Последний Совет

Две недели спустя

— Долго еще ждать вердикта? — спросила Клэри.

Она не знала, сколько времени прошло, но ей казалось, что часов десять. В спальне Изабель, выдержанной в черном и ярко-розовом цвете, не было часов, только горы одежды, стопки книг, куча оружия, несметное количество косметики, грязные кисточки для туши и открытые шкафчики, доверху наполненные кружевным бельем, тонкими колготками и боа из перьев. Комната была похожа на гримерную в кабаре, но за последние две недели Клэри провела среди этого сверкающего беспорядка так много времени, что уже успела к нему привык нуть.

Изабель стояла у окна, держа Чёрча на руках, и рассеянно поглаживала круглую голову кота; кот глядел на нее зловещими желтыми глазами. За окном бушевала ноябрьская гроза, дождь оставлял на окнах длинные прозрачные полосы.

— Недолго, минут пять, — медленно произнесла Изабель. Без макияжа она выглядела моложе своих лет, ее черные глаза казались больше, чем обычно.

Клэри сидела на кровати меж кипой журналов и гремящей кучей клинков серафимов. В горле скопилась неприятная горечь. Я вернусь. Через пять минут. Последнее, что она успела сказать тому, кого любила больше всех на свете. Теперь она наверняка уже никогда ничего ему не скажет.

Клэри отчетливо помнила те мгновения. Оранжерея на крыше, хрустальная осенняя ночь, льдисто-белые звезды на черном небе. Брусчатка, испещренная черными рунами в пятнах крови. Губы Джейса, касающиеся ее губ, — единственный островок тепла в содрогающемся от холода мире. Цепочка с кольцом Моргенштернов обвивала ее шею. Их любовь двигала всем — солнцем и звездами. Лифт унес ее вниз, в полумрак, и она обернулась. Глаза искали Джейса. Внизу Клэри присоединилась к остальным и обняла маму, здесь же были Люк и Саймон. Но какая-то частичка ее души осталась на крыше с Джейсом и парила высоко над сверкающим холодными электрическими огнями городом.

Мариза и Кадир зашли в лифт, чтобы подняться на крышу, где их должен был ждать Джейс, и взглянуть на то, что осталось после ритуала Лилит. Еще через десять минут Мариза вернулась одна. Когда двери лифта открылись и Клэри увидела ее лицо — бледное, безумное, — она все поняла.

То, что произошло потом, было похоже на сон. Толпа Сумеречных охотников бросилась к Маризе; Алек отошел от Магнуса, Изабель вскочила. Мягкие белые всполохи света, похожие на вспышки фотокамер, снимающих место преступления, осветили комнату — клинки серафимов пронзали мрак. Клэри слышала обрывки рассказа Маризы. Оранжерея пуста. Джейса нет. Стеклянный гроб, где лежал Себастьян, разбит, повсюду осколки. С пьедестала, на котором стоял гроб, стекает свежая кровь.

Сумеречные охотники решили рассеяться и обыскать окрестности здания. Магнус повернулся к Клэри и спросил, нет ли у нее с собой какой-нибудь вещи Джейса, на которую можно было бы наложить заклятие поиска. Руки колдуна искрились голубым светом. Оцепенев, она протянула ему кольцо Моргенштернов и отошла за угол, чтобы позвонить Саймону. Едва она захлопнула телефон, как раздался голос кого-то из Сумеречных охотников, звучавший громче остальных.

— Заклятие поиска? Оно сработает, только если он жив. Но там столько крови, что я сомневаюсь в этом.

Это стало последней каплей. Клэри почувствовала, как у нее подгибаются ноги. Мать подхватила ее, не дав упасть. Потом все вокруг расплылось темным пятном. Очнулась она на следующее утро, сидя в кровати в доме Люка. Сердце бешено колотилось. Она была уверена, что ей приснился кошмар, но синяки на руках и ногах и отсутствие кольца свидетельствовали об обратном.

Выбравшись из постели и быстро натянув джинсы, Клэри прошла в гостиную, где с мрачными лицами сидели Джослин, Люк и Саймон. Все было очевидно, но она все же спросила:

— Его нашли? Он вернулся?

Джослин встала:

— Нет, дорогая, пока не нашли.

— Но ведь он не умер? Тела ведь не нашли? — Она рухнула на диван рядом с Саймоном. — Нет, не умер. Иначе я бы знала.

Пока Люк рассказывал, что удалось выяснить, Саймон держал ее за руку. Джейс пропал, и Себастьян — тоже. Плохие новости заключались в том, что кровь на пьедестале принадлежала Джейсу. Хорошие — крови было меньше, чем казалось на первый взгляд, ее разбавила вода из гроба. Это давало надежду на то, что Джейс выжил.

— Но что там произошло? — взволнованно спросила она.

— Никто не знает… — Люк покачал головой, его голубые глаза помрачнели.

Клэри показалось, что вместо крови по ее венам струится ледяная вода.

— Я хочу помочь! Сделать что-нибудь! Джейс пропал, мне нельзя сидеть сложа руки!

— На твоем месте я бы об этом не беспокоилась, — мрачно сказала Джослин. — Совет хочет выслушать тебя.

Клэри встала. Невидимый лед, сковавший суставы и сухожилия, треснул.

— Ладно. Если они найдут Джейса, я им все расскажу.

— Ты им и так все расскажешь, потому что у них есть Меч смерти! — В голосе Джослин слышалось отчаяние. — Ох, милая! Мне так жаль.

На протяжении двух недель Клэри неоднократно давала показания, и было привлечено немало свидетелей. Теперь она сидела в спальне Изабель и ждала, когда Совет решит ее судьбу. Воспоминания о том, как она держала в руках Меч смерти, не покидали ее. В кожу словно впивались крошечные рыболовные крючки, вытягивая из нее правду. Стоя на коленях в Круге Говорящих звезд, она слышала, как ее собственный голос рассказывает Совету все: как Валентин вызвал ангела Разиэля, как она перехватила у него власть над ангелом, написав на песке свое имя вместо имени Валентина. Она рассказала им и то, что ангел предложил ей исполнить одно желание, и она попросила, чтобы он воскресил Джейса; что Лилит поработила Джейса и хотела использовать кровь Саймона, чтобы оживить Себастьяна, брата Клэри, которого считала своим сыном; что Метка Каина убила Лилит; что им казалось, будто Себастьян тоже мертв и угрозы не представляет.

Клэри вздохнула и открыла телефон, чтобы узнать время.

— Они уже час там сидят. Это нормально или дурной знак?

Изабель бросила Чёрча, и кот возмущенно взвизгнул. Потом подошла к кровати и села рядом с Клэри. Теперь она казалась еще стройнее, чем обычно. Как и Клэри, Изабель за последние две недели сильно похудела, но в черном трико и сером обтягивающем топике оставалась, как всегда, элегантной. Глаза девушки были перемазаны тушью, но даже в таком виде она напоминала французскую кинозвезду.

Изабель потрясла руками, и браслеты с рунами мелодично зазвенели.

— Нет, это вовсе не дурной знак, — ответила она. — Просто им есть о чем поговорить… — Она покрутила кольцо Лайтвудов на пальце. — Все будет хорошо. Ты не нарушила закон. Это главное.

Клэри вздохнула. Тепло, исходившее от плеча Изабель, не могло растопить лед в ее венах. Она и сама знала, что не нарушила закон, но понимала, что Совет злится на нее. По закону Сумеречный охотник не имеет права воскрешать мертвых. Хотя на призванного ангела закон и не распространялся, просьба оживить Джейса была такой дерзкой, что об этом надо было помалкивать. Она и помалкивала, но члены Совета обо всем узнали и при шли в бешенство. Клэри понимала, что ее хотят наказать за последствия ее решения, которые были катастрофическими. Ей и самой хотелось, чтобы ее наказали: переломали кости, вырвали ногти, позволили Безмолвным братьям исполосовать мозг острыми, как клинки, мыслями. Она была готова на сделку с дьяволом, согласилась бы вытерпеть любую боль, лишь бы Джейса вернули ей живым. Тогда она перестала бы винить себя в том, что бросила его на крыше. И Изабель, и остальные уже сто раз говорили ей, что это смешно: они все ошибались, посчитав, что на крыше Джейсу ничего не угрожает, и если бы Клэри осталась там, то тоже пропала бы.

