Частные уроки 31 page

— Ты точно этого хочешь? — прошептал он, отрываясь от парня. Отохиме кивнул и, переворачиваясь на бок, скатился с Хаято, все еще судорожно держась побелевшими пальцами за ворот его рубашки.

Акимару снова поцеловал Юкио, накрывая его своим телом и скользя руками под рубашку. У Отохиме вырвался сдавленный стон, когда пальцы Хаято пробежались по обнаженной коже, задевая выступы ребер, соски. Щеки его пылали, дыхание было горячим, как огонь. Казалось, Юкио мечется в приступе странной лихорадки, мучительной и прекрасной в одно и то же время. Невольно Хаято залюбовался его красивым лицом. Он ласково провел другой рукой по щеке парня, аккуратно снял с того очки и положил их на столик у кровати. Потом пригляделся еще пристальнее и, легко касаясь губами шеи Отохиме, в тот же самый момент стянул с его волос резинку. Юкио встряхнул головой, освобождая сдавленные волосы, и его алые щеки на фоне черных, как смоль, волос, заставили Хаято затаить дыхание. Отохиме был похож на хрупкую японскую девушку: тонкие черты лица, раскрасневшиеся губы, бледная кожа. Эти губы хотелось целовать, в эти волосы хотелось зарываться лицом.

«Похотливая скотина, — пронеслось в голове Хаято. — Как ты будешь после этого смотреть в глаза Тетсу?»

Но эти раскрытые губы так жаждали поцелуя, ч этом исступленном дыхании, которое срывалось с них, звучала такая откровенная мольба, что Хаято не смог совладать с собой.

«А через час нужно уже быть в кинотеатре… Тетсу ждет…»

С внезапной дикой страстью парень впился в губы Отохиме, лаская их то грубо, то нежно, прикусывая зубами, облизывая, проводя по ним шариком пирсинга. Юкио больше не пытался сдерживать стоны, извиваясь, он метался по кровати, словно ища спасения от ласк Хаято.

Акимару принялся медленно расстегивать пуговицы на рубашке Отохиме, покрывая его шею поцелуями. Нет, он не представлял Тетсу на месте Юкио и прекрасно понимал, что делает. Но в тот момент казалось, что это единственно правильный поступок, что по-другому нельзя.

— Хаято… боже… Хаято, — прошептал Юкио, когда губы парня скользнули вниз от шеи к груди, задерживаясь на каждом соске, обводя его сначала языком, затем металлическим шариком. Акимару улыбнулся про себя: он знал, что был опытным и искушенным любовником, и Юкио, наверное, даже представить себе не мог, что его ждало в постели с Хаято. Отохиме кусал губы в экстазе, а экс-бойфренд продолжал терзать его тело своими ласками, спускаясь все ниже…

— Это будет больно, — прошептал Хаято на ухо Юкио, когда тот уже лежал перед ним, обнаженный и дрожащий от страха. — Дашь мне какой-нибудь крем?

Пальцы Акимару массировали ягодицы парня, нежно поглаживали их, пытаясь расслабить.

Но Юкио, наоборот, вдруг весь напрягся, сжался и, открыв глаза, оттолкнул Хаято.

— Нет! — вскрикнул он. — Не надо!

Хаято удивленно смотрел на Отохиме.

— Почему? — спросил он.

Юкио сел, стыдливо прикрываясь рубашкой. Его била крупная дрожь, растрепанные волосы неаккуратно падали на лицо.

— Вот так это и бывает? — спроси он, задыхаясь. — Вот так же это было и у вас? Ты сначала делал это… пальцами, а потом… потом… входил… прямо туда?

— Ну да, — просто ответил Хаято. — У парней это так и делается. А ты не знал?

Отохиме смутился.

— Не то, чтобы не знал… Как-то старался не думать об этом. Тебя это веселит? — гневно сверкнул он глазами, заметив смешок Хаято.

— Просто я не понимаю. Ты хотел, чтобы я тебя… чтобы я занялся с тобой сексом, а теперь говоришь, что ничего не хочешь?

