Стадии развития зависимости

На первой, практически незаметной для самих зависимых и их родственников стадии возникает психологическая зависимость от тех приятных ощущений, какие дает употребление химического вещества или любое аддиктивное поведение. Эта стадия, впрочем как и все последующие, не осознается самим человеком и тем более его близкими. Протекает незаметно и имеет у каждого человека свою индивидуальную длительность. С течением времени у человека появляется потеря контроля над количеством употребляемого химического вещества или совершаемого аддиктивного поведения. Конечно, сами зависимые так не считают, их жизнь начинает меняться из‑за зависимости, но они продолжают думать, что у «них все под контролем» и в «любой момент смогут бросить». Близкие им верят, так как не верить в эту иллюзию страшно и тяжело. Часто зависимость диагностируется врачом с того момента, когда человек уже теряет контроль над количеством употребляемых психоактивных веществ, переходит к второй стадии развития зависимости.

На следующей стадии в случае с химической зависимостью происходит развитие физической зависимости, когда организм человека привыкает к определенной дозе и требует ее. Здесь важно понимать, что на этой стадии меняется характер психической зависимости. Если сначала человек принимает вещество или совершает какое‑либо действие, чтобы получить доступ к приятным ощущениям, то затем мотив меняется. Употребляется алкоголь или наркотики или совершаются какие‑либо аддиктивные действия, чтобы избежать дискомфорта. Уйти от скуки, страха, тревоги, депрессии, снять стресс. На этой стадии употребление психоактивных веществ или аддиктивное поведение все больше наполняет жизнь человека. Наступает момент, когда алкоголь, наркотики начинают контролировать жизнь человека, а затем и его близких. Возникают такие последствия, как ломка (у наркоманов), запои, похмелье (у алкоголиков). Период, за который у человека происходит потеря контроля над зависимостью, над количеством употребляемого вещества, у каждого различный. Он может занимать годы, а может и месяцы. Чем меньше возраст начала употребления психоактивного вещества, тем стремительнее развитие зависимости.

На последних стадиях происходит разрушение не только работы органов и систем, но и психики человека. Как на второй, так и на третьей стадии человек может погибнуть от передозировки алкоголем, наркотиков. Или от других последствий, вызванных аддиктивным поведением. Например, в случае игровой зависимости игроки на этой стадии могут пойти на правонарушение или даже убийство с целью завладеть деньгами жертвы. Учитывая тот факт, что у одного человека может наблюдаться несколько видов зависимостей, то его жизнь на последней стадии все больше заполнена добыванием психоактивных веществ или аддиктивным поведением. При алкогольной зависимости наряду с потерей контроля над количеством употребляемого алкоголя наблюдается потеря памяти на период алкогольного опьянения, нет рвотного рефлекса при большом употреблении алкоголя. Затем при прогрессировании заболевания возникают необратимые изменения в организме, нарушения в нервной ткани, социальная деградация человека.

В обычной жизни, когда человек испытывает положительные эмоции в виде интереса и радости, в его организме вырабатываются определенные гормоны, например эндорфины. Интерес возникает при движении человека к какой‑то цели, а радость – после достижения успеха в работе или личной жизни. Если в крови дефицит эндорфинов и избыток норадреналина и адреналина, сопровождающих тревогу, страх, депрессию, то человек неосознанно ищет способ поднятия уровня эндорфина. И каждый находит тот выход, который подходит ему.

Употребление алкоголя или наркотиков, любое другое аддиктивное поведение – это самый легкий и доступный путь вернуть себе ощущение радости. Хотя весь процесс поиска и выбора способа человеком не осознается.

