Звонить шестнадцать раз

Ручей давно остался позади…

Жутко ночью в лесу! Высокие старые и пожилые деревья размахивали всеми своими большими и маленькими ветками, свирепо шелестя неразличимой листвой. Ну и, конечно, завывал ветер и кричали совы — не без этого.

Беглецы долго шли по извилистой тропке, тускло освещённой луной.

— Куда мы? — остановился Гук. — Я хочу есть и спать. И хотя Пальчик здорово подрос, он всё же оставался на две головы ниже его и, конечно, не сумел снисходительно посмотреть на спутника сверху вниз, как старший. Поэтому он строго посмотрел снизу вверх:

— А раньше где ты ел и спал?

— Под мостом. Меня кормили бродяги. А здесь ни моста, ни бродяг.

— Скажи лучше — струсил.

Гук глубоко засунул руки в карманы.

— Это я струсил? Ни капельки! — И небрежно добавил: — Просто мне боязно.

— И мне, — нехотя признался Пальчик.

— И тебе? — Гуку сразу стало спокойней. — Тогда мне уже не так страшно.

— А раз так, иди впереди.

— Пожалуйста, если боишься. С таким трусом, как ты, только по лесу и ходить по ночам!

Гук смело зашагал по тропе, испуганно озираясь по сторонам.

— Ой, — вдруг пискнул он, — болото! Болото дышало и чавкало, лопались невидимые пузыри, сонно бормотали лягушки…

— Смотри! — воскликнул Пальчик.

Вдали сквозь паутину сучьев заморгал огонёк.

— Вперёд! — скомандовал он и прыгнул с кочки на кочку.

— А мы не увязнем? — тихо спросил Гук.

— Хуже не будет.

— Вот это уж точно.

— Бери пример с меня, — самоуверенно заявил Пальчик, прыгнул снова, поскользнулся и провалился по пояс. Гук поспешно помог ему вылезти из трясины.

Огонёк впереди стал крупнее. Значит, они всё-таки приближались.

— Ух… — выдохнул Гук, с трудом пробираясь по болоту.

— Ух-х! — будто передразнивая, крикнул полуночник филин. И ребята опрометью заскакали по кочкам.

— Ух-х! — наддал он жару, шныряя над ними. И они припустили ещё быстрей.

— Знаешь, — сказал Пальчик, когда они наконец-то добрались до суши. — Днём сюда я бы ни за что не сунулся.

— Ага. Ночью не так опасно, — подтвердил Гук, — всё равно темно. Беглецы продрались через густой кустарник, на минуту потеряв совсем уже выросший огонёк из виду, и перед ними возник высокий забор, сколоченный из обструганных кольев. Ребята пошли вдоль него. Частокол, частокол, частокол…

— Ворота! — вскрикнул Гук.

Пальчик толкнул их. Тррр-р-р — недовольно проскрипели створки.

В глубине бурьянистого двора стоял тёмный небольшой дом с длинной трубой, светилось лишь узкое окошко.

Ребята осторожно, на цыпочках — как ходят балерины, — подошли к дому. На двери рядом с вертушкой звонка сверкала под луной полированная деревянная табличка: «Людоед XVI. Звонить 16 раз».

— Чего там? — шёпотом спросил неграмотный Гук.

— Звонить… шестнадцать раз, — тихо ответил Пальчик, умолчав о людоеде. Сердце его отчаянно стучало.

— Тебе хорошо, ты читать умеешь, — с завистью сказал Гук.

— Поживи с моё.

Странно не то, что Пальчик почему-то умел читать по-здешнему. Удивительно другое: ничего не помня о своём прошлом, он всё-таки знал, сколько ему лет.

— Подумаешь, на год старше… — протянул Гук.

— Звонить? — храбрился Пальчик. — Это тебе не под мостом ночевать.

— Может, до утра подождём? — тревожно оглядывался Гук.

— До утра я от страха умру, — Пальчик начал крутить вертушку звонка, на всякий случай зажмурив глаза. — Раз, два, три, четыре, пять…

И только он дошел до «шести», как дверь молниеносно открылась — они опомниться не успели, — кто-то схватил их за шиворот и втащил внутрь, мощно захлопнув её ногой за собою. Пальчик и Гук очутились в кромешной темноте.

— Ага-а! Ого-о! — радостно заорал неизвестный. Гук завизжал, как ушибленный щенок, а Пальчик изловчился и укусил незнакомца за палец. Раздался вопль:

— Чего кусаешься, леший тебя возьми!

— А ты чего хватаешь нас раньше времени? — вскричал Пальчик.

— Ведь написано: «Звонить шестнадцать раз!» — вторил ему Гук.

