Ефим Хазанов

Родился в 49-ом в небольшом Белорусском городке Чериков, на Могилёвщине. Однако всё моё детство и отрочество прошло в Новозыбкове Брянской области. Здесь же и приобщился к поэзии. Стихи писать начал в пятнадцать лет. Основная моя профессия – режиссура, а стихи считал просто моим хобби, не придавая этому занятию достаточной серьёзности. Видимо, именно по этой причине до 1997 года писал «в стол». В 1997-ом вышла моя первая книга «И давайте, давайте любить…», затем ещё две: «Мой старый дом» (2001) и «Станция «Дальняя» (2007). В настоящее время готовится к печати двухтомник моей поэзии. Живу и работаю в Самаре.

Адрес и телефон: 443087. г. Самара, проспект Кирова-236, кв. 61.

Тел. 8-905-302-61-95

В ту ночь под каплю фонаря,
В пятно чахоточного света
Вошёл я из шального лета
В сырую скуку сентября.

И при фонарном том столбе,
Где пахли ржавчиною лужи,
Стоял я никому не нужный –
Ни осени, ни сам себе.

Дождь этой ночью отдыхал,
Гром не гремел басово в трубы,
И я, облизывая губы,
Лишь капли редкие вдыхал.

И мне шагнуть бы дальше в ночь…
Но были стены мрака туги,
И понял я, что заперт в круге,
Мне свет его не превозмочь.

Вся в нём отсвечена судьба,
Где был и ярким, и бездарным…
Нет, я не при столбе фонарном,
Я – у позорного столба.

Что толку клясться на крови?
И встал я в этом судном круге –
И вспомнил об умЕршем друге,
И о погубленной любви.

Я каялся и признавал
В себе Мессию и Иуду…
Как было горько мне, как худо,
Я от признаний изнывал!..

Но лишь наметилась заря,
Лишь капля на столбе угасла,
Вдруг понял я, что не напрасно
Всю ночь стоял у фонаря;

Вдруг осознал, что – нет, не вдруг
Шагнул я этой ночью в осень.
…За всё с тебя когда-то спросят,
Втолкнув из мрака в судный круг.

* * *

2001 г.

* * *

Никто не мерил, сколько крови пролито
И груды тел загубленных не взвешивал,
Лишь плюсовал статистик к цифрам нолики
Да ложкой чай рассеянно помешивал.

Всё подсчитали точно математики,

Им – строки цифр, поэтам - эпитафии,
Упали в них бумажные солдатики
Без званий,
Без имён,
Без биографии.
Как сгинули?
Где были похоронены?
Лишь в кадрах,
Что "Мосфильмом" не раскрашены,
Из той, военной старой кинохроники,
Бегут они, солдатики бумажные.

Их лица некрасиво перекошены,
Их матюги на плёнках обезмолвлены,
И падают они не по-киношному,
Фильм черно-бел - и раны обескровлены.

…Солдаты, что вам цифры бесполезные?
В шести нолях статистика вчерашнего.
Вы всё-таки останетесь железными,
Простите внукам души их бумажные.

2001г.

* * *

Бегу, как в детстве, на речной обрыв,

Душа моя восторженно немеет…

Здесь куст осенний, как застывший взрыв,

На солнце желтизною пламенеет.

И на четыре голубых угла

Метнётся взгляд за поиском предела

И не найдёт.

И надо два крыла,

Чтобы с обрыва стартовало тело

Туда, где солнце низвергает медь

На облаков курчавые тулупы.

…Какое горло надо мне иметь,

Какие сверхчувствительные губы,

Чтобы, держа в них света лепестки,

На мощном и стремительном разбеге,

Когда душа привстанет на носки,

Не расплескать их запаха и неги.

А там, над твердью, где бессмертен миг,

Где встанет время, и углы исчезнут,

Где смолкнут звуки, и застынет мир, -

Не будет ничего, а будет бездна.

А будет только строчка про обрыв,

Обрывочная боль воспоминаний:

Про куст осенний, что застыл, как взрыв,

Про всхлипы вёсел в утреннем тумане;

Про бег реки и загорелый лес,

Про ветер и родство его порыву…

Уходит жизнь.

И времени в обрез.

И надо мне успеть ещё к обрыву.

2002г.

* * *

…и умерла.

Когда её не стало,

К постели встали мы полукольцом.

Она лежала на рассвет лицом,

Там, за окном, бессовестно светало.

По дому гулко бухали шаги,

На этажах отсмаркивались сыро,

А мы стояли, два беспутных сына,

Разглядывая острые штрихи.

И кто-то громко в носовик шуршал,

Кот полусонно жмурился поодаль;

Кому-то в банке подавали воду,

Он истерично плакал и… мешал.

Мешал понять, что вот её не стало,

Что мир не перевёрнут кверху дном,

Что всё цвело и пело за окном,

Что там, за ним, бессовестно светало…

Как всё случилось?

Совесть, ты спала,

Когда среди её безумной ночи

Она чуть слышно позвала:

- Сыночек!

…и умерла.

2000г.

* * *

2011 г.

* * *

Закат, как все закаты, безупречен,

И прислонились сумерки к домам.

Прохожих за окном тушует вечер –

Лишь полфигуры в сполохе реклам.

Поблёскивают сталью тротуары,

Уже крадутся токи к фонарям…

А в парках на скамьях немеют пары

И с трепетом внимают соловьям.

И что с того, что где-то мир в крови,

И там не гром грохочет в отдаленье,

Влюблённые смакуют день весенний,

И нужен им всего лишь куст сирени,

Май,

Парк,

Скамейка,

Вечер,

Соловьи.

2012 г.

* * *

Осуждая порок,

Я бросаюсь в грехи,

Сердце ложью пытаю жестоко,

Чтобы нитями строк

Шить ночами стихи,

Обеляя себя от порока.

И старьё я сниму,

И почувствую дрожь,

И в стихи обернувшись, как в ткани,

Вдруг внезапно пойму,

Что беспутство и ложь

Никуда безвозвратно не канут.

Я стихами одет,

А душа в наготе,

А душа ещё в чёрном экстазе.

И приходит рассвет…

А на белом холсте –

Белый стих мой с потёками грязи.

2011 г.

* * *

Ты ушла со страниц –

Жаль!

Спинка стула хранит

Шаль.

Пух подушки щекой

Смят,

Дом задрался щепой –

Клят.

Ой, дождями сечёт –

В гром!

Ой, стрехами течёт

Дом!

Дверь, как рот, искривил

В «ах!»…

Чем тебя прогневил,

А?

Ах, терпенья бы мне

Чуть!

Ах, в душе, как в окне,

Муть!

Твой уход – по судьбе

Шаг.

Не пишу о тебе,

Жаль.

Солнце сгинуло – мрак,

Ад…

Что я сделал не так,

А?

2012 г.

* * *

Под липами, под липами

И нежно, и со всхлипами

Всё повторяла: «Миленький,

Как без тебя я? Как?!»

И запятою огненной

Звезда срывалась с облака

И падала, и падала

В сырой, холодный мрак.

Из тьмы звезду не вытащить…

Но маяком всевидящим

Не гасло платье белое –

Мерцало мне в ночи.

Я жил легко и солнечно,

Но вот однажды полночью

На полке тихо звякнули

Забытые ключи.

…Вот парк. Скамья под липами,

Вот дом – крыльцо со скрипами,

В окошке отражается

Закатный ломкий луч.

Всё так же: розы в баночке,

И дверь в морёных планочках,

Под шаткой ручкой – скважинка…

И я вставляю ключ.

23 апреля 2012 г.