Глава 34. Ким Крисмас, суперагент разведки, сворачивает на убогую улочку в Амане

Ким Крисмас, суперагент разведки, сворачивает на убогую улочку в Амане. Он бросает монетку безрукому прокаженному, и тот ловит ее зубами. Ким начинает жить по своей легенде. Теперь он – Джерри Уэнтуорт, безработный космолетчик.

Обычный арабский жилой дом… кубические комнаты с белеными стенами… деревянные крючки для одежды… соломенный тюфяк, одеяло, маленький рукомойник и кувшин с водой… в центре дома – дворик с колодцем и несколькими смоковницами и апельсиновыми деревьями. В таких домах у любого человека со средствами обязательно имеется телохранитель. Джерри приподнимается, натянув подержанное армейское одеяло себе на грудь. Стало холодно, и его рептилия телохранитель, спящая в соседней кровати, впала в спячку. В этом главная проблема с рептилиями телохранителями. Но Джерри слышит шаги старика, несущего два глиняных горшка с раскаленными углями на специальном коромысле, которое делает старика похожим, по мнению Джерри, на изображение Фемиды с весами. Он попросил принести ему хлеба и горячий шмун – сладкий напиток из чая и хата. С него хорошо начинать утро. Он закрывает двери, и вскоре жар от углей прогревает комнату, и тогда его рептилия лениво потягивается и вылезает из под одеяла.

Это типичный потребитель мамбы в последней стадии: гладкая ярко зеленая кожа, угольно черные глаза, лобковые и ректальные волосы – блестящие, черные, с зеленоватым отливом. Он разводит ноги в стороны, и в глазах его вспыхивает похоть, а его задница начинает переливаться лососевыми, розовыми, лиловыми, ярко синими зловонными радугами.

Мальчик мрачно одевается. Ему срочно нужна зеленая. Они направляются к ближайшему змеепитомнику.

Через открытые двери доносится запах змеепитомника, тяжелый и липкий, томный, как объевшийся питон, гипнотический, как кобры в египетских садах, сухой и колючий, как гнездо гремучих змей и концентрированная моча маленькой лисички фенека, которая живет в пустыне, запах ядовитых морских змей в стоячих лагунах, где акулы и крокодилы копошатся в темной маслянистой воде.

Змеепитомник – это узенькая комната, высеченная прямо в склоне холма. Вдоль стен идут каменные скамейки, пропитанные поколениями и поколениями подсевших на рептилий. В центре комнатки, ближе к задней стене, – люк, с покрытой патиной бронзовой крышкой, который ведет в лабиринт туннелей и комнат, где находятся мумии фараонов и живут те немногие, кто достаточно богат, чтобы принадлежать к этому самому эксклюзивному клубу в мире – КБ, Корпорации Бессмертных.

Рептилии ожидают явления Змея. Змей как всегда запаздывает, и рептилии печально шипят. Многие уже начинают плавиться: они срывают лохмотья кожи друг с друга, громко шипя от боли и экстаза. Рептилия, принадлежащая Джерри, с отвращением отворачивается от них! Часть рептилий одета в поношенные вонючие кожаные плащи, другие носят суспензории из змеиных шкурок и не выходящие из моды высокие, до колена, сапоги из кожи бегемота; многие вообще обнажены, если не считать пружинных сандалий на ногах, снабженных острыми как бритва крылышками Меркурия для того, чтобы наносить ногами смертельные удары назад.

Вот сидит великолепная коралловая змея, ее полосатый красно белый фаллос возбужден и подрагивает, а напротив – щитомордник с гладким и блестящим остроконечным фаллосом и кожей цвета надраенной меди. Они шипят друг на друга, и их горла раздуваются. Это называется «закобриться», и это очень опасно: если закобрившийся немедленно не вступит в сексуальный контакт с кем нибудь из членов своей половой группы, он может умереть от удушья буквально за несколько секунд. Вбегает официант с подносом и поспешно открывает люк в полу. Разгоряченные тела рептилий светятся медным, красным, белым, оранжевым свечениями, и мальчики сбрасывают свою кожу при первом же дуновении сухого сладкого ветра, пропахшего бальзамом, которым пропитаны мумии.