Отохиме отвернулся.

— Смешно, наверное, — произнес он тихо. — Просто я не представляю, чего там может быть приятного…

— Ну так всё потому, что ты это еще ни с кем не делал, — улыбнулся Хаято. Юкио покраснел и снова бросил на него укоризненный взгляд.

— А ты сам… тебя самого… — начал он, не зная, как задать вопрос. К счастью, Хаято понял его и так.

— Конечно. В первый раз у меня это было в пассивной роли. Было больно, но классно.

— И ты так просто об этом говоришь? — удивился Юкио.

— Говорю? — рассмеялся Акимару. — Я это делаю.

— У вас с Тетсу все уже было, да?

— Было, — кивнул Хаято. — Ну так что, мы будем продолжать или…?

— Нет, — твердо сказал Отохиме. — Я не могу. Не хочу представлять себя на месте твоего брата. Не хочу думать о том, как он стонет, когда ты делаешь это с ним. Прости… Это была плохая идея.

Хаято пожал плечами и поднялся с кровати, поправляя рубашку и галстук. Он был благодарен Юкио за этот внезапный срыв, благодаря которому он сможет снова смотреть в глаза Тетсу. Хаято совсем готов был оступиться, но Отохиме вовремя опомнился.

«Хорошо, что из нас двоих хотя бы у него есть мозги».

— Я пойду, ладно? — виновато спросил парень.

Отохиме кивнул, нервно сглатывая. В глазах его стояли слезы.

— Юкио? — ласково позвал Хаято.

— Уходи. Пожалуйста.

Хаято молча кивнул и вышел из комнаты. Ротвейлер Чика, лежавший у порога, поднял морду и проводил парня подозрительным тяжелым взглядом.

* * *

Тетсу стоял у входа в зал с билетами в руках, высматривая Хаято.

«Где он шляется, в самом деле?!» — думал мальчик с возмущением. Брат скинул сообщение, что скоро будет, и все равно опаздывал уже на десять минут. В кинозале уже погасили свет, на экране прошла реклама и начались заставочные титры. Девчонка-контроллер сочувственно поглядывала на Тетсу. Когда мальчик в очередной раз метнул на дисплей мобильника злобный взгляд, она приветливо улыбнулась ему.

— Не волнуйтесь, — сказала она. — Она просто опаздывают. Но я не могу представить себе, чтобы какая-то девчонка не пришла к Вам на свидание.

— Спасибо, — смутился Тетсу, не зная, злиться ему или смеяться.

Наконец, он заметил в толпе черно-розовую шевелюру брата.

— Прости, я задержался, — выпалил запыхавшийся Хаято, подбегая к Тетсу.

— Я это заметил, — буркнул тот, протягивая девушке у входа их билеты. Проходя в зал, мальчик не удержался и подмигнул ей.

Их места были на десятом ряду, возле Сатоши. Хаято уселся рядом с другом, Тетсу — слева от брата. Прямо перед мальчиком сидела Кейко, справа от нее — Шиори, а по бокам от девочек — Кен и Така.

— Ты чего так долго? — спросил у Хаято Сатоши, который, видимо не получал от фильма никакого удовольствия.

— Дело было, — бросил тот в ответ. — Потом расскажу.

Фильм только начался, но Тетсу почти сразу понял, что новые приключения Индианы Джонса ему абсолютно не интересны. Гораздо приятнее было разглядывать в темноте лицо Хаято, освещаемое лишь вспышками экрана. Делая вид, что смотрит фильм, мальчик украдкой косился на брата и чувствовал, как сердце замирает от восторга. Нет, все-таки он не мог долго злиться на Хаято. Стоило появиться улыбке на любимом лице — и Тетсу таял от нежности.

Мальчик вздрогнул, почувствовав, как локти их соприкоснулись на подлокотнике, и Хаято легонько погладил его руку своей. Тетсу хотел отдернуть ее, но не устоял и тоже прошелся пальцами по тыльной стороне ладони брата. Затаив дыхание, он ждал продолжения. Пальцы Хаято поднялись выше, поглаживая его плечо, скользнули по шее за ухо. Тетсу блаженно прикрыл глаза, когда брат нежно массировал его затылок. Экшен, происходивший на экране, не мог сравниться с той гаммой чувств, которую испытывал сейчас Тетсу. Когда Хаято склонился к нему, настойчиво притягивая братишку к себе, мальчик попытался отстраниться. Но рука Хаято так властно держала его затылок, подталкивая голову вперед, что мальчику никак не удалось избежать поцелуя. Едва губы брата накрыли его собственные, по телу Тетсу пробежала волна удовольствия. Мальчик уже не сопротивлялся, с радостью подаваясь навстречу уверенным настойчивым движениям Хаято. Он понимал: то, что они сейчас творили было полным безумием — стоило кому-то из девчонок обернуться назад… Тетсу полагал, что Шиори будет на его стороне и никому не расскажет про их отношения с Хаято. Но вот в Кейко мальчик был совсем не уверен. Она была обычной девчонкой — болтушкой и сплетницей, так что на следующий день история о братьях Акимару стала бы известна всей школе.

Углубляя поцелуй, Хаято начал ласкать братишку другой рукой. Он прижал Тетсу к спинке сиденья. Проворные пальцы скользнули в джинсы мальчика. Несколько сидений рядом с Тетсу были свободны, и тот благодарил за это всех синтоистских богов, иначе он умер бы от стыда.

«Неужели я позволяю делать с собой ТАКОЕ?! В общественном месте…»

Но чем больше была вероятность раскрыться, тем сильнее заводили эти ласки. Тем гулче билось сердце и жарче пылали щеки, и тем сильнее пульсировал адреналин в крови. Поцелую не было конца: Тетсу не мог даже перевести дыхание. А рука Хаято уже расстегнула ширинку и поглаживала через белье твердый член братишки. Мальчик не на шутку перепугался. Поцелуй, пускай и такой жаркий — одно дело, секс — совсем другое.

— Что ты творишь, идиот? — прошептал Тетсу отрываясь от брата. Вместо ответа тот закрыл ему рот новым поцелуем. Правая рука Хаято крепко прижала его к сидению, левая продолжала ласки. Тетсу был беспомощен. Он не мог громко сопротивляться, рискуя привлечь к себе внимание друзей. Но рано или поздно они могли повернуться. Да и девушка, сидевшая рядом с Сатоши уже кидала на парочку недовольные взгляды.

— Да что с тобой такое? — Тетсу снова попытался отстраниться. На этот раз его рот накрыла ладонь брата.

— Тише… — ласково прошептал Хаято на ухо дрожащему мальчишке. — Ты такой соблазнительный. Я не удержался.

Тем временем рука в джинсах Тетсу двигалась еще быстрее, отгибая край трусов, пальцы забирались под них, энергично массируя чувствительную кожу. Мальчик извивался в руках брата, еле сдерживая стоны.

«Хаято… пожалуйста, хватит!»

Разум Тетсу был на грани отключки. Он еще смутно понимал, что все это нужно прекратить, но тело все меньше слушалось его, с удовольствием толкаясь бедрами навстречу руке Хаято.

«Если он сейчас прекратит, я умру… — думал мальчик. — А если нет — мы с ним оба покойники!»

Страх сковывал Тетсу. Возбуждение распаляло его. Адреналин опьянял.

«Будь, что будет», — решил он, закрывая глаза и отдаваясь на волю рук Хаято. У брата же, казалось, абсолютно отказали тормоза. Казалось, он готов был трахнуть Тетсу прямо там.

Может быть, именно это и произошло, если бы не вмешался Сатоши. Он тронул Хаято за локоть и громко зашептал:

— Слушай, прекрати, а?

Хаято на секунду оторвался от Тетсу и повернулся к другу. Мальчик только и успел перевести дыхание.

— Отвали, — произнес старший Акимару злобно.

— Ты что, больной?! — не отставал Тояма. — Вообще ничего не понимаешь?!

Хаято оттолкнул склонившегося к нему друга.

— Я сказал, отвали! — повторил он еще более раздраженно.

