Рассеянный склероз

Рассеянный склероз — это заболевание, при котором происходит разрушение миелиновых оболочек (образующих защитную оболочку вокруг нервных волокон) в спинном и головном мозге, что приводит к нарушениям функций нервных волокон. Похоже, что механизм данного заболевания представляет собой иммунную реакцию, при которой защитные силы организма истребляют миелин, принимая его за агента, попавшего в организм извне. Обычно симптомы этого заболевания проявляются в ранней молодости, а потом на протяжении многих лет то исчезают, то вновь возвращаются. Приступы болезни продолжаются недели или даже месяцы. Ремиссия обычно бывает неполной, состояние больного постепенно ухудшается и, в конце концов, становится очень тяжелым. Новую атаку заболевания может вызвать любая травма, инфекция или стресс. В среднем больные доживают до тридцати лет, хотя некоторые угасают быстрее, а состояние других после нескольких приступов стабилизируется.

Симптоматика заболевания зависит от того, в какой именно части центральной нервной системы происходит разрушение миелина. Поскольку головной и спинной мозг управляют всем организмом, болезнь может проявиться где угодно. К наиболее частым симптомам можно отнести онемение или покалывание частей тела, ухудшение зрения, затруднение речи, болезненные мышечные спазмы, ухудшение координации движений и способности поддерживать равновесие, повышенную утомляемость, слабость или паралич, тремор, ослабление контроля мочеиспускания и дефекация, подверженность инфекциям мочеполовой системы, запор, изъязвление кожи и тяжелую депрессию.

Эффективного метода лечения этого заболевания пока не существует. Кортикостероиды, особенно адренокортикотропный гормон (АКТГ) и преднизон, несколько облегчают острые симптомы, но вместе с тем способствуют набору лишнего веса, а иногда вызывают расстройства умственной деятельности. Для лечения мышечных спазмов обычно применяют диазепам (валиум), баклофен (лиорезал) и дантролен (дантриум). Диазепам и другие препараты класса бензодиазепинов, которые должны приниматься в больших дозах, вызывают сонливость, кроме того, часто возникает зависимость от них. Использование дантролена и баклофена вообще достаточно рискованно. Баклофен оказывает седативное действие и порой вызывает головокружение, слабость и потерю ориентации. Дантролен назначают в последнюю очередь из-за его разрушительного воздействия на печень, которое может стать летальным при длительном применении препарата. У него много и других побочных эффектов, таких, как сонливость, головокружение, слабость, общее недомогание, брюшные спазмы, понос, расстройства речи и зрения, головная боль, половое бессилие, судороги, тахикардия, повышение кровяного давления, клиническая депрессия, боль в мышцах, удушье и потеря ориентации. Вполне понятно, что многие пациенты либо оказываются не в силах терпеть побочное действие этих препаратов, либо опасаются отдаленных последствий их употребления.

Грег Пофлер, тридцатисемилетний житель Нью-Йорка, рассказывает о применении марихуаны при лечении рассеянного склероза:

В 1973 году у меня начал неметь большой палец на левой руке. Затем это ощущение распространилось на всю руку. Врач объяснил мне, что это неврит, который пройдет через несколько дней. Он рекомендовал мне принимать витамины. Не прошло и недели, как онемение прошло, но мне стало трудно удерживать равновесие, так что иногда я ходил с трудом.

К весне 1974 года мое здоровье значительно ухудшилось, несмотря на витамины, которые я продолжал принимать. Моя неуклюжесть навлекала на меня насмешки служащих страховой компании, где я работал. Некоторые в шутку спрашивали, не в запое ли я. Мой начальник начал жаловаться, что я посещаю меньше клиентов и заключаю меньше договоров. Я объяснил ему, что мне трудно водить машину из-за того, что немеют ноги, и что мне становится все труднее писать (я не стал говорить ему, что вообще уже пишу еле-еле). Не похоже было, чтобы мои объяснения его удовлетворили. Вскоре после этого разговора мой коллега и близкий друг уговорил меня еще раз обратиться к доктору. Перед кабинетом врача я побледнел, у меня подогнулись ноги. Медсестра помогла мне войти в приемную. Я попробовал стоять без ее помощи и упал снова. Я сказал доктору, что у меня острые спазмы и онемение ног. Ступни я вообще не чувствовал. Врач, не слушая моих возражений, настоял на немедленной госпитализации, сказав, что у меня, возможно, опухоль мозга.

