Глава 3. Ох ненавижу эти разборки Стою в кабинете директора, рядом со мной тот парень, что ударил Елену Алексеевну

Ох… ненавижу эти разборки… Стою в кабинете директора, рядом со мной тот парень, что ударил Елену Алексеевну, и, конечно же, она сама. Честно говоря, надоело уже тут светиться, но в этот раз в кабинете только директор, что редкость, и Дядякина, ответственная за воспитательную работу. Спустя час беспрерывной войны и криков, дело, наконец-таки, закрыли, вызвав родителей этого старшеклассника в школу и сообщив об этом в Детскую Комнату Милиции. Я только собралась вернуться в класс на урок, но меня остановили.
- Катя, подожди, - подошла ко мне Елена Алексеевна. – У тебя какой сейчас урок?
- Алгебра.
- Позже сама тему разберешь, если будет не понятно, то объясню. Может, зайдешь ко мне в лаборантскую?
- Ну ладно, - слегка удивленно говорю я.

***
- Ты знаешь, ведь комиссия хотела тебя отправить в ту школу… - начала она, указывая на стул, который стоял возле ее стола в лаборантской.
- Я бы в любом случае отказалась, - я села на стул, опираясь одной рукой на стол.
- Ну почему же?
- Мне это не нужно, абсолютно. Пусть едет Маринка, или кого там выбрали? Она действительно талантлива, в отличие от меня.
- Даже не говори так! У тебя есть талант, просто ты не хочешь этого признать… Ну, хорошо, а что же тебе нужно?
Что за глупый вопрос? Вы, вы мне нужны…
- Да неважно…
- А ты изменилась… с тех пор… Честно говоря, не узнала тебя с первого раза. Куда пропали твои длинные волосы? А эта одежда мужская, - она коснулась моего плеча, указывая на футболку, на которой красовалась надпись: «Hip-hop». – Ты меняешься для того, чтобы убежать от прошлого?
- Я не хочу говорить на эту тему… - грубо отрезала я, потому что действительно не люблю, когда мне лезут в душу, тем более та, которая почти все знает обо мне.
- Тогда ты так и останешься замкнутой и загнанной в угол. Нужно уметь доверять людям…
- Елена Алексеевна! – разозлилась я. – Хватит меня учить, я не ребенок.
- Не уверена, ведь ты немного инфантильна... Признай, что когда ты была со мной искренна, становилось легче… тогда, год назад.
Черт, воспоминания снова навалились на мою голову.
- Давайте не будет об этом… давно было.
Держись, держись! Только не психуй!
- Но не забыто…
- Ну, хватит! – я встала. - Не хочу это вспоминать, надоело уже! – со злобой крикнув, ушла.

***

Позже узнала, что вернулась Талина Артуровна, и Елена Алексеевна снова работает в начальной школе. Ужасно неловко за то, что вот так ушла, но извиниться у меня не хватило сил. Тряпка, я такая тряпка…
Сегодня с девчонками собрались в кино после уроков на фильм «Шаг вперед 4». Вообще это редкость, когда мы собираемся вместе куда-то. И, наконец-то, просидев последний урок, выходим из школы.

Вот и сходили называется в кино! Не успели мы пройти и пару метров, как начался ливень. А мы ведь все такие беззаботные, идем без зонтиков. Нужно было его где-то переждать, и первая мысль, что пришла в умную голову Насти, была переждать в начальной школе. Я сразу же начала отпираться, но холод и дрожь переубедили меня.
- Девочки, вы ко мне? – спросила Елена Алексеевна, подходя к нам.
- Ну, можно и так сказать, - отвечала за всех Настя.
- Тогда подождите немного, у меня еще урок, - она посмотрела на меня с нотками усмешки.
- Я тут чисто из-за дождя, - грубо отвечаю на ее немой вопрос.
Усмехается и уходит в класс.
- Кать, хоть в этот раз веди себя более прилично! – повернувшись ко мне, произнесла Аня.
- Разберусь.

