Люсьену Декаву 27 page

— Да! Да! Я сразу понял…

— А! Ну так я и подумал!.. Фердинанд не поверил ей… он не так наивен в этом отношении!.. Он должен был догадаться… Главное, чтобы она не начала пить, несчастная любовь моя!.. Нет! Только не это!.. Она очень воздержанная женщина! Только табак… В определенном смысле ее можно даже назвать пуританкой!.. Это операция так подействовала на нее!.. О! Это была совсем другая женщина!.. О! Если бы ты видел ее тогда!.. Раньше!..

Он начал шарить под грудой бумажек… — Я хотел показать тебе ее фотографию в молодости! Увеличенный снимок из Турина!.. Я наткнулся на него восемь дней назад… Ты бы просто не узнал ее!.. Ничего общего!.. Раньше, поверь мне, до того, как ее оперировали… Это было настоящее чудо!.. Осанка!.. Румянец, как у розы!.. Воплощенная красота!.. А сколько шарма, мой друг!.. А голос!.. Драматическое сопрано!.. До скальпеля!.. Это невероятно! Теперь она просто неузнаваема! Это даже приносило некоторые неудобства… Особенно в путешествиях!.. И особенно в Испании и в Италии!.. Где все такие жеребцы!.. Я хорошо помню, я был в то время довольно мрачным и подозрительным… Я выходил из себя по пустякам… И сто раз был на миллиметр от дуэли!..

Он опять задумался… Я не прерывал его молчания… Потом он опять начал разглагольствовать…

— Послушай, Фердинанд! Это не главное!.. Поговорим теперь о серьезных вещах!.. Ходил ты к печатнику?.. А потом, слушай внимательно!.. Я пошарил на вилле… в секретере обнаружилось кое‑что, что может нам помочь!.. Если приедет моя жена… и будет спрашивать… Ты ничего не видел!.. и ничего не знаешь!.. Это лишь небольшой подарок! Брелок и браслет… Но все из массивного золота!.. Абсолютно точно! Это проверено! 18 карат!.. Вот печать «Кредита»… Можно попытаться!.. Ты сходишь к Сорселле на улицу Гранж‑Бательер… И поинтересуешься, сколько он за это даст? Мол, это для меня… Небольшая услуга!.. Ты же знаешь, где это?.. На пятом, лестница «А». Постарайся, чтобы тебя не видела консьержка!.. За сколько он их у меня купит?.. Это будет нам вроде аванса!.. Если он скажет «нет»… Ты сходишь к Ротембуру… улица Юшетт… Не показывай ему бумагу!.. А спроси, берет ли он? Просто так… И тогда уже приду я сам… Тот‑то редкая гадина, настоящая сволочь!..

* * *

Комиссар из «Бонз‑Анфан» со своими подлыми замашками оказался порядочной скотиной. В сущности, это из‑за него на нас и подали в суд. Из‑за него вмешалась и прокуратура… Конечно, все это продолжалось недолго… Но достаточно, чтобы мы успели обосраться… Полицейских был полон дом… Обыск по форме… Что они могли с нас взять?.. Они ушли недовольные… Не найдя достаточных оснований для обвинения… Мошенничество доказано не было… Они пытались нас запутать… Но у нас было алиби… Мы без труда оправдались. Куртиаль извлек из текстов только то, что говорило в нашу пользу… Последнее время они вызывали его в «Орфэвр» каждый день… Судья заскучал уже через пять минут после того, как он начал оправдываться… и протестовать… В самом начале он сказал ему:

— Прежде чем вы начнете речь в свою защиту, верните мандаты… Отдайте их своим подписчикам!.. Эта ваша история — пример злоупотребления доверием, самое настоящее типичное мошенничество!..

Услышав подобные слова, старый хрыч подпрыгнул на месте… Он защищался до последнего, отчаянно, не отступая ни на шаг…

