Огненные подковы

Как вам такие яблочки?

Я не поняла его смысла.

Оставив его в покое, я осмотрелась. Большой фигурный стол, кресло, шкафчики для документов, гардероб, плакат в подсвеченной рамке — такой же, что я видела раньше на заводе, но гораздо лучше сохранившийся. На нём на фоне радужных взрывов были изображены грациозные пегасы, рассекающие небосклон и стреляющие по тёмным полосатым фигурам со злыми светящимися глазами.

“Лучше быть распятым, чем полосатым!

Вступай в Вооружённые силы Эквестрии

уже сегодня!”

Мой взгляд едва задержался на них, переместившись на более важные вещи. В офисе находились терминал, который я могла взломать, стенной сейф и личный лифт, который, если бы был в рабочем состоянии, мог безопасно доставить меня на первый этаж к выходу из этой западни. Под столом обнаружился ящик с боеприпасами. А потом мой взгляд упал на нечто уникальное: в противоположную стену была вмонтирована стеклянная витрина, внутри которой красовался превосходно сохранившийся револьвер. Модель такая же, как у меня, но сделанная поистине с любовью. На нём был установлен оптический прицел, а рукоять была отделана слоновой костью для наиболее удобного удержания во рту и доступа к спусковому крючку. На рукоятке была эмблема — три яблока.

Я, образно выражаясь, размяла копыта на сейфе. Замок был сложным, но после нескольких попыток и одной сломанной шпильки я научилась избегать дальнейших потерь. Сейф открылся с громким щелчком. Внушительное количество предметов внутри заставило меня засомневаться в бесполезности экскурсии по «Огненным Подковам». Я начала сортировать найденное богатство, откладывая ценные вещи. Внутри обнаружился мешочек с довоенными монетами, номер журнала «Армия Эквестрии сегодня», целая стопка финансовых документов, имевших ценность пару веков назад, упаковка чего-то, смахивающего на жвачку (я не смогла разобрать надпись на ней), энергетическая батарея Спарк’о’Мэджик. Наконец, там лежало странное техномагическое накопытное устройство, которое определённо должно было подключаться к ПипБаку. Заинтригованная, я надела его и подождала, пока мой ПипБак его опознает.

СтелсБак — заклинание невидимости. Один заряд.

Ни-хре-на себе!

Следующим в списке был терминал. Достав комплект инструментов, я извлекла оттуда декодер и принялась за работу. Этот терминал было сложнее взломать, чем все, попадавшиеся мне ранее. Даже с моими инструментами мне пришлось несколько раз отключиться, чтобы не заблокировать компьютер. Глядя на экран, я вытащила из сумки второе яблоко и, откусив, почувствовала, что мне на зуб попало что-то твёрдое. Я поднесла яблоко к глазам и увидела пулю, торчащую из него. Взглянув на сумку, я заметила маленькое отверстие, и мне понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить, когда это произошло.

Взломав терминал, я обнаружила целый ворох старых заметок и сообщений. Вдобавок, на терминале находились коды для отключения роботизированной системы безопасности. А ещё с него можно было открыть как сейф, так и витрину в стене. Я закатила глаза: спасибо, дорогое мироздание, ты подарило мне прекрасную возможность облегчить себе жизнь... сразу после того, как я с таким трудом обошлась без твоей помощи. Ещё я поняла, что не сломала бы заколку, займись я компьютером в первую очередь.

Я приказала терминалу открыть витрину. Эта команда запустила сообщение:

— Кузен Брейбёрн. Я знаю, мы долгое время не общались, но дело, по ходу, идёт к большой войне, и мы, возможно, больше не увидимся. Я хочу всё исправить. Сейчас я не собираюсь просто так сотрясать воздух. Мы оба знаем, чем это кончилось в последний раз. Вместо этого я посылаю тебе Малый Макинтош как дар и извинение. Чтобы показать свою искренность. Сохрани его ради меня, хорошо?

Акцент был очень похож на тот, который я слышала на ПипБаке Вельвет Ремеди, но этот голос определённо не принадлежал той пони. Искренность голоса на записи заставила меня задуматься. Двести лет назад какая-то пони отдала это оружие в знак примирения, в попытке воссоединиться с семьёй. И кузен этой пони в точности исполнил просьбу, сохранив его для потомков даже после своей смерти.

