Глава, тридцать вторая

Торак и Ренн плыли с большой скоростью, и настроение у них было неплохое: оба испытали невероятное облегчение, вырвавшись из пещеры. Было так хорошо снова оказаться в сиянии льдов, морской воды и небес и постоянно слышать короткий и бодрый зов Волка, доносящийся с востока: Я здесь! Я здесь! — и отвечать ему тем же.

— Теперь им ни за что нас не догнать! — воскликнула Ренн и рассказала Тораку, как распорола ножом лодки, спрятанные Пожирателями Душ.

Он радостно засмеялся: Волк был на свободе, и они возвращались в Лес, а Пожиратели Душ и злые духи, казалось, остались где-то далеко-далеко позади.

И вдруг, совершенно неожиданно, погода переменилась. Темные тучи закрыли солнце. Море стало окутываться туманом. У Торака страшно разболелась голова, и отчего-то все тело охватила ужасная усталость, даже весло в руках казалось ему страшно тяжелым.

— Нам необходимо отдохнуть, — сказала Ренн, взглянув на него. — Иначе мы просто перевернемся вместе с лодкой или врежемся в ледяную гору.

Торак кивнул: у него не было сил даже говорить.

Они с огромным трудом вытащили лодку на лед под прикрытие очередного прибрежного тороса; собрав остатки сил, они сумели еще подложить под лодку плавник, а ее саму обложить по краям снегом, чтобы хоть как-то спрятаться от ледяного ветра.

За работой Торак вдруг вспомнил, как Повелительница Змей спросила тогда: «Что ты такое?» Значит, она все-таки сумела почуять его души, витавшие близ нор жертвенных животных и еще не успевшие вернуться в его тело? А может, и догадалась даже, что у него, Торака, есть блуждающая душа?

Издалека до них донеслось басовитое «у-ху, у-ху» — крик большого филина.

Ренн замерла с напряженным лицом, забыв вытряхнуть снег из рукавиц.

— Они гонятся за нами!

— Я знаю, — сказал Торак.

«У-ху, у-ху!» — послышалось снова, но уже гораздо ближе.

Торак внимательно смотрел в небо, но там ничего не было видно.

Ренн уже нырнула в убежище, и на льду оставался он один. Зов филина казался ему неестественно громким, как, впрочем, и стоны ветра, как и далекий грохот ломающихся льдов. И голова у него болела все сильнее, глаза жгло так, что даже это убежище, даже ледяной холм над ним были видны как-то неясно, их очертания все время расплывались…

И вдруг боковым зрением Торак заметил какое-то движение.

Он резко обернулся.

Что-то маленькое и темное скользило от одного ледяного гребня к другому.

Во рту у Торака сразу пересохло. Неужели злой дух?

Хоть бы Волк был рядом! Но с середины дня он ни разу не слышал его призывного воя.

Вытащив отцовский нож, Торак решил посмотреть, кто же там прячется.

Но за ледяным гребнем никого не оказалось. Хотя он собственными глазами видел это существо!

Торак убрал нож в ножны, вернулся назад и тоже заполз в убежище. Ренн уже лежала в спальном мешке. Он не стал рассказывать ей о том, что кого-то заметил.

Они были слишком уставшими. У них хватило сил лишь на то, чтобы проглотить по паре кусочков мороженого тюленьего мяса. Ренн сразу же уснула, но Торак так и продолжал лежать молча; ему не давала покоя та темная тень, которая скользила, прячась, между ледяными гребнями.

Злые духи вырвались на свободу. Теперь они могли оказаться повсюду, даже совсем рядом с ними. И он отчетливо чувствовал их присутствие. Они высасывали из него силы, лишая его мужества и надежды.

«И я сам в этом виноват, — думал он. — Я потерпел поражение, и теперь духи сорвались с поводка. И все мои усилия оказались напрасными».