— Что отдать? Это какой‑то злой рок! Меня раздирают на части просто ради удовольствия! Меня мучают! Изводят! Разоряют! Топчут ногами! Меня стараются унизить всеми возможными способами! А теперь? Что он еще хочет? Что от меня еще нужно? Выколотить из меня мои последние деньги?.. Какие‑то несуществующие выкупы! Это просто немыслимо! Это настоящее осиное гнездо, честное слово! Клоака! Я больше в этом не сомневаюсь! Какое жуткое коварство! Тут и ангел бы стал сволочью от всего этого!.. А я совсем не так возвышен! Я защищаюсь, но все это вызывает у меня отвращение!.. Я заявляю об этом во всеуслышание!.. Я все сказал этой марионетке! Этой обезьяне! Прохвосту! Судейскому ублюдку! Вся моя жизнь, месье, отдана на служение науке! Истине! Разуму! Благодаря личной отваге!.. Я совершил 1287 полетов!.. Моя жизнь была полна риска! Беспощадной борьбы!.. Против трех стихий… А теперь эта сопливая компания? О! О! Невежество! Болтливое ничтожество!.. Да!.. За просвещение! За мое воспитание семей! И должен кончить этим!.. Уф! Я затравлен сворами гиен!.. Я вынужден прибегать к унизительным уловкам!.. Фламмарион подтвердит все это! Он еще придет! «Замолчите‑ка, де Перейр!.. — Как смеет прерывать меня этот негодяй да еще так невежливо, эта жалкая сопливая сволочь!.. — Замолчите! Я достаточно вас слушал… Вы отвлеклись от нашей темы!.. Ваш конкурс на „Вечный двигатель“… у меня под рукой все доказательства — это лишь грандиозный обман… И это не в первый раз!.. Это лишь самый явный!.. Самый последний!.. Самый наглый из всех!.. Неплохо задумано, честное слово! Циничная ловушка для простаков! Вам грозит 222 статья! Месье де Перейр!.. Ваши оправдания ничего не стоят!.. Вам лучше бы признаться… Перечитайте ваш проспект… Все ваши заметки!.. Феноменальная наглость!.. В этом конкурсе нет и намека на порядочность!.. Оправданий этому быть не может… Полная бесконтрольность!.. О! Вы умеете заметать следи!.. Пускать пыль в глаза!.. Вы заранее сознательно создали такие условия, которые делают опыт практически невозможным!.. Очень мило!.. Великолепно, замечательное мошенничество!.. Жульничество чистой воды!.. Грабеж среди бела дня!.. Вы обыкновенный жулик, де Перейр, великий образцовый ученый! Вы живете только за счет обманутых энтузиастов! Бескорыстных исследователей!.. Вы нагло браконьерствуете в Заповеднике Поиска!.. Вы шакал, де Перейр! Отвратительная скотина! Вы прячетесь в тень! Непроходимые заросли! Любой свет обращает вас в бегство! Но я пролью его, де Перейр, на ваши гнусные дела! Вот этот опасный субъект! Омерзительный! Подлый выродок! Мутант! Я каждый день отправляю в Рюнжи целые своры гадин куда более мелких!..»

«Но вечное движение — это гуманистический идеал! — возразил я этому скоту… — Еще Микеланджело! Аристотель… и Леонардо да Винчи!..»

«Как вы можете судить об этом? — немедленно ответил он мне… — Вы считаете себя вечным?.. Нужно быть им, слышите меня, чтобы оценить результаты вашего конкурса!.. Так! О! На этот раз я поймал вас… Не так ли?.. Вечность!.. Значит, вы вечны?.. Совсем просто!.. Ясно!.. Даже здравый смысл против вас!.. Вы задумали, устраивая этот конкурс, никогда не доводить его до конца!.. О! это именно так!.. Против этого нечего возразить!.. грабить всех этих несчастных! Ну‑ка, подпишитесь здесь, внизу!»

Он протянул мне свою ручку!.. Ах! сволочь! Это было верхом наглости! Я даже ахнуть не успел!.. А он уже подставил мне свою бумажонку!.. Нет, вы видели что‑нибудь подобное?.. О? Меня как будто обосрали!.. Я, конечно, наотрез отказался… Конечно же, это была ловушка!.. Подлая засада! Я не постеснялся сказать ему об этом… Он не настаивал на своем!.. И я вышел с высоко поднятой головой!..

— Отложим до завтра, де Перейр!.. — сказал он мне в коридоре! — Вы ничего не теряете от ожидания!..