Я не собиралась оставлять пистолет тут в неприкосновенности, пока здание не обрушится на него. Но, взяв его, тут же почтительно убрала в сумку.

Всё, что мне оставалось — пересечь кабинет. В ящике с боеприпасами обнаружилось почти неприличное количество патронов к Малому Макинтошу. В гардеробе — старый костюм техника, который я пустила на заплатки для своего собственного, и другая одежда, которую я оставила в покое.

Наконец, я повернулась к лифту и нажала на кнопку. Ничего не произошло.

Естественно, он не работал. Пустошь определённо не хотела давать мне передышек. Достав инструменты, я отвинтила боковую панель и попыталась разобраться, что сломалось и смогу ли я отсюда привести лифт в рабочее состояние.

С огромным облегчением я поняла, что смогу. Лифт был в неожиданно хорошем состоянии, в отличие от остального здания, но батарея, питающая консоль, была разряжена. Слава Селестии, в сейфе лежала запасная. Заменив её, я двинулась дальше. Когда дверь закрылась, меня внезапно осенило:

— Макинтош? Это же…

* * *

Я рысила в неопределённом направлении через развалины, захламлявшие местность вокруг оружейного завода «Огненные Подковы». Бродя без какой бы то ни было цели, я так и не нашла никаких признаков цивилизации… цивилизованной цивилизации, если точно. Я даже порядком смирилась с мыслью, что не найду Вельвет Ремеди. И теперь я развлекалась разведкой местности, хоть это и оказалось чрезвычайно опасным занятием.

Будучи в Стойле Два, я знала наверняка, какой будет моя дальнейшая жизнь (невыносимо унылой, как и раньше). Здесь же, в огромном внешнем мире, всё было с точностью до наоборот. Раньше я и не задумывалась о том, что постоянное рабочее место может не только обременять, но и в равной степени нести какое-то успокоение.

Мои уши повернулись на звук бравурной, триумфальной музыки. Я заметила спрайт-бот, летящий вниз по улице. Подбежав, я встала перед ним.

— Наблюдатель?

Бот просто пролетел мимо.

Я рванулась вперёд, снова обогнав его.

— Привет?

Музыка продолжала играть. Я помахала копытом перед его несуществующим лицом. Он покружился вокруг меня и полетел дальше.

Нда, это было познавательно.

Я выбрала новое направление движения и побежала дальше. Я задумалась над словами Наблюдателя. Броня — есть, оружие — есть. Дважды. Руководство? Я оглянулась на здание «Огненных Подков». Со скрипом, но всё же есть. Друзья?

— Довольно тяжело завести друзей там, где вообще никого нет!

Мой возмущенный восклик эхом отразился от потрескавшихся стен развалин. Если это и было заданием, то уж точно бестолковым. Мне нужно было срочно найти себе занятие. И, предпочтительно, отличное от “увернуться” и “прижаться к земле”. В Стойле Два я мечтала стать особенной; теперь же мне хотелось стать вообще хоть кем-то.

Опустив глаза, я зацепилась взглядом за самокат «Алый Скакун», лежащий посреди руин. Протянув копыто, я поставила его на колёса и несколько раз прокатила вперёд-назад. Три колёсика из четырёх приржавели намертво, но одно, к моему удивлению, всё ещё крутилось.

Оглядевшись, я поняла, что оказалась на краю детской площадки. Качели и горки, почерневшие от пламени древнего мегазаклинания, торчали под странно окрашенным небом, подобно костям огромной мёртвой твари. На краю покосившейся и искорёженной карусели до сих пор лежал скелет жеребёнка.

Волна грусти и жгучего стыда захлестнула меня. И посреди этой разрухи я ещё жалела себя?! Другой крошечный скелетик лежал у обгоревшего пня, у его копыт в грязи валялись три ролика. А четвёртый? Я сомневалась, что кто-либо когда-нибудь узнает, куда он делся.

Я побрела прочь через это тихое импровизированное кладбище.

