О наших сложных идеях субстанции

§ 1. Ф и л а л е т. Дух замечает, что известное число простых идей всегда существует вместе. Предполагая, что они принадлежат одной и тон же вещи, мы обозначаем соединенные таким образом в одном субъекте идеи одним названием. Этим объясняется, что впоследствии мы склонны по неосмотрительности говорить о них как об одной простой идее, хотя в действительности это совокупность нескольких соединенных вместе идей.

Т е о ф и л. Я не вижу в общепринятых выражениях ничего такого, что следовало бы назвать неосмотрительностью; признание одного только субъекта н одной только идеи не означает признания одной только простой идеи.

Ф и л а л е т. Не представляя себе, чтобы эти простые идеи могли существовать сами по себе, мы приучаемся предполагать наличие чего-то, поддерживающего их (субстрат), па чем они покоятся и из чего происходят и что мы называем субстанцией.

Т е о ф и л. Я думаю, что люди правы, рассуждая та);, и нам остается только привыкнуть к этому и предположить ее, поскольку мы с самого начала мыслим несколько предикатов в одном и том же субъекте и метафорические слова носитель или субстрат ничего иного не означают.

Словом, я не вижу здесь никакой трудности. Наоборот, нам приходят на ум скорее конкретные термины, как.

==218

например, "ученый", "теплый", "блестящий", чем абстракции или качества (так как в субстанциальном объекте находятся качества, а не идеи), как, например, "теплота", "свет" н т. д., которые труднее понять. Можно даже сомневаться в том, являются ли эти акциденции подлинными вещами, ведь в действительности это чаще всего лишь отношения. Известно также, что наибольшие трудности при попытке анализа представляют абстракции, как это знают лица, знакомые со схоластическими тонкостями. Но здесь можно сразу покончить с самыми трудными вопросами, если решиться отбросить абстрактные вещи и пользоваться только конкретными терминами, не допуская в научных доказательствах никаких других слов, кроме терминов, означающих субстанциальные субъекты.

Таким образом, принимать качества или другие абстрактные термины за наиболее легкое, а конкретные термины - за нечто очень трудное, значит, если я осмелюсь так выразиться, noduin quarere in scirpo 180 и ставить вещи вверх ногами.

§ 2. Ф и л а л е т. Мы не имеем другого поняти о чистой субстанции вообще, кроме понятия о каком-то совершенно неизвестном субъекте, являющемся, как предполагают, подпоркой качеств. Мы выражаемся, как дети, которые, если их спросить о чем-нибудь, чего они не знают, что это такое, сейчас же дают вполне удовлетворительный, на их взгляд, ответ, что это что-то, - ответ, означающий, собственно, что они не знают, что это такое.

Т е о ф и л. Если в субстанции различать две вещи атрибуты, или предикаты, и общий субъект этих предикатов, то неудивительно, что мы не можем представить себе ничего конкретного в этом субъекте. Это неизбежно, поскольку мы уже выделили все атрибуты, в которых можно было бы представить себе какие-нибудь частности. Таким образом, искать в этом чистом субъекте вообще что-нибудь иное, кроме того, что нужно, чтобы представить себе, что это одна и та же вещь (например, вещь, которая понимает н которая хочет, котора представляет и которая рассуждает),- это значит требовать невозможного и противоречить своему собственному исходному пункту, состоящему в абстрагировании и отделении субъекта от его качеств или акциденций. Ту же самую мнимую трудность можно было бы найти и в понятии бытия, и вообще в самых ясных и первичных понятиях.

Действительно, можно было бы спросить у философов, что

==219

они представляют себе, говоря о чистом бытии вообще: поскольку в этом понятии исключены все частности, то о нем можно сказать так же мало, как и о чистой субстанции вообще. Таким образом, по-моему, не следует насмехаться над философами, как это делает наш автор, сравнивая их с тем индийским мудрецом, которого спросили, что поддерживает землю, и который ответил на это, что большой слон; а когда затем его спросили, что поддерживает слона, то он ответил, что большая черепаха, и, наконец, когда захотели узнать, на чем держитс черепаха, то он вынужден был сказать: "На чем-то, но я не знаю, на чем". Однако, сколь тощим ни кажется такое понимание субстанции, оно не столь пусто и бесплодно, как это думают. Из него вытекает ряд важнейших следствии, которые способны придать философии новый вид.