«Вы считаете себя вечным?» Нет, какой апломб! Какая фантастическая наглость!.. Дикари всегда считают себя очень хитрыми, потому что у них есть мускулы, немного шерсти и огромная пасть… И это действительно так! Я знаю, что говорю! Это просто неслыханные слова!.. Нечто невообразимое! Черт побери! Какой перл! Но меня не так то просто выбить из седла, сын мой! Тут потребуется нечто посерьезнее! Чем эти нелепые ловушки! Несчастные ублюдки!.. Их отвратительная наглость укрепляет мою решимость! Я стою на своем! И пусть будет что будет! Пусть мне не дают пить! Есть! Лишат крова! Теплой постели! Пусть меня посадят в тюрьму! Пусть меня как угодно пытают! Мне совершенно все равно! Моя совесть чиста… И этого мне вполне достаточно! Это главное!.. Фердинанд! Это моя путеводная звезда!..

Я все это уже знал!.. Подобными фразами все уши мне прожужжал отец… Конечно, нельзя сказать, что в то время совесть как‑то особо преследовалась!.. Но это было еще не прощение… В прокуратуре действительно прощупывали, не посадить ли его под замок… В то же время трюк с вечностью был все же довольно ловкий… Его можно было интерпретировать как угодно… отсрочкой мы воспользовались!.. Выстирали материю… эту старую рухлядь из подвала… И даже обрывки шара… Хозяйка специально приехала из Монтрту… Она хотела все взять в свои руки и управлять по своему усмотрению, особенно продажей этой рухляди… Того, что оставалось у нас от шара… Мы перетащили все на своем горбу и при помощи ручной тележки… Очень много мы продали в Тампль… и даже в Карро… нашлось немало любителей, которые весьма ценили механические обломки… В субботу на «Блошином рынке» мы продавали оптом целые кипы книг… и особенно остатки «Верного»… Инструменты… барометр и канаты… Этот хлам в несколько приемов превратился почти в четыре сотни монет… Все же это было приятно!.. Это позволило нам заплатить часть долга и немного смягчить печатника… И еще внести в «Кредит Бенуатон» половину платы за их хибару!

Но право на существование наших бедных голубей теперь было поставлено под сомнение… Их и так не очень‑то кормили вот уже несколько месяцев… иногда только раз в два дня… но и это было очень недешево!.. Зерно всегда очень дорого, даже если его закупать оптом… Если их продать… Они бы наверняка прилетели назад, я‑то это знал… Никогда бы они не привыкли к новым хозяевам… Это были славные маленькие твари, преданные и верные… совершенно домашние… Они ждали меня на чердаке… Стоило им услышать, как я двигаю лестницу… они начинали ворковать сильнее!.. Куртиаль уже поговаривал о том, чтобы сварить их в чугунной кастрюле… Он не хотел отдавать их кому попало… Но даже убить их я предпочитал сам! Я думал о способе… если бы я был на их месте… Нож бы мне не подошел… нет!.. Я не хотел бы, чтобы меня задушили, выпотрошили… и разрезали на четыре части!.. Мне трудно было решиться!.. Я знал их слишком хорошо… Но отступать было нельзя… Нужно было действовать… Зерна не было уже четырнадцать дней… Итак, к четырем часам я поднялся… Они думали, что я принес жратву… Они полностью мне доверяли… и очень мелодично ворковали… Я сказал им: «Давайте! Собирайтесь, воркуны! Ярмарка продолжается! Мы поедем в машине!..» Они прекрасно понимали, что я говорю… Я широко распахнул дверцу их великолепной корзины из индейского тростника… Они бросились сразу все… Я тщательно закрыл задвижку… Через ручки пропустил веревки… И завязал их поперек и вдоль… Таким образом все было готово… Сначала я оставил их в коридоре. И ненадолго спустился вниз. Я ничего не сказал Куртиалю… Я ждал, пока он пойдет выпить… Мне пришлось ждать до обеда… Виолетта застала меня на обычном месте… Я сказал ей: «Зайди‑ка попозже, милашка… Сейчас я ухожу!..» Но она не ушла и начала артачиться…

— Я хочу тебе что‑то сказать, Фердинанд! — твердила она…

— Уходи! — повторил я…

Наконец я поднялся к моим тварям… Я спустил их с чердака. Я поставил корзину на голову… и шел, балансируя. Я отправился на улицу Монпасье… Пересек площадь Карусель… Дойдя до набережной Вольтер, я огляделся по сторонам… Вокруг никого не было… На берегу внизу, на ступенях… я нашел огромный булыжник… Я привязал его к моему свертку… И еще раз огляделся вокруг… Я поднял этот сверток двумя руками и бросил его в воду… Так далеко, как только мог… Шуму было немного… Я сделал это чисто автоматически…

На следующее утро я сам рассказал обо всем Куртиалю… Я не вилял… Не ходил вокруг да около… Ему нечего было ответить… Этой милашке, впрочем, тоже, а она как раз была в магазине… По моему лицу они прекрасно видели, что сейчас меня лучше не злить.