— Ну, все, вы меня достали, — выпалил Сатоши и, схватив Хаято за локоть, с трудом выволок его из зала.

* * *

— Какого черта ты там делал?! — Сатоши был настолько зол, что сорвался в крик. — Вы что, не можете полтора часа посидеть спокойно?!

— Какое тебе вообще до этого дело? — агрессивно отозвался Хаято.

— Вы же палитесь по-страшному, — пытался вразумить друга Тояма. — Если девчонки узнают… Все, кранты! По секрету об этом вся школа будет говорить!

— Это наше дело, — оборвал его Акимару. — И я не помню, чтобы просил тебя влезать.

— Вот как? — Сатоши был вне себя. Еще пара слов в таком тоне, и он вмажет этому самоуверенному придурку, который ко всему прочему еще и был его другом. — А может, меня уже задолбало прикрывать ваши задницы, в то время как вы сами только и жаждете всем показать, что вы трахаетесь!

— Послушай, если Така тебе не дает, это еще не причина вымещать на мне свой недотрах!

Этого Тояма уже не мог стерпеть. Он замахнулся и хорошенько врезал Хаято по челюсти, потом еще раз ударил друга под дых. Тот не ожидал такого от Сатоши, поэтому не успел среагировать и дать сдачи. Девушка-контроллер, стоявшая у входа в соседний зал в паре метров от них, удивленно отскочила назад.

— Остынь немного, — Тояма оттолкнул Акимару к стене. — И включи мозги. Пожалуйста. Плевал я на то, что вы круглые сутки хотите заниматься этим делом. Просто делайте это не в таком людном месте! Почему я должен за тебя переживать?

Хаято отдышался и поднял на друга виноватый взгляд.

— Прости, — пробормотал он. — Ты прав. Не знаю, что на меня нашло. Я просто… он был рядом, и я слетел с катушек. Со мной теперь такое постоянно.

— Да уж, — Сатоши похлопал его по плечу. — Ты сегодня сам не свой. То бросаешься с кулаками на одноклассника Тетсу, то чуть не насилуешь брата в кино. Может, тебе успокоительное попить?

Хаято отмахнулся.

— Какое тут успокоительное? Я никогда не могу успокоиться. Если его нет рядом — думаю о нем. Если мы вместе — голова вообще отключается.

Сатоши вздохнул, прислоняясь к стене рядом с другом.

— Как бы то ни было, лучше веди себя поскромнее. И не спались Кену, не уверен, что он одобрит то, что у вас творится.

— Почему? — удивился Хаято.

— У него есть младший брат, — негромко произнес Тояма. — Он за него любому башку оторвет.

Акимару пожал плечами.

— Ну и что? Я за Тетсу убью.

Сатоши вздрогнул, услышав такое откровенное признание.

— Я говорю то, что знаю. И тебе лучше меня послушать.

— Спасибо, Сатоши, — улыбнулся Хаято. — Ладно, пойдем кино досмотрим?

— Только обещай мне, что не будешь приставать к Тетсу у всех на глазах.

* * *

Хаято повесил фартук на спинку стула и сел за стол рядом с Тетсу. Отец, сидевший напротив, снял очки и положил их рядом с собой.

— Много работы, пап? — спросил Тетсу сочувственно.

— Глаза что-то устали, — ответил Акимару-сан, потирая переносицу. — Ну, приступим?

Он положил себе в тарелку немного мяса и овощей из общего блюда, стоявшего на столе.

Мальчики последовали его примеру. Некоторое время были слышны лишь звуки с удовольствием поглощаемой пищи.

— Это очень здорово, Хаято, — сказал отец, подцепляя палочками кусок тушеной говядины и отправляя его в рот. — Что бы мы с Тетсу без тебя делали?

Хаято лишь улыбнулся в ответ и бросил на брата беглый взгляд. Тетсу украдкой подмигнул ему. Оба знали, о чем сейчас думал каждый из них.

— Ну, мальчики, чем вы сегодня занимались после школы? — спросил Акимару-сан.