Торак проснулся внезапно, чувствуя, что все тело у него застыло и ноет от усталости. Глаза жгло так, словно их кто-то натер песком. Он понимал, что надо заставить себя встать, но не находил ни одной причины для того, чтобы немедленно это сделать. Да, вспомнил он, духи сорвались с поводка. И теперь не имеет смысла с ними сражаться.

Он слышал, как снаружи ходит Ренн, хрустя снегом. «Почему обязательно нужно так шуметь? — с раздражением подумал Торак. — Она ведь прекрасно знает, что каждая льдинка, хрустнувшая у нее под башмаком, вонзается мне в голову, точно острый ледяной осколок».

Чтобы еще немного отложить необходимость вылезать из убежища, Торак на всякий случай проверил то, что осталось от его снаряжения. Они с Ренн так спешили поскорее убежать от пещер как можно дальше, что ему пришлось бросить там и свой топор, и лук, но бурдюк для воды по-прежнему висел у него на шее, а на поясе — трутница и мешочек с целебными травами. Да и отцовский нож в ножнах был при нем.

Он коснулся рукояти ножа, и она показалась ему странно горячей. Может, это знамение? Наверное, стоило бы спросить у Ренн… Впрочем, нет, это даст ей лишнюю возможность похвастаться своими знаниями, а он и так понимает, что знает она значительно больше, чем он. Отчего-то мысль об этом наполнила его душу беспричинной злобой.

Торак на четвереньках выполз из убежища.

Вчера ночью туманное дыхание Великого Духа поглотило весь мир вокруг. Исчезли льды и Море — Великий Дух забрал все это, и даже ветер дуть перестал. А без ветра и мороз уже не казался таким кусачим. Зато гораздо ближе стал слышаться грохот ломающегося льда.

«Это как раз то, что нам нужно, — подумал Торак. — А скоро и таяние снегов начнется».

— Ты ужасно выглядишь! — сердито сказала Ренн, глядя на него. — Твои глаза совсем… Все-таки надо было тебе надеть защитные пластинки!

— Да знаю я! — проворчал Торак.

— Так что ж не надел?

Голос у нее был ужасно противный, какой-то скрипучий. И вечно эта Ренн говорит ему, что надо было сделатъ! А сама-то небось весь день защитных пластинок не снимала! Уж сама-то она никогда ничего не забывает!

В напряженном, колючем молчании они разобрали убежище, перенесли лодку на самый край льдины и пошли назад, чтобы принести снаряжение.

— А хорошо все-таки, что я догадалась вспороть их лодки! — снова принялась хвастаться Ренн. — Иначе они бы в один миг нас догнали.

— Лодки можно и починить! — на редкость гнусным тоном заявил Торак. — Ты все равно не сумела так уж особенно задержать их!

Ренн оглянулась.

— А ты бы, конечно, придумал что-нибудь получше, да? Что ж, у меня, видишь ли, времени не хватило! Нужно было тебя спасать!

— Ты меня не спасала! — презрительно заявил Торак.

Она только фыркнула и отвернулась.

А он, желая заставить ее еще разок фыркнуть, взял да и рассказал ей, почему Пожиратели Душ за ними гонятся: рассказал о том, как странствовала его блуждающая душа и как Сешру почуяла ее присутствие.

Ренн недоуменно раскрыла рот.

— Так ты, значит, отправил свою душу странствовать по пещерам? И ничего мне об этом не сказал?

— Ну и что? Почему я должен был обязательно тебе об этом сказать? Вот я сейчас захотел и говорю!

Она помолчала. Потом сказала тихо:

— В общем, это уже не важно. Ты все равно ошибаешься. Они вовсе не из-за тебя гонятся за нами.

— Вот как? И почему это ты так в этом уверена?

— Им нужен огненный опал. А он у меня. Это я его у них украла.

— Почему же ты мне не сказала?! — заорал Торак.

— Вот я сейчас захотела сказать и говорю. А раньше у меня времени не было.

— Да полно было времени! — продолжал кричать он.

— Не поднимай на меня голос! — возмутилась Ренн.