* * *

Если бы мы уехали, нас, наверное, оставили бы в покое!.. Мы даже обошлись бы без посторонней помощи!.. Надо сказать, что «Самородок» неплохо вел полемику… Это всегда была газета с твердой позицией… Многие до сих пор вспоминают, какая это была интересная газета! Живая!.. От начало до конца! Всегда в курсе всех находок и забот изобретателей!

Кроме шуток… Никто никогда ее так и не заменил… Но страсть Куртиаля к бегам окончательно выбивала у нас почву из‑под ног… Я не сомневался, что он снова начнет играть… Напрасно он отрицал это… Я видел, как от наших подписчиков пришло три пятифранковых мандата! И оп‑ля! Если бы я не принял мер предосторожности и сразу же не спрятал их, они мгновенно исчезли бы! Промелькнули бы, как молния! Он был настоящий фокусник!.. Еще бы, если все время тратить, ни один банк не устоит! Будь это даже банк Перу!.. Где же он все‑таки тратил наши денежки?.. Он уже не ходил в «Смуту»… Наверное, он сменил «бука»? Я сказал себе: «Я все равно узнаю где!..» И тут вдруг опять возобновились преследования!.. Все началось сначала… Его снова вызывали в префектуру!.. Этот легавый из «Бонз‑Анфан» не хотел бросать свою кость! Он перешел в атаку! Он впился в нас мертвой хваткой! И явно собирался нас уничтожить!.. Он обнаружил новые жертвы… небезызвестного конкурса. Он не поленился для этого пошарить в меблирашках Гобелен… Он всячески настраивал их против нас! Будоражил! Заставлял писать новые жалобы!.. Так дальше жить было нельзя!.. Нужно было принимать срочные меры!.. Как‑то попытаться избавиться от него!.. Мы все обдумали… и пришли к выводу: для разрешения конфликта… необходимо… это самое главное!.. разделить всех зануд на две группы!.. С одной стороны… те, что участвовали чисто формально!.. меланхолики, неудачники!.. С этими ублюдками все было очень просто — им можно не возвращать ничего!.. А с другой стороны, те, что шумели и не прекращали вонь… Они были опасны… Их нужно было смягчить и успокоить как можно скорее!.. Побеседовать, бросить им кусок!.. Конечно, всего не возвращать!.. Это было просто невозможно!.. Да и зачем!.. Но все же сунуть им «премию»… например, одну или две пятифранковых бумажки… Таким образом, они потеряют не все!.. И может быть, они оценят благосклонность к ним Фортуны?.. Когда зашла речь о том, кто будет вести эти милые беседы, Куртиаль сразу побледнел… И как‑то весь сник… Он не мог идти сам… Это было просто немыслимо!.. Его выворачивало от одной мысли, что он станет унижаться… А как же его авторитет?.. Это роняло его достоинство в глазах изобретателей… Скорее всего, я должен был отправиться к ним с доброй вестью!.. У меня никакого авторитета не было, и самолюбие мое не должно было пострадать… Но мне это тоже очень мало улыбалось! Я заранее чувствовал отвращение! Я бы, конечно, отказался, но это был бы окончательный крах!.. Если бы все опустили руки, газета прекратила бы свое существование!.. Все покатилось бы к чертям!.. А потом разорение!.. Воистину нужно было оказаться в безвыходном положении, чтобы я взял на себя такую гнусную работу…

В конце концов я сосредоточился и был готов ко всему. Я несколько раз повторил про себя все… все, что я должен был говорить… все эти бредни… О причинах неудачи… начиная с предварительных испытаний!.. Всему виной были очень серьезные разногласия между учеными по организационным вопросам, противоречий оказалось слишком много… Но все опять будет организовано в следующем году… Наконец, все это не так просто! В этом месте я предвкушал драку! Держись, малыш!.. Сначала я должен был вернуть им все их планы, модели, чертежи и прочую чепуху!.. а также извиниться…