— В кино ходили, — просто ответил Тетсу. — Индиана Джонс.

— Интересный фильм?

— Так себе, — отмахнулся Хаято. На самом деле кино ему почти не запомнилось, потому что практически все это время он наблюдал за Тетсу и боролся с собой, чтобы опять не сорваться. Он и сейчас смотрел на брата и чувствовал, как сердце в груди бьется все сильнее и сильнее, как щеки обжигает огнем. Нельзя. Нет, нельзя было выдать своего волнения отцу.

— Аяко мне сегодня звонила, — заметил Акимару-сан между прочим.

В животе сворачивался неприятный комок. Хаято сжал дрожащие пальцы в кулак под столом и спросил, стараясь сохранять ровный тон голоса:

— И что она хотела?

— Говорит, что скучает.

— А не проще было мне позвонить? — спросил парень, чувствуя, как закипает кровь.

Акимару-сан пожал плечами.

— Она сказала, ты на нее в обиде. Просила с тобой поговорить. Хочет, чтобы ты навестил ее.

Хаято еще сильнее сжал пальцы под столом, впиваясь ногтями в кожу ладоней.

— Она полгода не вспоминала о моем существовании! Ни единого звонка! Ни одного сообщения! — парень повысил голос. — А теперь она чувствует себя одинокой, брошенной, никому не нужной иностранкой. И хочет, чтобы я за ней присмотрел, пока она не окрутит нового идиота?! Черта с два я к ней поеду…

— Сынок…

— Черта с два!

Отец с сочувствием посмотрел на Хаято, и парень понял, что тоо-сан не станет заставлять его ехать к матери. Он сглотнул горький комок. Невыносимо было смотреть отцу в глаза, знать, как тоо-сан любит его, как заботится… И вспоминать о губах Тетсу, о жарком дыхании братишки, его мягких волосах, нежной коже, которую так приятно ласкать…

В этот момент Тетсу сжал под столом его руку. Хаято покосился на него, поймал нежный взгляд и глубоко вздохнул.

— Прости, пап, — сказал он. — Я не хотел кричать. — Просто я еще не готов к встрече с ней.

— Я не очень понимаю ваши с Аяко отношения, — признался тоо-сан. — Но лучше не буду вмешиваться.

Хаято кивнул, и тут же чуть не охнул, когда почувствовал, как нежные пальчики Тетсу плавно перемещались с его сжатой под столом руки на колено. Парень затаил дыхание.

«Нет, нет… не надо, только не сейчас…» — мысленно умолял он братишку. Тело Хаято напряглось еще сильнее, когда пальцы погладили внутреннюю сторону бедра через тонкую ткань легких домашних брюк. Не было никаких сомнений: Тетсу мстил ему за кино. Его братишка сошел с ума — неужели он не боялся попасться отцу? Какая наглость! Тетсу наверняка знал, что Кеите и в голову не придет, что его сыновья ласкают друг друга под столом.

Отец действительно ничего не замечал. Он снова был поглощен едой. Братья делали вид, что тоже едят. Рука Тетсу уже легонько поглаживала через брюки член Хаято, и парень решился сделать ответный ход. Он протянул правую руку и аккуратно провел ею вдоль бедра Тетсу, потом скользнул между ног братишки. Мальчик положил в рот кусок мяса и издал негромкий стон.

— Ммм… черт, это восхитительно, Хаято, — сказал он, облизываясь.

— Действительно, — согласился отец. — Соус особенно великолепен.

Хаято выдавил из себя улыбку и кивнул. Он не мог думать ни о чем другом, кроме как о мягких движениях пальцев Тетсу вверх-вниз… вверх-вниз…

Он выдыхал воздух медленно, маленькими порциями, стараясь не издать ни звука. А как хотелось стонать, кричать и рычать. Как хотелось повалить братишку прямо на стол и вставить в него сначала несколько пальцев, массировать его нежную дырочку, покусывая в это время мочку уха, шею… зарываться носом в мягкие волосы.

— Тетсу… — прошептал он в забытьи.

— Да? — лукаво отозвался младшенький и посильнее сжал член брата.

