Пропилы на камнях

На самом деле следы распиловки камня в Египте найдены довольно давно. Впервые на них обратил внимание еще сто лет назад известный исследователь пирамид сэр Вильям Флиндерс Петри, который обнаружил их даже на поверхности так называемого «саркофага» в Великой пирамиде на плато Гиза. По его мнению, «саркофаг» был вырезан из гранитной глыбы прямыми пилами длиной порядка трех метров.

Петри пишет: «Он не блестяще обработан, и в этом отношении не может конкурировать с саркофагом во Второй Пирамиде. На внешних сторонах явно могут быть замечены линии распиловки: горизонтальная на северной, маленький горизонтальный кусочек на восточной, вертикальный на северной, и почти горизонтальный на западной стороне; это демонстрирует, что каменотесы не колебались при распиловке куска гранита».

Параметры ошибок, допущенных на «саркофаге» Великой пирамиды, измеренные Петри, привели его к выводу об очень большой скорости распиловки, для которой требуются как минимум машинные технологии (то есть станки, говоря простым языком).

Всячески подчеркивая заслуги Петри в исследовании пирамид, египтологи буквально похоронили его «неудобный» для них вывод. И серьезно к исследованию этой проблемы обратился лишь в наше время Кристофер Данн, специалист по механической обработке, имеющий опыт работы в американской космической отрасли. Он проверил измерения Петри и подтвердил его выводы, заявив, что речь может идти только о развитых машинных технологиях…

Если бы следы пилы были только на «саркофаге», египтологи могли бы еще долго их игнорировать. Однако явные указания на использование пил встречаются в Египте практически повсеместно. Например, рядом с той же Великой пирамидой есть остатки сооружения, которое считается храмом. От него остался лишь пол из блоков черного базальта, на которых сохранилась просто масса следов распиловки.

В начале ХХ века немецкие археологи проводили тут реставрационные работы и, судя по всему, сознательно расположили блоки со следами пил по периметру собранного ими фрагмента пола так, чтобы эти следы были доступны для обозрения.

Рис. 18. Следы пил на блоках пола храма возле Великой пирамиды

Раз следы есть, то их наличие надо как-то объяснять. Поэтому историками была выдвинута версия того, что древние египтяне использовали медные пилы. А поскольку медь значительно мягче не только гранита, но и черного базальта, то эту версию дополнили предположением, что при распиловке использовался кварцевый песок в качестве абразива – благо песка тут, на границе пустыни, много…

Но ручная распиловка с использованием песка в качестве абразива – очень непростой и трудоемкий процесс. Между тем, весь характер оставленных какой-то пилой следов на блоках пола храма возле Великой пирамиды указывает на то, что пила разрезала базальт как масло. Ну, или как пенопласт…

На некоторых блоках можно заметить риски, по которым виден весьма существенный шаг пилы – расстояние между двумя последовательными движениями инструмента. Пила заглублялась за одно движение на целый миллиметр!..

Создается такое впечатление, что мастерам не было никакого дела до того, что они обрабатывают одну из самых твердых горных пород. Затруднений им это никаких не доставляло.

В некоторых местах по пропилам можно определить как толщину полотна пилы, так и размер ее режущей кромки. Полотно было толщиной всего в несколько миллиметров, а ширина режущей кромки составляет миллиметр, максимум – два!!! Ни о каких медных пилах здесь речи и быть не может. Медное полотно с такими параметрами при распиловке будет вести себя почти как листок бумаги – мяться и рваться. Здесь явно использовались более твердые и прочные материалы. А если учесть, что ныне для подобной распиловки используются специальные сплавы, то мы заведомо имеем дело с весьма высокими технологиями.