«Открылась дверца, что давным давно закрыли / И ароматы в воздухе поплыли / Лаская струны лютни, книг страницы / Как в дни былые юности царицы».

– К нам идет Змей!

– Только натуральные продукты из чистого яда! – скрипит он.

Рептилии радостно шипят.

На самом деле у Змея повадки гигантской блохи, и видом он больше всего смахивает на блейковского Духа Блохи. Он носит обтягивающий желто зеленый костюм и фиолетовую фетровую шляпу. Время от времени он то снимает ее, то надевает снова при помощи пары подвижных роговых когтей, покрытых эрегирующими волосами: ими можно содрать с тела мясо до самой кости; один приезжий однажды отважился на шуточку насчет «Жучиного Сока», и Змей ответил ему пощечиной. Несчастный схватился за щеку, но щеки у него больше не было.

Официант приносит кофейные столики, воду, вату и спирт. У некоторых из рептилий имеются переродившиеся в шприцы ядовитые зубы, и они кусают друг друга, чтобы получить дозу. Последний шик – это ампулы, которые нужно разломить в момент оргазма. Все это чистой воды лотерея. Полная доза яда королевской кобры смертельна в половине случаев, то же самое касается «тигрового дыхания», которое получают из яда тигровой змеи. Рептилии ползают по полу и свиваются в удушающих объятиях, но зеленая мамба, принадлежащая Джерри, ограничивается быстрой вмазкой, и вскоре они уже покидают змеепитомник.

Они проходят мимо тинистого водоема, заросшего ряской, в котором плавают погрязшие в бездумном разврате люди, подсевшие на «крокодила».

Джерри втягивает носом воздух и сразу же чувствует, как просыпается центр обоняния в его варолиевом мосте, отдаваясь сладостной тупой болью… как такие ощущения вставляют зажатого белого американца! Бесцельно растущий сад, всходящий из разбрызганных капель нашего семени… автостоянка… отрыжка с привкусом яичницы… как это все… великолепно… ПЛЮХ ПЛЮХ ПЛЮХ… это славный звук – звук выстрела из пистолета с глушителем… звук, который можно потрогать… чистенькие, хорошенькие все мы в одной заднице… запах затхлой ночи… в бездумном трансе у дверей домов воздух словно паутина… озеро… рыба… небо снова затянуло… здесь… почистить рыбу прямо на траве… нестираные простыни… рыгая мы облегчаемся в нормального мальчика на заре… да в любую минуту может… бледная заря… сидячая работа… мальчик был здесь перед работой… слезно паутина работа… работа? Ах да. Низкоскоростной девятимиллиметровый… закат… мальчик проснулся… военное назначение… Джерри принюхался к гнилостной отрыжке питона…. мальчики сбрасывают свою кожу при первом же ПЛЮХ ПЛЮХ ПЛЮХ…

Мускусный запах зверинца пропитывает улицу, населенную животными, въедается в твою одежду и волосы… мальчик скунс пристраивается за ними следом…

– Не хотите росомашьих попперов? – Они проходят дальше, и мальчик стреляет им вслед скунсовой струей…

– Вонючие америкашки!

Они проходят мимо массивных литых чугунных ворот, ведущих в Квартал Насекомых… фасетчатые глаза подсевших на насекомость внимательно следят из темных подворотен. Они сгибаются пополам от резкого запаха, словно от удара в живот. Они торопятся, направляясь в порт. Они уже на окраине городе.

Террасы и уступы, выдолбленные прямо в склоне холма, с рынками, кафе, доходными домами… каменные лестницы и пандусы, ведущие с одного уровня на другой… повсюду брошеные автомобили, которые превратились в хрупкие голубые раковины, когда металл весь сгнил и не осталось ничего, кроме слоя краски. На вершине холма – Море Молчания, простирающееся до самого горизонта.