В дальнем его конце, укрытый до сих пор сохранившимися стенами, стоял старый торговый автомат. Сквозь многолетний слой сажи проглядывала реклама «Спаркл-Колы» — подсвеченное изображение стилизованных морковок. К моему удивлению, автомат, казалось, до сих пор работал. Достав несколько довоенных монет, я скормила их аппарату. Я, по большому счёту, не рассчитывала, что в нём после стольких лет ещё осталась газировка. Но, к моему потрясению, из автомата исправно выкатилась бутылка колы. Внезапно я поняла, что мне жутко хочется пить.

Спаркл-Кола была чуть тёплой, но, тем не менее, довольно вкусной, с приятным морковным послевкусием. Щёлканье моего ПипБака указывало на то, что с каждым глотком я получала дозу радиации, но слишком незначительную, чтобы навредить мне. Пока я топталась на месте в «Сладком Яблоке», меня и то облучило больше. Тем более, на случай, если облучение достигнет того предела, когда мне станет плохо, у меня были припасены несколько зелий Антирадина — единственные припасы из аптечки с завода, которыми мне так и не пришлось воспользоваться, чтобы выбраться из здания.

Я заметила скамейку у стены здания неподалёку и решила дать отдых ногам, а заодно, по возможности, почитать номер «Армии Эквестрии сегодня», подобранный накануне. Повернув за угол, я зацепилась взглядом за старый рваный плакат, прикреплённый к стене. На нём было изображено лицо пожилой пони кричащей розовой расцветки. Через её гриву проглядывала седина (некоторых пони седина делает солиднее, большинство — просто старит. Её же она делала похожей на леденец). У неё были огромные, широко раскрытые глаза. Я готова была поклясться, что, несмотря на то что это был лишь плакат, она смотрела мне прямо в душу. Кто-то порвал плакат ровно посередине, поэтому я не могла с точностью сказать, каково было выражение её лица, но меня не покидало ощущение, что тут что-то не так. Сильно потускневшая, напечатанная крупным шрифтом надпись внизу гласила: “ПИНКИ ПАЙ СЛЕДИТ ЗА ТОБОЙ ВСЕГДА!” Ниже была ещё одна надпись, но настолько потускневшая и напечатанная таким мелким шрифтом, что мне пришлось рассматривать её в упор.

“…весёлая памятка от Министерства Морали.” Покачав головой и взглянув на плакат ещё раз, я отступила назад.

— Что это за Министерство Морали?

Голос Наблюдателя, раздавшийся у меня за плечом, заставил меня подпрыгнуть так, что, будь я в здании, я бы рогом вонзилась в потолок:

— Ещё одна задумка с благими намерениями, которой лучше было остаться на бумаге.

Я хватала ртом воздух, пытаясь вернуть сердцу нормальный ритм и испытывая мимолётную солидарность с Обрезом. Спрайт-бот парил рядом со мной. Селестия правая, когда эти устройства не проигрывали музыку, они были абсолютно бесшумны!

— Ты меня до кондрашки довести пытаешься?!

— Ох, извини.

Я одарила летающую сферу свирепым взглядом.

Я оставила мысль о скамейке и пошла, пытаясь получить хоть какое-то удовольствие от остатков моей Спаркл-Колы. Спрайт-бот летел следом.

— Вижу, ты разжилась бронёй… — нерешительно произнёс механический голос. Я не стала спрашивать, почему. То ли Наблюдатель изначально не собирался продолжать, то ли передумал на полуслове. Возможно, заметил, что я бродила по Пустоши Эквестрии в одежде, изнутри и снаружи покрытой запёкшейся кровью.

Я бы сейчас могла подойти к любой пони из Стойла Два и просто сказать “Я злая, ужасная пони из ночных кошмаров. АРРР!”, чтобы, несмотря на мой небольшой размер, она бросилась сломя голову наутёк.

Я допила колу, и мне жутко захотелось хорошенько помыться. Проблема была в том, что тратить таким образом достаточно чистую и не заражённую радиацией воду было непозволительно. Одна из моих фляг была пуста, а вторая подходила к концу.

— Возможно, причина того, что тебе так сложно найти себя в жизни, заключается в том, что ты ещё не нашла свою добродетель, — внезапно предположил Наблюдатель.

Я остановилась.

— Что? Как ты узнал о… ладно, не бери в голову, — а затем добавила: — Что ты имел в виду под моей добродетелью?