На южной стороне храма есть весьма примечательный блок. На его боковой поверхности сохранился ряд непараллельных вертикальных надпилов. Такое впечатление, что блок использовали на манер чурбачка – он служил в качестве опоры, и на нем распиливали другие камни. Там где пила проходила дальше распиливаемого камня, она вгрызалась в «чурбачок» и оставляла след. Это уже само по себе говорит о том, что распиловка производилась с очень большой скоростью – мастер не успевал сразу остановиться, и пила продолжала движение даже после того, как камень, лежавший на «чурбачке», уже был распилен. Опять-таки это подразумевает отнюдь не ручную распиловку.

Рис. 19. Базальтовый «чурбачок»

Другой подобный «чурбачок» лежит на краю храма – там, где ранее, судя по всему была какая-то известняковая «окантовка» пола (может быть, и отсутствующие ныне стены); остатки этой «окантовки» видны рядом. На каменном «чурбачке» есть еще одна любопытная деталь: в местах пропила базальтового блока сохранился известняковый материал!.. Пропилы были сделаны так давно, что за то время, которое базальтовый блок лежал рядом с известняковым, известняк чуть «поплыл». А может быть, в пропилы забилась известняковая крошка. При монтаже или потом – не суть дело; важно, что базальтовый блок здесь стоит заведомо со времен строительства храма. Впрочем, в тех справочниках, где следы на блоках пола храма возле Великой пирамиды упоминаются, даже египтологи не высказывают никаких сомнений в их древности…

Следует отметить, что подавляющая часть распилов тут производит полное ощущение случайно оставленных следов, не имеющих никакого технологического назначения (см. ниже Рис. 5-ц). И поражает та легкость, с которой инструмент входил в черный базальт!.. Подобное возможно только при машинной обработке!..

Более того, на обработанных поверхностях нередко заметны явные отступления от ровных плоскостей. И эти отступления абсолютно не характерны для обработки камня на стационарных станках. Все гораздо больше похоже на то, что обрабатывающий механический инструмент (типа той же «болгарки» или «бензопилы») двигался рукой, а не жестко фиксированным механизмом. О наличии у древних египтян времен фараонов подобных мобильных механических инструментов не может быть и речи!.. Тут явно следы присутствия совершенно иной цивилизации…

Рис. 5-ц. Случайные надпилы на блоке чёрного базальта

И еще один небольшой нюанс. Среди огромного количества самых разных находок в Египте до сих пор нет ни одной (!) медной или хотя бы бронзовой пилы, которая применялась для распиловки камня (найдены лишь пилы, которыми обрабатывалось дерево, а первые пилы по обработке камня относятся уже к периоду Римской империи). Это по меньшей мере странно для нескольких тысяч лет, на протяжении которых египетская цивилизация не просто существовала как вполне сформировавшееся общество, но и строила дома, дворцы, храмы…

Пропилы встречаются не только в Египте. Например, в Греции на древнем памятнике в Тиринфе пропилы в изобилии присутствуют на блоках, которые уложены в фундамент зданий, относимых историками ко временам Микенской цивилизации (II тысячелетие до нашей эры). Тут следы распиловки имеют почти все подобные блоки.

Рис. 20. Следы распила на блоке в Тиринфе

Но если блоки с пропилами, как правило довольно большие и имеют примерно прямоугольную форму, то конструкции на них сложены из рваных камней на глиняном растворе самым примитивным образом. Различие двух принципиально разных технологий строительства и обработки камня тут просто очевидно. Причем положение «рваной» каменной кладки на верхнем ярусе явно указывает на то, что эта более примитивная технология (которая как раз и характерна для микенской цивилизации) использовалась гораздо позже. А расположение блоков со следами распиловки столь же явно указывает на их вторичное использование. Микенская цивилизация застала здесь уже руины более древнего сооружения, остатки которого и уложила в фундамент своих домов.

Некоторые из пропилов сохранили на своих боковых стенках риски, которые указывают не только на прямолинейное движение пилы, но и на достаточно большой шаг инструмента при обработке камня – расстояние между рисками составляет (как и в Египте) порядка одного-полутора миллиметров (см. Рис. 6-ц).

