Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Гражданско- и уголовно-правовые способы защиты нарушенных авторских прав: проблемы их реализацииНаиболее распространенными в настоящее время являются гражданско-правовые способы защиты. Данные формы, способы и средства предусмотрены для защиты авторских прав согласно законодательству Российской Федерации. Средством защиты выступает иск, т. е. «обращенное к суду требование об отправлении правосудия, с одной стороны, и обращенное к ответчику материально-правовое требование о выполнении лежащей на нем обязанности или о признании наличия или отсутствия правоотношения – с другой»[12]. Если авторское право нарушено или оспорено, суд обязан принять и рассмотреть исковое заявление по существу. Гражданский кодекс РФ в настоящее время содержит как ранее известные, так и новые, ранее не существовавшие способы судебной защиты прав на объекты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации. Защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности осуществляется, в частности, путем предъявления требования: 1) о признании права – к лицу, которое отрицает или иным образом не признает право, нарушая тем самым интересы правообладателя; 2) о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, – к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним; 3) о возмещении убытков – к лицу, неправомерно использовавшему результат интеллектуальной деятельности без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование) либо иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему ему ущерб; 4) о публикации решения суда о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя – к нарушителю исключительного права [3]. Таким образом, к гражданско-правовым способам защиты нарушенных прав относятся: ü признание прав; ü восстановления положения, существовавшего до нарушения права; ü прекращения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушению; ü возмещения убытков; ü взыскания дохода, полученного нарушителем вследствие нарушения авторских и смежных прав; ü выплаты компенсации в определенных законом пределах. Ниже нами будут рассмотрены некоторые способы судебной защиты подробно. Иски о признании права. Предъявляются к лицу, которое отрицает или иным образом не признает право, нарушая тем самым интересы правообладателя. Иски о признании права используются, главным образом, в отношении авторских прав, поскольку только они (в отличие от прав на товарные знаки, полезные модели, промышленные образцы и изобретения) возникают без регистрации и выполнения каких-либо формальностей, поэтому применительно к ним возможны споры о правах. Главный способ защиты в случае спора об авторстве – иск о признании лица автором определенного произведения. Верховный суд РФ применительно к уголовной ответственности за нарушение авторских прав (ст. 146 УК РФ) разъяснил, что нарушение авторских прав путем присвоения авторства (плагиата), может состоять, «в частности, в объявлении себя автором чужого произведения, выпуске чужого произведения (в полном объеме или частично) под своим именем, издании под своим именем произведения, созданного в соавторстве с другими лицами, без указания их имени»[13]. В случае если нарушитель не считает (не объявляет, не указывает) себя автором произведения, защита прав автора осуществляется не путем иска о признании авторских прав, а путем иска о пресечении действий, нарушающих право. Кроме авторских прав, иски о признании права с 1 января 2008 г. могут быть использованы и для защиты прав на коммерческое обозначение. Иски о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения. Предъявляются к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним (применимо к любым объектам интеллектуальной собственности). Данный способ защиты права – наиболее универсален и позволяет прекратить имеющее место нарушение прав истца. Фактически это иск о прекращении использования охраняемого объекта в любых формах (прекращении незаконного использования объекта авторских прав, товарного знака, изобретения, коммерческого обозначения и т. п.). В любом случае при обращении в суд истец обязан сформулировать и доказать: · какие именно действия ответчика нарушают его право (конкретные случаи использования ответчиком его обозначения, иного охраняемого права); · какие действия должны быть прекращены (например: использование ответчиком обозначения, сходного до степени смешения с товарным знаком истца, в рекламной продукции, на вывеске магазина, на этикетках, упаковках товаров, в сети Интернет и т. д.) [30]. Действовавшее до 1 января 2008 г. законодательство не предусматривало возможности прекратить нарушение прав «на будущее», т. е. истец не вправе был обратиться в суд с иском о пресечении нарушений, которые на момент подачи иска еще не допущены, но истец предполагает, что они возникнут. Новеллой Кодекса является возможность предъявления