, житейское. Это позже скорректируется. Однако если пятно упорно остается пятном и никаким манером не желает становиться континентом, тогда поступаем так: вырезаем из бумаги контур Нидерландов, провинции Сычуань либо Земли Франца-Иосифа, а затем разворачиваем листок так, чтобы переориентировать его севером на юг, и изменяем масштаб. Результаты — особенно если добавить малость полуостровов и фиордов — превосходят все ожидания.

Получив континент, надлежит нанести на него горы и реки. Это нетрудно, однако не надо забывать ни на минуту, что реки всегда текут с гор в низины и впадают в моря и никогда — наоборот. Будем также помнить, что текущие реки прорывают долины, создают бассейны и водоразделы, и это следует на карте реалистически показать. Однако я не принуждаю вас подражать пуристам, которые двигаются к сюрреалистическому формированию гидрографии своих Never-Never Land’ов, писая на наваленную в комнате кучу принесенного с улицы песка. Это сильное преувеличение, учитывая, что ни один читатель такого самопожертвования не оценит, а любой критик высмеет.

Когда на континенте уже образуются горы и реки, остальное — косметика. Здесь я не даю никаких рекомендаций, да и зачем — косметика дело сугубо личное, тут уж, как говорится, всякий молодец на свой образец. Или, что еще ближе: каждый по-своему с ума сходит.

Карта, естественно, должна быть описана (не в приведенном несколько ранее смысле!). Это традиция, нарушать кою не следует. Каждое море, каждая река, каждая горная цепь, каждое плоскогорье и каждая пустыня должны получить название. Основной принцип, обязывающий автора при присвоении названий, мы уже обсудили в предыдущей главке «Пособия». Сейчас же займемся исключительно правилами картографической номенклатуры.

Основное — и в принципе единственное — правило таково: никогда не забывать о читателе, ломающем себе голову над жизненно важной проблемой: купить—не купить. Не следует затруднять ему решения, заставляя подозревать, что утомительная дорога от Замка Белых Башен до Черной Цитадели Хаоса пройдет через Смолокурню, Великие Луки, Малые Васюки, Харьков, Петрков, Бердичев и Козью Горку. Дадим анализирующему карту читателю мгновенное вливание адреналина и понюшку кокаина: пусть дорога с Запада на Восток бежит через Вампирьи Поля, Гнилые Болота, Пыльные Равнины, Пущи Звенящих Берцовых Костей, Туманные Распадки Смерти, Горы Слез, Возвышенности Скрежета Зубовного и Ущелья Брюшного Тифа. Пусть читатель знает, что его ждет. И на какие действия он может рассчитывать, путешествуя вместе с протагонистом через Лес Клацающих Челюстей, Пещеры Шелоба (самца), Драконью Пущу, Змейские Яры, Страшные Дыропровалы и — обязательно — сквозь Гай Сладостных, Желанных и Свободных от Предрассудков Нимф.

Думаю, нет нужды добавлять, что на авторе лежит обязанность осуществить анонсированные названиями обещания. Читатель имеет право и привилегию предвосхищать акцию на основании «красноречивых названий» и ужасно не любит, когда его обманывают. «Вампирьи Поля» должны действительно оказаться охотничьим угодьем целых ватаг Жарых Ломоносов, а отнюдь не питомником по разведению бабочек из гусениц-шелкопрядов или территорией, на которой происходят гонки на квадригах. В «Лесу Клацающих Челюстей» во что бы то ни стало должны раздаваться громкие и зловещие клацанья и кто-нибудь обязательно должен быть склацан. «Горы Слез» могли бы, правда, быть районом выращивания лука, но не должны! Читатель такие шуточки не любит. Читатель не любит Zweideutigkeit, то бишь двусмысленности!

Поэтому абсолютно — повторяю: абсолютно недопустима какая-либо двусмысленность в отношении Страшных Дыропровалов и Сладостно-желанных Нимф.