Пока смерть не разлучит нас

Я нуждаюсь в твоей любви, чтобы выжить.

Без нее я жив лишь наполовину.

Я забываю всю свою гордость.

Я не мог оставить тебя, девочка, если даже пытался.

Прежде чем я полюблю кого-нибудь другого,

Мне лучше побыть одному.

Детка, я должен иметь тебя, детка!

AL HAMILTON, HERMON WEEMS, WILLIAM GARRETT, I've Got to Have You

©1968, Jobete Music Company, Inc., Hollywood, California,

U.S.A.

Несколько лет назад я начал думать, что то, что люди называют любовью, иногда может быть аддикцией. Это было моим способом осмысления некоторых наблюдений, касающихся наркотиков и людей. Это случилось в конце 60-х, в разгар наркотического бума, когда рассказы о наркотических переживаниях были так же широко распространены, как употребление марихуаны и героина. В это время газеты и журналы начали печатать списки наркотиков, чтобы просветить публику в том, каковы их эффекты. Две вещи потрясли меня во время чтения этих данных — во-первых, насколько неправильными были мои (и людей, которых я знал) представления о наркотиках; и, во-вторых, насколько много неточной информации содержали сами таблицы. Предположения, которые я и другие делали по поводу силы и власти психоактивных веществ, казалось, не подтверждались какими-либо реально существующими доказательствами. Для меня это свидетельствовало о существовании большой неопределенной области, где играют роль мотивы и установки людей, употребляющих наркотики. Это также указывало на основные страхи нашего общества и его иррациональный подход ко всему, касающемуся наркотиков и их действия.

Примерно в это же время, хотя и по другим причинам, я стал более критично смотреть на понятие романтической любви, с которым я вырос. В нынешнем открытом обществе, в жизни, в кино, в романах и лирических песнях могут встречаться самые разные вариации отношений между женщинами и мужчинами. В этом контексте то, что я видел, часто было обескураживающим. Отношения, которые, предположительно, вели бы к чему-то вроде совместного развития, в реальности основывались большей частью на безопасности и комфорте проводить столько времени, сколько возможно, с кем-то, полностью приспособленным к твоим потребностям. В этом случае "любить другого" в действительности означало "сократить сферу своей жизни". Что делало эти отношения замечательными для меня, так это ощущение, что было что-то фундаментальное в их природе, что делало их именно такими. Я находил только одно слово для их описания - аддикция. Индивиды "подсаживались" на кого-то, кого рассматривали как объект; их потребность в объекте, их "любовь" была на самом деле зависимостью.

Сначала эта идея была для меня только метафорой. Я не принимал ее всерьез, пока не прочитал один рассказ о повседневной жизни трех женатых пар. В своей веселой манере он показывал, что написавший его думал примерно о том же, что и я:

"Удивительно, как женитьба влияет на пользование телефоном. Например, Майк и Бетти. Когда бы я ни звонил Майку, даже если это касалось бизнеса, я должен был выносить длительные перерывы, удлинявшие разговор в два раза по сравнению с необходимым, пока он передавал Бетти, что я только что сказал. Однако, это была еще доброкачественная форма вмешательства. Бетти считала меня также и своим другом, и можно было сказать, что она проявляет интерес к моему благосостоянию, когда она прыгала перед телефоном, крича "Что он сказал?". Злокачественным это становится, когда пытаешься говорить с Германом. Мы все знали, что его жена даже с трудом отпускала его на баскетбольный матч, и когда она все же разрешала ему пойти, то сама шла с ним и заставляла его садиться как можно дальше от его друзей. А в последнее время он не мог даже говорить по телефону без того, чтобы не закрывать микрофон каждый раз, когда я что-нибудь говорил, и не повторять мое сообщение дословно своей жене, чтобы она могла сказать ему, что отвечать.

Дженет также имеет свой стиль обращения с телефоном. В редких случаях, когда Арнольд задерживается вечером больше, чем на час или два, она звонит мне и заводит долгий, бесцельный разговор, призванный избавить,ее от необходимости делать что-либо самой. (Часто, отчаявшись найти замену, она напивалась - плохой ход, он делал три часа без Арнольда похожими на все шесть.) Но стоило Арнольду вернуться, даже если мы только начали разговор или были в середине обсуждения важной темы, Дженет выкрикивала его имя, как только слышала звук ключа в замке, и вешала трубку, так что я не успевал даже попрощаться".

Автор продолжает описанием обычаев двух из этих пар, связанных с учебой:

"Дженет и Арнольд тщательно вырабатывали способ действий при учебе, что составляло интересный контраст в своей детальной строгости с примитивным подходом к этой проблеме Майка и Бетти. Майк, как известно, не очень хорошо выносит, когда его отвлекают. Несмотря на это, Бетти не чувствует никакой ответственности за то, чтобы не беспокоить его во время подготовки к выпускным экзаменам. Для нее настолько невыносимо терять время в своей комнате, не разговаривая с ним, что она отвлекает его до тех пор, пока он на нее не разозлится. Эта атмосфера комедии положений далека от способности Дженет и Арнольда к конвейерной работе. Эти двое имеют набор правил, гласящих, в частности, что если один из

них готовится к экзамену, а у другого в это время не случилось ничего, сравнимого по безотлагательности, то вся нормальная жизнь (работа, знакомства, свобода передвижения) запрещена и для второго партнера, который должен все то время, когда первый действительно занимается, быть (а) дома, (б) в бодрствующем состоянии, и (в) в той же комнате, что и первый, но бесшумно — чтобы быть готовым исполнить любое его пожелание.

Господи, что же не так со всеми этими людьми? Неужели у них нет понятия о том, что два человека, которые едят, спят, веселятся и делают еще множество вещей вместе, могут иметь по крайней мере некоторые отдельные занятия и интересы, и отдельные места для того, чтобы этим заниматься? Или хотя бы с достоинством говорить по телефону по-отдельности?».

В раздраженном тоне писателя сквозит ощущение пустоты — он видит искажение индивидуальной идентичности и ограничение индивидуальных возможностей под влиянием интенсивного стремления найти безопасность в другой личности. Это универсальный паттерн, выражающий себя в разнообразных личных стилях. В конце концов, я решил рассмотреть, насколько близко этот паттерн к аддиктивной модели. В качестве иллюстрации я приведу смешанный случай, который передает суть отношений, похожих на три вышеописанных примера. Поскольку это подразумевает получение схематического примера аддикции, я произвольно очистил его от искажающих деталей и сложностей мотивации. В нем нет ни хаотического любовного конфликта и комичной домашности Майка и Бетти, ни насилия, практикуемого женой Германа, ни странной регламентации Дженет и Арнольда. Отношения Брюса и Вики ровны и гармоничны. Именно это и называют взаимным согласием.