Для людей, употребляющих алкоголь и наркотики, как и для любого человека с аддиктивным поведением, их зависимость – это временное бегство из реальности в мир, наполненный другими приятными ощущениями. В обычной, повседневной жизни этих ощущений нет. А вот находясь в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, человек чувствует себя уверенным, раскрепощенным, открытым, общительным. Ощущения настолько приятны и сильны, что все кажется достижимым, многое уже достигнутым. Как говорил один пациент: «Ощущение и чувства такие, что кажется, ты уже многого достиг, что ты миллионер, а потом, протрезвев, это чувство проходит, ты понимаешь, что это не так». Это один из вариантов ощущений, к которым получает доступ человек. В любом случае это состояние притягательно. Сначала оно дает полет, радость, веселье и доступ к иным чувствам, а затем уже, на следующей стадии, позволяет снимать дискомфорт, тревогу, депрессию, скуку.

Но откуда на самом деле берет свое начало тяга к алкоголю и наркотикам? Откуда возникает в человеке тот дискомфорт, скука, депрессия, тревога? Где берет начало то внутреннее напряжение, которое успешно снимается приемом алкоголя или наркотиков? Все те неприятные переживания и иногда тяжелые внутренние ощущения, которые есть у зависимого от психоактивных веществ человека и которые временно проходят после употребления алкоголя, наркотиков и других химических средств, идут из родительской семейной системы.

Зависимое поведение формируется не само по себе – это своеобразный ответ человека на то, что действует на него из его рода. Зависимость – это тот способ поведения, при помощи которого человек живет. Любая зависимость – это то состояние, в котором тело и психика человека в данный момент могут находиться в этой жизни. Зависимость необходима и чему‑то служит через данного человека. Служит через его тело, разум и душу его системе.

Зависимость – это исключенный человек. Зависимость – это компенсация в семейной системе. Зависимость – это способ системы справиться с тем, что требует решения. Возможно, в роду зависимого человека были сложные события, о которых он не знает, но настолько тяжелые, что предки вынуждены были забыть о них, чтобы выжить. На зависимого человека оказывает действие тяжелый психотравматический опыт предков, идущий иногда через несколько поколений. Но внутри человека, на его бессознательном уровне, эта информация сохраняется, и то, что отвергнуто, вытеснено, отрицается, то вновь и вновь через поведение зависимого человека возвращается в семейную систему. И зависимое поведение – это просто один из способов справляться в реальной жизни с тем тяжелым, что неосознанно несет из своего рода человек.

Зависимость – это всегда внутреннее страдание, впрочем, как и созависимость. Но в случае зависимости страдание облегчается приемом психоактивных веществ, участием в азартных играх или с помощью переедания любимых блюд.

Среди внутренних системных причин зависимостей можно условно выделить несколько вариантов. Конечно, у одного зависимого больного может наблюдаться несколько взаимосвязей с его семейной системой, которые способствуют появлению и развитию зависимости.

Во‑первых, любая зависимость или их сочетание – это внутреннее неосознанное или порой сознательное нежелание жить в этой жизни. Чем тяжелее, опаснее для здоровья зависимость, тем сильнее внутреннее желание человека умереть. Например, в случае наркомании или прогрессирующего развития алкоголизма в молодом возрасте может действительно идти речь о желании умереть. Иногда в подобных ситуациях развитие наркомании и алкоголизма сопровождается суицидальными попытками или несколькими несчастными случаями, при которых человек «чудом остается жив». Все это говорит в пользу желания уйти из жизни, то есть умереть. Почему в этих случаях человек хочет уйти? Что стоит за его несознаваемым стремлением уйти из жизни? Я уже писала про внутреннее желание умереть, здесь я коротко повторю эти причины для зависимого поведения.

1. Человек хочет уйти вслед за кем‑то из своей семейной системы. Это означает, что человек хочет уйти за кем‑то, кто уже умер. Часто это исключенные члены семьи.

2. Человек хочет уйти вместо кого‑то. Например, кто‑то из родителей связан с чьей‑то смертью в своей родительской семье, и всю жизнь в нем присутствует желание уйти из жизни вслед за умершим. Ребенок, чувствуя внутреннее желание родителя, его боль, говорит: «Я сделаю это вместо тебя». И тогда ребенок, взрослея, погружается в зависимость, например от наркотиков. Ведь любая зависимость – это один из способов медленного, постепенного самоубийства.

