Галахад

Как мы знаем, Галахада «породили» клирики, создавшие «Вульгату». Они же отработали надлежащую легенду, в соответствии с которой Элейна, дочь короля Пелеса и внучка Короля-Рыбака Палама, знала, что в результате ее связи с Ланселотом родится сын, который добудет Грааль. Элейна пожертвовала своей девственностью (прикрыла глаза и думала об Англии?), ибо знала, что родит «дитя Предназначения», кое затмит не только знаменитого папашу, но и Артура, и всех прочих рыцарей Круглого Стола. И таки да, родила, воспользовавшись только что описанной методой. А отпустил ей грех, надо думать, архиепископ Кентерберийский (больше вроде бы некому?).

Галахад вырос мужественным рыцарем и прибыл в Камелот. А за Круглым Столом, как мы знаем, был стул, который никто не решался занять, — Гибельное Сиденье. Сесть здесь — как предсказал мудрый Мерлин — мог только предназначенный для великих деяний Избранник... Ну вот, Галахад пришел и сел. После чего появился меч, увязший в плавающем по воде камне, а на камне было написано, что «кто сей меч вытащит...» и так далее. И Галахад вытащил. А потом отыскал Грааль. И преставился.

Мэлори позаимствовал Галахада из «Вульгаты» без изменений — что собой Галахад представляет, видит каждый. Ни в одной другой версии мифа Галахада нет. Но в валлийских преданиях имеется фигура, именуемая «Гвалахавед» (Gwalchaved) или «Гвалафад» (Gwalhafad) — Сокол Лета. Гвалхавед — брат Гвалхмеи, Сокола Мая, то есть Гавейна. С Граалем (как бы его ни называли) у него нет ничего общего.

Одна связанная с Галахадом проблема настоятельно требует объяснений, ибо у добытчика Грааля есть на совести пятно, которое совершенно необходимо смыть. Дело в том, что в своем чрезвычайно интересном «Словаре мифов и традиций культуры» Владислав Копалиньский утверждает, будто Галахад присутствует в «Божественной комедии» Данте под именем Галеотто. Галеотто (то есть Галахад) якобы споспешествовал первому любовному рандеву Ланселота и Гвиневеры. Уже упоминавшиеся Франческа и Паоло, Даитовы любовники, впервые целуются (и не только) под влиянием чтения именно этого фрагмента легенды. Как говорит поэт:

«Книга была для них Гелеотом» — совместно прочтенный фрагмент открыл Франческе и Паоло глаза на их любовь, вдохновил на поцелуи и объятия.

Одни мы были, был беспечен каждый,

Над книгой взоры встретились их сразу

...и книга стала нашим Гелеотом...

(Данте. «Божественная комедия». Ад. Песнь пятая)

По этой причине «Галеотто» вошел в итальянский язык как синоним сводника, посредника, нехорошего человека. Владислав Копалиньский сокрушается над тем, что Галахад, рыцарь добродетельный и справедливый, благодаря Данте дождался столь паршивого и ложного названия.

Не переводя дыхания, спешу защитить Галахада и его доброе имя! Пан Копалиньский ошибается! Все совсем даже и не так. Как гласит «Вульгата», до свидания и первого (кстати, изумительно описанного!) поцелуя Ланселота и Гвиневеры дело довел вовсе не Галахад, а Галехот (Galehaut, Galahaut), именуемый Владыкой Дальних Островов. Галехот, будучи вначале врагом короля Артура и его рыцарей, позже сердечно подружился с Ланселотом. Видя, как Ланселот и Гвиневера сохнут от любви, а пойти друг к другу не осмеливаются, он взял на себя роль посредника и облегчил им встречу. Более того, чтобы не позволить никому сплетничать относительно встречи tete a tete с мужчиной, который не был мужем королевы, Галехот присутствовал при их рандеву, благодаря чему первый поцелуй влюбленных — в строгом соответствии с правилами amour courtois — имел все признаки невинности. И именно Галехот, а вовсе не Галахад, назван у Данте Гелеотом. Праведный и чистейший Галахад, добытчик Грааля, никому — повторяю — никаких свиданок не облегчал!