— Ты обещал мне помочь с математикой, — вовремя нашелся Хаято. — Доедай быстрее, ладно?

— Хорошо, — произнес Тетсу, обмакивая кусок хлеба в мясную подливку и отправляя его в рот. — Я скоро… закончу.

* * *

— Ты псих, псих, псих… — шептал мальчик в полураскрытые губы брата вперемешку с поцелуями. — А если отец заметит, что мы оба в ванной?

— Новости будут идти еще пятнадцать минут, — отозвался Хаято, резким движением стягивая с Тетсу футболку, подхватывая братишку под коленки и усаживая на стиральную машинку. — Мы успеем…

Тетсу говорил что-то, возражал, пытался остановиться, но руки его двигались сами собой, помогая брату расстегивать его джинсы и стаскивать их вниз. Без раздумий, мальчик подавался телом вперед, навстречу брату, прижимаясь все ближе. Он кусал губы в нетерпении, ожидая очередного поцелуя…

Они занимались любовью, внимательно прислушиваясь к звукам телевизора в гостиной, зажимая друг другу рты, чтобы не стонать. Хаято двигался осторожно, чтобы не заставлять Тетсу стонать и вскрикивать от неожиданно глубоких проникновений. Но мальчишке было мало этих аккуратных толчков. Он сам подавался вперед навстречу брату, обхватив его талию ногами.

— Быстрее, — шептал он, облизывая губы. — Еще…

И Хаято подчинялся. И брал его глубже.

А Тетсу улетал, стирался из этой реальности, парил где-то высоко в космосе. Где не было границ и запретов. Не было ничего. Только он и его брат.

Брат.

В своем полете Тетсу размышлял, как бы все могло обернуться, если бы они никогда не встретились… Если бы Хаято так и прожил всю жизнь в Америке… Мальчик отчего-то был уверен, что все произошло по велению судьбы. Они с Хаято созданы, чтобы любить друг друга, и ничто уже не могло быть иначе. И даже то, что они связаны кровными узами, делало их отношения еще крепче. Уже не разорвать. Никогда.

— Я люблю тебя, — шептал мальчик, содрогаясь от оргазма и прижимаясь разгоряченной кожей к груди брата.

Им удалось выскочить из ванной незамеченными. Отец все еще смотрел новости. Тетсу тихонько проскользнул мимо него и скрылся в комнате. Мальчик упал на кровать и уставился в потолок. Постепенно приходя в себя, он ужасался тому, на какие глупости толкало их с братом постоянное желание. Они уже занялись сексом при сидящем в соседней комнате отце… Да что там, Тетсу потерял над собой контроль за ужином… Ласкать брата почти на глазах тоо-сана — это уже не шло ни в какие рамки!

«Надо остановиться, — уговаривал себя мальчишка. — Потерпеть… Все изменится. Когда-нибудь должно измениться…»

Хаято заглянул в комнату.

— Можно? — спросил он, заходя и закрывая за собой дверь.

Тетсу подвинулся, освобождая брату место на кровати.

Братья лежали на боку, не касаясь друг друга. Тетсу положил рядом колоду карт. На случай, если войдет отец. Хаято улыбнулся и нежно провел рукой по лицу младшенького братишки.

— Послушай… — тихо произнес Тетсу. Его голос дрожал. — Мы должны остановиться.

Хаято удивленно вскинул брови.

— Ты имеешь в виду… — беспокойно начал он.

— О, нет… нет-нет… — мальчик зажал лицо брата в ладонях и несколько раз коснулся его губ своими. — Никогда-никогда…

— Тогда о чем ты говоришь?

— Мы должны прекратить искушать судьбу, — сказал Тетсу, откидываясь назад и взбивая под собой подушку. — Слишком уж неосторожно мы себя ведем. Джун застукал нас в подсобке.

Хаято вздрогнул, но не произнес не слова. Тетсу продолжал:

— Мы ведем себя глупо. Живем только сегодняшним днем… А ведь нужно подумать о том, как быть дальше?

Старший брат закрыл глаза и поморщился, словно от боли.

