Внутреннее сопротивление. Но возможно, новый образ не будет реализован в жизни, потому что в жизни человека просто еще не пришло время изменений

Но возможно, новый образ не будет реализован в жизни, потому что в жизни человека просто еще не пришло время изменений. И если ему что‑то доказывать, убеждать его, то это не принесет никаких результатов. Мы уже знаем, что дистанционный тренинг или терапевт лишь посредники, которые что‑то дали своему клиенту, а тот что‑то взял или что‑то отверг. А дальше каждый идет своим путем. Людей невозможно защитить от их жизни, от их судьбы. Любые усилия терапевта или близких найти решения, если человек не готов к этому эмоционально, обречены на провал.

Цель терапевта или тренинга не излечить, не избавить человека от его проблем, а примирить его сознание с первопричиной, дать толчок к изменениям в его жизни. Сочувствие, жалость, желание избавить человека от страданий – это не то, что необходимо ему для решения проблемы. А именно это в первую очередь стремятся дать родственники. Но со своей проблемой человек часто живет не первый день, хотя, может быть, осознал ее недавно. И он нуждается в поддержке, в уважении его судьбы, потому что именно такая позиция дает ему силы. А вот жалость, наоборот, делает человека слабым и беспомощным. С проблемой человек способен справиться сам, а терапевт или тренинг – это и есть посредник, дающий уважение. Помощь, особенно та, о которой никто не просит, возвышает помощника, а другого ослабляет, препятствует его поиску решения. Никто не сможет лучше решить проблему, выйти из сложной ситуации, чем сам человек.

Часто женщины приходят к терапевту с определенной целью, например: «Хочу, чтобы муж (сын) изменился». Или родственники больного алкогольной зависимостью хотят «помочь ему бросить пить». С такими желаниями бесполезно работать. Нет смысла ставить перед собой такие цели, ведь изменить другого человека невозможно. Но если цель сформулирована, к примеру, так: «Я не понимаю, что происходит с моим мужем, почему у нас такие отношения, я не знаю, как их наладить», то совместная работа с терапевтом возможна.

В первом примере я описывала ситуацию, сложившуюся во взаимоотношениях Галины и ее сына. Изначально Галина долго пыталась уговорить сына прийти на прием к психотерапевту. Он отказывался, обстановка в семье еще больше накалялась. Когда Галина в прямом смысле слова вышла из себя, угрозами и шантажом она заставила сына прийти вместе с ней к психотерапевту. Но на приеме он отказался от работы, заявив, что него «нет никаких проблем, это маму что‑то не устраивает». Он ушел с консультации. Галина расплакалась, жаловалась на сына. Когда она успокоилась, я предложила ей одной разобраться в проблеме. Ведь это Галине не нравилось поведение сына. В ходе дальнейшей работы мы вели поиск решения и создавали разрешающий ситуацию образ.

Часто родственники людей, страдающих от зависимости (алкогольной, игровой, наркотической и т. д.), ставят перед собой цель – заставить мужа (сына, дочь и т. д.) измениться. Когда я объясняю им последствия такой позиции, на их лицах появляется разочарование. Большинство из них уходят для дальнейших поисков. Но некоторые возвращаются, ставя перед собой другие задачи. Анна приходила ко мне на прием несколько раз. Ее муж пил, два раза кодировался, сейчас лечиться не желал. В первый свой визит Анна хотела узнать, как можно его «заманить и уговорить лечиться». Приблизительно через полгода ее интересовал вопрос, как на него повлиять (проще говоря, чем еще пошантажировать), чтобы он одумался. В третий раз (прошло около полутора лет после ее первого визита) она пришла уже со следующим вопросом: «Я понимаю, что он погибает и я вместе с ним, что мне с ним делать?» Каждый раз я рассказывала ей о принципах, на которых основана жизнь в подобных семьях. Но Анна плохо слышала меня. Спустя еще два месяца она смогла задать вопрос: «Я не понимаю, что происходит с моим мужем, моей жизнью, можно ли что‑то исправить?» Только спустя год и семь месяцев стала возможна моя работа с ней. Но этот случай скорее исключение, чем правило.

Многие люди внутренне сильно сопротивляются переменам. Как ни странно, но страдать человеку зачастую легче, чем начать процесс изменений, принять что‑то новое. Как писал Ошо, «если людям предложить выбирать между счастьем или несчастьем, то они выберут второе, потому что они слишком много в него вложили». Почему так получается?

Большинство людей привыкли страдать. Когда им хорошо и они по‑настоящему счастливы, то чувствуют себя виноватыми. Они страдают из‑за лояльности к своей семейной системе. Такие люди часто переживают те чувства, которые пронесли через свою жизнь их предки. Или они могут ощущать ту вину, которая была вытеснена кем‑то из предыдущих поколений. В роду происходило нечто такое, из‑за чего кто‑то из последующего поколения несознательно выбрал роль страдающего. Они боятся потерять свое право на принадлежность и неосознанно что‑то повторяют из своей семейной системы. Человек, посмотрев на проблему по‑другому, в поиске созидающего решения, как бы невольно ставит под сомнение семейные ценности, устои и порядки. Из‑за этого он испытывает дискомфорт. Ведь он сомневается в правильности семейных порядков, их истинности, порой многовековой неприкосновенности. Поэтому для первого шага необходимы сила и мужество.