Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Тайный обожатель





 

– Давай поговорим, – прошептала Фиона.

Элиот не отозвался, продолжая мыть тарелки. Он уже перемыл половину посуды. Фиона даже не думала, что в пиццерии ее так много. Но ведь им с братом надо было обсудить гораздо более важные вещи.

– Смена почти окончена, – продолжала она. – У меня из‑за этой новой начальницы даже перерыва не было. Давай‑ка, прервись ненадолго, и мы составим план на вечер.

– А‑га.

Руки Элиота двигались в воде, на поверхности плясали мыльные пузыри. Он и не подумал отойти от раковины.

Фиона немного постояла рядом, обернулась и посмотрела на Джонни и его нового помощника. Эти тоже были заняты делом, вот только в их работе появилось нечто странное. Они артистично выкладывали еду на тарелки, подбрасывали пиццу, встряхивали медные сковородки над огнем и двигались так, словно танцевали под музыку. Но Фиона никакой музыки не слышала.

Она толкнула Элиота локтем.

– Пойдем.

– Позже, – пробормотал он и продолжал мыть посуду. Ясно. Что ж, она заслужила порцию холодного душа после того, как отругала его за дурацкую игру на скрипке, но ведь это было действительно глупо. У них столько важных дел, нужно поговорить о предстоящих испытаниях. О чем только думает Элиот. Неужели он решил по‑детски обидеться на нее, в то время когда им обоим грозит гибель?

Джулия Маркс вплыла в кухню. Под мышкой она держала плоскую коробку размером со среднюю пиццу.

Фионе новая начальница не понравилась. Сейчас она выглядела так же свежо, как утром, а ведь она весь день помогала им с Линдой обслуживать посетителей и убирать со столов.

Джонни и новый помощник оторвались от работы, улыбнулись и помахали Джулии. И почему только все вели себя с ней так, словно она какая‑нибудь пчелиная царица? Не настолько уж она хорошенькая. Может быть, из‑за южного акцента?

Джулия подошла к мойке.

– Я знаю, что ты занят… тебя ведь Элиот зовут, верно?

– А‑га, – пробормотал Элиот и продолжал работать, даже не обернувшись.

С чего это ее брат ведет себя так по‑идиотски? Конечно, Элиот был стеснительным, но сейчас его поведение граничило с хамством.

Джулия попробовала втянуть его в разговор, но услышала в ответ что‑то нечленораздельное. Казалось, он целиком поглощен мытьем тарелок.

Тень пробежала по фарфоровому личику Джулии, в ее глазах сверкнули искорки возмущения, но все это пропало так же молниеносно, как появилось. Она обратилась к Фионе:

– Ты сегодня работала просто великолепно, милая. Ну разбила несколько тарелок, пару раз перепутала заказы – но это простительно для новичка. Ты очень старалась. Спасибо.

Она протянула Фионе конверт. Там лежало несколько купюр по пять долларов, одна десятидолларовая и одна двадцатидолларовая.

– Твоя доля чаевых, – объяснила Джулия. – Легкие деньги от веселых туристов.

Зарплату Фионе и Элиоту обычно выдавали чеками и отправляли эти чеки по почте бабушке. А бабушка вкладывала их в фонд для обучения внуков в колледже. У Фионы никогда не было своих наличных денег. Она погладила купюры кончиком пальца, гадая, как с ними поступить.

– О, чуть не забыла. – Джулия протянула ей коробку. – Принесли для тебя.

Фиона взяла коробку. На упаковке пестрели иностранные почтовые марки.

– До завтра, – сказала Джулия. – Элиот, милый?

Элиот продолжал мыть посуду. Он словно бы ничего не слышал и пребывал в ином мире.

Джулия гневно воззрилась на его затылок, затем порывисто вышла из кухни.

Что ж, пусть Элиот всем грубит и отскребает грязь с тарелок хоть до завтра, если ему так хочется.

Фиона отнесла посылку в женскую раздевалку. Здесь никого не было. Линда уже ушла домой.

Она положила коробку на стул. Сквозь пластиковую упаковку просвечивала открытка. Девочка растерялась, прикоснулась пальцами к пластику, и ее словно ударило током. Затем она осторожно надорвала упаковку и вытащила открытку.

В открытке было написано так:

 

Моей дорогой Фионе

Мое сердце наполнено любовью к прекраснейшему из созданий, живущих на земле. С восхищением,

тайный обожатель.

 

Прекраснейшее создание? Она? У Фионы закружилась голова. Не перепутали ли чего‑нибудь в службе доставки?

Она проверила адрес на полоске, которую прикрепили к посылке на почте: «Мисс Фионе Пост, Всеамериканский дворец пиццы Ринго».