Я начинал издалека… интересовался, не получили ли еще они наше письмо?.. Предупреждающее о моем визите?.. Нет?.. Они даже немного подпрыгивали от нетерпения… Предвкушая свою победу!.. Если они в момент моего появления жрали, меня приглашали к столу! Если они были вместе с семьей, моя миссия перед таким количеством людей становилась делом крайне деликатным!.. Я старался быть как можно более тактичным! Они все витали в облаках!.. Это было неприятно… Но приходилось их разубеждать… Ради этого, собственно, я и приходил… Я пытался объяснить происшедшее неоднозначно!.. Когда, наконец, до них начинало доходить, аппетит у них пропадал… Они выпрямлялись и сидели, как загипнотизированные, с тупо застывшим взглядом… Я следил за ножами… В тарелках начиналась буря!.. Я прижимался спиной к стене!.. Готовясь к возможному нападению!.. И продолжал излагать свои доводы… При первом хоть немного подозрительном движении я сам поднимал шум!.. Нацелившись придурку прямо в башку… Тем не менее в большинстве случаев мое решительное поведение меня спасало… Заставляя любителей острых ощущений задуматься… В общем, как правило, это кончалось не так уж плохо… слюнявыми поздравлениями… и хором пьяных отрыжек и вздохов… особенно если я доставлял эти два пятифранковика!.. Но однажды, несмотря на все предосторожности и приобретенный мною опыт, мне пришлось очень туго… Это было, как помню, на улице Шарон, в доме 72, существующем до сих пор… Этот тип был слесарем, он мастерил в своей комнате… Не на третьем, а на четвертом этаже… Знакомство с ним мне дорого обошлось… Главным его занятием было изготовление отмычек для взломщиков… Он предложил на конкурс вечных двигателей мельницу наподобие динамо с включением «фарадеевских переменных»… Таким образом, он накапливал энергию грозы… Это не должно было прекращаться… от одной грозы до другой…

Итак, я вошел, поискал хозяина внизу и спросил, где его найти… «Он на четвертом!..» Я поднялся и постучал… Я уже взмок. Мне все это порядком надоело… И я сразу ему все и выпалил! Этот тип даже не ответил… Я не сразу его рассмотрел… Это был настоящий атлет!.. Не успел я закончить свою речь… Как он, не проронив ни слова!.. «Бум!» Ударил меня!.. Скотина!.. Я врезался в буфет!.. Отлетел в сторону… и упал навзничь… он был страшнее разъяренного быка!.. Я выскочил… пересчитав ступени с четвертого этажа… Меня подобрали на тротуаре… На мне места живого не было… Я был весь в крови… Меня отвезли на извозчике! Воспользовавшись тем, что я был без сознания, меня обчистили… Исчезли даже два пятифранковика!..

После этой стычки я стал гораздо осторожнее… Я старался входить в комнату не сразу… А вступать в переговоры на нейтральной территории… Для запросов из провинции у нас была другая системы… Мы утверждали, что денежки высланы в письме… что они не опоздают… просто ошиблись адресом… департаментом… именем… еще чем‑нибудь!.. в суете конкурса… В конце концов им надоедало переписываться с нами… Можно было разориться на почтовых марках…

С теми, кто был вне себя от ярости, все было предельно просто… Нужно было успеть перепрыгнуть через балюстраду до того, как они успеют выпустить вам кишки!.. Но с кроткими, затравленными, застенчивыми, теми, что сразу же начинают думать о самоубийстве… с ними было гораздо сложнее!.. Крушение иллюзий оказывалось для них слишком тяжелым ударом!.. Они не могли вынести такого горя!.. Они тыкались носом в тарелку и начинали жалобно блеять… Они ничего не хотели слушать… Их глаза проваливались, на лбу выступала испарина… Лицо дрожало… Смотреть на это было невыносимо… Это были чокнутые… Попадались и такие, для которых это был конец… Они садились, снова вставали… вытирали лицо… они не верили собственным ушам, что их машина плохо функционирует… Им нужно было тихонько повторять это и сунуть их чертежи в руки… Горе переполняло их! Они не хотели больше жить!.. дышать!.. Они буквально разваливались на части!..

Мне надоедало все больше то, что я должен был постоянно сюсюкать с ними. Я усвоил множество утешительных фраз… «Profundis» Надежды!.. В результате моих визитов я иногда приобретал знакомых… Я налаживал связи… в районе Сен‑Мар образовалась уже целая группа… страстно заинтересовавшихся нашими исследованиями… и оценивших мои усилия… От Порт Вильмонбль до Винсенн таких было очень много!.. тонких знатоков магических планов и совсем не злопамятных… И в западном пригороде тоже… В дрожащей от ветра палатке сразу за Порт Клиньянкур, где сейчас живут португальцы, я познакомился с двумя изобретателями, соорудившими из волос, спичек и трех скрипичных струн на эластичной основе маленькую самокомпенсирующуюся систему, которая, кажется, действительно работала!.. На пирометрической энергии!.. Все держалось на наперстке!.. Это был единственный настоящий «вечный двигатель», который я видел в действии.

Женщины среди изобретателей встречались редко… И тем не менее с одной я познакомился… Она работала счетоводом на железной дороге. На досуге она расщепляла воду Сены при помощи английской булавки. Она носила пневматический аппарат и катушку Румкорфа в рыбачьем сачке. А кроме этого, карманный фонарик и пикриновый элемент. Она пополняла запасы горючего прямо из реки… Она производила свои опыты на уровне Пон‑Мари, вверх по течению от «места для стирки»… Ее интересовал гидролиз!.. Она была недурна… Правда, у нее был тик, и она немного косила… Я сказал ей, что я из газеты… Она сперва, как и другие, конечно, подумала, что ей достался крупный выигрыш, и настояла, чтобы я остался… Она хотела подарить мне розы!.. Напрасно я старался что‑то объяснить ей… Она ничего не понимала… Ей захотелось сфотографировать меня!.. У нее был аппарат, действовавший только на инфракрасном излучении… Поэтому ей пришлось закрыть окна… Я приходил к ней еще раза два… Она находила меня чертовски красивым… И хотела, чтобы я сейчас же на ней женился. Она еще долго писала мне, присылая заказные письма… Ее звали мадемуазель Ламбрисс… Жюльетта…

Я взял у нее однажды сто франков… и потом еще пятьдесят… Но подобное случалось крайне редко!..

* * *

Жан Марэн Куртиаль де Перейр больше не хорохорился… Он сильно помрачнел… Он опасался безумцев с конкурса… от которых получал анонимные письма, отнюдь не в стихах!.. Самые злобные и упрямые угрожали прийти… и основательно проучить его!.. раз и навсегда!.. чтобы он никогда не смог больше никого обмануть!.. Страшная месть… Под редингот, поверх фланелевого жилета он надел кольчугу из закаленного алюминия… Еще один патент «Самородка», завалявшийся в нас: «Суперпрочный и легкий». Но чтобы его успокоить, этого было явно недостаточно… Стоило ему заметить вдалеке какого‑нибудь бродягу с мрачным лицом… У которого был не слишком довольный вид… Который шел в нашем направлении, что‑то бормоча, он сразу же сматывался в подвал!.. Не дожидаясь развязки…

— Открой мне люк, Фердинанд! Давай, быстрее! Вот и еще один! Это точно!.. Скажи, что я уехал! Еще позавчера! И больше не вернусь!.. В Канаду! Я останусь там на все лето! Я там охочусь на ласку! На соболя! На сокола! Скажи, что я не хочу его видеть. Даже за все золото Трансвааля! Вот! Пусть он убирается!.. Испарится!.. Исчезнет!.. Всыпь ему как следует! Этой сволочи! Чтобы его разорвало!.. Господи Боже мой!..

Плотно закрывшись в подвале, он немного успокаивался. Теперь там было пусто, оттуда убрали остатки воздушного шара и инструментов… Он мог свободно разгуливать… Вдоль и поперек, как угодно!.. Места было достаточно… Он мог опять заняться гимнастикой!.. Кроме того, в углу между шкафами и ящиками он соорудил себе неприступный «бункер», чтобы в случае нападения… его не смогли обнаружить… Он сидел там часами… По крайней мере, мне он больше не надоедал… Меня вполне устраивало, что он туда исчезал… Мне хватало толстухи, которая уже не выходила из конторы… Теперь мне надоедала она… Она хотела организовать все по своему усмотрению… и газету и подписчиков…

В два часа дня она приезжала из Монтрту… Вся разряженная в пух и прах, в шляпе с гортензиями, с вуалью, зонтиком и трубкой в зубах! Тут было не до смеха! Она ждала посетителей… Когда те приходили и натыкались на нее… Это было для них настоящим потрясением…

— Садитесь! — говорила она… — Я мадам де Перейр! Я в курсе всех ваших проблем! Можете ничего мне не объяснять! Ну говорите же! Я вас слушаю! Да покороче! У меня нет ни секунды лишней! Меня ждут на испытаниях…

Такова была ее тактика… Почти все пугались… Грубые интонации, мощный голос! Хриплый и замогильный, перекричать который было нелегко… после минутной заминки… Они задерживались перед мамулей… Она слегка приподнимала вуаль… Они замечали усы, живописную физиономию, глаза одалиски… Она хмурила брови и спрашивала: «Ну что, это все?..» Они трусливо ретировались… пятясь задом… и быстренько смывались!.. «Я скоро вернусь, мадам!.. Я скоро вернусь!..»