— Ну, — начал летающий шар, — величайшие герои Эквестрии, пони, связанные нерушимыми узами дружбы и силы, по отдельности олицетворяли великие добродетели общества пони. Доброту, честность, смех...

— Смех — добродетель?.. — спросила я с сомнением

— Уж поверь мне, — продолжил спрайт-бот, не уходя от темы, —...щедрость, верность и магию. Но они ничего не подозревали, пока одна пони не обнаружила, что её друзья олицетворяют эти добродетели, и все вместе они посвятили этим добродетелям всю свою жизнь. Не буду утверждать, что это единственные добродетели, они лишь…— бот замолчал, видимо, подыскивая слова, — …минимальный необходимый набор. Просто хочу сказать, что, когда ты откроешь главную добродетель в своём сердце, ты найдёшь себя. И тебе больше никто и ничто не потребуется, чтобы определить твоё место в… — голос Наблюдателя с резким щелчком затих, из бота снова полилась музыка.

— Гениально.

Я посмотрела на медленно улетающий бот.

Уж если это не было полной чушью, то что же было? Допив газировку, я бросила бутылку в кучу таких же неподалёку. Пустые бутылки захламляли Эквестрийскую Пустошь, как сорняки.

Мне в голову пришла ещё одна мысль. О Наблюдателе. «Копытоводство по выживанию в Пустоши» было написано после того, как на землю обрушились мегазаклинания. Гораздо позже, судя по советам, касающимся собирательства. Так что этой книги не могло быть в настоящем, довоенном фонде библиотеки Понивилля. Она попала туда позже; и, судя по тому, что она не была порвана, сожжена или заляпана кровью, совсем недавно. Это заставило меня задуматься: неужели Наблюдатель знал, что рейдеры держат тех несчастных пони в плену? И если да, то не поэтому ли он и послал меня туда? Неужели Наблюдатель использовал меня, заставив пройти через тот ужас, в надежде на то, что я их освобожу? Я не могла сказать наверняка. Впрочем, учитывая, что Наблюдатель спас меня, я была обязана ему неким кредитом доверия... но всё равно не могла отделаться от назойливого чувства, что Наблюдатель провёл меня — а я не любила, когда меня обманывали.

Я снова навострила уши, когда музыку в очередной раз прервал голос. Но это не был голос Наблюдателя. Это был кто-то другой. Этот голос не был металлическим. Это был приятный, вкрадчивый голос жеребца.

“Друзья пони, возрадуйтесь! Хоть мир вокруг вас мрачен, покрыт шрамами и отравлен войной, начатой нечестивыми, бездумными, низкими пони в прошлом, вы не обязаны жить в тени их жадности и злобы. Вместе мы сможем вернуть Эквестрии её первозданную красоту! Вместе мы сможем построить новое королевство и жить в единении! И начало уже положено, мои дорогие пони. Фундамент для новой, замечательной эпохи уже заложен. Да, это тяжкий труд, но разве не обязаны мы дать самим себе и будущим поколениям шанс на лучшую жизнь? Нет, на самую лучшую жизнь, которая только возможна? Как ваш друг, ваш лидер, я говорю — да, мы можем. Мы должны. И мы СМОЖЕМ!”

Что это за горячечный бред?

Музыка вернулась — не перескочив на середину песни, как это происходило, когда Наблюдатель перехватывал управление спрайт-ботом, а на начало новой песни, как бот и должен был работать.

Минутку, у пони теперь есть лидер? Это было для меня новостью. Насколько я поняла, у нас и страны-то больше не было. Блин, да я бы с удовольствием поселилась в каком-нибудь городке! Даже если бы это было несколько лачуг, построенных вблизи друг от друга и дававших живущим в них пони возможность мирной жизни. Ну или настолько мирной, насколько позволяла пустошь.

Если у нас был лидер, значит, должен был быть хоть один город, так?

Ускорив шаг, я нашла руины с более-менее сохранившейся лестницей, забралась на второй этаж, достала бинокль и огляделась. И правда — вдалеке я увидела дым. Довольно много дымных шлейфов достаточно близко друг к другу, чтобы предположить, что там было некое поселение. Я взмолилась Селестии, чтобы это был дым от кухонных костров, а не от рейдеров, сжигающих селение дотла.