3. Человек хочет уйти из жизни, искупая чью‑то вину. Возможно также, из‑за того, что в роду произошло что‑то тяжелое, что требует искупления.

Во‑вторых, желание уйти из жизни у зависимого больного часто возникает по второй или третьей причине. То есть подобное стремление существует у человека потому, что он таким образом делает что‑то для кого‑то из родителей. В моей практике чаще это мать, но может быть и отец.

В‑третьих, в развитии зависимостей часто играет роль закрытый доступ к отцу, реже к матери. То есть кто‑то из родителей (чаще отец) исключен. Исключенные – это те, кто забыт, с ними нет или не было контактов, они осуждаются и не принимаются. Например, в семье, где отец употреблял алкоголь, мать говорит ребенку, что отец виновен, он плохой, от него не стоит ждать ничего хорошего, он ничего не стоит. Мать неосознанно закрывает ребенку путь для общения с отцом. Он – плохой, а она – хорошая. Когда отец страдает алкогольной зависимостью, мать может говорить: «Твой отец алкоголик», «Твой отец неудачник», «Ты такой же, как твой отец», «Смотри не стань таким, как твой отец». Ребенок, находящийся на стороне матери, неосознанно стремится поддержать исключенного, обвиненного родителя, то есть отца. Находясь на стороне матери, поддерживая семейные взгляды на то, кто прав, а кто виноват, неосознанно ребенок из любви к своему отцу говорит: «Ты один из нас, и я буду таким, как ты». Повзрослев, он станет употреблять какое‑либо из психоактивных веществ. Сознательно отвергая отца, неосознанно он будет становиться таким же, как он.

В‑четвертых, в семьях, где есть зависимый человек, часто просматриваются трагические судьбы. Это может быть череда родственников в старших поколениях, страдающих от зависимости. Или смерть в раннем возрасте мужчин в нескольких поколениях. Часто при зависимости речь идет о теме агрессоры и жертвы. То есть в семейной, родовой системе есть убийцы и жертвы.

Конечно, в каждом индивидуальном случае есть свои особенности. Всегда есть свои тонкости и нюансы в решении для зависимого больного и для членов его семьи.

Зависимость от психоактивных веществ (алкоголизм, наркомания, токсикомания)

Миллионер, герой, вершитель,

Коль сделаешь глоток вина.

Ты победитель, покоритель –

А так обычно жизнь скучна!

Так хочется забыться, скрыться

И снова победителем побыть!

Но вот за это расплатиться

Судьбой придется… Так и быть!

Николай, 29 лет, обратился за помощью из‑за алкогольной зависимости, он уже два года не пьет, но внутри чувствует постоянную тревогу и беспокойство. В последнее время они нарастают, он стал раздражительным, вспыльчивым. Его родной брат разбился в 20 лет на машине насмерть, Николаю тогда было 11 лет. Он помнит на уровне чувств, каково было его матери, как тяжело перенес это событие отец. «Время в нашей семье с тех пор остановилось, – сказал Николай. – С тех пор я был совсем один». В этой семье все перепуталось. Как показала работа, Николай, его родители – все находились не на своих местах. Николай нес боль матери, доступ к отцу был закрыт, но то, что было связано с его зависимостью и тревожным состоянием, – это какая‑то история убийцы и жертвы, имевшая отношение к его деду по линии матери (отцу матери). Николай рассказал, что его дед был жестоким человеком, дожил до 89 лет, в старости стал выпивать, но умеренно. Иногда плакал, рассказывал своей дочери, что «есть на нем грех». О чем речь идет, Николай не знал, просто помнит плачущего деда и эту его фразу. Николай рассказал, что часто чувствует странные переживания, как будто одно чувство быстро меняется другим, все происходит быстро, и кажется, что сходишь с ума. Когда Николай выпивал, ему было легче: «Когда было особенно тяжело, я шел, искал компанию друзей и начинал пить, мне становилось легче». Сейчас стало особенно тяжело все это переносить без алкоголя. Работа с Николаем заняла несколько месяцев, в течение которых проходили периодические консультации. Удалось завершить примирение в теме жертва и агрессор, оставить боль матери там, где ее место, найти доступ к отцу. Постепенно состояние менялось, Николай рассказывал, как изменилось его отношение к родителям, какие иные чувства он к ним испытывал. Позже он привел на консультацию маму. Тревога, беспокойство его не тревожили, Николай стал спокойнее спать. «В семье все ожили, и я по‑другому смотрю на мир. Сейчас мне особенно хочется жить и вообще не вспоминаю об алкоголе», – рассказал Николай.

