Падение моей самооценки и ослабление моей сущности

В учебном классе всё было иначе. У меня были трудные времена: я был «тише воды и ниже травы». Но я легко отвлекался от этого благодаря деятельности, происходящей вне учебного класса, а именно благодаря происходящему в спортзале.

Некоторые учителя в начальной школе просто относили меня к ученикам «ниже среднего» и отправляли на дополнительные занятия. Другие учителя цепляли меня за мою вспыльчивость и неспособность фокусироваться, называя меня по кличкам. Один учитель даже сказал мне, что если бы я проводил больше времени, держась за руки с моим лучшим другом (который был " одаренным учеником "), возможно его интеллект волшебным образом передался бы мне!

В четвертом классе мне поставили диагноз дефицита внимания с гиперактивностью, и я стал первым ребенком в школьном округе Болдуина, «посаженным» на отпускаемые по рецепту лекарства для изменения поведения.

Помнится, что я поверил в то, что являюсь гиперактивным и глупым. Эта новая сущность (самоопределение) позволила мне вести себя подобающе. Мои оценки становились всё хуже и хуже, и моё поведение отражало мою «классификацию» (которая всё-таки была ими искусственно создана) умственно отсталого ребёнка.

В средней школе всё было также плохо. Я познакомился с новыми ребятами из разных частей города, которые действительно имели нарушения. Многие из них были из неблагополучных семей, и у некоторых родители были алкоголиками и наркоманами. Как гипервосприимчивый паренёк, я быстро влился в новую "банду".

Мы, с моей новой «братвой», сбегали из дома, грабили людей на улице, много бухали и употребляли наркоту. Так как я был самым сильным и спортивным в банде, я часто ввязывался в драку, чтобы защитить моих тощих друзей панков, которые ежедневно находили приключения на свою задницу.

Учителя и другие сотрудники средней школы продолжали поддерживать мою новую «ИСКУСТВЕНО СОЗДАННУЮ» сущность и даже работали над её укреплением.

Главный тренер футбольной команды, руководством которого я очень восхищался, был также моим учителем математики. Однажды днем, ​​во время урока, он сообщил мне, что я провалю его курс и что мне лучше перейти в математический класс попроще в следующем семестре. Я оценил его честность и уважал его совет. Но в тот же день, в то время, когда мы тренировались на футбольном поле, он сказал мне, что я слишком глуп, чтобы играть в нападении после того, как я не понял заданного игрового замысла.

Хотя я сложен, как задний бегущий (running back) (игрок нападения), я не играл в нападении вплоть до колледжа. Я просто говорил другим главным тренерам, что я не очень хорош в нападении, принимая «реальность», что я просто-напросто недостаточно умён для этого.

Дома царил хаос. Мой отец часто наказывал меня за мои плохие оценки и плохое поведение, однажды он даже собрал все вещи из моей комнаты в коробки и поместил мою кровать в коморку под лестницей, сделав ее моим новым жилищем.

Моя мать была в смятении и совершенно не имела понятия, как управляться с моим бунтарским характером. Мой отец же был неумолим в своём стремлении исправить моё поведение. Наказания следовали одно за другим. Но каждое наказание только подливало масла в огонь моего возмущения.

Один раз мой отец решил наказывать меня необычным способом, отличавшимся от прочих. Он начал говорить со мной. Он усаживал меня за кухонный стол (или заставлял меня встать, если ему так хотелось) и начинал свою РЕЧЬ. Он мог более 5 часов втирать мне что-либо. Я не смог бы ответить, насколько в буквальном смысле я использую слово «вдалбливал», описывая, то, как он пытался донести свои идеи и мудрость до меня.

Забавно, что сегодня те, кто хорошо меня знает, удивляются моей способности мотивировать и вдохновлять других тем то, что они называют, "Речи Эллиотта". Мой отец очень упрямый. У него есть прочные убеждения, которыми он часто "промывал мозги" мне, моим братьям и сёстрам. Некоторые из этих принципов были созидательными, полезными, и я обращаюсь к ним даже сегодня, а некоторые были вредными, разрушительными, хотя в них всегда была доля истины.