Другой список

Менди не идет за мной следом. Не то чтобы он когда-либо так делал. Но впервые за наши драматичные двухлетние отношения я за это благодарна. Мужчина, стоящий у стойки регистрации в ангаре, спрашивает, нужна ли мне машина. Он указывает на длинный черный лимузин, на котором мы с Менди приехали, и сообщает, что водитель мистера Милоша будет рад отвести меня, куда бы ни потребовалось. Я качаю головой и спрашиваю, может ли он просто вызвать мне такси.

Он кажется удивленным моей просьбой, но не спорит. Он делает быстрый звонок, после чего информирует меня о том, что такси приедет через десять минут.

Не зная, чем заняться, и с тремя сумками богатства, собранного для путешествия, у меня не остается иного выбора, кроме как присесть на верхушку одного из чемоданов и ждать.

Я открываю журнал в руке, и перелистываю его на историю с обложки — о моем отце. Не знаю точно, почему мне так интересно, но что-то заставляет меня взглянуть на нее.

Статья состоит из трех страниц, с целым предисловием о предстоящем слиянии с «ЛяФлер Медиа». В ней говорится о том, какой влиятельной станет «Ларраби Медиа» как только объединятся две компании, и о том, как мой отец представит это слияние перед акционерами, чтобы заполучить их голоса.

В принципе, то же самое, о чем мне вчера рассказывал Люк.

Боже, неужели это было только вчера?

А кажется, будто месяцы тому назад. Поразительно, как много всего может случиться за один день. Меня разоблачили перед прессой, продали, причем руками отца, ошеломили появлением Менди, утащили от Люка и теперь бросили на взлетно-посадочной полосе в аэропорту. Хотя, по правде говоря, последнее было делом выбора.

И теперь я не знаю, что мне делать.

Вернуться к работе, наверное. Закончить свой пятидесятидвухнедельный приговор, забрать чек и свалить отсюда к чертям собачьим.

Я начинаю перелистывать журнал, но на глаза попадается фотография, и я останавливаюсь.

На ней мужчина с широким лицом, длинным носом, волосами с проседью и очками с роговой оправой. Это одна из тех корпоративных рекламных фотографий на безликом фоне. По сути версия тех ужасных портретов, которые заставляли делать в младшей школе, только для людей постарше.

Но мне, если честно, все равно, что это за фотография. Меня больше волнует тот, кто на ней.

Я его знаю.

Но откуда?

Читаю надпись под фотографией: Паскаль ЛяФлер, основатель и Генеральный директор «ЛяФлер Медиа».

А, точно. Это тот самый чувак, с которым они обсуждают сделку о слиянии. Можно сказать, французская версия моего отца. Наверное, поэтому он кажется таким знакомым.

Но чем дольше я смотрю на его лицо, тем больше сомневаюсь.

С чего вдруг я узнаю парня, который ведет дела с моим отцом? Я ведь не слежу за подобными вещами. Это скорее по части Люка. Разве Люк показывал мне как-то его фотографию? Не думаю. Или, может, я видела его по новостям или типа того? Люк говорил, что история неделями обсуждается по «CNBC».

Я фыркаю от этой мысли.

Чтобы я смотрела «CNBC»? Ну да. Как раз в моем духе.

Ну, может, Горацио смотрел канал на кухне, а я зашла и мельком увидела лицо этого парня.

Нет, протестует что-то в моей голове. Дело не в этом.

Я знаю его откуда-то еще. Его лицо я видела раньше. Недавно. И даже могу почти услышать его голос.

И почему-то вспоминаю, как он говорил о выселении шеф-повара...

Да! Точно!

Он был хозяином вечеринки, на которой я работала той ночью. Тем, чей разговор на французском с группой людей я подслушала, пока разносила закуски. До того, как каждый представитель СМИ на планете сфотографировал меня за уборкой мусора с тротуара.

Я содрогаюсь при воспоминании об этом и быстро переворачиваю страницу, чтобы подавить его.

Но даже во время чтения остальной части статьи лицо того мужчины не покидает мои мысли. Складывается впечатление, будто здесь что-то не так. Мои инстинкты говорят мне, что во всей этой ситуации замешано что-то еще.

Я возвращаюсь на страницу с фотографией ЛяФлера и внимательно смотрю на нее, пытаясь понять, что же упустила. Если он действительно французская версия моего отца, тогда у меня есть все основания не доверять ему.

Но, к несчастью, я понятия не имею, почему. Так что еще раз переворачиваю страницу и продолжаю читать.

Мои глаза бегло просматривают остальной текст, пока не доходят до части, в которой описывается, как мой отец начинал свою карьеру в копировальной комнате маленькой новостной газеты в Фресно и двинулся дальше, чтобы построить свою империю. Я перестаю читать и изумленно смотрю на страницу. Но в конкретный момент меня интересует не то, что написано в статье — я и так уже слышала эту историю миллион раз, — а боковая колонка возле самой статьи. Сделанная в виде списка.

Списка успешных людей, которые начинали с самого нуля. Как мой отец.

И мои глаза не могут сразу охватить список целиком.

Майкл Делл, основатель и руководитель компании «Делл», начинал с мытья посуды в китайском ресторане, прежде чем открыть одну из самых крупных компьютерных компаний в мире. Уоррен Баффет работал в продуктовом магазине до того, как стать всемирно известным предпринимателем с миллиардным состоянием. Барак Обама и Мадонна работали в фаст-фуде. Уолт Дисней сперва работал разносчиком газет. Роб Стюарт был могильщиком. Джерри Сайнфелд был продавцом по телефону. А Дональд Трамп — сборщиком арендной платы.

Я чуть не падаю со своего чемодана.

Список состоит из тех же работ, что и тот, который теперь валяется на дне моего мусорного ведра.

Список 52-причин-моей-ненависти-к-отцу.

Случайные, как казалось, работы, которые я должна была выполнять последние несколько месяцев, были далеко не случайными. А тщательно отобранными. Из-за людей, которые когда-то начинали с них свою карьеру. Успешных, влиятельных людей, которым удалось пробиться к верхам благодаря этим работам.

Я сижу посреди пустой бетонированной площадки аэропорта, совершенно ошеломленная. И затем кое-что всплывает в моей голове.

«Хоть раз в своей жизни, Лекс, можешь поверить тому, кто знает, что для тебя лучше? Что твой отец действует от всего сердца?»

Нет. Я не могу в это поверить. По крайней мере, в тот момент, когда Брюс Шпигельманн впервые сказал мне это в тот судьбоносный день в офисе. Но сейчас я начинаю задумываться об обратном. О том, что, быть может, мой отец все-таки не безнадежен. И о том, что, возможно, этот список служит тому доказательством.

Что ж, даже если это и так, я знаю, этого не достаточно.

Мне нужно больше информации. И я, кажется, знаю, где смогу ее найти.