За каждой тучей скрывается радуга

Среди людей, которые помогли мне в борьбе с раком был Джерри Ямпольски. Он руководит Центром установочной терапии в городе Тибурне, в Калифорнии.

Я впервые узнал о Джерри от Пэт, когда она дала мне книжку «Радуга за тучами», которую написали ребята из центра. С самим Джерри я сначала познакомился по телефону. Пэт позвонила ему, когда я занимался саморегуляцией в институте Менинджера, чтобы узнать, не могу ли я участвовать в его психологической телефонной службе. Я с ним поговорил, и Джерри меня взял. Так это все и произошло. (Я здесь не хочу рассказывать про съемки, а то еще подумают про меня Бог весть что: мол, его показывали по телевидению и всякое такое). Потом мы стали общаться с другими ребятами, и я им тоже помогал. Мне это ужасно все нравилось, и я организовал свою собственную телефонную службу и назвал ее «Телефонная линия детской помощи». У меня был отдельный телефон со своим номером, который, кстати, сохранился до сих пор.

(рис стр 76)

Когда я организовал эту службу, первым человеком, который мне позвонил, была Терри Обердин. Ей тогда было восемнадцать лет. Мы с ней стали по-настоящему близкими друзьями. Терри очень добрый и отзывчивый человек. Мы не просто развлекались вместе – ходили в кино или играли в мяч, - мы вместе ходили в больницу к тяжело больным ребятам и навещали их дома. Первый, кого мы навестили, был мальчик по имени Эрик Босей. У него была опухоль мозга, и ему только что сделали операцию. Ясное дело, что ему сбрили волосы, и часть головы была лысой. Он этого слегка стеснялся, и это нам с Терри было понятно. В первый раз, когда мы пришли, мы немного поговорили и ушли, а неделю спустя пригласили Эрика сходить с нами в зоопарк. Он согласился, и в субботу мы отправились. У Терри была своя машина, и поэтому мы смогли поехать сами. Нам было очень весело, и мы говорили, что когда-нибудь съездим еще.

Мы навещали Эрика еще несколько раз, но через какое-то время он снова лег в больницу. Когда мы пошли к нему туда, он очень неважно себя чувствовал. Ему действительно было очень плохо. Он ничего не мог есть, потому что его сразу выворачивало. Мы немножко там побыли и поговорили, но Эрику, на самом деле, было не до нас. Он просто качал головой. Ну, тогда мы ушли, а через несколько дней Эрик умер. Пожалуй, я переживал это сильнее, чем когда мне сказали про мою опухоль. Хорошо, что можно было говорить об этом с Терри. Я пошел на похороны и там очень сильно плакал. Мне до сих пор тяжело, когда я думаю о нем. Когда делишься с человеком чем-то заветным, он становится ближе, и я, действительно, очень близок с Терри. В какой-то мере, такой человек даже ближе родственников.

Потом мы с Терри немного оправились и продолжали жить дальше. У нас были и другие ребята, с которыми мы познакомились по телефону, и около года тому назад у нас появилась девочка. Ей было девять или десять лет, у нее был рак, и ее звали Мишель. Мы разговаривали с ней так же, как с Эриком. Сейчас я ее не видел уже больше месяца. У нее все в порядке. Время от времени она лежит в медицинском центре при Канзасском университете –проходит химиотерапию - и чувствует себя хорошо. Мы до сих пор работаем вместе с Терри, не бросаем нашей телефонной службы и будем делать это и дальше.