— Перестань, — произнесла Изабель.

Клэри не сразу поняла, к кому она обращалась — к ней или к коту. Чёрч делал то же, что и всегда, когда его бросали на пол, — лежал на спине, подняв все четыре лапы в воздух, и притворялся мертвым, чтобы пристыдить хозяйку. Но когда Изабель смахнула с лица черные локоны и посмотрела на нее, Клэри поняла, что обращается она все-таки к ней.

— Что перестать?

— Перестань думать об ужасах, которые могли бы случиться с тобой просто потому, что ты жива, а Джейс… пропал… — Голос Изабель дрогнул. — Перестань желать, чтобы с тобой произошло что-то кошмарное!

Изабель никогда не говорила, что Джейс умер или что «он ушел от нас», — они с Алеком отказывались признавать, что такое возможно. И она ни разу не упрекнула Клэри в том, что та хранила страшную тайну. Она всегда оставалась ее верной защитницей. Каждый день, встречая Клэри у дверей зала, где заседал Совет, она брала ее за руку и вела мимо перешептывавшихся Сумеречных охотников, бросавших на них косые взгляды. Клэри была благодарна ей, но сильно озадачена ее поведением. Они с Изабель никогда не были особенно близки, и обе предпочитали общаться с мальчиками. Но теперь Изабель ни на минуту не оставляла ее одну.

— Это не дает мне покоя, — сказала Клэри. — Если бы мне позволили присоединиться к патрульной группе… или сделать хоть что-нибудь, все было бы иначе.

— Не знаю, — устало ответила Изабель. В последние две недели они с Алеком вымотались от беспрестанных поисков, длившихся по шестнадцать часов каждый день. — Иногда мне кажется, что все это совершенно бессмысленно, — добавила она.

Клэри снова охватила ледяная дрожь.

— Ты думаешь, Джейс мертв…

— Нет. Но он вряд ли до сих пор в Нью-Йорке.

— Но ведь в других городах его тоже ищут?

Клэри машинально дотронулась до шеи, забыв, что на цепочке больше не было кольца Моргенштернов. Магнус все еще безуспешно пытался найти Джейса при помощи заклятия поиска.

— Разумеется. — Изабель с любопытством коснулась миниатюрного серебряного колокольчика, который теперь висел на цепочке вместо кольца. — А что это такое?

Клэри смутилась. Колокольчик — подарок от Королевы фей. Нет, не так. Королева фей не дарит подарков. Колокольчик нужен, чтобы Клэри могла дать Королеве фей сигнал, если ей вдруг понадобится ее помощь. Шло время, следов Джейса не было, и Клэри поймала себя на том, что тянется к колокольчику все чаще. Ее останавливало лишь то, что она понимала: Королева фей ничего не отдает даром и за помощь наверняка придется заплатить ужасную цену.

Прежде чем она успела ответить на вопрос Изабель, дверь распахнулась. Обе девушки напряглись. Клэри вцепилась в розовые подушки с такой силой, что ей в ладони впились украшавшие их стразы.

— Привет!

В комнату вошел Алек, старший брат Изабель; на нем были распахнутая черная мантия, расшитая серебряными рунами — такую носили члены Совета, — а под ней обычные джинсы и черная футболка с длинными рукавами. Из-за обилия черного его бледная кожа казалась еще бледнее, а яркие голубые глаза — еще голубее. Такие же черные и прямые, как у сестры, волосы Алека были коротко подстрижены.

Губы Алека сжимались в тонкую полосу. Сердце Клэри забилось быстрее. Он явно был чем-то недоволен. Но… с какими бы вестями он ни пришел, ничего хорошего ждать не приходилось.

Первой заговорила Изабель.

— Ну, как все прошло? — тихо спросила она. — Какое решение приняли?

Алек отодвинул стул, стоявший у туалетного столика, и сел на него верхом, не потрудившись повернуть.

— Клэри, — сказал он. — Джия Пенхоллоу вынесла вердикт. Ты не виновна. Ты не нарушила закон. И Джия считает, что ты уже понесла заслуженное наказание.

Изабель шумно выдохнула и улыбнулась. Чувство облегчения на мгновение пробило корку льда, сковавшего Клэри. Ее не собирались наказывать, запирать в Городе безмолвия, отправлять туда, откуда она уже не смогла бы помочь Джейсу. Люк, представлявший на Совете оборотней, обещал позвонить Джослин, как только решение будет вынесено, но Клэри все равно потянулась к своему телефону: искушение сообщить матери хорошую новость было слишком велико.

— Клэри, — произнес Алек, когда она открыла телефон. — Подожди.

Клэри взглянула на него. По-прежнему серьезен, как гробовщик. Внезапно встревожившись, она положила телефон на кровать:

— Что, Алек?

— Заседание затянулось надолго не из-за вынесения вердикта. Они еще кое-что обсуждали.

Лед снова сковал Клэри.

— Джейса?

— Не совсем. — Алек наклонился вперед, сложив руки на спинке стула. — Рано утром пришло сообщение из Института в Москве. Барьер на острове Врангеля вчера пробили. Туда направили ремонтную бригаду, но это важный барьер, а брешь в нем слишком долго оставалась открытой. Теперь это экстренный вопрос.

Барьерами, которые представлялись Клэри чем-то вроде магических заборов, окружило Землю первое поколение Сумеречных охотников, чтобы защитить ее от проникновения демонов. Демоны все же могли преодолеть барьеры, но давалось им это нелегко, и пока масштабных вторжений не было.

Она вспомнила, как Джейс рассказывал ей, что раньше демоны вторгались небольшими группами и с этой проблемой можно было справиться. Но затем число демонов, проникавших сквозь барьеры, стало стремительно расти.

— Это плохо, конечно, — сказала Клэри. — Но какое отношение это имеет…

— У Совета свои приоритеты, — перебил Алек. — В последние две недели основное внимание уделялось поискам Джейса и Себастьяна. Обыскали все людные места Нижнего мира — их нет. Заклятия поиска Магнуса не работают. Элоди, женщина, вырастившая настоящего Себастьяна Верлака, подтвердила, что с ней никто на связь не выходил. Да и вряд ли они попытались бы сделать это. Донесений о подозрительной активности членов старого Круга Валентина не было. А Безмолвные братья так и не выяснили, с какой целью Лилит проводила свой ритуал и удалось ли ей завершить его. Все сошлись на том, что Джейса похитил Себастьян — они называют его Джонатаном, — но это не новость.

— И? — спросила Изабель. — Что это значит? Поиски будут вестись активнее?

Алек покачал головой.

— Нет, — тихо сказал он. — Наоборот. Поиски не будут сворачивать, но, откровенно говоря, для Совета они отошли на второй план. Прошло две недели, но никаких результатов нет. Поисковые группы, присланные из Идриса, возвращаются обратно. Сейчас для Совета важнее всего барьер. Кроме того, они ведут сложные переговоры и собираются переписать законы. Ожидается реорганизация Совета, будут назначены новые Консул и Инквизитор. Они собираются разобраться с жителями Нижнего мира и не хотят, чтобы их отвлекали от дел.

Клэри посмотрела на него с недоумением:

— Они считают, что исчезновение Джейса отвлекло их от переписывания глупых древних законов? Они собираются все бросить и сдаться?

— Они не сдались…

— Алек, — резко одернула его Изабель.

Алек вздохнул и закрыл лицо руками. Пальцы у него были длинными, как у Джейса, и тоже в шрамах. На тыльной стороне правой руки виднелась Метка Сумеречного охотника — Глаз.

— Клэри, для тебя — для нас — важнее всего всегда поиски Джейса. Но Совет ищет прежде всего Себастьяна. И Джейса тоже, но в первую очередь — Себастьяна. Он опасен. Он уничтожил барьеры, защищающие Аликанте. На его счету множество жертв. Джейс…

— Джейс всего лишь обычный Сумеречный охотник, — произнесла Изабель. — Кто-то из охотников постоянно пропадает без вести.

— Ну, допустим, он не совсем обычный, а герой Смертельной войны, — сказал Алек. — И Совет ясно дал понять: поиски будут продолжаться. Сейчас они ждут следующего шага Себастьяна. А пока Себастьян не даст о себе знать, они хотят, чтобы мы вернулись к нормальной жизни.

К нормальной жизни? Клэри не могла в это поверить. К нормальной жизни без Джейса?

— То же самое они говорили, когда погиб Макс, — сказала Изабель. Ее темные глаза пылали гневом. — Они говорили, что мы быстрее оправимся от горя, если вернемся к нормальной жизни.

— Они думают, что это хороший совет, — заметил Алек.

— Скажи это отцу. Он вернулся из Идриса, чтобы присутствовать на Совете?

Алек покачал головой, опуская руки:

— Нет. Если это тебя утешит, многие члены Совета высказались за то, чтобы не сворачивать поиски Джейса. Магнус, разумеется, Люк, Джия Пенхоллоу, даже брат Захария. Но этого все же оказалось недостаточно.

Клэри пристально смотрела на него.

— Алек, — сказала она. — Ты ничего не чувствуешь?

Голубые глаза Алека расширились и потемнели, и на мгновение Клэри вспомнила вечно сердитого мальчишку с обкусанными ногтями и дырами в свитере, ненавидевшего ее, когда она впервые появилась в Институте.

— Я знаю, что ты расстроена, Клэри, — сказал он резко, — но если ты думаешь, что мы с Из меньше беспокоимся о Джейсе, чем ты…

— Да нет же, — перебила Клэри. — Я о вашей связи. Я читала о заклятии парабатай в Кодексе. Я знаю, что вы — парабатаи, и это связывает вас. Ты чувствуешь некоторые вещи, связанные с Джейсом. То, что помогает вам в сражении. Та к вот… я к чему… ты не чувствуешь, жив он или нет?

— Клэри, — взволнованно проговорила Изабель, — я думала, ты не…

— Он жив, — осторожно произнес Алек. — Думаете, если бы он умер, я был бы так спокоен? Но с ним что-то не так. Я не знаю что именно. Могу только сказать, что он все еще дышит.

— Может быть, он в плену? — предположила Клэри.

Алек отвернулся к окну:

— Может быть. Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Я не могу объяснить это ощущение. Но он жив, я в этом уверен.

— Тогда к черту Совет. Мы сами найдем его, — решительно произнесла Клэри.

— Клэри… если бы мы могли… тебе не кажется, что мы бы уже… — начал Алек.

— Раньше мы выполняли приказы Совета, — сказала Изабель. — Искали, патрулировали территорию. Но есть и другие способы.

— Ты имеешь в виду противозаконные способы? — спросил Алек.

Клэри надеялась, что он не станет вспоминать девиз Сумеречных охотников, которого они придерживались всегда, когда речь заходила о законе: Dura lex, sed lex — закон суров, но это закон. Она бы этого не вынесла.

— Когда в Идрисе устраивали фейерверк, фрейлина Королевы фей передала мне подарок от своей повелительницы, — сказала Клэри. Сердце замерло от воспоминаний, и она замолчала, чтобы отдышаться. — Теперь у меня есть способ связаться с ней.

— Королева фей ничего не дает даром.

— Я знаю. Но что бы она ни попросила, я отдам свой долг.

Клэри вспомнила слова феи, которая протянула ей колокольчик.

Ты пошла бы на все, чтобы спасти его? Отдала бы все, о чем попросят, в аду или в раю, разве не так?

— Вы пойдете со мной? Я плохо понимаю язык фей, и с вами не вляпаюсь во что-нибудь совсем уж ужасное. Но если Королева хоть чем-нибудь может помочь…

— Я пойду, — тут же сказала Изабель.

Алек мрачно взглянул на сестру:

— С феями мы уже беседовали — Совет допросил их. А врать они не умеют.

— Совет спросил, не знают ли они, где Джейс и Себастьян. Но они не спрашивали, согласны ли феи поискать их, — сказала Клэри. — Королева фей знала о моем отце, знала и об ангеле, которого он призвал и поймал в ловушку, а еще она знала правду о нашем с Джейсом происхождении. Не думаю, что в мире есть что-то, о чем ей неизвестно.

— Это так, — сказала Изабель, слегка оживившись. — Алек, ты же знаешь, чтобы услышать от фей то, что хочешь, им нужно задать точный вопрос. Да, они всегда говорят правду, но допрашивать их очень сложно. А вот дар фей — это уже другое дело.

— Ну да, и он может оказаться невероятно опасным, — сказал Алек. — Если бы Джейс узнал, что я отпустил Клэри к Королеве фей, он бы…

— Мне все равно. Он и сам встретился бы с ней ради меня, разве нет? Ну, если бы я пропала…

— Да уж, он спалил бы весь мир, а потом выкопал бы тебя из пепла, — устало произнес Алек. — Думаете, мне самому не хочется сейчас спалить весь мир? Я всего лишь пытаюсь вести себя как…

— Как старший брат. Это я уже поняла, — сказала Изабель.

Алек пытался взять ситуацию под свой контроль:

— Если бы что-то произошло с тобой, Изабель, после того как Макс и Джейс…

Девушка встала, подошла к брату и, обняв его, стала что-то шептать ему на ухо. Их темные волосы сплелись. Клэри наблюдала за ними с легкой завистью. Ей всегда хотелось иметь брата. И он у нее был. Себастьян. Но она хотела щенка, а ей подарили адского пса — вот на что это было похоже.

Алек с любовью потрепал сестру по волосам и кивнул.

— Мы все пойдем с тобой. Но сначала надо предупредить Магнуса, — сказал он.

— Возьми мой телефон, — предложила Изабель, протянув ему старую розовую трубку.

Алек мотнул головой:

— Он ждет внизу вместе с остальными. Люку тоже придется что-то сказать, Клэри. Он наверняка думает, что ты вернешься домой вместе с ним. Он говорит, твоя мама страдает из-за того, что случилось.

— Она винит себя в том, что Себастьян… такой. Сама она много лет считала, что он умер, — сказала Клэри.

— Она не виновата. — И Изабель сняла со стены золоченый кнут и обернула его вокруг запястья так, что он стал похож на колечки золотых браслетов.

— Когда человек винит себя сам, ему все равно, считают ли его виноватым другие, — сказал Алек.

Втроем они молча прошли по коридорам Института, в которых теперь встречалось на удивление много Сумеречных охотников, присланных из Идриса. На Алека, Изабель и Клэри они смотрели без малейшего любопытства. Впрочем, Клэри вынесла немало косых взглядов и так часто слышала «дочь Валентина» за спиной, что ей уже было все равно, как на них смотрят.

Они спустились вниз на лифте. Неф освещался не только свечами, но и колдовским огнем. Всюду толпились члены Совета с семьями. Люк и Магнус сидели на скамье и разговаривали. Рядом с Люком сидела высокая голубоглазая женщина, похожая на него как две капли воды. Волосы ее были выкрашены в каштановый цвет и искусно завиты, но Клэри все же узнала сестру Люка, Аматис. При виде Алека Магнус встал и направился к нему; Изабель увидела знакомого на дальней скамейке и побежала в ту сторону, не сказав ни слова остальным. Клэри отправилась к Люку и Аматис; у обоих был усталый вид, Аматис сочувственно хлопала Люка по плечу. Увидев Клэри, Люк встал и обнял ее. Аматис поздравила ее с тем, что Совет снял с нее обвинения, и Клэри кивнула. На вопросы она отвечала машинально.