Я увидела дорогу, ведущую к поселению. Она бы помогла мне не заблудиться. А ещё по ней что-то двигалось. Мой рог засветился, настраивая бинокль с помощью магии, и моему взору предстала небольшая группа пони. Двое тянули тяжело гружёную телегу. Молодой пони сидел наверху, разговаривая с двумя другими, ведущими за собой нагруженных двухголовых животных. Эта группа двигалась от теоретического города в моём направлении. Но они, кажется, ни от кого не убегали, никто из них не был ранен, и я сочла это хорошим знаком. Очень хорошим знаком.

Я подняла взгляд навстречу плотным, пылающим облакам, туда, где солнечный диск пробил яркую прореху в мглистом потолке, и послала Селестии благодарственную молитву.

* * *

Тропинка, по сути, не походила на полноценную дорогу. Скорее, это была длинная, петляющая просека, проложенная через Пустошь Эквестрии. Два параллельных металлических бруса, укреплённых жутко прогнившими деревянными поперечинами. Полчаса тому назад дорога пересекла овраг по расшатанному мосту. После моих забав с мостиками на заводе, я предпочла перейти овраг понизу, а не ступать на конструкцию, определённо оттягивающую своё падение до того счастливого дня, когда она сможет прихватить меня с собой.

Несмотря на раны, это оказалось хорошим решением. Овраг служил домом стайке больших, раздутых свиноподобных существ с чрезвычайно острыми резцами. Один из них, вцепившись в мою левую заднюю ногу, легко прокусил броню и оставил глубокую рану.

Малый Макинтош не был ни тихим, ни слабым. Одного выстрела из этого замечательного оружия хватило, чтобы начисто оторвать голову твари, атаковавшей меня! И поскольку он был достаточно скорострелен, я успела уложить ещё троих, пока прицеливающее заклинание не рассеялось.

Под мостом был чей-то лагерь. Судя по всему, он был давно заброшен, хотя на земле были разбросаны припасы, включая несколько коробок патронов для дробовика, банку еды, лежащую посреди открытых жестянок (“Чудесный плод”, как гласила надпись на этикетке, на поверку оказался простыми бобами), и закрытую аптечку. Легко взломав замок, я обнаружила там лечащее снадобье, которое немедленно выпила, и вздохнула с облегчением, когда рана затянулась, а боль отступила. Ещё там были зачарованные бинты, не столь эффективные, как зелья, но отлично подходящие для перевязки неглубоких ранений, и коробочка с… ментоловыми леденцами? (“Минталки! Освежи свой разум и дыхание!”) Я с удивлением разглядывала этикетку с улыбающейся зеброй, ибо это было первое изображение, на котором она не выглядела стереотипным злодеем.

Половина, может, даже две трети пути до поселения остались позади. Я старалась не думать о том, что увижу. Возможно, целый город, населённый цивилизованными и счастливыми пони. Я не хотела оказаться разочарованной. “Даже если это лишь несколько халуп,” — сказала я себе и побежала быстрее.

Я услышала выстрел и тут же почувствовала, как одна пуля навылет прошивает мою правую заднюю ногу, а вторая рикошетит от металлического чехла снайперской винтовки, закреплённого на спине. Споткнувшись, я упала на камни, сжимая простреленную ногу, и заорала от боли. Из раны обильно текла кровь. Я могла точно сказать, что кость не была задета, так как отчётливо её видела! Я закинула голову и снова закричала.

В отчаянии я заползла за большую груду камней, пытаясь укрыться от невидимого стрелка. Превозмогая чудовищную боль, я сконцентрировалась и достала из сумки заколдованные бинты. Я попыталась перевязать раненую ногу, но бинты были предназначены для мелких ссадин и порезов, а не для зияющих сквозных ран. Они пропитались кровью и начали сползать ещё до того, как я закончила их наматывать. Я достала ещё один бинт и попробовала снова, на этот раз затянув повязку гораздо туже. Она мгновенно покраснела от крови, но хотя бы держалась.

Трясясь от страха и боли, пребывая на грани шока, я подняла взгляд и попыталась углядеть того, кто напал на меня. Я огляделась, но вокруг никого не было! А укрыться тут было практически негде; склоны холмов были практически голыми. Я почувствовала холодок в сердце, когда представила, что где-то тут была пони со СтелсБаком! Она могла быть прямо у меня за спиной, целясь мне в голову, а я бы даже не узнала!