— Я не знаю, Тетсу, — тихо признался он. — Правда, не знаю.

— Мы что-нибудь придумаем, — успокоил его братишка и, усмехнувшись, прибавил: — В конце концов, у нас всегда есть традиционный, проверенный веками выход.

Хаято открыл глаза, приподнялся на локте и пристально посмотрел на брата.

— Ты о чем это? — спросил он подозрительно.

— Ну как, о чем? — рассмеялся Тетсу. — Конечно же, о двойном самоубийстве. Поедем куда-нибудь в горы, заберемся повыше и сиганем в пропасть, взявшись за руки… Романтика…

Тетсу вздрогнул, когда пальцы Хаято впились в его плечи.

— Не смей об этом даже думать, понял?! — парень с силой встряхнул его. На лице Хаято был искренний ужас.

— Ты чего? — улыбнулся мальчик. — Шуток не понимаешь, что ли?

Вместо ответа Хаято прижал Тетсу к себе.

— Не вздумай, — прошептал он. — Пообещай, что никогда ничего с собой не сделаешь!

— Вот еще! Это не выход, — фыркнул Тетсу, потом прибавил: — Только если с тобой что-то случится… вот тогда мне придется это сделать.

Хаято еще сильнее прижал брата к себе.

— Ничего со мной не случится, глупый. Кто же тогда присмотрит за младшим братишкой?!

Какое-то время они лежали в обнимку и прислушивались ко всем звукам за дверью, чтобы в любой момент быть готовыми оторваться друг от друга. Братья успели сделать это за несколько секунд до того, как отец заглянул в комнату, чтобы пожелать Тетсу спокойной ночи.

— Играете? — спросил тоо-сан, заметив карты. — А я-то думал, учитесь.

— Он такой лентяй, — пожаловался Тетсу. — Я не могу с ним заниматься.

— Врет и не краснеет, — рассмеялся Хаято. — Сам же сказал, что слишком устал для уроков.

Отец с улыбкой посмотрел на сыновей.

— Ну, я пошел спать, — сказал он. — Завтра в командировку с утра пораньше. А вы тоже допоздна не засиживайтесь.

— Па-а-ап, завтра воскресенье! — капризно протянул Тетсу, радуясь про себя, что завтра у них с Хаято будет целое утро и целый день. Только для них двоих.

Когда отец отправился спать, мальчик снова прильнул к брату, уткнувшись лицом ему в грудь. Хаято нежно сомкнул свои руки на талии младшенького и легко коснулся его лба губами.

— А что если тебе сменить фамилию? — спросил Тетсу. — Ты же можешь взять фамилию матери. А потом мы куда-нибудь переедем вместе. И будем жить, как ни в чем не бывало.

— Подумаешь, что мы оба парни… — усмехнулся Хаято.

— И что? Хоть никто не будет знать, что мы — братья.

— Как вариант, — парень пожал плечами. — Ладно. Что-нибудь придумаем.

Тетсу никак не хотел выпускать брата из объятий. Каждая минута, каждое мгновение были дороги мальчишке. Он был счастлив вдыхать запах брата, чувствовать тепло его тела. Хотелось без конца твердить Хаято о своей любви, но Тетсу боялся надоесть брату своими признаниями. Поэтому мальчик просто молча прижимался к нему и мечтал о том, чтобы время остановилось.

— Как насчет завтрака в постель? — спросил Хаято, осторожно выскальзывая из объятий братишки, когда уже было пора уходить.

— А ты сам как думаешь? — улыбнулся Тетсу. Ему всегда было приятно чувствовать себя объектом внимания и заботы старшего брата.

— Есть, сэр! — Хаято коснулся его губ быстрым поцелуем. — Спокойной ночи.

* * *

Сатоши отложил карандаш и подрамник и откинулся назад, прислоняясь к широкому шершавому стволу дерева. Он размял уставшие пальцы и с улыбкой бросил взгляд на Йоичи, расположившегося рядом на сложенной в несколько слоев джинсовой куртке. Асано сегодня выглядел на удивление обыкновенно: серая водолазка, темно-фиолетовая футболка, джинсы и куртка. Парень с неподдельным интересом наблюдал за работой Сатоши.

