Размышление 4. О неоднородности общества и невозрастании энтропии

Валерий Пекар

Любой социум состоит из людей с разными парадигмами мышления и системами ценностей. Распределение по разным парадигмам часто напоминает «колокольную» кривую Гаусса: какая-то парадигма наиболее широко распространена, соседние с ней — чуть поменьше, и так далее, а крайние представлены совсем слабо. (Например, в традиционном украинском обществе, на мой взгляд, доминирует «синяя» парадигма, менее распространены «красная» и «оранжевая», есть незначительное количество «фиолетовых» и «зеленых» и совсем мало «бежевых» и «желтых». Впрочем, это моя субъективная точка зрения, и структуре нашего социума будет посвящена отдельная статья.) Исключение составляют двухслойные общества («химеры», по меткому выражению Л.Н.Гумилева), например, южноафриканское, где распределение представлено двугорбым графиком.

Так или иначе, наличие в обществе носителей разных парадигм мышления и систем ценностей означает мозаичность этого общества, высокую «разницу потенциалов» (или, говоря языком термодинамики, «разницу температур»), — а значит, наличие импульса к развитию. Во всяком случае, так это выглядит с точки зрения спиральной динамики, где парадигмы мышления не лучше и не хуже одна другой; их разнообразие — это нормально, даже если нам не нравятся отдельные их носители. «Разница температур» означает способность к развитию, к совершению работы (в данном контексте — социальной работы). Иными словами, мозаичность общества в смысле парадигм мышления — это высокая структурность или, что то же самое, низкая энтропия. Точно так же у упомянутого Л.Н.Гумилева мозаичность этноса является мерой его пассионарности (т.е. энергетики) — это проявление того же самого закона «социальной термодинамики».

Рассматривая историю человеческой цивилизации, мы видим, что разнообразие парадигм (число активных парадигм) только растет. Новые время от времени появляются (мы обсуждали это в «Спирали времени»), но старые не исчезают — хоть и вытесняются на обочину, маргинализируются, но всё же остаются. Изначально были носители лишь одной, «бежевой» парадигмы, но уже в первичном родовом обществе есть минимум две (если не три) парадигмы. Аграрное общество с возникновением монотеистических религий «включает» «синюю» парадигму мышления и соответствующую систему ценностей. Со временем появляется «оранжевая» и т.д. Сегодня мы имеем дело с 7 или 8 активно проявленными парадигмами.

И это наводит нас на мысль о невозрастании энтропии (иными словами, неубывании структурности). Мало того, что появляются новые парадигмы, так еще каждая новая несет с собой более высокую, более сложную структурность. Насколько современное общество с его множеством иерархий и социальных лифтов сложнее средневековой «пирамиды», которая, в свою очередь, неизмеримо сложнее архаичного «плоского» общества. Энтропия всё время только убывает (во всяком случае, на достаточно больших промежутках времени).

Человек, заметим, в принципе антиэнтропийное существо, которое безостановочно структурирует окружающее пространство и время. Может быть, это и есть его функция во Вселенной? Предотвращение «тепловой смерти». Схожие мысли вы найдете у Михаила Веллера в его теории энергоэволюционизма.

Сергей Переслегин в «Самоучителе игры на мировой шахматной доске» приводит теорему о фазовом балансе, утверждающую, что человечество всегда будет состоять из сообществ, живущих в разных фазах (технологических укладах) — то есть что аграрный и индустриальный уклады никуда не денутся. Мы можем сформулировать похожее утверждение для парадигм мышления и систем ценностей (тем более что каждый уклад несет с собой свои парадигмы). Человечество всегда будет состоять из носителей разных парадигм мышления и систем ценностей. Это залог его высокой структурности, низкой энтропийности, способности к развитию.

Отсюда несколько выводов. Во-первых, не могут все быть «бирюзовыми» философами — кому-то придется коров доить. Жестоко, но факт: люди не равны ни в своих способностях, ни в своем стремлении к развитию. Никакие достижения нанотехнологий не изменят этого положения дел. Однако нам неприятна мысль, что структурирование социумов может происходить методом травли зародышей, как в «дивном новом мире» Олдоса Хаксли. Предпочтем естественный способ — и это означает, что единственным двигателем социальных лифтов были и будут страсти человеческие.

Во-вторых, любые попытки создать общество с высокой энтропией (высокой однородностью), типа «новая историческая общность людей — советский народ», обречены, ибо противоречат человеческой природе. Не потому, что природа эта плоха, а потому, что задумка была такой изначально — сделать людей разными. Мужчинами и женщинами, белыми и черными, флегматиками и холериками, высокими и низкими. Этиками и логиками, сенсориками и интуитивистами. Шведами и итальянцами, японцами и украинцами. С разными талантами, способностями и импульсом к развитию. Чтобы энтропия была низкой, а потенциал работы — высоким. Чтобы всё развивалось и двигалось в пространстве-времени и в пространстве алгебры духа. Аминь.

Июнь 2011