§ 4. Ф и л а л е т. У нас нет никакой ясной n;i' ii субстанции вообще, и (§ 5) у нас есть столь же ясная иде духа, как и тела, так как идея телесной субстанции в материн столь же чужда нашим представлениям, как иде духовной субстанции. Это как в случае с тем молодым доктором права, которому на одном торжестве в ответ на его требование называть его доктором обоих прав заявили: "Вы, милостивый государь, правы, так как вы знаете ровно столько же в одном, как и в другом".

Т е о ф и л. Что касается меня, то, по-моему, это утверждение о нашем незнании имеет своим источником требование от нас такого знания, которого не допускает объект. Настоящий признак ясного и отчетливого поняти о каком-нибудь объекте - это возможность узнать о нем путем априорных доказательств много истин, как я это показал в рассуждении об истинах и идеях, помещенном в лейпцигских "Acta eruditorum" за 1684 г. 181

§ 12. Ф и л а л е т. Если бы наши чувства были достаточно остры, то чувственные качества, например желтый цвет золота, исчезли бы, и вместо этого мы видели бы некоторое достойное удивления расположение частиц.

Это убедительно показывают микроскопы. Наши нынешние знания соответствуют нашему теперешнему состоянию.

Совершенное знание окружающих нас вещей, быть может, не доступно ни одному конечному существу. Наших способностей достаточно, чтобы мы могли познать творца и узнать наши обязанности. Если бы наши чувства стали значительно острее, то такая перемена оказалась бы несовместимой с нашей природой.

==220

Т е о ф и л. Все это верно, и я уже сказал кое-что об этом выше. Однако желтый цвет не перестает быть реальностью, подобно радуге, и мы, очевидно, предназначены для какого-то состояния, значительно превосходящего теперешнее, и можем двигаться даже до бесконечности, так как в телесной природе не существует последних элементов.

Если бы существовали атомы, как это, по-видимому, полагает наш автор в другом месте своей книги, то совершенное знание тел не могло бы быть недоступным любому конечному существу. Впрочем, если бы некоторые цвета или качества исчезли для наших глаз, ставших лучше вооруженными или более острыми, то, очевидно, возникли бы другие качества и потребовалось бы новое усиление остроты наших чувств, чтобы заставить их тоже исчезнуть, и так далее до бесконечности, как это имеет место в действительности с актуальным делением материи.

§ 13. Ф и л а л е т. Я не знаю, не заключается ли одно из крупных преимуществ некоторых духов над нами в том, что они способны создавать себе такие органы ощущения, какие вполне соответствуют преследуемой ими в данном случае цели.

Т е о ф и л. Мы делаем то же самое, изготовляя себе микроскопы, но другие существа могут пойти дальше нас.

А если бы мы могли преобразовать наши глаза, что мы в некотором роде и делаем в действительности, когда желаем видеть вблизи или издали, то мы должны были бы иметь нечто более пригодное для нас, чем глаза, чтобы преобразовать их с помощью этого, потому что во всяком случае все должно совершаться механически, поскольку дух не может воздействовать непосредственно на тело.

Впрочем, я думаю также, что духи воспринимают вещи способом, близким к нашему, хотя бы даже они обладали забавным преимуществом, приписываемым фантазией Сирано 182 некоторым одушевленным существам, живущим на Солнце и состоящим из бесконечного множества маленьких крылатых существ, которые, перемещаясь по приказанию господствующей души, образуют всякого рода тела. Нет ничего столь чудесного, что не мог бы произвести механизм природы, и я думаю, что ученые отцы церкви были правы, приписывая ангелам тела.

§ 15. Ф и л а л е т. Идеи мышления и приведени в движение тел, которые мы находим в идее духа, могут быть представлены столь же ясно и отчетливо, как Идеи

==221

протяжения, плотности и подвижности, которые мы находим в материи.