иска о пресечении действий, не нарушающих право, но создающих угрозу его нарушения. Неясно, как широко будет пониматься этот способ защиты, каким образом, по мнению судов, нужно будет доказывать, что какие-либо действия не просто имеют место, но создают угрозу нарушения права. На эти вопросы, как нам кажется, должна ответить судебная практика. Иски о возмещении убытков (используются в отношении любых объектов интеллектуальной собственности). Предъявляются к лицу, неправомерно использовавшему результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование) либо иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему ему ущерб. Понятие убытков дано в ст. 15 Гражданского кодекса РФ: это расходы, которые лицо, чьё право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) [3]. Как показал проведённый нами анализ судебной практики, такие иски встречаются чрезвычайно редко, поскольку нереально доказать размер ущерба в силу нематериальности характера нарушения. Иски о публикации решения суда о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя. Подаются к нарушителю исключительного права. Закон особо указывает, что публикация решения суда о допущенном нарушении осуществляется независимо от вины нарушителя и за его счет. Указанные нормы не являются принципиально новыми для законодательства РФ, возможность требования опубликовать решение суда о допущенном нарушении была ранее предусмотрена ст. 46 Закона о товарных знаках, которая в качестве способа защиты указывала на право требовать публикации судебного решения в целях восстановления деловой репутации потерпевшего. Аналогичное право было предусмотрено п. 2 ст. 14 Патентного закона РФ. Однако с 1 января 2008 г. правообладатель вправе требовать публикации решения суда в случае нарушения любых прав на объекты интеллектуальной собственности, включая нарушение авторских прав, прав на фирменное наименование и коммерческое обозначение. К сожалению, ни действовавшее ранее законодательство, ни Гражданский кодекс не предусматривают общего порядка и способа исполнения решения суда о публикации судебного решения (неясно, должна ли это быть публикация в газете, журнале или отдельной брошюрой; вправе ли истец требовать публикации в одном СМИ или в нескольких; должно ли это быть федеральное СМИ или любое, либо территория его распространения должна совпадать с территорией нарушения прав) [47]. Специальный порядок публикации установлен только применительно к нарушению прав на изобретение, полезную модель и промышленный образец, а также применительно к праву на селекционное достижение. Патентообладатель вправе потребовать публикации в официальном бюллетене федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности решения суда о неправомерном использовании изобретения, полезной модели, промышленного образца или об ином нарушении его прав. Иск о взыскании компенсации за нарушение прав на объекты интеллектуальной собственности. Компенсация предусмотрена применительно к авторским (и смежным) правам, а также для нарушения прав на товарные знаки. Такой способ защиты наиболее удобен для правообладателя. Это связано, в первую очередь, с тем, что компенсация не является убытками, что прямо следует из формулировки статьи ГКРФ, компенсация взыскивается вместо возмещения убытков. То есть, при взыскании компенсации размер убытков истец доказывать не обязан. Об особом правовом режиме (отличающемся от размера убытков) свидетельствует также то, что размер компенсации определяется в установленных границах судом. Размер же убытков (согласно п. 1 ст. 15 ГК РФ) от усмотрения суда не зависит, убытки должны быть возмещены (по общему правилу) в полном объеме. Главные преимущества компенсации (в сравнении с убытками) – отсутствие необходимости доказывать в суде размер причиненного ущерба и вину нарушителя, а также гарантированное взыскание судом (при установлении факта нарушения прав на товарный знак) денежной суммы в размере не менее 10 тыс. руб. В информационном письме Президиума ВАС РФ от 13.12.2007 № 122 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности» дано разъяснение судам: со ссылкой на положения статьи 333 ГК РФ суд не вправе уменьшить размер взыскиваемой суммы компенсации ниже минимального, установленного законом, поскольку обязательство нарушителя исключительных прав по выплате компенсации вместо возмещения убытков не является неустойкой. Статья 333 ГК РФ не может быть применена и по аналогии, поскольку в данном же случае существует специальное регулирование – при оценке соразмерности совершенного нарушения и ответственности за это суду предоставлена возможность определения конкретной суммы компенсации в пределах, установленных законом [12]. Для случая нарушения исключительных авторских прав (а также смежных прав), прав на товарный знак и права на наименование места происхождения товара, законом предусмотрен второй – альтернативный – вариант определения размера компенсации: двукратная стоимость экземпляров произведения (товаров) или двукратный размер стоимости права использования произведения (товарного знака), определяемый исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения. Такой порядок, применительно к авторским правам, был предусмотрен и ранее Законом «Об авторском праве и смежных правах», в отношении товарного знака такой способ защиты предусмотрен впервые [7]. Здесь необходимо отметить принципиальный момент: в отличие от денежной компенсации, которая определяется судом по своему усмотрению в размере от 10 тыс. руб. до 5 млн. руб., по требованию о взыскании двукратной стоимости контрафактных товаров (либо двукратной стоимости нарушенного права) суд не может (при доказанности количества и стоимости контрафакта) по своему усмотрению уменьшить размер требований. Несмотря на удобство, компенсация как способ защиты нарушенного права применяется редко. Причинами этого, по мнению Речкина Р., являются: объективная недооценённость объектов интеллектуальной собственности в РФ; низкий уровень знания соответствующих норм закона как правообладателями, так и, к сожалению, судьями судов; почти полное отсутствие арбитражной практики применения данного способа защиты; отсутствие в законодательстве критериев для определения размера компенсации [47]. К сожалению, Гражданским кодексом не устранен самый принципиальный недостаток действующего законодательства в данной сфере: отсутствие каких-либо критериев для определения размера компенсации. Общее правило установлено п. 3 ст. 1252 ГК РФ: «размер компенсации определяется судом в пределах, установленных настоящим законодательным актом, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости»[14]. Фактически это означает, что размер компенсации определяется исключительным и безграничным судебным усмотрением, что, на наш взгляд, некорректно и неэффективно с точки зрения защиты нарушенного права. С 1 января 2008 г. законом установлен одинаковый размер компенсации применительно к нарушению авторских прав и прав на товарный знак – от 10 тыс. руб. до 5 млн. руб., по усмотрению суда. С одной стороны, минимальный размер компенсации за нарушение прав на товарный знак значительно (в 10 раз) уменьшен – со 100 тыс. до 10 тыс. рублей. К сожалению, на практике в целом ощущается стремление судов присуждать компенсацию в минимальном размере. Это связано с тем, что 10 тыс. руб. – это минимально возможный размер компенсации по закону, который можно оспаривать в вышестоящих судах, только доказав наступление каких-либо существенных неблагоприятных последствий. Учитывая нематериальный характер объекта документально обосновать эти неблагоприятные последствия достаточно затруднительно. Вынося подобные решения, суды исходят из формального характера нарушения, отсутствия реально подтвержденных убытков, следствием чего является достаточно снисходительное отношение к нарушителям. С другой стороны, взыскание компенсации в минимальном размере можно предотвратить с помощью правила, содержащегося в п. 3 ст. 1252 ГК РФ, в силу которого правообладатель вправе требовать от нарушителя выплаты компенсации за каждый случай неправомерного использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо за допущенное правонарушение в целом. По поводу правомерности использования в Интернете объектов интеллектуальной собственности, а также соответствия действительности информации, размещенной либо перемещенной с помощью глобальных информационных сетей, возникают правовые споры, которые разрешаются судами общей юрисдикции, арбитражными и третейскими судами. В суде крайне сложно доказать обстоятельства, имеющие значение для объективного рассмотрения дела, поэтому сегодня одна из важнейших проблем – проблема доказательства самого факта нарушения авторских прав в Интернете, доказывания авторства спорной работы и времени публикации ее в Интернете. При этом размещенная в Интернете информация в ряде случаев приобретает доказательственное значение и используется судами при разрешении соответствующих споров. В современной судебной практике и, в частности, по делам, связанным с защитой авторских прав, стороны ссылаются на информацию, размещенную в Интернете. Необходимо отметить, что разные ветви судебной власти относятся к такого рода информации по-разному. В частности, арбитражные суды без каких-либо оговорок рассматривают подобную информацию в качестве доказательств. Суды же общей юрисдикции до недавнего времени исключали подобную информацию из сферы судебного исследования, ссылаясь на ее недопустимость. И формальным основанием для такой постановки вопроса являются положения ст. 55 ГПК РФ, которые исчерпывающим образом определяют круг процессуальных источников, из которых суд может получить информацию, имеющую значение для дела [3]. В данном отношении от положений ГПК РФ выгодно отличаются нормы главы 7 АПК РФ, которые в качестве доказательств, наряду с традиционными средствами доказывания, которые предусмотрены как в АПК РФ, так и в ГПК РФ, допускаются также «иные документы и материалы». Согласно ст. 64 АПК РФ, доказательствами являются «полученные в предусмотренном настоящим Кодексом и другими федеральными законами порядке сведения о фактах, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела»[15]. Такими фактическими данными могут быть публикации спорных объектов исключительных прав на материальных носителях, нотариальное засвидетельствование даты создания произведения, свидетельства, материалы, предоставляемые поисковыми интернет-системами, интернет-провайдерами, хостинг-провайдерами и т.