Может быть, посылку отправил дядя Генри? Тогда понятно, откуда взялись иностранные марки. А может быть, это сделал его шофер, Роберт?

Фиона понюхала открытку. От нее исходил едва уловимый запах мужского одеколона. Сердце девочки часто забилось.

Во время поездки Роберт на нее почти не смотрел. Но и она не смела взглянуть на него, а теперь вдруг вспомнила о нем.

И все‑таки – тайный обожатель, настоящий тайный обожатель… Фиона затаила дыхание – как когда‑то, наверное, ее мать.

Она открыла крышку картонной почтовой коробки. Посреди поролоновых шариков лежала обтянутая красным атласом шкатулка в форме сердечка. Фиона взяла ее. Шкатулка оказалась тяжелее, чем она ожидала. Фиона постучала по ней пальцем. Деревянная, не картонная.

Девочка провела рукой по роскошной ткани и приготовилась открыть крышку шкатулки… но замерла.

А вдруг это и было первое героическое испытание?

Вдруг коробка битком набита ядовитыми сороконожками? В жизни Фионы такое было гораздо вероятнее, чем подарок от тайного воздыхателя.

Она поднесла шкатулку к лицу и понюхала. Ее ноздри наполнились ароматами мяты, миндаля и шоколада.

Руки Фионы задвигались как бы сами по себе. Она открыла крышку шкатулки, сдернула тонкую бумагу. И ахнула.

В гофрированных бумажных корзиночках лежала дюжина шоколадных конфет: большие трюфели, крупные медальоны, шарики, обернутые в фольгу, кремово‑белые звездочки и сердечки с морщинками. И ни одной одинаковой. Рука Фионы замерла над конфетами.

У девочки снова мелькнула мысль о том, что шоколад может быть отравлен, что это испытание… какие глупости! Паранойя, и она не собирается портить радость от получения первого в своей жизни подарка от тайного обожателя.

Ее рот наполнился слюной. Вопрос уже был не в том, есть или не есть эти конфеты, а в том, какую съесть первой.

Она зажмурилась и ткнула пальцем в середину шкатулки. А когда открыла глаза, увидела, что ее палец прикоснулся к молочно‑белому овалу с темными прожилками, похожими на абстрактную картину. Фиона схватила конфету и вдохнула чудесный аромат шоколада. У нее потекли слюнки, и пришлось вытереть губы носовым платком.

Наконец Фиона поднесла конфету к губам и откусила крошечный кусочек. Это было похоже на поцелуй. Но не на бабушкин поцелуй в щеку, когда она прощалась с Фионой перед сном. На долгий и глубокий поцелуй, пронзающий до самого сердца, – такой, какой она себе воображала, когда думала о Роберте.

Маслянистый аромат цитруса и вкус какао с легким дымком разлился по языку, устремился дальше. Она откусила еще кусочек, почувствовала вкус медовых абрикосов… и неожиданно резкий привкус бренди.

Сердце Фионы билось все чаще и сильнее, оно наполнило кровью самые мельчайшие капилляры, и кожа девочки порозовела.

Она решила доесть конфету. Какой смысл смаковать ее, когда в коробке еще оставалось так много.

Искушение было непреодолимым. Фиона села на стул. Ее бросало то в жар, то в холод.

Проглотив остатки конфеты, она отдышалась и решила немного передохнуть.

Ее сознание парило в облаках, летело со скоростью звука, обгоняя трепещущее тело. Ее мысли наполнились искрами и вспышками северного сияния.

И тут она поняла – она догадалась, как ей нужно поступить, чтобы выполнить сегодняшние планы.

Фиона закрыла шкатулку, положила ее в пластиковый пакет для мусора и сунула под рубашку. Потом вздохнула и скрестила руки на груди. Хорошо бы, никто ничего не заметил.

Она вышла из раздевалки – и чуть не налетела на Элиота.

– Я закончил, – проговорил он устало, снял грязный фартук и откинул назад промокшие от пота пряди волос. – В общем, я подумал: поговорим по дороге.

– Значит, пошли домой. Нечего тут торчать.

Фиона проскользнула мимо брата и, не оборачиваясь, направилась к задней двери.

Она решительным шагом пошла по переулку. Элиоту пришлось бежать, чтобы догнать ее.

– Ну, с чего начнем? – спросил он. – Эй, ты не можешь идти помедленнее?

– Нет. Нужно торопиться. Начнем с того, что просмотрим «Рассуждения о злодействе» Макиавелли. У меня сильное подозрение, что эти средневековые итальянские князья очень похожи на наших родственничков.

Пластиковый пакет у нее под рубашкой негромко зашуршал. Она летела вперед, придерживая его скрещенными на груди руками.