Краем глаза она увидела, как Алек на секунду прильнул к Магнусу. Она была рада видеть их счастливыми, но в то же время ей было больно. Будет ли теперь в ее жизни что-то подобное? Она вспомнила слова Джейса: «Мне никто, кроме тебя, не нужен».

— Клэри, домой не собираешься? — сказал Люк. — Маме не терпится тебя увидеть, да и с Аматис она не прочь повидаться, перед тем как та отправится в Идрис. Я думал, мы поужинаем. Ресторан выбирай сама.

Он пытался скрыть беспокойство в голосе, и Клэри понимала причины этого беспокойства. В последнее время она мало ела, и одежда на ней болталась.

— Не хочется мне праздновать, когда Совет признался, что поиски Джейса никого больше не интересуют.

— Но, Клэри, это же не означает, что они перестанут его искать, — сказал Люк.

— Я знаю. Но… все это звучит так, будто спасательная операция превращается в операцию по поиску трупа. — Она сглотнула. — Ладно. Я собиралась в «Таки», поужинаю с Изабель и Алеком. Просто захотелось заняться чем-то… нормальным.

Аматис прищурилась и посмотрела на дверь:

— Там льет как из ведра.

Клэри растянула губы в улыбке; ей стало интересно, насколько фальшиво ее улыбка выглядит со стороны.

— Ничего, не растаю.

Люк протянул ей несколько свернутых купюр:

— Только обещай, что будешь есть.

— Ладно.

Чувствуя себя виноватой, она отвернулась.

Магнуса и Алека уже не было видно. Посмотрев по сторонам, Клэри увидела в толпе Изабель. Та стояла у больших двойных дверей Института и разговаривала с кем-то, кого Клэри разглядеть не могла. Она направилась в ее сторону и, подойдя ближе, к своему удивлению, узнала Алину Пенхоллоу. У Алины были блестящие черные волосы и стильная стрижка до плеч. Рядом с ней стояла стройная девушка с золотистыми кудрявыми волосами, убранными назад так, что были видны заостренные кончики ушей. Одета она была в мантию Совета. Подойдя еще ближе, Клэри разглядела необычные сине-зеленые глаза незнакомки, и ей впервые за две недели захотелось взять в руки карандаш.

— Наверное, здорово, когда твоя мама — Консул, — услышала Клэри голос Изабель. — Не то чтобы Джия так уж лучше… Привет, Клэри. Алина, помнишь Клэри?

Девушки обменялись кивками. Клэри однажды видела, как Алина целует Джейса. Наблюдать за этим было больно, но воспоминание больше не беспокоило ее. Сейчас она бы обрадовалась, увидев, как Джейс целуется с другой. Это означало бы только то, что он жив.

— А это девушка Алины, Хелен Блэкторн, — сказала Изабель, подчеркнув слово «девушка».

Клэри бросила на подругу сердитый взгляд. Неужели Изабе ль принимает ее за идиотку? Кроме того, она помнила, как Алина объясняла ей, что решила поцеловать Джейса в качестве эксперимента — хотела узнать, привлекают ли ее мальчики. Ответ, судя по всему, был отрицательным.

— Семья Хелен управляет Институтом в Лос-Анджелесе. Хелен, это Клэри Фрэй.

— Дочь Валентина? — Хелен была удивлена.

— Я стараюсь об этом не думать, — поморщилась Клэри.

— Прости. Я тебя понимаю. — Хелен покраснела. Ее бледная кожа слегка отливала перламутром. — Я проголосовала за то, чтобы поиски Джейса продолжались. Мне жаль, что нас меньшинство.

— Спасибо. — Клэри повернулась к Алине, пытаясь сменить тему: — Я слышала, твою маму избрали Консулом. Поздравляю. Наверное, это большая радость для вас.

Алина пожала плечами:

— Теперь у нее будет больше работы. — Она повернулась к Изабель: — А ты знала, что твой папа баллотируется на пост Инквизитора?

Клэри почувствовала, как Изабель замерла.

— Нет, не знала.

— Я и сама удивилась, — добавила Алина, — думала, ему нравится работа главы Института… — Она замолчала и посмотрела за спину Клэри. — Хелен, по-моему, твой брат вознамерился сделать самую большую в мире лужу растопленного воска. Не хочешь его остановить?

Хелен вздохнула, пробормотала что-то о двенадцатилетних оболтусах и исчезла в толпе. К ним подошел Алек. Он обнял Алину, и Клэри сразу вспомнила, что Пенхоллоу и Лайтвуды дружили много лет.

— Это твоя девушка была? — спросил Алек.

— Хелен Блэкторн, — кивнула Алина.

— Я слышал, в ее роду есть кровь фей…

Ага, подумала Клэри, теперь понятно, почему у нее такие ушки. Кровь нефилимов всегда сильнее, и дети фей и Сумеречных охотников становятся Сумеречными охотниками, но даже самое дальнее родство с феями может проявиться самым неожиданным образом.

— Да, немного. Слушай, Алек, спасибо, — сказала Алина.

— За что? — обескураженно спросил Алек.

— За то, что ты сделал в Зале соглашений. За то, что поцеловал Магнуса. Это подтолкнуло меня рассказать обо всем своим родителям. Если бы я не сделала этого, то не смогла бы признаться в любви Хелен, когда встретила ее.

— А! — Алек был поражен, ему и в голову не приходило, что его поступки могут повлиять на кого-то, кроме ближайших родственников. — А твои родители… они не против?

Алина закатила глаза:

— Они просто не обращают внимания. Им кажется, что все это пройдет. Но могло быть и хуже.

Клэри вспомнила, что Изабель говорила ей об отношении Совета к нетрадиционным связям: «Об этом не стоит говорить».

— Да, могло быть и хуже, это уж точно, — мрачно подтвердил Алек.

На лице Алины появилось участливое выражение.

— Мне жаль, если твои родители…

— Они не против, — резко сказала Изабель.

— Ясно. Странно говорить об этом, когда Джейс пропал. Вы все, наверное, переживаете. — Алина вздохнула. — Вам наверняка наговорили про него всяких глупостей. Та к всегда бывает, когда сказать нечего. Я… Я тоже хотела вам кое-что рассказать. — Проводив взглядом проходившего мимо члена Совета, она прошептала: — Алек, Иззи, я помню, как вы навещали нас в Идрисе. Мне было тринадцать, а Джейсу… кажется, двенадцать. Мы с ним собрались погулять в Броселиндском лесу, взяли напрокат лошадей и поехали туда. Ну и заблудились, конечно. Броселиндский лес — непролазная чаща. Темнело, лес становился все гуще, и я перепугалась. Но Джейс — нисколько. Он ни на минуту не терял уверенности, что мы найдем дорогу домой. И мы нашли ее, пусть не сразу. Я не знала, как его благодарить, а он смотрел на меня как на сумасшедшую: за что благодарить, если мы в любом случае добрались бы до дома? А как же иначе? Я к чему — в этот раз он тоже найдет дорогу назад. Я уверена.

Клэри никогда не видела, как Изабель плачет, но сейчас она явно пыталась удержаться от слез. Глаза девушки подозрительно расширились и заблестели. Алек уставился на свои ботинки.

— Спасибо, Алина, — сказала Клэри, поняв, что ни Изабель, ни Алек говорить не в состоянии. — Правда, спасибо.

Алина смущенно улыбнулась.

— Алина! — позвала ее Хелен. Она крепко сжимала запястье мальчишки. Руки сорванца были перемазаны голубым воском. Сине-зеленые глаза и лукавая ухмылка роднили его с сестрой, но волосы у него были темно-русые. — Нам, наверное, пора идти, а то Жюль тут все разнесет. Куда подевались Тиббс и Ливви, ума не приложу?

— Они воск ели, — ехидно сказал Жюль.

— О боже! — нахмурилась Хелен и извиняющимся взглядом посмотрела на собеседников. — Не обращайте внимания. У меня шесть младших братьев и сестер и один старший. С ними вечно как в зоопарке.

Жюль посмотрел на Алека, потом на Изабель и, наконец, на Клэри.

— А у вас сколько братьев и сестер? — спросил он.

Хелен побледнела.

— Нас трое, — спокойно ответила Изабель.

Жюль не отрывал глаз от Клэри:

— Ты на них не похожа.

— Изабель не меня имела в виду, — ответила девушка. — У меня нет ни братьев, ни сестер.

— Совсем? — недоверчиво спросил мальчик, будто она призналась ему, что у нее перепонки между пальцами. — Поэтому ты такая грустная?

Клэри вспомнила о Себастьяне, о его белых, как снег, волосах и черных глазах.

Ах, подумала она, если бы у меня и в самом деле не было брата! Тогда бы и беды не случилось. Проснувшаяся в ней ненависть разогрела ледяную кровь.

— Да, — сказала она, — поэтому я такая грустная.

Шипы

Саймон ждал Клэри, Алека и Изабель около Института, под каменным навесом, почти не спасавшим от дождя.

Мокрые темные волосы налипли на лоб и шею. Саймон убрал их со лба и вопрошающе посмотрел на Клэри.

— Меня оправдали, — сказала она.

Саймон хотел улыбнуться, но Клэри грустно продолжила:

— Поиски Джейса отошли на второй план. Я… я уверена — они считают, что он мертв.

Саймон посмотрел на свои мокрые джинсы и серую футболку с надписью: «Я часто в жизни ошибался» — и растерянно помотал головой.

— Мне жаль, Клэри.

— Чего-то другого ожидать от Совета глупо, — сказала Изабель.

— Basia coquum, — сказал Саймон, — или какой у них там девиз.

— Descensus Averno facilis est — дорога в ад легка. А ты сказал «Поцелуй повариху», — уточнил Алек.

— Черт, — воскликнул Саймон, — так и знал, что Джейс мне лапшу на уши вешал.

Мокрые волосы снова упали ему на глаза, он отбросил их, и Клэри увидела, как блеснула серебристая Метка Каина у него на лбу.

— И что теперь?

— Теперь мы должны встретиться с Королевой фей.

Дотронувшись до колокольчика на шее, она рассказала Саймону о том, что Каэли была на помолвке Люка и Джослин и пообещала Клэри, что Королева фей поможет ей.

Саймон недоверчиво взглянул на нее:

— Та рыжеволосая дама с дурным характером, которая заставила тебя поцеловать Джейса? Мне она не понравилась.

— Это все, что ты о ней помнишь? Что она заставила Клэри поцеловать Джейса? — раздраженно спросила Изабель. — Королева фей опасна. Тогда она просто забавлялась. Обычно она развлекает себя тем, что еще до завтрака сводит кого-нибудь с ума.

— Мне-то что? Я не человек. Ну, уже не человек… — Он бросил мимолетный взгляд на Изабель, опустил глаза и повернулся к Клэри: — Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

— Было бы неплохо. Метка Каина, Светоч… На свете есть вещи, которые могут впечатлить даже Королеву фей.

— Я бы не стал на это надеяться, — сказал Алек.

— А где Магнус? — спросила Клэри.

— Он сказал, что будет лучше, если он останется. Видимо, у них с Королевой фей что-то было.

Изабель удивленно посмотрела на брата.

— Да не в том смысле. Какая-то вражда, — раздраженно сказал Алек. — Учитывая, как он вел себя до того, как встретил меня, в этом нет ничего удивительного, — добавил он полушепотом.

— Алек! — укоризненно произнесла Изабель.

Клэри со щелчком раскрыла зонтик с динозаврами. Сто лет назад Саймон купил этот зонт в Музее естественной истории. Теперь он удивился, узнав его.

— Пойдем? — спросил Саймон и подал ей руку.

Дождь все лил, по тротуарам текли ручьи, из-под колес проезжавших машин разлетались брызги.

Саймон не ощущал холода, но сырая одежда заставляла ежиться. Он взглянул через плечо на Алека и Изабель. Изабель ни разу не посмотрела ему в глаза с тех пор, как они вышли из Института, и ему было интересно, о чем она думает. Когда они остановились на углу Парк-авеню, Саймон услышал, как Изабель сказала брату:

— Та к что ты думаешь по поводу того, что папа решил стать Инквизитором?

— По-моему, та еще занудная работенка. Не знаю, зачем ему это понадобилось.

У Изабель был прозрачный пластиковый зонт, украшенный цветными наклейками в форме цветов. Саймон никогда в жизни не видел ничего более девчачьего и поэтому понимал Алека, который предпочел идти под дождем.

— Не в том дело, что скучная, — произнесла Изабель. — Если он станет Инквизитором, то будет безвылазно сидеть в Идрисе. Все время, понимаешь? Он не сможет одновременно управлять Институтом и быть Инквизитором.

— Как ты могла заметить, он и так безвылазно сидит в Идрисе.

— Алек…

Расслышать, что сказала Изабель, не удалось. Мимо них пронеслась вереница машин, освещая их фарами и разбрызгивая ледяную воду. Клэри увернулась от холодной струи и едва не налетела на Саймона. Он схватил ее за руку, чтобы помочь сохранить равновесие.

— Прости, — улыбнулась она. Ее рука казалась маленькой и холодной.

— Да ничего. — Саймон старался не выказать беспокойства.

В последние две недели Клэри почти ни на что не обращала внимания. Сначала плакала, потом злилась — злилась на то, что не может присоединиться к поискам Джейса, злилась на Совет за бесконечные допросы, за то, что ее держали под домашним арестом из-за того, что ее подозревали в нарушении закона. Но сильнее всего злилась на саму себя — за то, что не сумела подобрать руну, которая смогла бы помочь. По ночам она часами сидела за столом, сжимая стилус так крепко, что Саймон боялся, как бы он не переломился надвое. Она пыталась представить, где именно находится Джейс. Но ничего не происходило, и так — ночь за ночью.

Они вошли в парк через пролом в каменной стене на Пятой авеню. Клэри теперь казалась старше — она уже не была той девчонкой, которая вошла в клуб «Адское логово» в ту судьбоносную ночь. Она повзрослела, но дело было не только в этом. Она стала серьезнее, шагала решительнее и грациознее, ее зеленые глаза смотрели прямо и уже не бегали, как прежде. К своему удивлению, Саймон понял, что она стала похожа на Джослин.

Наконец Клэри остановилась в кругу деревьев, ветви которых почти полностью укрывали их от дож дя. Девушки прислонили к стволам свои зонтики. Клэри разомкнула цепочку на шее, и колокольчик соскользнул в ее ладонь. Она с серьезным видом оглядела друзей.

— Это большой риск, — сказала она. — Я почти уверена, что, если решусь, дороги назад не будет. Если кто-то из вас не захочет идти со мной, я пойму.

Саймон протянул руку и положил ее на руку Клэри. И думать нечего. Он пойдет за Клэри куда угодно. Они слишком много пережили вместе, иначе и быть не могло. Изабель тоже не сомневалась. Последним сделал шаг вперед Алек. Капли дождя стекали с его длинных черных ресниц, словно слезы, но выражение лица было решительным. Все четверо прижались головами друг к другу.

Клэри позвонила в колокольчик.

Ей показалось, что мир вокруг пошел кругом — не так, как в те минуты, когда ее засасывало в водоворот портала, а по-другому — будто она сидела на карусели, которая вертелась все быстрее и быстрее.

Голова закружилась, стало тяжело дышать, но неприятные ощущения внезапно прошли. Она снова стояла на месте, а Изабель, Алек и Саймон держали ее за руку. Потом они отпустили ее, и Клэри оглянулась. Она уже бывала в этом сверкающем коридоре, словно вырезанном из тигрового глаза. За тысячи лет ноги фей истерли пол, сделав его гладким. Блестящие крохи золота в стенах светились, а в конце коридора висел разноцветный занавес, колыхавшийся, словно от ветра, хотя здесь, под землей, никакого ветра не было. Клэри приблизилась к нему и увидела, что он соткан из бабочек. Некоторые из них, еще живые, пытались вырваться и улететь — вот почему занавес колыхался. Она сглотнула горечь, скопившуюся в горле.