д. Отказ от исчерпывающего перечня средств доказывания дает возможность использования в современном арбитражном процессе в качестве доказательств разнообразных современных средств информации. Практика же судов общей юрисдикции, в том числе практика Верховного Суда РФ, по отношению к информации, полученной из Интернета, является противоречивой. В одних случаях суды, ссылаясь на правило допустимости доказательств (ст. 60 ГПК РФ), категорически отказываются исследовать эту информацию, в других же считают возможным использовать ее в качестве средства доказывания. Последняя практика представляется правильной [45]. Таким образом, одной из самых главных проблем защиты авторских прав является отсутствие легальной процедуры, признанной всеми субъектами права, обеспечивающей возможность зафиксировать с привязкой к хост-серверу факт размещения электронных документов с авторскими материалами, время их размещения и другие реквизиты, а также обеспечивающей целостность таких документов и защиту от несанкционированного изменения, что позволило бы проводить аутентификацию (аутентификация документа – проверка реквизитов документа, целостности, подлинности документа и его электронно-цифровой подписи) и идентификацию (идентификация документа – определение адресной информации источника и автора документа, фактов отправки, оснований и времени отправки документа) таких документов и решило бы проблему обеспечения доказательств в защиту авторских прав в сети Интернет. Поскольку любой материал, размещённый в Интернете, становится доступным для всех пользователей в любой точке земного шара, то существует проблема, связанная с местом обращения в суд за защитой нарушенных прав автора, определение закона страны, применяемого при осуществлении защиты нарушенных прав и интересов автора. Между тем оценить наличие связи лица с конкретным государством весьма трудно. В данном вопросе присутствуют различные точки зрения. Так, Барановский считает, что правообладателю выгоднее обращаться в суд по месту нахождения контрафактной копии произведения, поскольку исполнение решения национального суда об удалении её с сервера, физического находящегося за пределами страны, будет фактически невозможным в случае отсутствия договора о взаимном признании и исполнении судебных решений между государствами [25]. При этом также «привлекательным выглядит решение регулировать указанные отношения правом государства, с которым правообладатель имеет наиболее тесную связь. Наиболее очевидна связь с территорией при размещении информации на определённом сервере, делающем доступным такую информацию для пользователей Интернета»[16]. Отсылка к юрисдикции страны размещения сервера была бы, безусловно, удобна лицу, размещающему соответствующий объект в Интернете, поскольку давала бы возможность не думать о законодательстве «принимающих» стран. Но здесь содержится и существенная проблема: лицо, открывающее доступ к документу, может выбрать наиболее удобную для себя юрисдикцию с минимальным уровнем охраны исключительных прав и отсутствием специального законодательства об интернете. При этом важно помнить, что страна размещения сервера может не совпадать со страной регистрации доменного имени, причем для владельца доменного имени не составит особого труда заменить один компьютер, использующий в Интернете это доменное имя, другим, находящимся за тысячи километров от первого. Хотя известны случаи, когда суды в своих решениях ссылались на то, что юрисдикция может быть установлена только по месту создания сайта или его нахождения на компьютере провайдера, но на практике этот подход используется редко. Более того, в ряде случаев, судебные органы прямо признавали, что нахождение информации на сервере недостаточно для признания юрисдикции по месту нахождения сервера [34]. В литературе предлагался подход, основанный на принципе национальной принадлежности (включая «национальную принадлежность» страницы в Интернете). Так, лицо, создавшее отсылку к странице в Интернете, будет находиться под юрисдикцией своей страны. Юрисдикция над лицом, помещающим данные в Интернет, будет определяться местом нахождения этих данных, а над получающим данные из Интернета – местом нахождения этого лица и т.