Вдоль берега – скамейки из плавника, надраенного песком до блеска. Говорят, что любой человек, сев на эту скамейку и посмотрев на море, увидит обломки своего прошлого… Тополиные рощи по берегам ирригационных каналов возле школы для мальчиков в Лос Аламосе … тонкий, как дымка, норовистый космический конек возле форта в песках из «Beau Geste».

Эйнштейну удалось превратить материю в энергию при помощи мела и классной доски…

Школа для мальчиков в Лос Аламосе… Куски домов, соединенных дорогами, выглядит все как небольшой сельский дом отдыха… По обе стороны от желтой гравийной дороги – выпасы, сейчас мы проезжаем мимо продуктовой лавки и почтового отделения… Выходим купить чего нибудь попить… Холодный ветреный весенний день… прямо перед нами на дне маленькой долины – пруд, волны – словно обрывки алюминиевой фольги на ветру… Нагой мальчик, лежащий на плавающем посреди пруда плоту, похоже, не чувствует холода. Справа от продуктовой лавки – огород… Слева – амбары, хозяйственные постройки и домики рабочих, а на другом берегу – зеленое здание ледохранилища… и дорога, скрывающаяся в сосновом лесу… Большой Дом – направо, можно запросто дойти пешком… вдоль кромки огорода мальчики выстроились в шеренгу и поют гимн школы:

На равнине под чистым

Простором небес

Место то что дороже нам всех иных мест

Лос Аламос

Здесь зимой много чистого снега и льда

А весной теплый ветер приходит сюда

Лос Аламос

Мальчикам разрешают разойтись. Одни начинают без особого энтузиазма играть в пятнашки. Другие заходят за угол здания и стоят там нахохлившись, прячась от холодного весеннего ветра. «А весной теплый ветер приходит сюда», – напевает кто то из них с издевкой. Они должны находиться на прогулке до пяти часов. Один из мальчиков бросает взгляд на наручные, часы с радиевым циферблатом марки «Ингерсолл».

– Еще сорок минут осталось.

Мальчики зевают. Тень от облака набегает на их юные лица. Ветер начинает дуть все сильней. Мальчики опускают флаг. Как только первые капли дождя падают на пыльную дорогу, мальчики бросаются в дом.

Такое ощущение, что в школе сильно прибыло новичков. Лицо мальчика, который сидит рядом с ним в кресле качалке перед огромным камином, кажется ему чем то знакомым. У него ярко рыжие волосы и желтоватое лицо, усеянное коричневато оранжевыми веснушками, словно аллеи парка – опавшей листвой. Глаза желтовато зеленые. Мальчик улыбается.

– Привет. Меня зовут Джерри.

Вспышка света, нечеловечески быстрый жест, озоновые складки от гениталий пустынного мальчика… сернистая ненависть, словно осязаемый свет, мальчик кончает, постанывая и урча.

– Что это на тебя нашло? Не забывай, что он видел Большую Картину.

Ким видит, как он лежит распростертый, словно мягкая ракета в розовом пусковом желобе. Его задница – это дюза двигателя, член Джерри – ключ зажигания. Вот он прикасается к ней, проникает в него со вспышкой яркого света, и они взлетают над рекой и деревьями… струя спермы заливает Млечный Путь.

Космическая капсула набирает скорость… потрескавшиеся бетонные улицы, ползучие пески… Тысячи белых бабочек. Голубая дымка брошеной армии… отсюда должен быть выход… Запах подростковых гениталий на верблюжьем седле пятно от спермы через все бескрайнее пустынное небо… старые машины и велосипеды ржавые краны покосившиеся скамейки песчаные улицы бассейны молчания… плавник разрушенные пирсы и корпуса… трясина… каналы.