Ненавижу ждать, или попросту не умею. Хожу по коридору, пытаюсь как-то сосредоточиться.
- Хватит маячить! – сделала очередное замечание мне Кристина.
- Я пытаюсь сосредоточиться.
- Попытайся не нервничать.
- Я не нервничаю! Просто не могу сосредоточиться, поэтому и хожу.
- Что ты мне втираешь? Я же знаю тебя, и когда ты пытаешься сосредоточиться, ты шатаешься совсем по-другому. А сейчас ты просто нервничаешь из-за Елены Алексеевны. Так же всегда было.
- Нет, ни из-за кого я не нервничаю и совсем не из-за… - начинаю спорить с подругой, но выходит Елена Алексеевна и приглашает в класс.
Пропустив всех детей, что выходят из кабинета, мы вошли. Сразу же разделись, потому что промокли насквозь.
- Ну супер! Меня только выжимать, - недовольно говорю я, осматривая себя в зеркало. Волосы сырые, кончики завиваются, воротник клетчатой рубашки влажный. Лень же было шапку надеть!
- А если бы еще дольше упиралась сюда не ходить, то вообще бы простудились и заболели, - как всегда спорит со мной Кристина.
- Ну вот только не надо меня винить! – не поворачивая головы, громко отвечаю ей.
Черт! И надо же было ей это сказать при Елене Алексеевне.
- Ну как у вас дела? Как с оценками? - поинтересовалась учительница, выдержав паузу.
- Ой, даже не спрашивайте. Когда Вы вели, было намного понятней, - пожаловалась Вика.
- Ну, давайте я вам, что не понятно объясню.
- Не нужно. Как-нибудь экзамены-то сдадим.
- Слушай, Кать, - обратилась ко мне Алина. – Помнишь, я говорила тебе про тех двух гопников, которых мы отпи… эмм… избили?
- Ближе к телу, - с равнодушием сажусь на парту.
- Так вот. Эти идиоты накатили на нас заяву в милицию. И нам теперь никак не отвертеться. Ты же знаешь к чему я.
- Слушай, твоя бандитская шайка сама виновата, вот пусть и выкручиваются сами.
- Блин, ну помоги, у тебя же связи.
- Нет! Еще раз говорю, что я не буду вас вытаскивать!
- Ну что тебе долго, что ли? Всего лишь матери сказать, и никакое заявление нас не испугает. Она же работает в милиции!
- Я целый год пыталась восстановить с ней отношения, и когда наконец-то что-то получилось, ты просишь меня о таком! Я не буду снова портить все из-за вас! – забываясь, повышаю голос.
- Хватит, девочки, - пыталась успокоить нас Елена Алексеевна.
- Мы же подруги! Разве не обещали помогать всегда во всем? – не слушая учительницу, Алина продолжила.
- Подруга никогда бы не поставила меня перед таким выбором!
- Да ты просто боишься ее! Боишься делать что-то сама, пока мама даст разрешение. Маменькина дочка!
- Не смей так говорить! – срываюсь на крик. – Ты не знаешь, что мне довелось пережить, перетерпеть! Вся моя жизнь наполнена была лишь страданиями, и это то, чего тебе никогда не понять!
- У всех есть проблемы! А я тебя прошу лишь вытащить нас. Тебе ведь это раз плюнуть!
- Нет! Я уже навыступалась против нее в детстве. До сих пор остался противный осадок. И из-за тебя и твоей наркоманской компании я не буду рвать те отношения, которые я так сильно старалась уберечь!
- Ну и пошла ты к черту! – и она уходит.
- Не зря я всегда вас подругами не считала! – кричу ей вслед.
- Кать, ну это уже слишком! Умей контролировать себя! – обижено произносит Аня.
И все, будто сговорившись, выходят из класса, кидая на меня презрительные взгляды, даже Елена Алексеевна вышла под каким-то предлогом.
Кидаю стул с парты, занавески летят к чертям, плакаты и рисунки на стене, все, что привлекло мое внимание, в конечном счете, было испорчено или сорвано. Гнев, ненависть, злоба, все, что я пытаюсь сдерживать последние пару лет, вырывается наружу. Не думала я, что меня заставят снова это почувствовать довольно близкие мне люди. И вот уже на подходе слезы. Душу охватывает печаль и дикая обида. Сажусь на пол, опираясь спиной о стену. Утыкаюсь в коленки и обхватываю их руками. По щекам текут слезы. Может быть, это и странно, но у меня всегда так после безумной истерики.