Торак в отчаянии замотал головой:

— Но это значит, что за нами гонятся не только Пожиратели Душ, но и духи!

— Я его хорошо спрятала! — пытаясь защититься, сказала Ренн. — У меня есть особые травы, и я положила его в мешочек из кожи, снятой с лапки лебедя, мне его Танугеак дала.

Торак бессильно развел руками:

— Ладно, пусть! Но как все-таки ты могла быть такой дурой?

— А ты как мог? Ведь это же ты позволил своей блуждающей душе бродить среди этих колдунов!

Ее голос звонким эхом разнесся во льдах. И последовавшая за этим тишина показалась обоим просто оглушительной. Они стояли, сердито пыхтя, и бросали друг на друга испепеляющие взгляды.

Затем Торак провел рукой по лицу, словно прогоняя сон или наваждение, и сказал:

— Что это мы, с ума сошли, что ли?

Ренн тряхнула головой, словно прочищая мозги.

— Это все злые духи! — сказала она. — Это они заставляют нас ссориться. — Потом, поколебавшись, прибавила: — По-моему, они способны чувствовать огненный опал.

Торак кивнул:

— Да, должно быть.

— Нет, то есть… я точно знаю, что они это могут! — Ренн прикусила нижнюю губу. Потом призналась: — Я ночью слышала какой-то шум.

— Какой шум?

Она вздрогнула, как от озноба.

— Я решила не спать, решила немного посторожить нас. А потом услышала Волка. Он выл так… знаешь, как когда он собирается охотиться! И после этого стало тихо; наверное, он их прогнал.

Торак немного прошелся в задумчивости, потом снова вернулся к Ренн и решительно заявил:

— Нам надо от этого опала избавиться!

— Но как? Для этого мы обязательно должны похоронить его в земле или под камнем — а тут ни того, ни другого нет, только лед!

Они безнадежно смотрели друг на друга.

Потом Ренн открыла было рот, собираясь что-то сказать… и вдруг в воздухе раздался оглушительный треск. Черная тонкая линия зигзагом прошла по льдине почти у самых их башмаков.

Ренн в ужасе уставилась себе под ноги.

Льдина, на которой она стояла, вздрогнула, и черная изогнутая линия мгновенно превратилась в полосу воды шириной примерно с весло.

— Это прилив лед ломает, — пробормотал Торак.

Да и время, казалось, замерло. Он видел, что стоит на прочном льду припая, рядом с лодкой, снаряжением и запасами продовольствия, а Ренн оказалась вдруг где-то далеко, на другом краю отплывающей от берега льдины, и расстояние между ними все увеличивалось…

— Прыгай! — закричал он, словно очнувшись.

Край льдины приподнялся, и Ренн присела на корточки, обхватив колени, чтобы не упасть в воду.

— ПРЫГАЙ! — снова закричал Торак.

Лицо ее окаменело от ужаса.

— Я не смогу перепрыгнуть! Слишком поздно…

Она была права. Трещина была уже более двух шагов в ширину.

— Я притащу лодку, — сказал Торак. И ринулся по льду к лодке, но споткнулся, упал и с трудом поднялся… Почему, ну почему все расплывается у него перед глазами? Почему ему на все требуется так много времени?

Он уже почти добежал до лодки, когда она качнулась, поползла по льду и легко соскользнула в воду. Он с криком рванулся за ней, но волны с громким чмоканьем уже успели отнести ее достаточно далеко. Он взвыл от ярости, а Мать-Море, словно в ответ, плеснула ему в глаза соленой водой. Она явно насмехалась над ним.

— Торак! — откуда-то из тумана донесся до него голос Ренн, звучавший уже как-то глухо.

Он вскочил на ноги — и с ужасом увидел, как далеко уже отнесло ее льдину.

— ТОРАК!!!

Он подбежал к самой кромке льда — но мог лишь беспомощно смотреть, как Море забирает ее себе, как она исчезает вдали, окутанная дыханием Великого Духа.

А потом вокруг не осталось ничего, кроме тишины.