Однажды днем во время подобной аудиенции… Она допивала свой кофе… было около четырех часов… Она ела совсем немного… такова была ее диета… на самом донышке… Я помню даже день, это был четверг… Было очень жарко… Аудиенция подходила к концу… Мадам уже решительно избавилась от целой банды раздолбаев, верзил с конкурса… Попрошаек, спорщиков, косноязычных… Жалких и смешных… И тут вошел кюре… Одно это нас уже поразило… Мы были знакомы с некоторыми из них… Все они были очень преданными подписчиками… и любезными корреспондентами…

«Присаживайтесь, месье кюре…» Она сразу же изменила свой тон. Он завладел большим креслом… Я внимательно рассмотрел его, раньше этого мужика я никогда не видел… Он, несомненно, был новичок. На первый взгляд он казался достаточно разумным… Даже можно сказать, осторожным… Совершенно спокойным… Хорошо воспитанным… у него с собой был зонтик… Хотя погода стояла прекрасная… Он поставил его в угол… и, покашливая, сел… Он был скорее полным… но в пределах нормы… Мы‑то привыкли к настоящим оригиналам… Почти у всех наших подписчиков были тики, гримасы… Этот же казался очень смирным… Но вот он открыл свой рот и заговорил… Тут я вдруг начал догадываться… Что это за фрукт!.. Он специально пришел поговорить с нами о конкурсе… Он читал наш «Самородок», не пропуская ни одного номера… Вот уже несколько лет… «Я много путешествую! Очень много!..» он говорил бессвязно… Смысл его слов было трудно уловить… какие‑то куски искаженных фраз… с витиеватыми оборотами… сплошные обрывки… Наконец мы все же поняли, что ему не нравился наш «Вечный двигатель»!.. Он не желал даже говорить об этом! О! нет! Это его выводило из себя!.. Он думал совсем о другом!.. И был полностью этим поглощен!.. Мы должны были поддержать его!.. Либо мы беремся, либо нет!.. Или же мы против него!.. Он нас сразу же предупредил! Обо всех возможных последствиях! И никакого вечного двигателя! Это же несерьезно! Пустая болтовня!.. Ерунда!.. Его же замысел — это совсем другое дело!.. Наконец мы начали понимать, о чем он говорит… из всей этой болтовни… путаницы… переливания из пустого в порожнее… Речь шла о подводных сокровищах! Благородная идея!.. Систематическое спасение судов, потерпевших крушение!.. Всех кораблей «Армады», затонувших в океанах с начала нашей эры!.. Все, что блестит… все, что устилало и устилает дно морей! Вот! Вот что было целью его жизни! Его предложением!.. Вот о чем он пришел говорить с нами!.. Он хотел, чтобы мы взялись за это… не теряя ни минуты!.. организовали конкурс! всемирное соревнование… На самый лучший способ! Самый надежный! И эффективный!.. Спасение сокровищ… Он предлагал нам все свои средства, все свое состояние, он ставил на карту все… Это должно было служить надежной гарантией, чтобы покрыть все первоначальные расходы… Конечно, мадам и я были настороже… Но он продолжал настаивать на своем… Расфантазировавшийся кюре предлагал «Водолазный колокол», который достигал бы больших глубин! пример 1800 метров!.. И был способен проникать в ямы… доставать различные предметы… разрывать железо… специальным «отсасыванием» вскрывать сейфы… Он без труда представлял себе все это… А мы при помощи газеты должны были привлечь состязающихся… Такова была наша задача!.. Действовать надо было решительно! Он буквально весь дрожал от нетерпения, так ему хотелось быстрее приступить к испытаниям!.. Не выслушав даже ни одного возражения… или сомнения!.. Плюх! Прямо так, на стол… Он выложил пачку банкнот… Там было шесть тысяч франков!.. Не успел он и глазом моргнуть!.. Как они уже были у меня в бумажнике… Мамуля Куртиаль даже присвистнула!.. Надо было ковать железо, пока горячо!.. Я взялся за дело немедленно.