— Привет! Здесь есть кто-нибудь?

Занавес с шорохом приподнялся, и в коридор вышел рыцарь Мелиорн. Он носил все те же белые доспехи, что запомнились Клэри, но на груди, с левой стороны, теперь красовался такой же знак, как на мантии Люка, — четыре буквы «C», знак принадлежности к Совету. На лице Мелиорна, прямо под зелеными, как листья, глазами, появился шрам, которого она раньше не замечала.

Рыцарь с ужасом посмотрел на нее:

— Королеву фей не подобает приветствовать варварским «Привет!», как служанку. Ты должна была сказать «Рада встрече».

— Но мы же еще не встретились. Я даже не знаю, здесь ли она…

Мелиорн презрительно посмотрел на девушку:

— Если бы Королева фей отлучилась или не была готова принять тебя, ты бы не перенеслась сюда, позвонив в колокольчик. А теперь следуй за мной. И спутникам своим вели.

Клэри жестом пригласила друзей идти за ней; вслед за Мелиорном они прошли за занавес, вжимая голову в плечи и стараясь не задеть трепещущих крылышек. Все четверо оказались в дворцовом зале. Клэри удивленно моргнула. Все здесь выглядело совсем не так, как раньше. Королева возлежала на бело-золотом диване, а пол напоминал огромную шахматную доску. С потолка свисали гроздья опасных с виду шипов, и на каждый был наколот блуждающий огонек, освещающий комнату. Обычно такие огоньки светили ослепительно-ярко, но эти едва мерцали, словно вот-вот умрут. Придворных в зале не было. Мелиорн подошел к Королеве, и она села, выпрямив спину. В прозрачном серебряно-золотом платье, она была прекрасна. Ее розовато-медные волосы были аккуратно уложены. Для кого она так старается? — подумала Клэри. Красота ее могла очаровать разве что Саймона, а он ее ненавидел.

— Рада встрече, нефилим и Светоч. Зачем ты пришла ко мне, дочь Валентина? — спросила Королева, наклонив голову в их сторону.

Клэри разжала руку. Колокольчик в ней обвинительно сверкнул.

— Ваша фрейлина говорила мне, что я могу позвонить в этот колокольчик, если понадобится помощь.

— А ты ей ответила, что у тебя есть всё и тебе ничего от меня не нужно!

Клэри отчаянно пыталась вспомнить, что говорил Джейс во время прошлой встречи с Королевой, как он льстил ей. Освоить бы этот язык… Она оглянулась на Изабель и Алека, но Изабель лишь раздраженным жестом велела ей поддержать беседу.

— Все меняется, — сказала Клэри.

Королева вальяжно вытянула ноги:

— Хорошо. И что же тебе от меня нужно?

— Я хочу, чтобы вы нашли Джейса Лайтвуда.

В воцарившейся тишине слышался едва различимый стон мерцающих огоньков. Наконец Королева проговорила:

— Если ты считаешь, что феям удастся сделать то, что не удалось Совету, то поистине веришь в нашу силу.

— Совет ищет Себастьяна. А мне на него плевать. Мне нужен Джейс, — сказала Клэри. — И кроме того, я уже знаю, что вам известно больше, чем кажется. Вы предсказали, что произошло, и прислали мне фрейлину с колокольчиком в ту же ночь, когда пропал Джейс. Я не верю, что это случайность.

— Может быть, и нет, — сказала Королева, любуясь сверкающими ногтями на пальцах своих ног.

— Я заметила, что феи часто говорят «может быть», когда хотят скрыть правду. Та к вы уклоняетесь от ответа, — отважилась произнести Клэри.

— Возможно. — Королева довольно улыбнулась.

— «Вероятно» — тоже хорошее слово, — подсказал Алек.

— Еще — «не исключено», — добавила Изабель.

— Не вижу ничего плохого в «может быть». Звучит простовато, но смысл ясен, — внес свою лепту Саймон.

Королева отмахнулась от них, как от назойливых пчел:

— Я не верю тебе, дочь Валентина. Когда-то мне нужна была твоя услуга, но это время прошло. Теперь Мелиорн — член Совета. Не думаю, что ты сможешь отплатить мне за помощь.

— Если бы вы и вправду так думали, то не передали бы мне колокольчик, — сказала Клэри.

Они смерили друг друга взглядом. Прекрасное лицо Королевы почему-то напомнило Клэри кости маленького животного, белеющие на солнце.

Наконец Королева сказала:

— Хорошо. Может быть, я смогу помочь тебе. Но ты должна будешь отплатить мне за это.

— А мы-то не знали! — пробормотал Саймон. Он убрал руки в карманы и теперь смотрел на Королеву с презрением.

Алек засмеялся.

Глаза Королевы сверкнули. Алек вскрикнул и попятился назад. Затем с изумлением посмотрел на свои руки — кожа на них сморщилась, суставы распухли. Другие заметили, что спина Алека сгорбилась, волосы поседели, голубые глаза выцвели и утонули в глубоких морщинах. Клэри открыла рот от удивления. На месте Алека стоял испуганный, дрожащий старик.

— Как недолговечна красота смертных! — злорадно произнесла Королева. — Посмотри на себя, Александр Лайтвуд. Таким ты станешь всего-то через шесть десятков лет. Сочтет ли тебя красавцем твой возлюбленный колдун?

Грудь Алека тяжело вздымалась. Изабель быстро подошла к брату и взяла его за руку:

— Алек, это всего лишь чары! — Она повернулась к Королеве: — Снимите его с них. Снимите!

— Я об этом подумаю, если вы будете разговаривать со мной с должным уважением.

— Будем, будем, — быстро произнесла Клэри. — Простите нас за грубость.

Королева вздохнула.

— А я скучаю по вашему Джейсу, — сказала она. — Он был самым симпатичным и воспитанным из вас.

— Мы тоже по нему скучаем. — Клэри едва не плакала. — Мы не хотели обидеть вас. Иногда, когда у людей большое горе, с ними бывает сложно.

— Гм… — хмыкнула Королева, затем щелкнула пальцами, и чары с Алека спали.

Он был бледен, но снова стал собой.

Королева высокомерно окинула его взглядом и обратилась к Клэри:

— Мой отец владел парой колец. Кольца эти, выкованные феями, обладали невероятной силой. Они позволяли тем, кто наденет их, общаться телепатически, как это делают Безмолвные братья. Насколько мне известно, сейчас эти кольца — экспонат в вашем Институте. Я хочу вернуть их.

— Что-то такое я видела, — задумчиво произнесла Изабель. — Два кольца фей под стеклом на втором этаже Библиотеки…

— Вы хотите, чтобы я украла их из Института? — удивилась Клэри. Такой просьбы она ждала меньше всего.

— Это не воровство. Ты возвратишь кольца законной владелице.

— И тогда вы найдете Джейса? Только не говорите «может быть». Что именно вы сделаете?

— Я помогу вам найти его. Даю слово — помощь моя будет неоценимой. Например, я могу сказать вам, почему все ваши поисковые заклинания не сработали. Могу подсказать, в каком городе он, вероятнее всего, находится.

— Но Совет допрашивал вас, — прервал ее Саймон. — Им невозможно соврать…

— Они так и не задали нужного вопроса, вот и весь секрет.

— Но зачем вам врать им? На чьей вы стороне? — сердито спросила Изабель.

— Ни на чьей. Если Джонатан Моргенштерн не станет моим врагом, он может стать сильным союзником. Зачем злить его или подвергать опасности без выгоды для нас? Феи — древний народ, мы не принимаем поспешных решений, не разобравшись что к чему.

— Но эти кольца для вас так важны, что, если мы найдем их, вы рискнете разозлить его? — спросил Алек.