Т е о ф и л. Я готов признать это по отношению к идее мышления, но не по отношению к идее приведени в движение тел, так как, согласно моей теории предустановленной гармонии, тела устроены так, что, будучи однажды приведены в движение, сами собой продолжают то, что требует действия духа. Эта гипотеза понятна, другая же - нет.

Ф и л а л е т. Каждый акт ощущения раскрывает перед нами как телесные вещи, так и духовные, поскольку, познавая посредством зрения и слуха, что вне меня имеетс нечто телесное, я в то же самое время знаю еще более достоверно, что внутри меня есть некоторое духовное существо, которое видит и слышит.

Т е о ф и л. Отлично сказано: действительно, существование духа более достоверно, чем существование чувственных предметов.

§ 19. Ф и л а л е т. Духи, как и тела, могут оказывать воздействие только там, где они находятся, и так как они в разное время действуют в разных местах, то можно приписывать перемещение всем конечным духам.

Т е о ф и л. Я думаю, что это правильно, так как место есть не что иное, как порядок сосуществующих [вещей].

Ф и л а л е т. Достаточно подумать об отделении души от тела после смерти, чтобы убедиться в движении души.

Т е о ф и л. Душа могла бы перестать действовать в данном видимом теле; а если бы она могла совершенно перестать мыслить, как это утверждает выше наш автор, то она могла бы отделиться от тела, не соединившись с другим телом; таким образом, ее отделение произошло бы без движения. Но я лично думаю, что она всегда мыслит и чувствует, всегда соединена с каким-нибудь телом и никогда не покидает совершенно и сразу тела, с которым она соединена.

§ 21. Если кто-нибудь сказал бы, что духи не находятся in loco sed aliquo ubi 183, то вряд ли теперь отнеслись бы серьезно к такой формулировке. Если же кто-нибудь думает, что ей можно придать разумный смысл, то я прошу его выразить это на обыкновенном, понятном языке и извлечь отсюда довод против способности духов двигаться.

Т е о ф и л. Схоластики признавали три вида гдейности, ubiete, или способов существовать где-нибудь. Первый

==222

называется описательным (circonscriptive), и его приписывают телам, находящимся в пространстве; они в нем расположены punctatuni 184, так что их можно измерить, если можно указать точки расположенной вещи, соответствующие точкам в пространстве. Второй – определительный (definitive), когда можно определить, что расположенная вещь находится в таком-то пространстве, но нельзя указать определенных точек или мест, свойственных в этом пространстве исключительно этой вещи. Так, решили, что душа находится в теле, не думая, однако, что можно указать определенную точку, где находится душа или нечто от души, так чтобы она не находилась также и в какой-нибудь другой точке. Еще и теперь многие знающие люди придерживаются этого взгляда. Правда, г. Декарт пожелал ограничить место пребывания души, сделав седалищем ее шишковидную железу 185. Тем не менее он не решилс утверждать, что она находится исключительно в некоторой определенной точке этой железы. Но раз так, то мы ничего не выигрываем от его теории и находимся в таком же положении, как и тогда, когда душе приписывали в качестве ее темницы, или местопребывания, все тело.

Я думаю, что приблизительно то же, что говорится о душах, можно сказать и об ангелах, занимающих, по воззрениям великого аквинского ученого 186, место лишь благодар воздействию, которое, по-моему, не непосредственно и сводится к предустановленной гармонии. Третий вид гдейности - заполнительный (repletive). Его приписывают Богу, заполняющему вселенную еще в большей мере, чем духи заполняют тела, так как он непосредственно воздействует на все сотворенные существа, непрерывно порождая их, между тем как конечные духи не могут оказывать на них никакого непосредственного влияния, или воздействия. Я не знаю, заслуживает ли это учение схоластиков тех насмешек, какими его стараются осыпать.

Однако всегда можно будет приписывать душам некоторого рода движение, по крайней мере по отношению к телам, с которыми они соединены, или по отношению к их способу восприятия.