Рис. 6-ц. Риски на пропиле в Тиринфе

И также как и в Египте порой видны признаки того, что распиловка не составляла никаких трудностей для мастеров. Следы их работы имеют хаотичный, прямо-таки небрежный характер. Такие следы видны, например, на паре отдельно лежащих блоков, которые кто-то буквально «кромсал по частям».

Рис. 21. Небрежные распилы на блоке в Тиринфе

Аналогичная картина наблюдается в столице Микенского царства – Микенах, которая расположена неподалеку от Тиринфа. Тут также имеются блоки с нарезами, уложенные в фундамент более простых конструкций. Налицо признаки все того же вторичного использования остатков более древних сооружений.

Довольно показательны в Микенах следы распиловки на блоках из галечника. Такая порода характеризуется тем, что она сформирована из весьма твердых камней (гальки), которые скрепляет более мягкий связующий материал. При всей разнице в твердости этих составляющих блок распиливался так, как будто в нем не было никакого различия в разных местах – пила проходила безо всяких затруднений как через связующий материал, так и через более твердую гальку. Следы подобной распиловки указывают на то, что здесь использовалось какое-то машинное оборудование, которого в принципе не могло быть у микенской цивилизации.

Рис. 22. Распиленный галечник

Знаменитые «гробницы» Микен, где проводил раскопки не менее знаменитый Шлиман (обнаруживший гомеровскую Трою), также имеют блоки со следами распиловки. Такие следы есть, например, на блоках, которые лежат у входа в «гробницы» и которые, возможно, выполняли роль своеобразных постаментов каких-то статуй или основания колонн. Следы здесь снова весьма небрежны. Складывается впечатление, что мастеру не важно было качество работы, и он стремился лишь обозначить общую форму блока, небрежно отрезая куски по краям без каких-либо затруднений, хотя работать ему приходилось с тем же галечником.

Рис. 23. Следы распиловки на блоке возле «гробницы» в Микенах

Еще большая небрежность в работе мастера видна на блоке, который археологи обнаружили в ходе раскопок в древнем крупном торговом центре под названием Алалах на территории современной Турции. Тут даже сложно это назвать «работой», как и использовать слово «мастер». Тот, кто оставил следы распиловки на таком твердом материале как черный базальт, вообще непонятно чего хотел достичь. Камень изрезан со всех сторон столь небрежно и почти хаотично, что задача, стоявшая перед ним, остается полной загадкой (см. Рис. 7-ц). Зато совершенно очевидно, что здесь мы имеем дело со следами именно машинной обработки.

Рис. 7-ц. Изрезанный камень в Алалахе

Причем этот вывод не вызывал явно никакого сомнения и у археологов, которые продолжали тут работать в то время, как мы осматривали столь замечательный образец. Сначала они пытались утверждать, что это – современный камень. Затем признали, что камень найден в ходе раскопок, но высказали предположение, что предыдущая партия археологов зачем-то «брала пробы на анализ» от этого камня. Наши вопросы о том, зачем надо было бы при этом распиливать базальт, а не просто отколоть от него маленький кусок, и зачем вообще анализировать обычный базальт, так и остались без ответа (за который нельзя, конечно, принять удивленное пожимание плечами). Как осталась без ответа и просьба показать оборудование, которым якобы «брались пробы на анализ».

Впрочем, у нас и не было сомнений, что никакого подобного оборудования у них просто быть не может. Характер оставшихся следов явно указывают на обработку с помощью какого-то машинного оборудования, которое при этом удерживалось и перемещалось вручную. Тот, кто держал инструмент, легко менял угол наклона пилы и при необходимости делал несколько проходов по одному и тому же месту.

Рис. 24. Следы на блоке в Алалахе

Ближайшая аналогия, которая может прийти в голову, это дисковая пила – нечто типа нашей «болгарки». Однако современная «болгарка» оставляет весьма характерные следы в виде концентрических царапин. Здесь же ничего подобного не было, хотя изогнутость краев распилов не вызывала сомнений в том, что при обработке данного базальтового блока использовалась дисковая пила…