Шота у Ашота

Опасливо озираясь на каждом шагу, одиночка-новичок быстро проскользнул в ворота бывшей фабрики. Что здесь производили раньше – сие есть тайна великая, но сейчас на фабрике обитала молодая и чрезвычайно борзая группировка под названием «Свобода». Болтали про неё всякое и не всегда хорошее, однако деваться парню было некуда. Не рассчитал силёнок, остался гол, как сокол, посреди Тёмной Долины. Ни патронов, ни еды, даже нож умудрился в «студень» уронить.

Одиночка знал, что здесь можно разжиться всем необходимым, но шёл с опаской. О здешнем торговце ходила слава завзятого рвача, никогда не упускающего свою выгоду. Купить у него что-то было равнозначно заключению сделки с Дьяволом.

Прокрутив в голове всё слышанное и строго наказав себе ни в коем случае не лопухнуться, новичок решительно осмотрелся. Прямо перед ним стояла двухэтажная бетонная будка, на которой висела корявая вывеска – «Шота у Ашота».

Надпись сразу выбила парня из колеи. Минут пять он тупил, пытаясь сообразить, что сие означает. Из тяжких раздумий вывел трубный глас с сильным кавказским акцентом, раздавшийся, казалось, с самих небес:

– Зачем стоишь, дорогой? Заходи, патроны сегодня совсем свежий.

Новичок дёрнулся всем телом от неожиданности и растерянно осмотрелся. Народу во дворе фабрики было много, но никто не обратил на небесный голос никакого внимания, все занимались своими делами. Парень хотел было войти в будку, но тут раздался второй голос, едва не заставивший суеверно перекреститься:

– Брешешь, морда! В твоей лавочке никогда ничего нет, окромя контрафакта.

Одиночка, наконец, узрел над вывеской древний матюгальник. Покрутив головой, обнаружил и второй на столбе перед зданием фабрики. Выяснив происхождение небесных голосов, парень совсем успокоился и вновь вспомнил о деле. А матюгальники тем временем уже вовсю выясняли отношения.

– Ай, какое слово нехорошее сказал! Такой взрослый, а так ругаешься.

– Где моя винтовка, упырь?

– Прости, дорогой, сломался. Собака немножко бешеный попался, ствол погрыз.

– Чи-иво? – возмутился матюгальник на столбе и тут же кровожадно пообещал: – Я тебя ща сам приду загрызу.

– Другой винтовка есть, – поспешно сказал матюгальник над вывеской. – Хороший, совсем свежий.

– Яр! Ашот! – Третий голос, сердитый и властный, заставил одиночку испуганно втянуть голову в плечи. – Вы опять?!

Воцарилась тишина. Немного сожалея, что развлечение закончилось, парень толкнул железную дверь под вывеской, вошёл в будку и вскоре предстал перед торговцем.

За импровизированным прилавком сидел худощавый армянин с весёлыми, но такими хитрыми глазами, что одиночка невольно проверил карманы. Помещение за прилавком чуть не до потолка было заставлено коробками, ящиками и прочей тарой. Из магнитофона завывало что-то тягучее, полное неизбывной тоски. Славянская душа новичка, чуждая восточным терзаниям, оказалась несколько дезориентированной. Увидев посетителя, Ашот поприветствовал его столь многословно и замысловато, что парень окончательно потерялся.

– Мне… мгм… патронов к калашу, – промямлил он, – воды и чего-нибудь поесть.

Ашот задумался, зашторил глаза веками, спрятался за свой нос и стал похож на высокомерную ламу. Когда в магнитофоне сменилась песня, торговец очнулся.

– Подожди, дорогой.

Он скрылся за ящиками, что-то зашуршало, негромко бдзынькнуло. Парень вытянул шею посмотреть, но тут вернулся торговец. Он выложил на прилавок полторы пачки патронов, консервную банку, о содержимом которой приходилось только догадываться, поскольку этикетка отсутствовала, и литровую бутылку воды.

– Держи, дорогой. Для тебя по стандарту.

– И какой стандарт? – осторожно спросил парень, внутренне напрягаясь и мысленно подсчитывая наличность.

– За всё пятьсот единиц, – просиял Ашот.

– Что?! – завопил новичок. – Да этому набору красная цена двести!

– Какой двести, – обиделся торговец. – Контрафакт двести. А у Ашота всё самый лучший! Гляди, какой патрон – персик, а не патрон! Вода сладкий, как первый поцелуй. Девушку целовал? Вот такой вода сладкий! А банка, гляди, какой огромный – лучший банка в Зоне!

Парень хотел возразить, но тут магнитофон взвыл так, что заныли зубы. Одиночка поспешно отсчитал пятьсот единиц и направился к выходу. Ашот рассыпался в благодарностях и добрых напутствиях. Если бы словам торговца суждено было сбыться, то новичок в ближайшее время увеличил бы свой капитал до уровня Абрамовича.

Оказавшись на улице и чувствуя лёгкое головокружение, парень вышел за ворота и поспешил покинуть базу. Одиночка прошагал с полкилометра, прежде чем понял, что несёт купленные вещи в руках, оружие безвольно болтается за спиной, а его жестоко нае… обсчитали.