— Это Людоеду — шестнадцать, — возмущенно отозвался неизвестный, — а мне — шесть!

— Не врите, — дерзко сказал Пальчик. — Там не написано.

— Знать надо, — пробасил тот, выпуская их. — Не маленькие.

ЛЕШИЙ

Щёлкнул выключатель, и вспыхнула лампа под зелёным абажуром. Пальчик и Гук сидели на полу и таращили глаза.

Перед ними стоял лысый детина с малиновым носом, квадратными глазами и дремучими рыжими бакенбардами. Широкую грудь обтягивала тельняшка, а из-под брюк торчали ярко-красные носки и шлёпанцы. Он внимательно смотрел на ребят.

— Так и есть, Мальчик с пальчик и Гук!

— А откуда вы нас знаете? — бодрился Пальчик.

— Ну, тебя-то все знают.

— А меня? — подал голос Гук.

— Тебя и подавно. Под всеми мостами ночуешь. Тебя, голубчик, не то что я — каждый бродяга знает. Как вы сюда попали? — прикрикнул детина.

Несмотря на свой грозный вид, он отчего-то вызывал к себе доверие. И они, перебивая друг друга, рассказали ему обо всём.

— Вас понял… — задумался незнакомец. — Ну что ж, считайте, вам крупно повезло. Вы попали в замок Людоеда! Сообразили? Дошло? Допетюкали? Допетрили?

— Какой же это замок? — усмехнулся Пальчик, оглядывая комнату, заставленную громоздкой, сколоченной из досок мебелью. — Обыкновенная лесная избушка.

— Кому избушка, а кому замок, — строго поправил его незнакомец. — Просто здесь живет обедневший Людоед. И я вас очень прошу не называть этот замок избушкой. Он этого не переносит. Не хочет. Не позволяет. Не любит. Иначе будет плохо.

— Хорошо, — кивнул Пальчик. — Дошло. Допетюкали.

— А я есть хочу, господин хозяин, — вдруг сказал Гук.

— Не называй меня так, — насупился детина. — Я не хозяин. Я самый обыкновенный Леший.

— Леший! — ахнули Пальчик и Гук.

— Именно. Раньше я тоже в цирке работал. Вернее, подрабатывал. А хозяин меня, как и вас, выгнал вон. Топай на все четыре стороны, говорит, ножками! А я разве виноват, что одна из тыкв, которыми я жонглировал, упала на другую — ему на голову?

Гук и Пальчик хихикнули.

— Вам-то хи-хи да ха-ха. А она разбилась!

— Голова? — засмеялись ребята.

— Тыква.

— Скажите, пожалуйста: а кроме того, что пугают, чего ещё лешие делают? — спросил Пальчик.

— Лешие?.. А ничего не делают. Ворон гоняют, на болота прохожих заманивают и радостно кричат по ночам дурным голосом.

— Радостно — я знаю. А как — дурным?

— Ууу-ооо-ууу-ооо! — радостно возопил он дурным голосом. У ребят по спинам даже мурашки пробежали. Крупные.

— Но я вас пугать не буду, — подмигнул Леший, — пусть вам будет скучно.

Они сразу повеселели.

— А я есть хочу, — вдруг снова захныкал Гук. Леший глубоко, по самое плечо, запустил руку в левый карман и вынул… бутылку пива.

— Брр, не то, — сконфузившись, затряс он толстыми щеками.

Пальчик и Гук снова хихикнули.

Тогда он полез в правый карман и вытащил… жестяную банку с пивом.

— Брр, опять не то! — Дремучие бакенбарды у Лешего встали дыбом. Внезапно лицо его озарила широченная улыбка, он с трудом просунул два толстых пальца в карманчик для часов и извлёк оттуда… пузатую бутыль с красочной наклейкой «Пиво».

Пальчик и Гук захлопали в ладоши. Леший весело посмотрел на них:

— А яичницу любите? Глазунью? Не болтушку, конечно.

— Болтаешь… — протянул Гук.

Леший покраснел и возмущённо ударил себя кулаком в грудь.

— Да я!.. — Он щёлкнул пальцами.

На полу появилась большая, пышущая жаром, сковорода с яичницей.

Пальчик и Гук даже попятились. А Леший радостно подпрыгнул:

— Алле — оп! Лопайте, но не лопните! — И довольно загоготал. — Юморок.

— А вилки? — строго сказал Пальчик, придя в себя.

— Ешьте руками. Вы не дома.

В мгновение сковорода опустела. Вдвоём же лопали!

— А без вилок вкуснее, — сказал Гук очень сытым голосом. Леший задрал подбородок.

— А теперь за дело! Будем играть в прятки, — деловито сказал он.