Но когда я посмотрела на небо, то увидела ржаво-коричневого пегаса с рыжей гривой, торчащей из-под чёрной ковбойской шляпы, и чем-то вроде винтовок, закреплённых под каждым крылом. Он только что закончил разворот и целился прямо в меня!

В панике, я с помощью телекинеза выставила перед собой большой кусок скалы как щит. Воздух разорвал звук выстрела, обе винтовки выстрелили одновременно! Первая пуля ударила в скалу, осыпав всё вокруг каменным крошевом, и отрикошетила во флягу. Остатки воды вылились мне под ноги. Вторая пуля пробила мою броню и застряла в плече, заставив меня отшатнуться. Я снова упала, чувствуя, как боль вспыхнула с новой силой и начала постепенно затухать, что было совсем нехорошо. Я чувствовала, что на этот раз уже не смогу подняться.

Так вот, значит, как умирают? Как же это переоценивали...

Мои веки налились свинцовой тяжестью. Я закрыла их, кажется, ненадолго. Но когда открыла их вновь, то увидела пони, тянущих свою повозку, спускающихся с холма. За ними шли другие, ведущие стадо… двухголового скота. Я вспомнила молодого пони на телеге.

Я сомневалась, что кто-либо из них посмотрит вверх.

С трудом поднявшись на ноги, я вышла из укрытия. Если мне и суждено было погибнуть, то не лёжа, наблюдая, как их будут убивать! В голову ударила волна боли от израненного тела, но я продолжала идти, переставляя немеющие ноги, пока не оказалась перед группой, следующей по дороге. Развернувшись и пытаясь сфокусироваться, невзирая на шум в голове, я подняла Малый Макинтош в воздух и направила на пегаса, который развернулся и снова полетел прямо на меня.

Я стояла прямо между ним и путниками. В глазах всё плыло от слёз и травм. Я не была уверена, что попаду в него, даже используя З.П.С. И моя меткость не шла ни в какое сравнение с его. Он был потрясающим стрелком — технически, он ещё ни разу не промахнулся.

Собрав все силы, я зарычала как можно более угрожающе. И понадеялась, что пони, выдержавшая четыре попадания, достойна того, чтобы считаться с ней.

— Стреляй в меня сколько влезет, но если ты нападёшь на ту семью, Я! Тебя! Прикончу!

К моему удивлению, пегас уставился на меня, и, вместо того, чтобы выстрелить, сложил крылья, приземлившись передо мной.

— Фигасе!

Держать Малый Макинтош становилось всё сложнее. У меня полностью отнялась раненая нога, и я присела на колени, даже не осознавая этого.

— Я не нападаю на караван! Эт ты нападаешь!

Что?! В глазах у меня темнело, голова кружилась. Весь этот разговор казался бредом. Но, по крайней мере, он разговаривал со мной, вместо того, чтобы прикончить.

— …Не нападала. Ты подстрелил меня, — сказала я слабым голосом.

— Ну естесна, я тя подстрелил! Када я вижу рейдера, который идёт к каравану, я дырявлю его до тех пор, пока он не перестаёт шевелиться!

Ржаво-коричневый пегас окинул меня взглядом. Затем с гордостью сообщил:

— Такой у меня принцип.

Я почувствовала, что мои передние ноги начинают подгибаться. Я была на грани обморока. Но его слова вызвали вспышку гнева, вернувшую меня к жизни. Малый Макинтош начал было крениться к земле, но теперь взлетел обратно, целясь между глаз противника.

— Я не рейдер!

Пегас указал на меня:

— А выглядишь прям как рейдер!

Вдруг, как будто из ниоткуда, в поле моего зрения вбежал тот самый жеребёнок с повозки. Я попыталась прокричать предупреждение, но у меня ничего не вышло. Темнота наконец накрыла меня с головой, и я упала, будто провалившись в глубокий сон.

Последнее, что я слышала, был стон жеребёнка:

— Каламити, что же ты натворил?!

Заметка: Получен новый уровень.

Новая способность: Яйцеголовый — вы будете получать по 2 добавочных очка умений за каждый уровень.

<<< ^^^ >>>