Любая зависимость – это способ подавить, вытеснить, не дать прорваться заключенному в капсулу личному или перенятому психотравмирующему опыту, чувствам наружу. То, что гнетет маму, – это ее психотравматический опыт или перенятый опыт из родительской семейной системы. И этот опыт оказывает влияние на ее детей. То же самое касается отца. Тяжелые события в родительской семейной системе или в родительских системах родителей – это все оказывает на нас действие. Но кроме тяжелого, в системах есть жизненная сила, способность к выживанию и ресурсы. Именно они создают готовность к изменениям в семейных системах и способствуют исцелению. Как только возникает риск, что личные или перенятые травматические, тяжелые переживания проникнут в сознание, чувства вырвутся наружу, сразу же возникает тяжелое внутреннее ощущение. Возникает внутренний дискомфорт, тяжелое внутреннее состояние, которое трудно выносить. Нужно что‑то предпринять, чтобы это чувство прошло. И человек начинает пить, употреблять наркотики, принимать пищу, искать сексуального партнера, покупать понравившуюся вещь. Но таким образом пытаясь убежать от травматического опыта, человек попадает в зависимость. Увеличивается доза, ухудшаются последствия и в результате зависимый больной, убегая от травматического опыта, разрушает свою жизнь с помощью наркотиков или алкоголя. Таким образом, нерешенные проблемы с личной или перенятой травмой остаются нерешенными, оказывая последствия на семейную, социальную жизнь человека, на его здоровье.

Психотравмы личные часто утяжеляют течение зависимости. Успокаивающие химические вещества и аддиктивное поведение подавляют внутреннюю боль, скорбь. Они помогают отвлечься человеку. Преодолеть травму – это значит выпить, принять наркотик, поиграть на автоматах, съесть много шоколада, покурить травку, принять снотворное или транквилизатор, уйти с головой в работу. Если у человека не существует других способов для преодоления горя, то зависимость может прогрессировать и разрушать всю жизнь человека.

Зависимость – это слепое, неосознанное бегство от травмы. От травматического опыта, личного или перенятого. Человек не осознает, что он всю жизнь бежит от того, что находится внутри. Но куда? Навстречу краху и смерти. Ведь любая зависимость – это тяжелые, гнетущие внутри человека чувства. Ведь химическая или любая другая зависимость – это может быть в некоторых случаях самоубийство, растянутое во времени. Это следование своему внутреннему желанию уйти из жизни. Это единственный выход выйти из плена тяжелых чувств. Часто такие люди не воспринимают жизнь всерьез, они играют. Зависимые люди часто всю свою жизнь внутренне смотрят на смерть, они связаны с ней незримой, но порочной связью. Они эмоционально и психологически отсутствуют в своей семье, в своей жизни. В некоторых случаях такие люди действительно рано уходят из жизни. Это может произойти из‑за передозировки психоактивного вещества, в результате несчастного случая, суицида.