— Ты меня отвлекаешь, — заметил Тояма. — Смотришь и молчишь. Может, хоть поговорим?

— Не хотелось тебя тревожить, — сказал Йоичи, поправляя прядь волос экс-бойфренда, соскользнувшую из-за уха прямо на нос. — Ты такой сосредоточенный, когда рисуешь.

— Опять ты за свое, — рассмеялся Сатоши. — Упрямый.

— Не смог удержаться, — сознался Йоичи. — Знаешь, чего мне хочется прямо сейчас?

— Ну? — Тояма повернулся к нему. Асано приблизился и тронул рукой его лицо.

— Догадайся, — прошептал он, когда губы его были в паре сантиметров от губ Сатоши.

— Уже, — шепнул тот в ответ и первый поцеловал Йоичи.

Кисточка быстро скользила по бумаге, легкими мазками, оставляя разводы акварели. Рука Сатоши двигалась в каком-то лишь ему понятном ритме, будто он не рисовал, а играл на музыкальном инструменте. Кисть была его смычком, бумага — струнами; и на ней, мазок за мазком, вырисовывалась мелодия осеннего парка: алое золото кленов, мелкая рябь на поверхности пруда и даже удивительная свежесть прохладного воздуха — все это было в рисунке.

— Обожаю смотреть, как ты рисуешь, — Йоичи обнимал Тояму за талию, наблюдая за быстрыми точными движениями его руки. — Волшебник.

Сатоши на секунду забылся, откидывая голову на плечо бывшего парня. Он снова поддался невообразимому обаянию Йоичи, не смог противиться искушению. С ним легко дышалось и рисовалось. Словно Асано, сам того не желая, был и оставался его музой. Так было всегда: рядом с Йоичи карандаш сам просился в руку Сатоши.

— Послушай, — тихо начал Асано, и Тояма спиной ощущал взволнованное биение его сердца. — Я решил завязать.

— С чем это? — не отвлекаясь от работы, спросил Сатоши.

— С тобой, — ответ Йоичи был настолько неожиданным, что художник чуть не выронил кисть.

— То есть? — спросил он, напрягшись.

— Я больше не буду тебя добиваться. Устал стучать в закрытую дверь, — объяснил Асано.

Сатоши сглотнул.

— Ясно, — сказал он, вздыхая. — Что ж, похвальное решение.

Сердце билось так часто. К собственному удивлению, Тояма заметил, как сильно дрожит рука. Что это? Неужели он не хотел терять Йоичи? Разве не он сам просил его поскорей найти себе парня? Разве не он отказывал ему раз за разом, когда тот предлагал возобновить их отношения?

— В общем, я решил поехать в Штаты, — заключил Асано. — Второго шанса может и не быть, ты понимаешь…

— Понимаю, — кивнул Сатоши, снова сглатывая. — Это просто здорово.

Он готов был вот-вот разрыдаться на плече у Йоичи. Вцепиться в него и умолять остаться в Японии. Мысль об отъезде Асано почему-то была ужасно невыносимой. Сатоши понял это только сейчас: Йоичи был дорог ему. Дорог, как никто другой. Любовь это или нет, какая разница? Только бы он никуда не уезжал…

— Поэтому я подумал, — продолжал Асано. — Что постучусь в твою дверь в последний раз.

Тояма повернулся к нему, откидывая подрамник, лежавший на коленях, и кисть. Он не сказал ни слова, только пристально смотрел в глаза Йоичи.

«Отпусти его… Не будь эгоистом. Ты не заслуживаешь его. Ты влюблен в своего придурка-друга. А Йоичи должен жить своей жизнью. Он должен стать звездой!»

— Ты поедешь со мной?

— Что?

Сатоши подумал, что ослышался. Он не ожидал от Йоичи подобного вопроса. Думал, что тот собирался спросить у него разрешения уехать. Но Асано уже все решил. И вот каким был его последний стук.