§ 23. Ф и л а л е т. Если кто-нибудь скажет, что он не знает, каким образом он мыслит, то я отвечу, что он точно так же не знает, каким образом сцеплены между собой твердые части тела, образуя протяженное целое.

Т е о ф и л. Довольно трудно объяснить сцепление, но для образования протяженного целого нет, кажется, вовсе

==223

необходимости в этом сцеплении частиц, так как можно утверждать, что в высшей степени тонкая и жидка материя образует нечто протяженное, хотя частицы его не связаны друг с другом. Но, говоря правду, я думаю, что совершенное жидкое состояние свойственно, подобно покою, только первоматерии, т. е. в абстракции и как изначальное качество, но не второй материи, такой, какова она в действительности с ее производными качествами. По-моему, не существует массы, обладающей последней степенью тонкости, и повсюду имеется большая или меньшая степень связи, вытекающей из согласованных движении, согласно которых должно нарушаться отделением, предполагающим некоторое насилие и сопротивление.

Наконец, природа восприятия, а также и мышлени представляет одно из самых изначальных понятии: однако я думаю, что учение о субстанциальных единицах, пли монадах, вносит в него много ясности.

Ф и л а л е т. Что касается сцепления, то некоторые объясняют его давлением некоторой окружающей среды (например, воздуха) на соприкасающиеся поверхности обоих тел. Действительно, давление (§ 24) некоторой окружающей среды может воспрепятствовать отделению двух гладких поверхностей друг от друга в перпендикулярном к ним направлении, но не может воспрепятствовать отделению их в направлении, параллельном этим поверхностям.

Поэтому если бы не существовало другой причины сцепления тел, то легко было бы отделить все их частицы таким боковым, скользящим движением вдоль любой плоскости сечения тела.

Т е о ф и л. Да, несомненно, если бы все плоские частицы, приложенные друг к другу, находились бы в одной и той же плоскости или в параллельных плоскостях; но так как этого нет и быть не может, то ясно, что, пытаясь заставить скользить одни частицы, мы станем воздействовать совершенно иначе на бесконечное множество других, плоскость которых образует угол с первой плоскостью; действительно, трудно отделить друг от друга две совпадающие плоскости не только тогда, когда направление движения отделения перпендикулярно к ним, но и тогда, когда оно находится под углом к ним. Так, можно думать, что в многогранных телах, создаваемых природой в рудниках и других местах, имеются слои, приложенные друг к другу в самых различных направлениях. Однако признаюсь, что для объяснения сущности всякого сцепления

==224

недостаточно давления окружающей среды на приложенные друг к другу плоские поверхности, ибо тут молчаливо предполагается, что эти приложенные друг к другу плоскости уже обладают сцеплением.

§ 27. Ф и л а л е т. Я думал, что протяжение тел есть не что иное, как сцепление плотных частиц.

Т е о ф и л. Это, по-моему, не согласуется с Вашими собственными прежними объяснениями. Мне кажется, что тело, в котором имеются внутренние движения или частицы которого стремятся отделиться друг от друга (а, по-моему, это происходит всегда), не перестает от этого быть протяженным. Таким образом, понятие протяжения, на мой взгляд, совершенно отлично от понятия сцепления.

§ 28. Ф и л а л е т. У нас имеется еще и другая иде тела, именно что это сила сообщать движение толчком, и другая идея души, именно что это сила производить движение мышлением. Повседневный опыт доставляет нам с полной очевидностью обе эти идеи; но если мы захотим исследовать глубже, каким образом это происходит, то мы снова окажемся в потемках. Если взять случай сообщени движения, при котором одно тело теряет столько же движения, сколько приобретает другое, - а это наиболее обычный случай, - то мы здесь представляем себе не что иное, как переход движения от одного тела к другому, а это, по-моему, не менее темно и непостижимо, чем представление того, как дух посредством мышления приводит в движение или останавливает наше тело. Еще труднее объяснить нарастание движения от толчка, которое иногда случается в нашем наблюдении или воображении.