Зависимые люди крепко связаны с тем, что требует разрешения в системе. Система не может пребывать постоянно без изменений, все зависимости и последствия от них на самом деле толкают всех участников семьи на поиск решений, на изменения. И этой связью они что‑то делают для всей своей семейной системы. Зависимость – это поток любви, направленный на родовую проблему, требующую разрешения. Зависимость – это результат любви внутреннего ребенка. Любая зависимость показывает некий путь, но не всегда только для больного человека, но и для всей его семейной системы.

Зависимость представляет собой человека или группу людей, от которых семья, исходя из своих представлений о добре и зле, хотела бы избавиться, то есть исключить. В тех случаях, где речь идет об употреблении героина и тяжелых наркотиков, прогрессировании алкоголизма в молодом возрасте, это – суицид, растянутый во времени. Все члены семьи чувствуют, что в системе присутствует нечто тяжелое, и их парализует страх. Именно этот страх и создает мощное сопротивление, нежелание смотреть на то, что стоит за употреблением наркотических средств или алкоголя. В этой ситуации все члены семьи как бы внутренне соглашаются с тем, что кому‑то в системе выпала участь нести последствия тяжелых событий.

Алексей, 32 года, пришел на прием с целью бросить пить. Он не может выпить чуть‑чуть, если выпивает, то пьет много, не помнит, что происходит, ведет себя агрессивно. С 20 лет он употреблял наркотики, два раза по полгода находился в реабилитационных центрах, девять раз лежал в наркологии. Уже четыре года он не употребляет наркотиков, последние полтора года стал употреблять алкоголь. Что ему помогло избавиться от наркотической зависимости? Ни реабилитационные центры, ни наркология не давали результатов, он все равно кололся. Только после последней госпитализации в наркологии перед выпиской его закодировали, и Алексей перестал употреблять наркотики. Признаться, я была удивлена. По всем взглядам и подходам наркологии на таком этапе эффективность кодирования, тем более от наркотиков, вообще нулевая, а тут такой результат. Последние полтора года Алексей стал выпивать, пьет редко, но метко. Обратиться за помощью его побудило то, что он переживает за родителей и собирается жениться, так как встретил девушку, с которой хочет создать семью. Работа с Алексеем продвигалась на удивление быстро. Позже он привел на прием еще и свою маму. Что делал сын для мамы? Алексей всю жизнь смотрел на смерть маминого брата‑близнеца, который умер через две недели после рождения. Брат мамы родился слабым и с какой‑то патологией, спасти ребенка не удалось. Алексей замещал брата мамы. Со слов Алексея мама «всегда печальная и задумчивая». Только после того, как Алексей занял свое место в системе, он почувствовал облегчение, сказал, что теперь точно можно жениться. Какое было решение у Алексея? Ему необходимо внутренне сказать своему умершему дяде: «Ты мой дядя, а я твой племянник. Ты – это ты, а я – это я. Я тебя не знал, ты рано умер. Мне жаль. Сейчас я вижу твою судьбу, я уважаю твою судьбу. У тебя есть место в моем сердце, ты – один из нас. У тебя есть место в нашей семейной системе. Сейчас твою судьбу я оставляю тебе. Ты – это ты, а я – это я». Затем следовало внутренне сказать маме: «Дорогая мама, я вижу твою боль, твою судьбу. Но я только твой сын, а ты только моя мать. Ты старше и сильнее, я младше и меньше. Я только твой сын. То, что относится к тебе, я оставляю с тобой. Я уважаю твою боль, но она твоя, и я соглашаюсь с этим. Это так!» Сказать внутренне отцу: «Дорогой папа! Я только твой сын, а ты мой отец. Ты – старше, я – младше. Сейчас я вижу тебя как моего отца. Сейчас я могу брать от тебя как от моего отца». Сказать психоактивным веществам (алкоголю и наркотикам): «Вы столько лет помогали мне. Вы создавали связь между мной и моим дядей. И я благодарен вам за это. Теперь мой дядя в моем сердце. Я уважаю вас и хочу попробовать жить без вас. Я знаю, насколько вы сильны и что в любой момент вы в моем распоряжении. Вы ни в чем не виноваты. Вред причинял себе я сам». Алексей сказал, что когда он произнес: «Дорогой отец», то удивился своим словам, словно у него не было все это время отца. Он рассказал, что сейчас понимает, что отца воспринимал как равного, как друга, и только сейчас ощущает себя сыном. Мама рассказала, что всегда тосковала по умершему брату, словно искала его все время где‑то, немного эта тоска прошла, когда родились дети. И сейчас мама Алексея понимает, что мужа как мужа она никогда не видела. Эта семья на удивления оказалась дружной в поиске решения, вероятно, готовность в системе была высокой.