Все во мне кричало: «Забудь. Они для тебя никто и не обращай на них внимания», но сердце дает трещину. Почему-то показалось, что меня предали.
Вдруг. Я чувствую касание на своем плече. Чья-то теплая рука обнимает меня, поглаживая по голове. Поднимаю глаза. Рядом со мной сидит Елена Алексеевна, подогнув под себя ноги, и грустно улыбается.
- Зря Вы тут со мной сидите. Испачкаетесь же, - пытаюсь как-то прервать это неловкое молчание.
- Приятно, что в таком состоянии ты обо мне думаешь, - она искренне улыбнулась, и на душе стало чуточку легче.
«Я о Вас постоянно думаю» - как же хочется это сказать, но я лишь улыбаюсь, понимая, что это недопустимо.
- Все еще наладится.
Она вытирает мои слезы и обнимает. Прижимаюсь к ней, чувствуя всем телом ее тепло и нежность.
- Может быть, хоть в этот раз расскажешь мне, что ты пережила? – шепчет мне на ухо.
- Нет. Не люблю я жаловаться. По крайне мере, не Вам.
- Значит, не расскажешь… Раз уж ты в таком состоянии, то я просто не могу отпустить тебя домой. Ты ведь сейчас одна живешь?
- Да. Мать еще с Москвы не вернулась.
- Ну вот. Я же знаю, что тебя будет съедать одиночество…
- Ну почему же вы так решили? – перебиваю ее, стараясь не показывать то, что она права.
- Потому что я тебя знаю. В конце концов, мы с тобой долгое время общались после твоего выпуска. Год, целый год…
Да, это действительно так. Когда я закончила у нее учиться, то очень долгое время мы с ней общались по интернету. Тогда-то я к ней и привязалась. Чем только я не жертвовала, чтобы вновь увидеть ее в сети. А когда это случалось, то готова была разорваться от счастья. На лице вновь и вновь появлялась улыбка, и все трудности были ерундой. Но это все кончилось… с новым учебным годом она все меньше и меньше заходила, меньше давала о себе знать. Виновато говорила, что работы много. И это и правда было так. Но собственный эгоизм и желание вновь почувствовать себя счастливой взяли свое. И тогда-то все и закончилось.
- Можешь хоть сейчас объяснить, почему так все вышло? – будто читая мои мысли, Елена Алексеевна спросила.
Черт. Не хотела я снова это вспоминать, ведь мне так стыдно за ту наивность и те глупые слова.
- Я просто психанула, разозлилась и написала это сгоряча, хотя, должна признать, я не помню, о чем написала.
Больше мы с ней не списывались. В школу к ней я не приходила, вопреки своим желаниям, но еще ровно год меня терзала совесть. Я скучала по ней, безумно. Заставила себя прийти к ней на день рождения, подарить цветы и уйти, пока она принимала поздравления от других. Ведь как только я переступила порог, то сразу в горле появился ком и слезы уже готовы к своему очередному выходу.
- И не надо. Зачем ворошить прошлое, ведь оно прошло. Но, знаешь, я рада, что снова тебя увидела.
Кладу голову на ее плечо. Это так приятно, находиться рядом с человеком… с любимым? Да, наверное, так и есть.
- Ну что, успокоилась? – она поворачивается ко мне, так что ее лицо лишь пару сантиметров от моего. Кожей ощущаю ее дыхание.
Она так близко… и, кажется, мое дыхание улетучивается, оставляя меня наедине с желанием и нравственностью. Вижу свое отражение в ее глазах, на мгновение показалось, что оно идет откуда-то изнутри, из сердца.
Сажусь на коленки, оказываясь напротив нее.
«Этого нельзя делать, ты не смеешь!» - кричал трезвый рассудок, который обычно всегда выручал в таких ситуациях.
Неужели я не послушаю мозг и рассудок? Да! Плевать, что будет потом, плевать, что она скажет. ПЛЕВАТЬ!
Накрываю ее губы своими, не углубляя поцелуй. Пускаю пальцы в ее волосы. Такие мягкие и шелковистые… Не хочу открывать глаза, не хочу вновь возвращаться в жестокую реальность. Знаю, это не продлится еще больше секунды, но я счастлива и готова пожертвовать всем за такое чувство. По-моему, мир рухнул, и все, что я так упорно строила: принципы, ограничения, рамки – все полетело к чертям. Но это стоило того. Первый раз я не обратила внимание на «если» и «а вдруг», и просто поддалась чувствам.