В больнице меня обследовали несколько дней. Руководил обследованием врач-невропатолог. За это время я полностью утратил контроль над своими конечностями и страдал от сильных, болезненных спазмов. Мои руки и ноги совершенно онемели. Я не мог ходить. Мне делали внутривенные инъекции очень сильного препарата — адренокортикотропного гормона, — но и это не помогало. Он всего лишь не давал мне спать и резко усиливал аппетит. В день выписки врач, руководивший обследованием, сказал мне, что я страдаю рассеянным склерозом, который пока не умеют лечить, но препараты типа АКТГ могут замедлить его развитие. Потом он посоветовал мне отправиться домой и хорошенько отдохнуть, а потом прийти к нему на прием. Я не смог этого сделать, поскольку оказалось, что я слишком слаб. Тогда врач прислал ко мне домой медсестру, которая научила мою жену делать внутривенные инъекции АКТГ.

Вскоре после того как я вернулся домой, друзья пришли меня навестить. Я тогда был прикован к постели. Мы выкурили несколько сигарет с марихуаной. Потом я почувствовал себя лучше, но приписал это состоянию легкого «кайфа». Спазмы тоже стали слабее, но я решил, что это подействовал АКТГ. Несмотря на некоторое улучшение, я все еще не мог встать с кровати. В скором времени я начал испытывать на себе последствия длительного лечения гормональными препаратами в больших дозах. Стала задерживаться жидкость, соответственно, я отекал. За шесть недель я прибавил сотню фунтов (45 кг), потому что из-за АКТГ чувствовал постоянный голод. У меня началась бессонница. Мне стало трудно концентрировать внимание. Я находился в угнетенном состоянии духа. Три месяца интенсивного лечения принесли лишь незначительные улучшения. Я мог ходить только с помощью жены и трости или ходунка.

Мой врач рекомендовал мне продолжать лечение АКТГ еще три месяца, но при этом был явно озабочен побочными эффектами препарата. Он предупредил меня об опасности внезапного сердечного приступа или расстройства дыхания. Аля лечения задержки жидкости в организме врач назначил мне очень сильный мочегонный препарат и предупредил, что это лекарство может вызвать образование камней в почках или даже смерть, если откажут почки. Терапия гормонами по-прежнему была малоэффективна, а ее побочные действия стали проявляться еще сильнее. За время лечения АКТГ мой вес резко увеличился. Если перед началом лечения он составлял 170 фунтов (77 кг), то спустя несколько недель после начала второго курса лечения он достиг 300 фунтов (136 кг). Дыхание стало затрудненным, так как жидкости тела сдавливали легкие. Ноги отекали. Я не влезал в свою одежду. У меня была сильная депрессия, которая сопровождалась внезапными перепадами настроения. Иногда я глубоко расстраивался без причины, в голову приходили мысли о самоубийстве, я мог внезапно заплакать. Через шесть месяцев я понял, что больше не управляю своей жизнью. Очень редко, в лучшие дни, я мог двигаться вдоль стен комнаты, поддерживаемый женой или опираясь на ходунок. Все равно мне не удавалось удерживать равновесие и нести собственный вес, и я часто падал. Почти все время я оставался в постели. Спазмы продолжались, ноги и руки не повиновались мне.

Спустя шесть месяцев я поведал своему врачу об ухудшении моего состояния. Он сказал, что моя тяжелая болезнь очень быстро прогрессирует и только АКТГ может мне помочь. Врач рекомендовал мне провести еще один трехмесячный курс лечения и увеличил дозу на 50%. Он также выписал снотворное и валиум для облегчения спазмов. Я согласился еще раз попробовать АКТГ, но через несколько дней переменил свое решение. Я просто не мог больше это выдержать. Если единственной альтернативой рассеянному склерозу был АКТГ, то я предпочитал рассеянный склероз. Как только я перестал употреблять АКТГ, в глазах появился туман, а поле зрения иногда резко сужалось. Взгляд перестал фокусироваться, я утратил возможность читать. Болезнь повела атаку с другой стороны. Это сильно встревожило моего врача, и он назначил мне мощный стероид преднизон в таблетках. И снова терапевтический эффект был слабым, а побочные действия — разнообразными и еще более сильными, чем раньше. Меньше чем за месяц я набрал свыше 80 фунтов (36 кг). Но худшее было впереди. Я не знал, что стероиды вымывали из моего тела калий, необходимый для жизнедеятельности.

Однажды, сидя в гостиной, я вдруг обнаружил, что не могу говорить. Я был в сознании как бы наполовину. Дочь подошла и заговорила со мной. Я слышал ее, но не видел и не мог ответить ничем, кроме слез. Жена с дочерью сразу же отвезли меня в больницу. Я не помню самой поездки. Когда мы прибыли в больницу, я не мог понять, где нахожусь, помню лишь, как полулежал в кресле сначала в одиночестве, а затем в окружении доброй дюжины что-то говоривших врачей и медсестер. Они задавали мне какие-то вопросы, но я не уверен, что слышал их. Иногда я пытался отвечать, но не мог произнести ни слова. Как показывают записи, сделанные тогда врачами, в тот день я едва не умер из-за острого дефицита калия, которого в моем организме почти не осталось. Мне вводили его в очень больших количествах с помощью инъекций и таблеток.

После этого случая я потерял веру в лекарства, врачей и больницы. Я перестал употреблять стероиды. Из назначенных мне лекарств я продолжал принимать только валиум и другие препараты, помогавшие управлять эмоциональным состоянием. Я не мог ходить, читать, общаться с домашними. Чтобы как-то спастись от скуки, я начал курить по четыре—шесть папирос с марихуаной в день. Как-то меня навестили старые друзья, и мы выкурили несколько папирос. Когда они собрались уходить, я поднялся, чтобы попрощаться с ними. Все, кто находился в комнате, онемели и уставились на меня. Только тогда я осознал, что встал на ноги без посторонней помощи, как если был бы совершенно здоров.

Я пребывал в полном замешательстве, так же как моя жена и наши друзья. Я смог даже сделать несколько шагов, пока мои ослабевшие из-за атрофии мышц ноги не подогнулись. Но я ходил! Я стал подозревать, что так подействовала марихуана, и спросил об этом своего врача. Он решительно отверг мое предположение и заявил, что марихуана не помогает при рассеянном склерозе. Моя жена тоже была настроена скептически. Однако я продолжил эксперименты. Вскоре я обнаружил, что спазмы случались чаще и были болезненнее в те дни, когда я не употреблял марихуану. Когда я курил ее, мое состояние сначала стабилизировалось, а затем резко улучшалось. Я мог ходить без посторонней помощи, а зрение становилось более острым. Однако моя жена и врач все равно не верили в это. Чтобы доказать им, что это правда, я решил в течение шести месяцев не курить марихуану. Теперь я понимаю, что это было глупо.

Как только я перестал курить, все, чего мне удалось добиться, пошло прахом. У меня начались сильнейшие спазмы спинных мышц. Через четыре месяца руки и ноги перестали мне подчиняться. Ежедневная доза валиума дошла до 120 мг, и я понял, что у меня возникла зависимость от этого препарата. Перестав принимать это «безвредное» и «общепринятое» лекарство, я пережил тяжелую «ломку». Жизнь потеряла для меня всякий интерес. Я не мог спать, находился в постоянном возбуждении и раздражении. Я впал в глубокую депрессию. Смены настроения стали еще более резкими, а спазмы — более сильными и болезненными.

Когда я потерял способность даже сидеть, я решил снова начать ежедневно курить марихуану. Не прошло и нескольких недель, как я вновь мог передвигаться без посторонней помощи. Вскоре я мог пройти полквартала, лишь слегка уставая. Чем больше я двигался, тем быстрее ко мне возвращались силы. Зрение снова стало нормальным. Через шесть месяцев мое общее состояние заметно улучшилось. Спазмы исчезли, и я снова мог читать, писать и ходить. Однажды вечером, когда я вышел с детьми погулять, я впервые за два года смог показать им, как нужно правильно бить по футбольному мячу. Я снова мог пинать мяч! У меня было такое чувство, как будто я заново родился.

И все-таки я не был до конца уверен, что именно марихуана произвела такой эффект. Ведь я привык считать курение ее чем-то вроде развлечения, способом приятно провести время в компании. Я не мог поверить, что такое простое и безвредное средство принесло необычайное улучшение моего состояния. Моя жена и врач только смеялись над моими предположениями, и потому я упорно игнорировал очевидность. Я снова решил перестать курить марихуану, чтобы самому убедиться в том, что не она вызвала улучшение. Мышечные спазмы начали возвращаться сначала постепенно, а потом все быстрее. Несколько недель спустя я снова ходил, опираясь на трость, а затем и на ходунок. Вскоре я опять не мог встать с кровати. Спустя четыре месяца после начала опыта я решил вернуться к марихуане. Мое состояние сразу же стабилизировалось, а потом стало улучшаться. Я был счастлив, но пребывал в замешательстве. Так все и шло. Я курил марихуану до тех пор, пока не наступало явное улучшение, а затем останавливался. Я не могу объяснить, почему мне было трудно поверить в то, что именно марихуана являлась причиной резких перемен в моем состоянии.

В 1980 году брат показал мне статью в газете, где рассказывалось о жителе Вашингтона, больном рассеянным склерозом. Этот человек, Сэм Дайана, смог убедить суд в том, что употреблял марихуану в силу медицинской необходимости. Я с изумлением узнал, что не был единственным человеком, которому марихуана помогала при рассеянном склерозе. Я удивился еще больше, прочитав о том, что заявление мистера Дайаны поддержали врачи, исследователи и другие люди, страдающие рассеянным склерозом. Все это убедило суд вынести решение в его пользу. Больше мне не нужно было доказывать очевидные истины ни себе самому, ни другим. Марихуана помогает. Я стал прислушиваться к ощущениям своего тела и курить ее регулярно.

Последние семь лет мне удается держать болезнь под контролем. Исключение составляют только те промежутки времени, когда я не могу достать марихуану или когда не на что ее купить. В отличие от большинства больных рассеянным склерозом, которые со временем все больше слабеют и теряют подвижность, мое состояние значительно улучшилось. Я могу стоять на одной ноге с закрытыми глазами, хожу без всяких вспомогательных средств, даже могу бегать! Наверное, всем этим трудно впечатлить человека, который никогда не был прикован к постели, не мучился ощущением беспомощности, будучи не в силах пошевелиться или заговорить. Но для меня это настоящее чудо. Помимо всего прочего, марихуана вернула мне способность к продолжительной эрекции, так что я опять могу заниматься сексом. У меня не формируется зависимости от марихуаны. Когда я перестаю курить ее, не возникает ни малейшего намека на ломку. Марихуана гораздо безвреднее и мягче, нежели стероиды, транквилизаторы и седативные препараты.

Моего врача изумили резкие перемены моего состояния к лучшему. По 100-балльной шкале он оценивает состояние моего физического и психического здоровья в 95 баллов. Он больше не утверждает, что марихуана бесполезна при рассеянном склерозе. Во время нашей последней встречи он сказал мне с глазу на глаз, чтобы я продолжал делать то, что делаю сейчас, поскольку это помогает.

Мне не нравится нарушать закон. Мне не нравится покупать у наркоторговцев по бешеным ценам продукт, качество которого никем не контролируется. Но мне нравится ходить, разговаривать, читать, писать и видеть. Сейчас мы с моим врачом пытаемся раздобыть разрешение и легально получать марихуану для моего лечения через индивидуальную программу исследований новых лекарств, несмотря на сложность и длительность процедуры подачи заявки²⁶.

Благодаря группам поддержки или распространяющимся слухам большинство людей, страдающих рассеянным склерозом в США, уже осведомлены о воздействии марихуаны. Множество случаев свидетельствует о том, что марихуана может облегчать тремор и сглаживать частичную утрату мышечной координации. Невропатологи часто слышат об этом от своих пациентов. И все-таки в медицинской литературе упоминается лишь несколько подобных случаев. Один из них был описан в 1983 году:

Мужчина 30 лет был болен рассеянным склерозом в течение десяти лет. Ремиссии сменялись ухудшениями. Болезнь привела к развитию парапареза²⁷, диплопии, атаксии²⁸, к онемению и парестезии²⁹ конечностей, задержке мочи, недержанию и импотенции. Лечение включало АКТГ, кортикостероиды и имуран (подавляющее иммунитет вещество). Уже свыше года представлял постоянную проблему очень сильный тремор. Он был наиболее резко выражен в области головы и шеи. В результате был затруднен процесс принятия пищи, поскольку усилия, прилагаемые к тому, чтобы положить пищу в рот, лишь усугубляли его. Тремор становился слабее, но не исчезал совсем, когда пациент лежал на спине, не приподнимая голову. Во время сна тремор отсутствовал. Лечение диазепамом, алкоголем, анаприлином и физостигмином не дало результатов. По меньшей мере год перед исследованием пациент ежедневно или почти ежедневно употреблял марихуану для ослабления тремора. За это время ее эффективность не уменьшилась. Прием 5 мг ТГК уменьшал тремор головы и шеи в течение 30-60 минут. Эффект сохранялся приблизительно на протяжении шести часов. Такая дозировка приводила к слабовыраженному состоянию эйфории, которое не препятствовало способности здраво оценивать ситуацию. Умеренная атаксия, выявляемая пальценосовой пробой³⁰, почти не уменьшалась, но зато способность пациента к письму претерпевала значительные улучшения (рис. 2), равно как и его способность пользоваться столовыми приборами. Когда капсулы с ТГК заменили на плацебо, улучшений не наблюдалось, но ощущение «кайфа» сохранялось. Повторная проба с активным веществом дважды демонстрировала аналогичный результат³¹.

Рис. 2. Образец почерка и запись тремора