За такими процессами стоит все та же любовь внутреннего ребенка к своим родителям, к своей семье, своему роду. Из любви к близким людям зависимый человек, сам того не осознавая, несет этот груз. То, что создает разрушительное поведение, обладает огромной силой. Это сильнее самого зависимого, его близких и родных. Контролировать, управлять и подавить эту силу невозможно. Первый шаг в разрешении ситуации всегда состоит в отказе от контроля, в принятии того факта, что за алкогольной, наркотической и другими зависимостями стоят неосознаваемые и неуправляемые нами процессы. Хочу сразу обозначить свою позицию в отношении лечения зависимости от психоактивных веществ. Ни один метод, с моей точки зрения, никогда не будет давать стопроцентные гарантии. У каждого зависимого от алкоголя, наркотиков или препаратов свой путь, как и у их семьи. От позиции семьи многое зависит в выздоровлении. Считается, что зависимость неизлечима, но возможен диагноз «клиническая ремиссия», когда больной не употребляет алкоголь длительное время, возможно, всю жизнь. Помочь в выздоровлении конкретного человека может все что угодно. И иногда зависимые могут прекратить употреблять алкоголь и наркотики самостоятельно. Все может случиться.

То, что стоит за зависимостью на бессознательном уровне, требует глубокой внутренней работы совместно с психотерапевтом, это не путь в одиночку. Причина должна найти примирение и решение. Хотя не во всех семейных системах это возможно. Поэтому то решение, которое есть сейчас в семье, на данный момент оптимальное для этой семьи. Сколько раз после разъяснений зависимый больной или его близкие, понимая суть проблемы, не принимали решения в пользу психотерапевтического лечения. Они словно боялись к чему‑то прикоснуться, слепо верили, что есть метод, который позволит за один час, день, в крайнем случае неделю разрешить ситуацию и заставить больного не пить или не употреблять наркотики. Это неосознаваемое согласие с тем, что кто‑то в семье несет что‑то тяжелое именно таким образом, через зависимость.

Кроме вышесказанного, позиция психотерапевта при лечении людей, страдающих от зависимости, отличается от позиции обычных людей, во всяком случае большинства. Во‑первых, внутренне психотерапевт не разделяет плохое поведение зависимого и хорошее поведение его близких. Что бы ни происходило, он на стороне зависимого. В позиции психотерапевта отсутствует представление о зле и плохом зависимом, есть согласие с проблемой зависимого и уважение к его судьбе. Это не пустые слова. В семье зависимых для психотерапевта нет хороших и плохих, он на стороне зависимого, и это часто непонятно для его близких. Родные надеются, что сейчас психотерапевт вступит в коалицию с ними, обличит зависимого и своими ухищрениями заставит его бросить пить, и, сталкиваясь с другой позицией, они разочаровываются. Если психотерапевт внутренне станет на сторону близких, будет осуждать зависимого, то терапия изначально обречена на провал. Зависимый человек четко чувствует, как к нему относятся, как настроен терапевт. Почувствовав неуважение к себе, он будет в кабинете терапевта ощущать себя так же, как и дома, – виновным и поспешит избавиться от этого чувства при помощи алкоголя или наркотиков.