– А мне что делать? Я не читаю по‑итальянски – или на каком там еще языке написана эта книга?

– У тебя свои таланты, – прошептала Фиона. – У меня свои.

– Что это значит?

Они подошли к Дубовому дому. Фиона быстро поднялась по лестнице и вбежала в квартиру, оставив брата с его вопросами позади.

Си ждала их. Она приготовила чай, испекла печенье.

– Домашнее задание делать надо – нет времени болтать, – буркнула Фиона, промчавшись мимо.

Она пулей влетела в свою комнату, закрыла дверь, заперла ее. Все получилось!

Правда, она не сразу отошла от двери. Раньше Фиона никогда не запирала дверь перед носом у брата. Но Элиот наверняка еще не пришел в себя после игры на скрипке, поэтому помощи от него ждать не приходилось. Да, он хотел как лучше, но если она останется одна, работа у нее пойдет быстрее.

Фиона вытащила шкатулку с конфетами из‑под рубашки и положила на кровать.

Она решила, что стоит съесть еще несколько конфет, чтобы вернуть захватывающее чувство полета. А потом она засядет за домашнее задание, прочтет фолиант Макиавелли – и начнет разрабатывать план действий.

Фиона открыла шкатулку и взяла еще одну конфету. Маленький взрыв мяты, имбиря и темного шоколада обострил ее чувства. Она восторженно облизнула губы.

Все стало таким ясным.

Встав на цыпочки, она достала с верхней полки книжного шкафа стопку скрепленных резинкой листков пергамента. Сдув с них пыль, она увидела буквы: DISCORSI SU VILLAINY, Niccolo Machiavelli.

Послышался стук в дверь.

– Впусти меня, – приглушенно сказал Элиот. – Я помогу тебе.

– Уходи! – прокричала Фиона, подойдя к двери. – Мне нужно сосредоточиться.

– Но мы должны поговорить…

– Позже.

Она испытала легкое удовлетворение, произнеся это слово тем же небрежным тоном, каким брат говорил с ней сегодня.

Элиот больше ничего не сказал. Фиона тут же выбросила его из головы и задумалась о том, какую же конфету съесть следующей. Она выбрала треугольник из красного и черного шоколада. Начинка оказалась коричной. Пряный вкус сопровождался бархатным теплом. Фиону окутали янтарные тени.

Она принялась за чтение труда Макиавелли, записывая перевод на маленькие карточки и стараясь не повредить листки оригинала.

Итальянский давался Фионе легко – в нем было так много латинских корней. Но средневековый итальянский язык – это совсем другое дело. Правда, сегодня строчки текста словно были подсвечены полуденным солнцем – раньше так никогда не было.

Она прочла размышления Макиавелли о правителях древней Италии. Более всего автор опасался того, что отзовется о них недостаточно лестно и его снова будут пытать или убьют.

Встречались в книге поистине анекдотические упоминания о том, что закулисные войны правителей зачастую происходили в их собственных домах. Больше всего страдали от политических междоусобиц дети в княжеских семьях. Многие из них рано умирали и не могли сразиться за власть со старшими детьми. Макиавелли называл их «войском пешек», которых использовали, а потом приносили в жертву… но им никогда, никогда не позволяли добраться до другого края шахматной доски.

Фиона не представляла, какое место на шахматной доске отведено им с Элиотом, на чьей они стороне – на материнской или на отцовской. Но их испытания состояли не в этом. Тогда в чем? Она задумалась: не было ли в вопросе дяди Аарона о числе квадратов на шахматной доске чего‑то большего, какого‑то скрытого смысла?

Фиона потерла рукой глаза, глянула на часы и увидела, что уже половина девятого вечера. Время летит так быстро, когда читаешь о средневековых интригах и убийствах.

Она потянулась за очередной конфетой. Ее рука нащупала пустые бумажные корзиночки.

Ей стало не по себе.

Она схватила шкатулку и вытряхнула из нее бумажки. Ничего. Она съела все конфеты и даже не заметила. Холод объял ее с головы до ног.

Раньше она получала только несуразные подарки от бабушки и Си, и вот теперь кто‑то сделал ей подарок, потому что любил ее. Она должна была сберечь этот подарок, оставить хотя бы ну конфету на завтра.

Фиона схватила шкатулку, чтобы в сердцах запустить ею в стену. И вдруг послышался звук. Внутри шкатулки что‑то зашелестело.

Девочка замерла и положила алое сердечко на колени. Дрожа от волнения, она затаила дыхание.

Еще один слой тонкой рисовой бумаги… Она торопливо сняла ее.

Мир словно озарился солнцем. Фиона облегченно улыбнулась.

В шкатулке лежал еще один слой конфет.

 

Date: 2015-07-27; view: 275; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.005 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию