Люсьену Декаву 28 page

Все моря земного шара буквально завалены нетронутыми сокровищами и галионами, забитыми бриллиантами до отказа… На карте немного проливов, бухточек, заливов или устьев, которые не укрывали бы какую‑нибудь соблазнительную добычу!.. которую совсем не сложно доставить с нескольких сотен метров глубины!.. Все сокровища Голконды! Галеры! Фрегаты! Каравеллы! которые трещат от рубинов и алмазов! от дублонов с тройным изображением… а берега Мексики в этом отношении казались положительно неприличными!.. Конкистадоры буквально засыпали их золотыми слитками и драгоценными камнями… Если уж на то пошло, то реально было начинать с 1200 метров… бриллиантов тут было, что песка!.. Например, хотя бы в районе Азорских островов… затонувший в прошлом веке «Черный чужестранец» со смешанным грузом из Трансвааля вез больше, чем на миллиард… только он один (по подсчетам самых осторожных экспертов…). Он находился на скалах на глубине в 1382 метра… и уже сгнил от времени… Оставалось лишь обыскать все вокруг!..

Наш кюре знал и другие места, потрясающий выбор… Все затонувшие корабли, которые можно было поднять… все, что без труда можно было опустошить… Несколько сотен, честное слово… Он испещрил всю свою карту… обозначая их местонахождение… Здесь были указаны наиболее важные места… с точностью до десятой доли миллиметра… они были отмечены черным, зеленым или красным цветом, в зависимости от важности сокровищ… Такие маленькие крестики…

Остальное было только делом техники! хитрости! и находчивости!.. Мы должны были показать все, на что способны!.. Но за этим дело не станет, черт побери!.. Де Перейр, прямо так, в лихорадке, чтобы не расхолаживаться, схватил свое перо, стопку бумаги, линейку, резинку, бювар и тут же составил, аккомпанируя себе вслух, настоящую прокламацию!.. Это было трогательно!.. Искренне!.. В то же время, серьезно и откровенно!.. Вот как он работал!.. Он изложил всю проблему до малейших деталей!.. Меньше чем за пять минут! На него снизошло вдохновение! Это была первоклассная работа! «Не нужно ничего откладывать на завтра! Надо, чтобы эта статья появилась сразу же… Это будет специальный номер!» Таково было его распоряжение… Кюре был счастлив!.. Он сиял… Он уже совсем не мог говорить…

Я выпрыгнул на улицу Рамбюто… И унес все деньги с собой… Толстухе я оставил всего 50 франков… Черт побери!.. У меня было достаточно дел!.. Если бы я их оставил в кассе, я бы никогда их больше не увидел… Старик уже положил на них глаз!.. Он должен был рассчитаться с Намедни… Наверняка он уже сделал ставку!.. Это было сильнее его… Поэтому предпочтительнее было, чтобы хранителем этих сокровищ стал я… Меньше риска!.. Тратить будем понемногу… и обойдемся без скачек… Я был в этом уверен!.. Я сам буду контролировать расходы… В первую очередь — Тапонье! «Специальный номер»!.. Печатник чуть не умер от удивления… Когда он увидел мои деньги, он не поверил своим глазам… Тем не менее, он успел их хорошо рассмотреть! И вблизи! и на свет!.. наличные!.. Он был просто оглушен!.. Он даже не знал, что мне сказать… Я отдал ему шестьсот франков в счет старых долгов и еще плюс двести за номер и за конкурс!.. Тут он зашевелился… Два дня спустя мы получили все экземпляры… Запечатанные, заклеенные, все как положено!.. Я отвез их на ручной тележке на ближайшую почту вместе с Куртиалем и мадам!..

Когда кюре уходил, мы попросили написать его адрес, имя, улицу и пр. … но он наотрез отказался!.. Он хотел остаться анонимным!.. Это нас заинтриговало… Конечно, он был странный (но не более, чем все остальные)… Это был плотный человек с чистым, бритым и добрым лицом, примерно того же возраста, что и Куртиаль… но совершенно лысый… Он то и дело разражался блеяньем в приступах энтузиазма!.. Он так трясся, что никак не мог усидеть на своем стуле!.. Он был оптимистом… Безусловно, со странностями… Но в конце концов он доказал, что у него много денег!.. Это был настоящий вкладчик!.. Первый, которого мы видели в своей жизни… Ему можно было простить все его причуды…

Возвращаясь домой с почтамта, мы проходили с тележкой прямо перед дежурной частью на улице Бонз‑Анфан… Я сказал старику: «Подождите минутку!.. Я хочу им кое‑что сообщить!.. О том, что у нас все в порядке!» Мне взбрело в голову пойти и выложить им, что у нас полно денег!.. Я толкнул дверь и заскочил внутрь… Эти легавые сразу же узнали меня…

— Ну что, ублюдок? — спросил меня тот, что за пультом… — Чего ты приперся?.. За решетку захотел?..

— Нет, — сказал я ему… — Нет, месье!.. Тюрьма не для меня! Я просто проходил мимо и решил показать вам звонкую монету… — Я вытащил свои банкноты… И стал размахивать ими у них перед носом… — Вот, смотрите… И не украденные… Я просто пришел вас предупредить, что это еще для одного конкурса… «Водолазный колокол»!..

— Водолазный! Водолазный!.. — передразнили они меня… — Посмотрим, как ты полезешь в воду!.. Да ты издеваешься над нами, честное слово! Грязный маленький сопливый ублюдок!..

Я поспешно выскочил… Мне не хотелось нарываться на скандал… На улице мы посмеялись между собой!.. И пустились в галоп с ручной тележкой… Мы бежали до улицы Божоле!..

* * *

Конечно, подобный конкурс был для нас настоящей находкой… Он должен был привлечь к нам целые толпы… Наша организация брала себе 16 из 100 того, что будет поднято на поверхность!.. Это было нормально! Даже только от одной «Армады» нам полагалось по самым грубым подсчетам примерно три миллиона… Этого было вполне достаточно!..

Надо сказать, что толстуха не считала, что дело уже в шляпе… Она все время принюхивалась… И не очень доверяла этой затее… Тем не менее, вмешиваться она не осмеливалась… В общем, это было настоящее чудо!.. Она старалась держаться в стороне… Ее волновали только купюры…

А старик Куртиаль всем сердцем отдавался свалившейся на него радости!.. Он вкладывал в это дело всю душу… Ему уже мерещились пригоршни изумрудов и бриллианты, кучей сваленные на песчаном берегу… Горки золотого песка, слитки… Все сокровища инков, собранные на галеры… «Мы опустошители пучин!» — вопил он на весь дом… прыгая… и резвясь среди бумаг… А потом вдруг застывал на месте, хлопнув себя по башке… «Минутку! Моя цыпочка! Все это еще не распределено!..» И снова начинал чертить красными чернилами в четырех столбцах!.. Во всем, что касалось разделения, он был строг!.. И ужасно щепетилен!.. Он предвидел все возможные осложнения… Шутки в сторону! Он был крайне внимателен, составляя протокол!

— О! Я вижу, что ты думаешь, моя толстушка, ты их еще не знаешь!.. Ты не знаешь, на что они способны?.. Я‑то имею с ними дело каждый день и знаю, что у них в голове… Я видел этих «меценатов»… и изобретателей… Я вижу их уже сорок лет!.. Теперь я между двух огней!.. О! Я должен прямо сказать!.. О! Я не хочу, чтобы меня сожрали! согнули в бараний рог! застали врасплох!.. Теперь, когда все только начинается!.. Именно сейчас! О! Только не это! О! Нет! Боже мой!.. Черт возьми! Перо — в руку, Фердинанд! Быстро! А в другую — петлю! И на колени — карабин! Да, вот вам Куртиаль!.. Он весь в этом!.. Справедливость! Уважение! Находчивость!.. Я видел, что они вытворяют, эти изобретатели! Вам я могу об этом сказать… Чудеса в решете! Вы не поверите! И так было на протяжении всей моей долгой жизни! Я‑то это знаю! И совершенно точно! Творить ради Славы! Хуже, чем ничего не делать!.. Гений лучше умрет!.. Вот истинная правда! Он не продается! Он — «Gratis pro Deo». Это слишком дешево для него… Но если вы такой добрый! У вас ротик сердечком! И в приливе благородства вы преподносите подарок! О! Ну да! Вы, конечно, поверили, моя милая душечка, в эту идиллию! Вы просто одобряете исследователя!.. Перевязываете раны мученика… Вы приходите совсем невинный с маленькой сардинкой… и мученик подпрыгивает на двадцать метров! Это оскорбление!.. Все не так! Все не так! Все перевернулось! Все рушится! Молния! И ад приоткрывается!.. Ясновидец становится шакалом! Вампиром! Кровопийцей! Это бойня?! Резня! Жестокое надувательство! Все подстроено, чтобы выудить у вас купюры!.. Вас распинают! Позорят! Пощады нет! Душа гибнет. Это золото, мой друг! Это золото!.. Тут нужно быть очень внимательным! Все хорошо! Все хорошо, приятель! Рыться в пучине? Но за сто паршивых монет, я хорошо знаю этих субчиков! Они способны перевернуть карту мира!.. О! да! Что есть, то есть! Я не преувеличиваю! Поэтому я и сижу здесь!.. К нашим бумагам! К нашим бумагам! Фердинанд! Внимание к мелочам! Безупречные рукописи! Оформленные! Подписанные! Доставленные до полудня! К мэтру Ван‑Кроку на улицу Блан‑Манто! Великолепное сочинение! В трех экземплярах… Сперва наша часть! Причем выделенная крупными буквами! Возможность разногласий полностью исключается! Олеография! Без сомнительных аргументов! Коварных умствований! О! Никогда! О! Кюре‑благодетель! У тебя скоро будет в чем погрузиться на дно! О! Святая простота, он даже не представляет себе!.. Колокола!.. Не пройдет и месяца, как мне будут приносить их по три, четыре в день! Да что там!.. По дюжине! Какие душе угодно!.. 600 метров?.. 1200?.. 1800? Но не будем торопиться!.. Поднимать шум… Предвосхищать события… Подождем!.. Нужно сохранять хладнокровие!.. Чтобы не попасть потом в жуткое положение!.. Дождемся дня испытаний, да!.. Но я уже написал, если мне не изменяет память, несколько статей на эту тему… О! Конечно! Я мог бы даже вспомнить точные даты… Мы еще не были тогда женаты!.. Это было около 84‑го или 86‑го… Как раз перед конгрессом в Амстердаме… Во время выставки подводных лодок… Я смогу, быть может, внести в это дело свою лепту… Они, конечно же, где‑то здесь… Я все тогда объяснил… Это было в «Приложении»… Стой! Я вспомнил! В «Мире наизнанку»… Я так и вижу его, этот колокол!.. Он буквально стоит у меня перед глазами!.. Вот он, укрепленный на тройных болтах… и с двойными перегородками!.. Сверху ферромагнитный!.. Вот он погружается!.. Нарезные подушки по всей окружности балласта!.. Вот!.. Заклепки из иридо‑бронзы… Самый лучший материал для глубинных работ!.. Ни одного следа ржавчины даже после многих лет, проведенных в море!.. Обработанные хлоридом соды! Дополнительный гальванопластический груз с центробежной осью!.. Расчеты самые элементарные!.. Доступные и ребенку! Освещение радиодиффузное при помощи прожектора Валадона!.. Немного смелости и упорства!.. О! Ля! Ля!.. В этом нет ничего трудного!.. Вместо клещей — круговые «хвататели»… Вот это, может быть, самое интересное!.. Я помещу эту дрянь с внешней стороны!.. Установлю на «23‑25»… Это превосходный калибр… Клапаны с задним рычагом для большей безопасности!.. Единая цепь передач!.. «Роттердам и Дюнкерк» в трехсантиметровых звеньях… Если им нужно еще прочнее… для полного спокойствия… максимум гарантии! Пусть они возьмут шелковый трос, переплетенный медью и веревкой «28‑34»! Ты видишь!.. Все подсчитано! Сомнений нет! Канат укреплен… А что касается иллюминаторов?.. А! — На минуту он заколебался… — На их месте я бы не слишком доверял этим шнуркам… широко распространенным «Тромблон‑Пармезан»… Их обычно используют на субмаринах! Но черта с два! Черта с два!.. Нам ведь всего не говорят! В министерстве, конечно, их поддерживают с пеной у рта… Но я остаюсь при своем убеждении!.. Я всегда так думал… Среднему давлению они еще противостоят… До десяти кило на квадратный метр это еще возможно!.. Но начиная с двадцати?.. Это просто тонкая бумага, друг мой!.. Сквозь нее проходят рыбы… Меня никто не переубедит… В конце концов я уверен, что они тоже так думают… Я не могу их убедить! Не стоит даже цитировать мою статью! О! Нет же!.. О! Потом, возможно! Я ее все же процитирую!.. Некоторые отрывки, в конце концов, это мой долг… Не так ли, дорогая Ирэн? Как ты считаешь? А ты, Фердинанд? Я должен выступить? Это очень важно!.. Теперь или никогда!.. Я здесь! И я президент! Я должен сказать им о моих сомнениях! И не через десять лет! Сегодня! Они ведь тоже не пустое место!.. Ну хватит, довольно слов!.. Это очень мило, конечно, — советовать, играть в Старцев, в Академии, в Умников!.. Но этого недостаточно!.. Нет!.. Я всегда за все платил сам!.. Здесь!.. Там!.. Где угодно!.. Везде! Ирэн свидетельница!.. Я никогда не увиливал от опасности! Никогда!.. И с чего бы это? Из‑за этого хлама? Но я спущусь туда сам!.. Мне к этому не привыкать… И именно сейчас!.. Это мое право! Решено!.. Можно сказать, что это просто необходимо… Мое присутствие, мой опыт и мой авторитет! В этом можно не сомневаться!

— О! — подскочила тут старуха, как будто ее кто‑то укусил в задницу. — О! Нет уж… О! Конечно, нет!.. Я скорее перережу веревку! Запросто! С меня довольно! Никогда, ты слышишь! Никогда я не позволю тебе спуститься! Ты не достаточно еще изображал из себя дурака? Никогда, в их штуковине! Ты же все‑таки не рыба?.. Оставь их, пусть эти психи сами плавают! Это их дело! А не твое!.. Вовсе!..

— Психи! Психи! Но где же твоя логика? Я не вижу последовательности в твоих рассуждениях! Ты сама надоедала мне, чтобы я поднимался в воздух? Разве не так, черт побери? Ты же не могла жить без воздушного шара? Была вне себя! Ты просто обезумела! «Верный»! «Верный»! Только это я и слышал… А я ведь не птица!..

— Птица! Птица! Ты издеваешься надо мной? Ты ищешь со мной ссоры?.. Давай! Я вижу, чего ты хочешь, сволочь!.. Ты хочешь, я знаю! Ты хочешь сбежать! Опять отправиться бродяжничать!..

— Куда это? На дно моря?

— На дно моря?.. На дно моря?.. Боже мой!..

— О! Оставь меня! Оставь меня, Ирэн! Что ты хочешь от меня? Ты стараешься все испортить! Своими идиотскими капризами!.. Своим необузданным бешенством!.. Оставь меня, дай мне подумать!.. Сейчас не самое подходящее время! Фердинанд! Присмотри за лавкой! И не отвлекайте меня!..

Теперь снова распоряжался он… К нему опять вернулась уверенность… блеск… и даже наглость… Целыми днями он насвистывал очаровательную мелодию «Соле мио»…

— Да! Пожалуй, я пойду! Подышу свежим воздухом… Скажи, малыш, у тебя осталось еще сто франков?.. Я заплачу за телефон… Я схожу сам! Пора его снова подключить… Ты не находишь?.. Разве он нам не нужен?..

Он еще постоял на пороге… в некоторой нерешительности… Взглянул на Галереи… И побежал налево, скорее всего, в «Смуту»… Если бы он пошел направо, то тогда наверняка в «Вазы» к своей проститутке… Стоит жизни войти в нормальное русло, как люди погрязают в пороках…

* * *

Когда дело дошло до продажи, началась настоящая оргия… Выстроилась нескончаемая очередь… Дом был буквально осажден… Подписчики со своими дополнениями являлись даже после девяти вечера… Ярмарка продолжалась весь день!.. Контора сотрясалась под напором любопытных, двери не закрывались ни на секунду!.. Де Перейр выступал с речью!.. Взгромоздившись на прилавок… Он размахивал руками… Я все время был в делах… Донимал печатника… Сновал взад‑вперед… с тележкой… Автомобиль был слишком велик для Монмартра… Постепенно я перевез все сшитые номера…

Толстуха готовила посылки… Для отправки в Прованс… Там их тоже ждали!.. Повсюду только и говорили о конкурсе на «Глубинный Колокол»… Это стало событием!..

До дяди Эдуарда это тоже, конечно, дошло! Он пришел в Галереи… Вошел через маленькую дверь… И был очень счастлив, что наша газетенка опять набирает силу!.. Он так волновался… представляя меня опять на дне… в поисках другого прибежища!.. Однако мы вдруг поднялись, как благоприятно все поворачивалось!.. Удача нам улыбнулась! Невероятный успех!..

Надежда отыскать сокровища действует магически! С этим не сравнится ничто!.. Вечером после моей беготни, когда я возвращался в контору, чтобы снова начать готовить пакеты… и так до одиннадцати часов вечера… Виолетта перехватила меня…

— Ты слишком стараешься! Болван! Тебя никто не поблагодарит! Если ты будешь подыхать… кто будет за тобой ухаживать?.. Во всяком случае, не твой хрыч! Купи‑ка мне ментоловую, малыш!.. Я спою тебе «Девушку из Мостаганем»… Увидишь, тебе понравится!..

Во время пения она поднимала юбку спереди и сзади… А так как штанов она не носила, получался настоящий танец живота… Она выплясывала прямо на ветру… на самой середине Галерей… Подходили другие сучки… почти всегда стремя или четырьмя клиентами каждая… Придурки, нищие зевали без гроша в кармане… «Давай, Мелиз! Не описайся!» Она здорово трясла своей задницей… Взъерошивая свой пригорок!.. Остальные хлопали в ладоши, это было настоящее безумие, тунисский танец… Это зрелище всегда привлекало кучу любопытных. Я покупал ей ментоловой… Кончалось все в «Смуте»…

Виолетта снимала угол недалеко, за самым здоровенным столбом в Орлеанской Галерее… Ей хватало двух минут, чтобы заставить клиента кончить… Если ей попадался какой‑нибудь олух, она уводила его в «Пеликан», расположенный в двух шагах… Напротив Лувра… Ее комната стоила сорок су… Она обожала сухой перно… Ее все время просили спеть:

В шатер мой Восток зашел,

Мы с ним в волшебном сой‑у‑у‑узе,

Был зад его полностью гол,

А глаз блестел н‑на пузе…

Меня это мало возбуждало… Она приставала ко мне… пускалась в пересуды… Был только один способ заставить ее уйти…

— Заходи! — говорил я ей… — Заходи, девочка! Ты поможешь мне упаковывать.

— Подожди, я должна пососать еще у одного… Подожди меня, моя птичка… Мне нужно отработать вечер…

Рассчитывать на ее помощь было бесполезно!.. Она сразу же находила отговорки… и моментально смывалась. Кроме пришивания пуговиц, что было ее настоящей манией, она неспособна была ни на какую работу… Она исчезала в то же мгновение… Это был незаменимый способ.

* * *

Не прошло и недели, как решения и проекты… посыпались градом, по сотне в день. Ad libitum, таково было условие… Но это никого не волновало… Никто не хотел себя ничем стеснять!.. Вместе с тем, с первого взгляда было ясно, что тексты и сведения были крайне ценные… Наши выдающиеся исследователи зашевелились…

Баллистические предложения были скорее экстравагантны! Но там попадались неплохие детали!.. Оттуда можно было кое‑что взять… В основном, если мы получали маленькие бумажки, крошечного формата, то почти наверняка на них были чертежи какой‑нибудь грандиозной машины, колокола, размером с Оперу… А на огромных планах, 18‑го формата, как правило, речь шла о маленьких двадцатисантиметровых лотах.

Чего только не было в этой сарабанде!.. Всевозможные системы, причудливые фантазии и приспособления для поиска сокровищ… Некоторые предложенные агрегаты имели форму слона!.. Другие скорее напоминали гиппопотама… Большая же часть, чего и следовало ожидать, имела форму рыб… Некоторые имели человеческий образ… Вид настоящих людей с лицами… Один аппарат, по словам изобретателя, был точной копией его хозяйки с поразительным сходством и глазами, светящимися на 800 метров… которые, вращаясь, должны были привлекать всю фауну… из морских недр…

С каждой новой почтой количество необычных фантастических решений неумолимо росло!.. Оставалось только дождаться нашего кюре… Он обещал прийти в последний четверг месяца!.. Так мы договаривались… Мы ждали с нетерпением… Он должен был принести десять тысяч франков… Это был наш аванс!.. Это позволило бы нам сразу же ликвидировать несколько срочных долгов за квартал, вернуть телефон! И поместить прекрасные фотографии в номер!.. Полностью посвященный «Колоколу»… О нас уже поговаривали в большой прессе в связи со спасением подводных лодок, а не только затонувших баснословных сокровищ… Это было как раз через год после катастрофы «Фарфада»… Страсти еще не улеглись… Перед нами открывался путь к национальному признанию!..

Тем не менее, все эти перспективы совершенно не вдохновляли толстуху!.. Вид у нее был скорее недовольный! Сначала, прежде чем строить какие‑либо планы, ей хотелось увидеть кюре… Она ждала его в этот четверг с особым нетерпением… Она спрашивала меня по десять раз в час, не вижу ли я его?.. в конце Галерей? А хозяин?.. Где же он может быть?.. Он опять загулял?.. Он не в подвале… Да?.. Его нет с самого утра… Нас все спрашивали о нем! Мы начинали волноваться… Я сказал старухе: «Подождите‑ка меня! Я сбегаю в „Смуту“… Туда и обратно…» Я заметил месье, не спеша прогуливавшегося по саду… Он посматривал на кормилиц… И ни капельки не торопился… И еще насвистывал, скотина… В руках у него было полно бутылок… Я даже подпрыгнул на месте… И подошел к нему…

— Ну! Фердинанд! Ну! У тебя очень нервный вид… Что там, горит? Что‑то не так?.. Он пришел?..

— Нет! — сказал я ему. — Его еще нет!..

— Ну так он скоро придет!.. — ответил он мне спокойно… — Вот бальзам… горькая… анисовая… и бисквиты!.. Я не знаю, что он предпочитает! Что пьют кюре?.. Все, я надеюсь!.. — Ему хотелось отметить это… — Я абсолютно уверен, Фердинанд! что отныне мы на верном пути… О! да! это ясно… Это уже вырисовывается!.. О! Я просматривал сегодня утром планы!.. Еще одна партия! Поток идей, братец мой!.. Как только пройдет основная лавина!.. Я! Я сделаю свой выбор!.. Отделю все, что можно пустить в дело… от всего, что можно забыть… Он не сможет сам этого сделать… Я хочу, чтобы он представил мне полную свободу действий! Без протекций! Все будет открыто обсуждаться!.. А потом, ты понимаешь, это еще не все! А гарантии? Я не могу пускаться в дело наудачу! О! Нет!.. Это было бы слишком просто! У меня уже не тот возраст! О! Нет!.. Счет в банке! Первое! Прежде всего!.. И двести билетов на стол! Скрепляем подписями! Он и я! Я вызываю конструкторов!.. И начинаем! Тогда можно поговорить!.. А поговорить есть о чем… Мы ведь не новички… Тут он немного задумался…

— Ты считаешь, все это его устроит?..

— О! — сказал я… — Я совершенно спокоен… Я в этом абсолютно уверен.

Так, болтая, мы дошли до конторы… Подождали еще немного… Кюре не было! Это становилось все же довольно неприятно!.. Мадам де Перейр нервно наводила порядок… Чтобы не слишком походило на хлев… И без того там был ужасный кавардак, а как только началась эта сутолока, и вовсе свободного места не осталось!.. Одна огромная куча дерьма! Свинья, и та не принесла бы сюда своих малышей… Отвратительная рваная подстилка… от пола до третьего этажа… разбросанные бумажки, книжки, старые учебники, манускрипты, мемуары — все это было изорвано… кругом летали целые облака крутящихся конфетти… Изо всех этих смятых разорванных листов… Эти мерзавцы умудрились сдвинуть даже нашу прекрасную статую!.. Снесли голову Фламмариону! Гиппократу же приклеили великолепные фиолетовые усы из промокашки… С неимоверным трудом мы извлекли из этого хаоса три стула, стол и большое кресло. Выгнали всех клиентов… Чтобы освободить пространство для встречи святого человека…

В полшестого, опоздав всего на тридцать минут, он появился… Я заметил, как он пересекает Орлеанскую Галерею… Он нес старый, туго набитый портфель… Он вошел… Его приветствовали. Он положил портфель на стол… Все шло хорошо! Он вытер пот с лица… Должно быть, он шел очень быстро… И никак не мог отдышаться… Завязался разговор… Беседу вел Куртиаль… Старуха поднялась в Алькасар… и принесла несколько самых замечательных досье. У нее был большой выбор! Она положила все рядом с его портфелем. Он приветливо улыбался… У него был вполне довольный вид… Он полистал их пальцем… Открыл наугад… Казалось, что он в нерешительности… Мы ждали, не шевелясь… чтобы он получше все обдумал… Мы затаили дыхание… Он перевернул еще несколько страниц… а потом все лицо у него сморщилось… Это был тик!.. Еще раз! Просто ужасная гримаса! Это был настоящий приступ!.. Припадок… Он отбросил все эти бумажки… Швырнув их прямо в витрину… И схватился за свою башку… Начал ощупывать ее, массировать, копаться в ней… Он сжал ее и начал месить себе подбородок… щеки, жирные складки, нос, уши… Это была сатанинская конвульсия!.. Он старался выцарапать себе глаза, дергал себя за волосы… А потом вдруг резко нагнулся… и опустился на пол… Он засунул голову в бумаги… И начал их обнюхивать… Он рычал и тяжело дышал… Он схватил целую охапку и — фрр! — … подбросил все в воздух! В потолок! Бумаги, папки, брошюры, планы посыпались сверху дождем… Они были везде… ничего больше не было видно… один… два раза… Снова и снова! Он испускал радостные вопли!.. Ликовал! Сучил ногами… потом опять начал рыться… Перед нашей дверью собрались люди… Он вывернул содержимое портфеля… Схватил другие газеты, вырезки, целые охапки… И тоже разбросал их… Среди всего этого мусора я заметил деньги… Среди бумаг!.. Я видел, как они улетают… Я хотел их подобрать… это было не так трудно… Но тут появились два громилы… Плечом они вышибли нашу дверь… И протолкнувшись сквозь толпу… Вошли в дом… прыгнули на кюре… Схватили его, опрокинули, прижали к земле и связали… А этот несчастный задыхался и хрипел под столом… «Полиция!» — сказали они нам… Вытащили его за ногу… И уселись на него верхом.

— Вы давно его знаете? — спросили они у нас…

Это были инспектора… Самый злой показал нам свою карточку… Мы тут же ответили, что мы здесь ни при чем!.. Совершенно! Кюре все время дрыгал ногами… Этот болван продолжал отбиваться… Ему удалось встать на колени… Он хныкал… И жаловался нам… «Простите! Простите!.. — просил он. — Это все для моих бедняжек… Для моих слепых… Для моих маленьких глухих и немых…» Он умолял, чтобы его отпустили…

«Заткнись! Тебя ни о чем не спрашивают!.. Грязная скотина… Ты еще не кончил буянить!..» И тот, что показал нам свою карточку, отвесил ему такой звучный удар кулаком, что кюре только квакнул… И свалился! Больше он не говорил!.. Они сразу же надели на него наручники… Подождали еще немного… Передохнули… И ударами кулаков поставили его на ноги. Это было еще не все. Нужно было, чтобы Куртиаль подписал им «постановление» и потом еще одну бумажку… «dorso‑verso»… Один из легавых, менее строгий, немного рассказал нам о безумии этого типа… Он действительно был кюре… и даже почитаемый каноник!.. Месье каноник Флери!.. Так его звали… Это был у него не первый закидон… и не первый привод… Он уже «облагодетельствовал» всех членов своей семьи… на тысячи и тысячи франков… Своих кузин… теток… маленьких сестер из Сен‑Винсенн‑де‑Поль… Он довел всех… Церковных старост из Епархии… церковного сторожа и даже старушку, сдававшую стулья напрокат… Он должен был ей по меньшей мере две тысячи франков… И все это из‑за авантюр, не имевших ни смысла, ни цели… Теперь он таскал из кассы пожертвований… Его ловили уже два раза… когда он рылся в сундуке. Он был связан с казной… Это вскрылось слишком поздно… Теперь его собирались запереть… Епископ требовал его заключения…

Под нашими арками собралась толпа зевак… Они с наслаждением наблюдали за происходящим, стараясь ничего не упустить… Они комментировали события… И ужасно шумели… Они заметили купюры, разбросанные по дому… Но я‑то тоже их видел… Я не терял хладнокровия… Мне удалось спасти уже четыре и монету в 50 франков… Они просто выли от нетерпения! А! Ага! О! Ого! Они видели, как я орудую перед витриной, сволочи!.. Фараоны затолкали нашего кюре в повозку… Он продолжал сопротивляться… Им пришлось зайти сзади, чтобы погрузить его в фиакр… Он цеплялся изо всех сил… Ему совсем не хотелось уезжать…

«Мои бедняжки! Мои несчастные бедняжки…» — вопил он, не переставая. Наконец, с большим трудом повозка тронулась…

Они затащили его внутрь… Его пришлось привязать к скамейке веревками… Но он все равно не мог усидеть на месте… Он посылал нам воздушные поцелуи… За что они его так мучили?.. Фиакр не мог тронуться из‑за людей, стоящих перед лошадью… Все хотели заглянуть внутрь… Вытащить каноника… Наконец, с помощью других фараонов удалось освободить повозку. Тогда все эти придурки хлынули к конторе… Они ничего не понимали! И осыпали нас насмешками…

Мамуля от стольких оскорблений вышла из себя… Она хотела прекратить это немедленно… Не раздумывая… Она подскочила к двери… Открыла, вышла наружу и заорала на них…

— Ну что, — орала она. — Что вам надо?.. Банда ублюдков! Свиные рыла! Подонки! Давайте, валите отсюда! Недоноски! Скоты! Что вы скалитесь? Вы что, родственники этого трахнутого?..

Сказано было решительно… Но на них все равно не подействовало. Оскорбления становились все хлеще… Блеяние только усилилось… Они колотили по стеклу… Бросали камни… Дело могло плохо кончиться… Нужно было срочно сматываться… Через задний ход… и как можно быстрее!..

* * *

После подобного Трафальгара мы не знали, как себя вести… Как теперь разубедить всех этих одержимых? В одно мгновение «Колокол для сокровищ морских глубин» превратился в такую же бессмысленную корриду, как и «Вечный двигатель»… Шум не прекращался с утра до вечера… И даже по ночам я иногда просыпался от диких воплей. Толпы полоумных около наших дверей с вылезшими из орбит глазами били себя в грудь и раздувались, преисполненные уверенности и неопровержимых доказательств… Смотреть на это было смешно… Их количество все время росло!.. Они уже перекрыли движение… Настоящая сарабанда одержимых!..

В конторе их собиралось так много, они так шумели, развалившись на стульях и зарывшись в бумаги, что невозможно было даже зайти, чтобы что‑нибудь взять… Все они непременно хотели еще хоть на мгновение остаться, чтобы поведать нам о каких‑то невысказанных деталях…

Если бы мы им были хоть что‑то должны! Если бы они внесли аванс, часть суммы за подписку, тогда еще можно было бы понять, почему они не удовлетворены и не довольны, почему они скандалят и шумят!.. Но это был совсем другой случай!.. Беспрецедентный! Мы им действительно ничего не были должны! Это было самое главное! Они могли бы это понять!.. Мы действовали не из корысти! А просто из спортивного интереса!.. Это же совершенно ясно!.. Мы были полностью квиты… О! Не тут‑то было!.. Напротив! Они буянили из удовольствия, только чтобы нам надоедать!.. Они требовали от нас еще в тысячу раз больше! Они вели себя в тысячу раз более по‑скотски! хрипели! брызгали слюной! Как никогда раньше, так, будто мы их обобрали до нитки!.. Настоящие черти!.. Каждый врал, словно на Бирже в защиту своего хлама!.. А потом еще все вместе!.. Производя ужасающий шум!..