д. Однако предлагаемый вариант создаёт много проблем, поскольку реален только при унификации законодательства. Разумеется, каждое государство может установить юрисдикцию над своими резидентами. В то же время, если этот критерий будет воспринят как принцип исключения других юрисдикций, возникнут все уже рассмотренные ранее возможности для злоупотреблений – находясь под удобной для себя юрисдикции, недобросовестные лица смогут безбоязненно нарушать чужие права. Похожие проблемы возникают и в случае применения критерия места нарушения. В большинстве случаев место реального нарушения совпадает с местом проживания истца. В отношении сферы гражданского права это означает, что любое лицо, нарушающее своими действиями права резидентов данного государства, находится под его юрисдикцией. Этот вариант является очень привлекательным для «принимающих» стран, поскольку позволяет максимально защитить права своих резидентов. В частности, во Франции суды обычно признают свою юрисдикцию в отношении ответчика, даже находящегося за пределами территории Европейского сообщества, если истец является французским резидентом. Между тем дела по использованию объектов интеллектуальной собственности в Интернете, как правило, связаны с территориями множества государств, и порой сложно установить, какая из существующих связей является наиболее тесной. Рост правовой неопределённости в этом существенном вопросе не может вести к позитивным результатам. Примечательный пример приводится П.Д. Барановским. Так, один из окружных судов США отклонил исковое заявление, так как в данном случае необходимо было применить нормы авторского права восемнадцати государств. Правда, суд второй инстанции пересмотрел данное решение, специально подчеркнув, что недопустимо отказывать по причине нежелания суда применять иностранное право [25]. «Теоретически исключительные права автора независимо от его гражданства или места жительства, места создания и места обнародования произведения могут распространяться на весь мир, включая среду Интернет»[17]. Следовательно, должны существовать коллизионные нормы, но как мы видим, раздел VI ГК РФ не содержит каких-либо норм относительно интеллектуальной собственности. Законодатель попытался устранить некоторые недочёты в данной сфере, в частности, с принятием части четвёртой ГК РФ произошла замена слова «кадров» на «изображений», что привело понятие аудиовизуального произведения в соответствие с нормами интернет-договоров. Помимо этого, в норму ГК РФ было включено такое правомочие автора, как доведение произведения до всеобщего сведения, по исполнениям и фонограммам было внесено дополнение о праве исполнителя быть признанным исполнителем своего произведения или постановки. Обеспечивать безопасность авторских прав в глобальной сети Интернет, а также применять меры ответственности к лицам, их нарушившим, крайне затруднительно, так как Интернет — это пространство, не имеющее и не признающее государственных границ. А значит, к регулированию правоотношений в нем следует применять, по-нашему мнению, нормы международного права, которые упорядочивали бы порядок размещения в киберпространстве различного рода объектов авторского права, смежных прав и информации. Но самое трудное, по мнению А.А. Валинова, заключается «не в самой выработке и доведении до всех пользователей таких общих норм, а в претворении их в жизнь, создании механизма контроля за их исполнением и механизма оперативного устранения нарушений, ведь главной целью в этом случае будет скорейшее восстановление нарушенных прав и законных интересов потерпевшей стороны за счет правонарушителя, а не только его наказание»[18]. Что же касается деликтов в сфере авторско-правовых отношений, то в киберпространстве, как отмечает Федотов М., их очертания в значительной степени смазываются. Во-первых, трудноразличимым становится субъект, особенно если он оперирует из мест общего пользования (интернет-кафе). Во-вторых, правонарушение в виртуальном мире длительное время может оставаться незамеченным, поскольку совершается оно в режиме on-line, а никакого мониторинга за правовым порядком в киберсреде пока не ведётся [56]. Кроме всего вышесказанного, существует ещё одна важная проблема – определение меры ответственности провайдеров и владельцев web-сайтов за нарушение авторских прав. В США, например, владелец сайта признаётся нарушителем, если ему известно о том, что компьютерная программа защищена авторским правом, но он использует её без согласия автора. В ряде стран (например, в США и во Франции) принята следующая схема: правообладатель, обнаружив сайт потенциального правонарушителя, должен известить об этом соответствующего провайдера, который проинформирует владельца сайта о необходимости заблокировать доступ к сайту или конкретному материалу. В противном случае ответственность будет нести провайдер услуг [33]. Многие владельцы сайтов разрабатывают условия, снимающие с них ответственность за содержание сообщений и возлагающие ряд обязательств на пользователей. В Российской практике нами обнаружена общая с другими странами тенденция: законодательно не установлена обязанность владельцев интернет-сервисов осуществлять мониторинг загружаемого пользователями контента. Эту особенность отечественного Интернета сегодня на себе испытали многие представители информационного сообщества, как сами пользователи, так и правообладатели и владельцы ресурсов, и каждый из них в этой дискуссии считает себя незаконно обделенным. В рамках обсуждения этого и иных вопросов в настоящее время проводятся различные форумы и конференции. Примером может служить дискуссия, организованная издательством «Российская газета» в феврале 2011 года, а также Российский интернет форум РИФ+КИБ 2011, состоявшийся в апреле этого года. Кто должен взять на себя ответственность за нелегальный контент в сети – однозначного мнения на этот счет как не было, так и нет. «Сегодняшняя позиция правообладателей состоит в том, что отслеживать и удалять пиратский контент со своих страниц должны сами интернет-ресурсы, где был размещен нелегальный контент. Последние же в свою очередь, напротив, предлагают другую модель работы, в которой владельцы прав на контент будут сами уведомлять онлайн-ресурсы, сообщая о месте размещения пиратского контента»[19]. Практически все отраслевые игроки соглашаются, что законодательство в области авторского права далеко не совершенно, а Елена Сизова, руководитель аппарата Комитета Государственной думы РФ по культуре и вовсе подчеркнула первоочередную необходимость в создании законодательства, посвященного не только защите авторского права в Интернете, но и самой Всемирной Сети, которое бы определило правовые взаимоотношения между объектами и субъектами виртуального мира [75]. Как уже было сказано выше, защита авторских прав осуществляется как с помощью гражданско-правовых способов, так и в рамках уголовного судопроизводства. Здесь существуют определенные сложности в доказывании крупного и особо крупного ущерба в рамках диспозиции статьи 146 Уголовного кодекса РФ. В соответствии с примечанием к ст. 146 УК РФ «деяния, предусмотренные в данной статье, признаются совершенными в крупном размере, если стоимость экземпляров произведений или фонограмм либо стоимость прав на использование объектов авторского права и смежных прав превышают пятьдесят тысяч рублей, а в особо крупном размере – двести пятьдесят тысяч рублей»[20]. В настоящее время главным спорным вопросом применения ч. 2 ст. 146 УК РФ (нарушение имущественных авторских и смежных прав) на практике является порядок определения крупного размера посягательства. В случае же нарушений прав авторов в Интернете, когда «розничной стоимости оригинальных экземпляров произведений» нет, определять крупный размер следует исходя из стоимости прав. Таким образом, при обнаружении контрафактного экземпляра произведения применяется цена материального носителя с записью объекта авторских (смежных) прав, если же такого носителя нет – стоимость прав. Это прямо относится к интернет-пиратству, когда файлы с произведениями незаконно «доводятся до всеобщего сведения», тем самым нарушая авторские и смежные права [55]. В юридической литературе и на практике имеются разногласия по данному вопросу. Одни полагают, что стоимость контрафактных произведений или фонограмм – та, по которой их реализовывал нарушитель. Другие придерживаются мнения, что это средняя стоимость соответствующих им оригинальных произведений или фонограмм, по которой они реализуются в данном населенном пункте. Однако верной представляется точка зрения о том, что это стоимость оригинальных произведений или фонограмм, установленная самим правообладателем, т.е. стоимость, по которой их реализовывает правообладатель [29]. Методики определения стоимости прав произведений, расположенных в Интернете, при отсутствии стоимости оригинальных экземпляров произведений, не существует, что, естественно, не способствует эффективности правоприменительной практики, приводит к бездейственности норм уголовного законодательства и безнаказанности виновных. В качестве небольшого вывода хотелось бы отметить следующее. Как правообладателю, так и пользователю необходимо понимать, что сущность нарушений авторского права в виртуальном пространстве такая же, как и в реальном, и юрисдикционное восстановление нарушенных прав осуществляется теми же способами, предусмотренными национальным законодательством, в том числе в судебном порядке в рамках гражданского и уголовного судопроизводства. Отличие состоит лишь в том, что простота копирования и нематериальная сущность объектов авторского права не позволяют так же просто, как и в реальном пространстве, решить проблему обеспечения доказательств фактов нарушения авторского права.
|