Почему… почему же я не вижу в ее глазах удивления? Где же отвращение? В ее глазах лишь печаль… Она не отстранилась и не ответила.
Как… как я посмела это сделать? Теперь все отношения будут разрушены, ведь я не смогу больше посмотреть ей в глаза, а она не сможет забыть это действие.
- Извините… - дрожащим голосом шепчу и утыкаюсь лбом в ее плечо.
Проводит по моим волосам… медленно, перебирая пряди.
- Я знала, что твоя излишняя язвительность имеет более глубокую причину… Но я всегда чувствовала какую-то подсознательную связь с тобой. Ты всегда отличалась в этом.
Я уже не могу сдерживать слезы, ведь понимаю, что этот разговор станет последним, и если бы я этого не сделала, то все было бы иначе.
- А помнишь, как ты боялась выходить к доске или отвечать, когда я тебя спрашивала? – она улыбается, я чувствую это по голосу. – А когда ты оказалась у меня дома, чуть ли не тряслась вся… Ты бы знала, каких усилий мне стоило, чтобы предложить тебе горячий шоколад и не напугать. Но эту миссию я успешно завалила. Кстати, как и ты пробное ГИА... Знаешь, у меня до сих пор хранятся твои стихи. Может быть, ты этого еще не понимала, но твое отношение ко мне уже тогда было в них ясно. Но ведь ты знаешь, что у меня дочь, и своя жизнь.
Нет, нет. Только не это. Господи, пожалуйста, только не об этом.
- Прости, что заставила тебя влюбиться в себя, - ее голос дрожал, а руки сильнее прижимали меня.
Мои всхлипы становятся лишь громче от одной мысли, что она покинет меня и на этот раз уже навсегда.
Ну почему, почему это роль досталась мне? Я все отдам, лишь бы этого не было. Не уходите, прошу, не уходите…
- Прости… я не хотела этого для тебя, но прошу, не держи меня, и будет легче. Все еще пройдет, ты будешь счастлива. Выйдешь замуж, нарожаешь детей, а когда состаришься, то поймешь, какая была глупая, - она поднимает мою голову и целует в лоб. Медленно приближается к моим губам и, лишь коснувшись их, встает и уходит из класса. А я так и остаюсь сидеть на коленях и ронять слезы, чувствуя, как деревянный пол холодит, вызывая мурашки.

Больше я ее не видела. Она не приходила к нам в класс, не входила в сеть и вообще не давала о себе знать. Вскоре я сдала экзамены и уехала из города. Но даже и минуты не было, чтобы я о ней не думала, ведь она навсегда останется моей первой учительницей русского языка и жизни.