Пример А

Далее приводится письмо моего друга. Эту женщину зовут Рита. Она вошла в мою жизнь в конце 1976 года. Однажды она спросила, как ей помочь дочери Тине, которая больна лейкемией. Тина умерла в январе 1979 года.

Рита любезно разрешила мне привести здесь это письмо, которое, по моему мнению, прекрасно и четко передает суть нашего сегодняшнего урока.

Все, что я отдаю, возвращается мне же.

27 февраля

Дорогой Джерри.

Я надеюсь, что ты не будешь возражать против получения моих писем. А для меня это возможность выразить свои мысли, которые сейчас стали возникать из некоего глубокого, прежде неведомого мне источника. Помимо всего прочего, тебе, как психиатру, должно быть понятно терапевтическое воздействие такого выражения.

Со времени моего последнего письма к тебе новые нити были вплетены в ткань.

22 февраля я ходила на выступление доктора Элизабет Каблер-Росс. И нет необходимости говорить, какое это было событие. Не было никого, кто бы ушел оттуда равнодушным. Она затронула ряд больных тем, а некоторые части ее выступления были просто невыносимо тяжелыми. Но ее слова, философия и дела оказали на меня сильнейшее впечатление. Я поняла, какое огромное дело вы делаете.

Продолжу в хронологическом порядке и расскажу, что произошло на следующий день. В тот день я решила пойти на работу. В перерыве я наведалась в маленький торговый центр, куда заглядываю довольно часто. По дороге я обратила внимание на книжный магазин, которого раньше не было, и мне осталось только удивляться, откуда же он взялся. Я была просто вынуждена зайти внутрь его и спросить, когда же он здесь появился. Мне ответили, что месяц назад. Оглядевшись, я заметила несколько книг, еще не занявших место на полках. Об одной из них я слышала раньше и еще тогда подумала, что хорошо бы ее прочесть.

Я решила купить ее. Это был "Потусторонний мир" Руфи Монтгомери. У меня нет слов, чтобы описать, как эта книга взволновала меня. Это тема для отдельного разговора. Но я стала по-иному смотреть на свою жизнь, пыталась разобраться, какое все это имеет ко мне отношение. Но, как ты и говорил, возник душевный разлад, не принесший мне ничего хорошего. Поэтому я не стала далее размышлять, "что" и "как", а перечитала твое письмо и задумалась о тех его строках, где говорится, что наилучший путь облегчения моего состояния - это найти кого-то, кто нуждается в помощи. Над этим мне даже не пришлось задумываться. Я знала заранее, кому я должна помочь.

Я расскажу тебе, как все было, так кратко, как только возможно.

Около года назад у моей дочери Тины начали проявляться первые признаки болезни. Тогда же заболела тоже какой-то неизвестной болезнью 20-летняя девушка, которая живет в двух домах от нас, и которую я знала около 15 лет. Мы часто говорили с ее матерью о своих переживаниях и страхах, связанных с их болезнями. Несколько позже, когда болезнь Тины была уже определена, эта женщина уже не могла заставить себя заговорить со мной. Мы не разговаривали все время, пока Тина была больна. После ее смерти мы виделись, но не произнесли ни слова. Она присутствовала на похоронах, а затем была в числе тех добрых соседей, которые в последующие дни приносили мне еду. И все это время мы не разговаривали. Я понимаю, что была для нее напоминанием о возможной судьбе ее дочери. Поэтому и впоследствии я делала вид, что мы с ней незнакомы. Я узнавала у соседей, как ее дела, получая информацию из вторых рук. Но, подумав о тебе и твоем письме, я сказала себе: "А почему нет? Мне же это не безразлично!" И я отправилась к ней. И только увидев друг друга, мы сразу же бросились в объятия. И это не было натянутым! Мы понимали, что чувствует каждая из нас. И это было прекрасно! После ухода от нее у меня было так легко на душе. Я недоумевала, почему же мне понадобилось столько времени, чтобы преодолеть крошечное расстояние, разделяющее наши дома. Думаю, что раньше я просто не была готова.

Я опять уверена, что, хоть ты и находишься далеко, духовно ты рядом. Я не собираюсь задавать жизни вопросы, буду все принимать, как есть, и посмотрю, к чему все это приведет меня.

Искренне твоя,

Рита.