В ответ Королева лишь улыбнулась многообещающей улыбкой.

— Думаю, на сегодня хватит, — сказала она. — Возвращайтесь с кольцами, и мы продолжим разговор.

Клэри замешкалась и обернулась сначала к Алеку, а потом к Изабель.

— Думаете, это нормально? Воровать из Института? — спросила она.

— Мы должны найти Джейса, — ответила Изабель.

— Любой ценой, — кивнул Алек.

Отбросив сомнения, Клэри повернулась к Королеве фей, которая смотрела на нее выжидающе:

— Договорились.

Королева довольно улыбнулась и потянулась:

— Прощайте, маленькие Сумеречные охотники, и позвольте предостеречь вас, пусть вы еще ничем и не заслужили этого. Подумайте. Возможно, поиски вашего друга — не слишком умная идея. Часто бывает так, что мы теряем что-то ценное для нас, а потом, когда находим, это оказывается уже не таким, как прежде.

Когда Алек наконец добрался до дома Магнуса в Грин-пойнте, было уже одиннадцать. Изабель убедила брата поужинать с Клэри и Саймоном в «Таки». Поначалу он противился, но теперь был рад, что все же согласился. Ему потребовалось довольно много времени, чтобы успокоиться после того, что произошло. Он не хотел, чтобы Магнус узнал, какое потрясение он только что пережил.

Алеку не надо было звонить, чтобы Магнус впустил его. У него был свой ключ, и он втайне гордился этим. Он открыл дверь и направился на второй этаж. Кто жил на первом этаже, он понятия не имел, но, кажется, у соседей Магнуса был бурный роман. Однажды он увидел разбросанные по всему холлу вещи; к отвороту замшевой куртки была прикреплена записка «Тому еще лжецу». Теперь у двери лежал букет цветов с открыткой «Прости». В Нью-Йорке каждый знает о жизни соседей больше, чем следовало…

Дверь квартиры Магнуса была слегка приоткрыта, и в коридор проникали тихие звуки музыки. Сегодня — Чайковский. Алек почувствовал, как его плечи расправляются. Интерьер квартиры постоянно менялся. На этот раз обстановка была минималистской: белые диваны, красные столики и черно-белые виды Парижа на стенах. Запах, однако, остался прежним: одеколон, чернила, чай лапсанг сушонг и жженый сахар — запах волшебства. Он подошел к подоконнику, взял на руки мирно дремавшего Председателя Мяо и прошел в ка бинет.

Магнус поднял голову. Он был одет в черные джинсы и черную рубашку с заклепками на вороте и манжетах. Черные волосы спутались, будто он раздраженно теребил их; веки кошачьих глаз потяжелели от усталости.

— Председателю ты нравишься, — ухмыльнулся он, отложив ручку.

— Ему все нравятся, лишь бы за ухом чесали. — Алек поудобнее перехватил урчащего кота.

Магнус откинулся на спинку кресла и зевнул. Стол был усеян бумагами, исписанными убористым почерком. На многих был один и тот же рисунок — тот самый, что они обнаружили на залитой кровью крыше, с которой исчез Джейс.

— Ну и как там Королева фей?

— Как обычно.

— Злобная мегера?

— В общем, да.

Алек рассказал Магнусу о том, что произошло. Вышло скупо, но по-другому он не умел.

— Я волнуюсь за Клэри, — сказал Магнус, выслушав его. — Боюсь, девчонка сунула свой милый носик не в свое дело.

Посадив Председателя Мяо на стол, Алек покачал головой:

— Она хочет найти Джейса. Ты же не станешь ее в этом винить?

Взгляд Магнуса смягчился. Он зацепил джинсы Алека пальцами и подтащил его к себе:

— Так значит, если бы пропал я, ты бы поступил так же?

Алек бросил взгляд на лист бумаги, который только что отложил Магнус:

— Ты опять эти штуки рассматриваешь?

Слегка разочаровавшись, Магнус отпустил парня:

— Должен же найтись ключ к разгадке. Какой-нибудь язык, который я пока не знаю. Что-нибудь древнее… Древняя черная магия, с какой я еще не сталкивался… Знаешь что, подай-ка мне вон ту табакерку. Серебряную, на краю стола.

Алек проследил глазами за жестом Магнуса и увидел небольшой серебряный ящичек на дальнем краю стола. Он протянул руку и взял его. На резной крышке бриллиантами были выложены инициалы В. С.

В, подумал он. Вилл?

— Вилл, — подтвердил Магнус, и Алек вспомнил, что этим именем его пугала Камилла. Боже, как это было давно!

— Что это? — спросил он.

— Табакерка, разве ты не слышал? — ответил Магнус, не отрываясь от бумаг.

— Табакерка? Чтобы готовить цыпленка табака?

Хозяин дома поднял глаза и рассмеялся:

— Чтобы курить табак, глупый. Такие штуки были популярны лет триста назад. Теперь я в ней всякий хлам держу.

Алек отдал ему табакерку.

— Тебе не кажется… Тебя не беспокоит то, что Камилла где-то рядом? — вырвалось у него. — Что она ушла…

«Из-за меня», — хотел продолжить он, но промолчал. Магнусу незачем было об этом знать.

— Она всегда была где-то рядом, — сказал Магнус. — Я знаю, что Совет был не слишком этим доволен, но я привык к мысли, что она живет своей жизнью и ей нет нужды связываться со мной. Если когда-то меня это и беспокоило, то очень, очень давно.

— Но ты ведь любил ее… Когда-то.

Магнус провел пальцем по бриллиантам на табакерке:

— Мне казалось, что да.

— И она все еще любит тебя.

— Не думаю. В прошлый раз, когда я ее видел, она вела себя не очень любезно. Может быть, потому, что у меня есть восемнадцатилетний парень с руной Выносливости, а у нее — нет.

— Как вышеупомянутый парень с руной Выносливости, я протестую, чтобы меня так описывали! — возмутился Алек.

— Она всегда была ревнивой, — ухмыльнулся Магнус.

Алек подумал, что его друг чертовски ловко умеет менять тему разговора. Он ясно дал понять, что не любит разговоров о своих бывших возлюбленных, и в воздухе сразу повисло что-то такое, что Алек почувствовал себя неуютно. Как бы молодо ни выглядел Магнус — а сейчас, босоногий и взъерошенный, он выглядел максимум на восемнадцать, — их разделял океан времени.

Магнус открыл табакерку, достал оттуда несколько кнопок и приколол ими лист к столу.

— Все в порядке? — спросил он, увидев, что выражение лица Алека изменилось.

Вместо ответа Алек взял Магнуса за руки и заставил подняться. Прежде чем Магнус успел что-то сказать, он прижал его к себе. Магнус еле слышно застонал, задрал рубашку на спине Алека и провел холодными пальцами по его позвоночнику. Алек навалился на него и прошептал:

— Уже поздно. Пойдем спать.

Магнус отстранился и взглянул через плечо на бумаги на столе:

— Иди. Я скоро приду — пять минут, не больше.

— Конечно. — Алек выпрямился, зная, что, когда Магнус погружается в изучение древних языков, пять минут легко могли превратиться в пять часов. — Я тебя подожду.

— Т-с-с-с…

Клэри поднесла палец к губам и жестом велела Саймону войти в дом Люка. В гостиной было темно и тихо. Отправив Саймона в свою комнату, она пошла на кухню за стаканом воды и застыла на полпути. В коридоре слышался голос ее матери. Клэри почувствовала, как мама напряжена. Джослин знала, что ее сын жив и способен на что угодно, и это терзало ее душу.

— Но ее оправдали, Джослин… — Это говорил Люк. — Никто не собирается ее наказывать.

— Это я, я виновата. — Голос Джослин звучал глухо. — Если бы я не родила на свет… эту тварь, Клэри не пришлось бы сейчас страдать.

— Ты не могла предвидеть… — шепнул Люк.