Т е о ф и л. Я нисколько не удивляюсь тому, что находят непреодолимые трудности при предположении столь непостижимой вещи, как переход акциденции от одного субъекта к другому. Но я не вижу и того, что заставляет нас принять это предположение, не менее странное, чем допущение акциденции без субъекта у схоластиков, которые по крайней мере приписывали это только чудесному воздействию божественного всемогущества, между тем как здесь этот переход самый обыкновенный. Я уже сказал об этом кое-что выше (гл. XXI, § 4), указав также, что неверно, будто тело теряет столько же движения, сколько оно сообщает другому телу. По-моему, это представляют себе так, точно движение есть нечто субстанциальное и похоже на растворенную в воде соль - сравнение, которым, если я не ошибаюсь,

==225

воспользовался г-н Рого 187. Прибавлю еще здесь, что это даже не самый обычный случай, так как я доказал в другом месте, что то же самое количество движения сохраняетс лишь тогда, когда' оба сталкивающихся тела движутся до столкновения в одну и ту же сторону и продолжают двигаться в одну и ту же сторону после удара 188. На самом деле истинные законы движения вытекают из причины, стоящей над материей. Что касается силы произвести движение посредством мышления, то, по-моему, у нас нет никакой идеи и никакого опыта об этом. Сами картезианцы признают, что души не могут сообщить материи новой силы, но они утверждают, будто души сообщают новое детерминирование или новое направление уже имеющейс у нее силе. Я же утверждаю, что души не изменяют ровно ничего ни в силе, ни в направлении тел, что одно столь же непостижимо и столь же неразумно, как и другое, и что дл объяснения, связи души с телом следует прибегнуть к учению о предустановленной гармонии.

Ф и л а л е т. Разве не было бы достойным предметом нашего исследования выяснение того, является ли активная сила исключительным атрибутом духов, а пассивна сила - тел? На основании этого можно было бы предположить, что так как сотворенные духи активны и пассивны, то они не отделены полностью от материи, и так как чистый дух, т. е. Бог, исключительно активен, а чистая материя исключительно пассивна, то можно думать, что другие существа, которые одновременно активны и пассивны, причастны и духу и телу 189.

Т е о ф и л. Эта мысль мне очень нравится, и она вполне совпадает с моими собственными взглядами при том условии, что слово "дух" понимают столь общим образом, чтобы оно обнимало все души или, вернее (выражаясь еще более общим образом), все энтелехии, или субстанциальные единицы, аналогичные духам.

§ 31. Ф и л а л е т. Я хотел бы, чтобы мне показали в нашем понятии духа нечто более сбивчивое или более близкое к противоречию, чем то, что заключается в понятии тела, - я имею в виду делимость последнего до бесконечности.

Т е о ф и л. И это Ваше утверждение, имеющее целью показать, что мы понимаем природу духов так же хорошо или даже лучше, чем природу тел, вполне справедливо, и Фромондус 190, написавший специально книгу "Compositione continui", имел основание озаглавить ее "Лабиринт".

==226

Но это происходит вследствие ошибочной идеи о природе тела, а также пространства.

§ 33. К идее Бога мы приходим, как и к другим идеям; наша сложная идея Бога состоит из простых идей, которые дает нам рефлексия и которые мы дополняем нашей идеей бесконечности.

Т е о ф и л. По этому вопросу я сошлюсь на неоднократно даваемое мной выше объяснение, где я пыталс показать, что все эти идеи, и в частности идея Бога, заложены в нас изначально, и что мы только обращаем на них внимание, и что в особенности идея бесконечности но образуется путем расширения конечных идей.

§ 37. Ф и л а л е т. Большинство простых идей, составляющих наши сложные идеи субстанций, представляют собой при внимательном рассмотрении только силы, как бы склонны мы ни были принимать их за положительные качества.

Т е о ф и л. Я думаю, что силы, которые не свойственны по существу субстанции и которые заключают в себе не просто некоторую способность, но и известное стремление, представляют собой именно то, что понимают или что должно понимать под реальными качествами.