— Месье кюре, прошу вас, подождите! Одну секунду… Секундочку! Я схожу за Директором… Я приведу его через минуту!..

Я спрыгнул в подвал… И крикнул старикану… Я услышал его храп! Я наткнулся прямо на его убежище… И начал его трясти… Он завопил! Он решил, что пришли его арестовать… Он сильно заикался… И дрожал всем телом…

— Пошли! — сказал я ему. — На воздух! Не время для обмороков!

У подвального окна при дневном свете я показал ему деньги… Он сразу же лишился дара речи! Черт побери!.. В двух словах я объяснил ему, в чем дело… Он еще раз взглянул на деньги… Посмотрел их на свет… Каждую банкноту… И быстро пришел в себя! Он отряхнулся, продолжая обнюхивать бумажки… Я почистил его! Стряхнул с него солому… Он расправил свои усищи… Приободрился! и поднялся наверх… Он предстал в блестящей форме… У него в уме была готова речь… слюнявая… и напыщенная!.. Он сразу же поразил кюре своей осведомленностью в вопросе погружений! Знанием истории, начиная с Людовика XIII до наших дней! Дат, имен наших предшественников и мучеников!.. А также библиографических источников… и исследований в области Искусств и Ремесел!.. Это была настоящая феерия… Кюре был крайне удивлен. Он так и подпрыгивал на кресле от радости и удовольствия… Это было именно то, что ему нужно!.. Тогда он, вне себя от счастья, предложил нам еще, независимо от своего предыдущего дара… Мы у него даже ничего не просили! Он пообещал нам еще двести сотен! ни больше, ни меньше! Он хотел оплатить все расходы по проведению конкурса! Он не хотел мелочиться и заниматься предварительными подсчетами!.. Составлять смету!.. Без лишней волокиты, без жульничества!.. Мы все подписали… обо всем договорились!.. Тогда, совсем подружившись с нами, он достал из своей сутаны огромную подводную карту… Чтобы мы сразу же могли посмотреть, где находятся все сокровища!.. Где скрываются все эти феноменальные богатства!.. Уже больше двадцати веков…

Мы закрыли дом… Разложили пергамент между стульями и столом… Это дивное произведение называлось «Карта сокровищ»… От одного взгляда на нее действительно начинала кружиться голова… Особенно, если принять во внимание момент, когда явился этот Спаситель!.. в такое трудное для нас время! Он не шутил с нами, этот кюре!.. на карте действительно были обозначены все деньги, скрытые под водой… Отрицать это было невозможно! И даже около берегов… с обозначением долготы… Можно было хорошо себе представить, что если найти колокол, спускающийся хотя бы на шестьсот метров, то дело будет в шляпе! Мы были уверены в этом, как и наш Предтеча… Мы собирались забрать все сокровища «Армады»!.. Надо было только нагнуться, чтобы подобрать их… На сей раз сомневаться не приходилось… Всего в трех морских милях от Лиссабона за устьем Таж… находились колоссальные залежи!.. Удобнее всего было начать именно оттуда!.. А если бы мы дерзнули и нашли хоть какую‑то технику… Тогда дело можно было бы поставить на широкую ногу!.. Мы смело могли рассчитывать извлечь сокровища «Саар Озимпут», поглощенные Персидским заливом за две тысячи лет до Рождества Христова. Россыпи уникальных драгоценных камней! Украшения! Великолепные изумруды!.. не меньше, чем миллиарды, одним словом… Точное место этого кораблекрушения на карте у кюре было отмечено очень отчетливо… В течение веков уже сотни раз производились зондирования, и расположение было установлено точно… Ошибка исключена!.. Оставалось только решить проблему горелок… «кислородных резаков»… И самое главное, при подъеме сокровищ «Саара» исключить возможность малейшего риска… Мы размышляли над этим целый день… А тут еще «неожиданные» нюансы в персидском законодательстве заставили нас на мгновение содрогнуться… Но у нас были и другие возможные цели, расположенные прямо под носом, привлекательные и легко доступные… в самых безопасных морях!.. совершенно свободных от акул! Нужно было тщательно обдумать погружение! Во избежание трагедий…