Ты не могла предвидеть. Услышав это, Клэри устыдилась на мгновение вспыхнувшей в душе злости на мать: почему Джослин и в самом деле не убила его? Развернувшись, она метнулась в другой конец дома, в свою спальню.

Саймон, сидевший на кровати и игравший в Nintendo DS, удивленно посмотрел на нее:

— Эй, все в порядке?

Клэри попыталась улыбнуться. Она привыкла видеть его в этой комнате — в детстве он часто оставался ночевать у Люка. Когда-то эта комната считалась гостевой, но потом перешла в ее безраздельную собственность. Рама зеркала над комодом ощетинилась беспорядочно натыканными под нее фотографиями. Клэри с Саймоном. Она же с Джейсом. Мама и Люк. Лайтвуды… Люк подарил ей чертежную доску, и она аккуратно сложила рядом с ней принадлежности для рисования. На стенах висели плакаты любимых аниме: Fullmetal Alchemist, Rurouni Kenshin, Bleach.

Признаки того, что Клэри — Сумеречный охотник, тоже были повсюду: толстый фолиант «Кодекса» с ее пометками и рисунками на полях, полка с книгами об оккультизме и паранормальных явлениях, стилус на письменном столе и новый глобус, подаренный Люком, — в центре Европы располагался Идрис, границы которого были очерчены золотой рамкой.

У прошлой жизни Клэри и этой, нынешней, было мало общего. Но Саймон, сидевший сейчас на ее кровати, всегда оставался рядом. Бледное лицо, темные глаза. На лбу еле заметно блестит Метка Каина.

— Мама плохо себя чувствует, — сказала Клэри, прислонившись к двери.

— Разве она не рада? Ну, что с тебя сняли обвинения?

— Она никак не может отделаться от мыслей о Себастьяне. Винит себя во всем.

— Она не виновата в том, что случилось. Виноват Валентин.

Клэри промолчала. Ужасная мысль о том, что ее матери стоило убить Себастьяна при рождении, снова пришла ей в голову.

— Вы обе вините себя зря. Ты — за то, что оставила Джейса на крыше…

Она рывком подняла голову. Саймон попал в точку, но ей казалось, что она никогда не говорила об этом.

— Я не…

— Винишь, винишь, — кивнул Саймон. — Но я тоже ничего не сделал, и Изабель, и Алек, а ведь Алек — его парабатай. Мы не могли ничего предвидеть. Если бы ты осталась на крыше, могло бы быть еще хуже.

— Может быть.

Клэри не хотелось говорить об этом. Избегая взгляда Саймона, она направилась в ванную, чтобы почистить зубы и надеть пижаму. Она старалась не смотреть на себя в зеркало. Ее бесил бледный цвет кожи, раздражали круги под глазами. Но она была сильной и не собиралась превращаться в развалину. У нее был план, пусть и безумный, пусть и включавший в себя ограбление Института.

Выходя из ванной и собирая в хвост вьющиеся волосы, она заметила, что Саймон что-то убирает в пакет. Почти наверняка — бутылочку крови, купленную в «Таки». Она подошла и взъерошила ему волосы:

— Если не устраивает комнатная температура, можешь хранить бутылки в холодильнике.

— Холодная кровь еще хуже. Лучше всего теплая, но твоя мама рассердится, если я стану подогревать ее в сотейнике.

— А Джордан не против? — спросила Клэри, сомневаясь, что Джордан вообще помнил, что Саймон жил с ним. Всю последнюю неделю Саймон ночевал у нее.

В первые дни после того, как пропал Джейс, она не могла уснуть. Накрывалась пятью одеялами, но все равно мерзла. Ей снились темные моря, айсберги, замерзшие озера и… Джейс. Он отворачивался от нее или лицо скрывала тень. Заснув на несколько минут, она просыпалась с тяжелым чувством, будто едва не утонула.

После того как Совет впервые допросил ее, она вернулась домой, заползла в постель и лежала не смыкая глаз, пока в окно не постучали. Это был Саймон. Он перелез через подоконник, забрался на постель и растянулся рядом, не сказав ни слова. Кожа его была холодной, и от него пахло городом.

Она дотронулась до его плеча, и напряжение, сковывавшее ее тело, слегка отступило.

— Надолго ты останешься? — прошептала она.

— Это как ты захочешь.

Она повернулась на бок и посмотрела на него:

— А Иззи не против?

— Она сама предложила, чтобы я пришел. Сказала, что ты не спишь, и если я останусь с тобой, это поможет. Я могу остаться до тех пор, пока ты не уснешь.

Клэри облегченно вздохнула.

— Останься на всю ночь, — попросила она. — Пожалуйста.

Он остался. В ту ночь ей не снились кошмары.

Когда он был рядом, она не видела снов — только темный океан пустоты. Сон становился забвением, не приносящим боли.

— До крови Джордану большого дела нет, — вернул ее к действительности голос Саймона. — Ему важнее, чтобы я смирился с тем, что я теперь такой. Чтобы вошел в контакт с «внутренним вампиром» и все такое.

Клэри легла рядом и обняла подушку:

— А твой «внутренний вампир» чем-то отличается от внешнего?

— Еще как! Он хочет, чтобы я носил шелковые рубашки и фетровые шляпы. И еще хочет, чтобы я демонстрировал окружающим свою осиную талию. Но я пока сопротивляюсь.

Клэри едва заметно улыбнулась.

— Кстати, вспомнил… — Саймон порылся в сумке, вытащил два томика манги, победно помахал ими и протянул Клэри: — «Волшебные джентльмены любви», тома пятнадцатый и шестнадцатый. Распроданы везде, кроме «Мидтаун Комикс».

Еще недавно она бы всплеснула руками от восторга, но теперь у нее не было и мысли о том, чтобы отвлекаться на подобную ерунду.

— Ты — чудо, — все-таки сказала она, легонько толкнув Саймона плечом, и откинулась на подушку, положив книжки себе на колени. — Спасибо, что сходил со мной к Королеве фей. Я знаю, это будит неприятные воспоминания, но мне всегда лучше, когда ты рядом.

— Ты здорово держалась. Показала этой задаваке, где раки зимуют.

Они лежали и разглядывали знакомые звездочки на потолке, когда-то светившиеся в темноте, но давно уже утратившие эту способность.

— Так ты правда собираешься это сделать? Украсть кольца для Королевы? — наконец спросил Саймон.

— Да, — выдохнула она. — Завтра в полдень заседание Совета. Все будут там. Самое подходящее время…

— Не нравится мне это, Клэри.

Она напряглась:

— Не нравится что?

— То, что ты связалась с феями. Феи — лгуньи.

— Но они не могут лгать!

— Ты же понимаешь, о чем я. Согласись, «феи — обманщицы» звучит глупо.

Она повернулась и посмотрела на него, уткнувшись подбородком в его ключицу. Он машинально обнял ее за плечи и притянул к себе. Тело его было прохладным, рубашка — все еще сырой от дождя. Волосы высохли и вились растрепанными кудрями.

— Мне самой не хочется иметь дело с феями, честное слово. Но ради Джейса я на это готова. А ты пойдешь на это ради меня?

— Не вопрос. Но идея все равно плохая. — Он снова посмотрел на нее. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Когда умер мой отец…

Она снова напряглась:

— Джейс не умер.

— Я знаю. Я не об этом. Просто… не стоит говорить, что тебе лучше, когда я рядом. Я всегда рядом. Горе заставляет тебя думать, что ты одна, но это не так. Я знаю, ты не веришь в… в религию… так, как я, но можешь же ты поверить в то, что окружена теми, кто тебя любит по-настоящему?

Его большие карие глаза были полны надежды.

Я в это верю, подумала Клэри, просто не уверена, что это что-то меняет.

Она легонько толкнула его:

— Можно вопрос? Личный, но очень важный.

— Что такое? — В его голосе прозвучала нотка беспокойства.

— У тебя Метка Каина, так? Значит, если я тебя ночью случайно лягну, меня семь раз лягнет в ответ незримая сила?

Он рассмеялся:

— Давай спать, Фрэй.