Что случилось с моей семьей

Ничто не проходит безнаказанно. Избавившись от больного ребенка, родители развязали узел, державший семью. Почувствовав себя свободным, отец нашел другую женщину, чтобы начать жить заново, с чистого листа. И пока я рыдала в детдоме, в моем родном доме разыгрывалась своя трагедия.

Поехав в отпуск в деревню, где он родился, отец присмотрел там себе в новые жены хромую девушку. Почему такую вот ущербную? Наверное, из соображений, что та будет боготворить его, что снизошел до нее, уважать, почитать и безоговорочно слушаться. А, может, просто устал от своей непростой и нескладной семейной жизни с моей мамой. И то, что меня сдали в детдом, не принесло моим родителям ожидаемого облегчения. А, может, папа всерьез полюбил хромую. Забегая вперед, скажу, что второй папин брак окажется удачнее первого, хромая родит ему дочку, у них будет отдельное жилье и все такое прочее…

Мать, узнав о папином решении оставить семью, забрала младшую дочь Ольгу и ушла к своим сестрам. Вот так опустела наша уютная комната в доме бабы и деда, где до нас жили бабины дочки (до своих замужеств).

Уже будучи взрослой, я долго размышляла: а почему же никто из моей родни не воспрепятствовал моему определению в детдом? Баба? Дед? Тетя Тамара, моя милая Нянька? Другая моя тетка?

Вряд ли я могу ли винить бабу в том, что та потворствовала моей отправке в детдом. Я ведь ей не родная по крови. История такова: мой молодой дед приехал из деревни в Новокузнецк, женился на бабе, а в один прекрасный день вдруг невесть откуда объявился дедов сын от первой жены, да еще привел в дом уже беременную от него женщину (мою мать). И баба, не сумев перечить мужу, покорно уступила пасынку комнату своих дочек. Могу представить, как тяжело ей далась эта уступка! Тем более что одна из дочек, у которой не сложились отношения с мужем, продолжала проживать в отчем доме, в другой комнате, через стенку от нас. Однако баба ко мне она привязалась, и я, хотя и узнала со временем, что неродная ей, все равно считала себя ее внучкой. А проживающую за стенкой неродную тетю Тамару, в честь которой меня назвали, я по-домашнему окрестила «Нянькой» и крепко дружила с ее сыном Серегой, также считая их родными-близкими.

Мне, маленькой домашней девочке, любимой и балуемой родичами, казалось, что у нас дома все замечательно, ладно и складно. Как обычный ребенок, я любила своих близких и даже не задумывалась: а любят ли те друг друга? Иногда я видела, как мать с отцом ссорились, но дед всегда жалел невестку; слышала, как мать с отцом обзывают бабу нехорошими словами, но ведь то был непонятный мир взрослых. Я наблюдала их жизнь со своей колокольни и многого не понимала. И мне было неведомо, что под одной крышей вынужденно приходится жить совершенно разным людям, которые уже давно ненавидят друг друга. Я потом часто вспоминала, как отец, придя вечером с работы, ложился на кровать и отворачивался к стенке, а мать мне поясняла: папа устал. А, может, он не только уставал, может, он уже тогда рисовал в мыслях свою новую жизнь и мозговал, как ее начать? Женившись на хромой, он точно так же хотел привести ее в родительский дом, но баба воспротивилась, твердо указав пасынку: ­

— Если бы ты не сделал все так втихаря, по-подлому, я бы тебя пустила. Но ты уехал, никому не сказав, что собираешься разводиться. А раз так, то идите и живите, где хотите.

И они ушли жить к папиной второй сводной сестре, пока не получили квартиру.

Вот так невесело все сложилось: после сдачи меня в детдом моя семья разбилась вдребезги и осколки разлетелись во все стороны. Даже в каком-то смысле можно сказать, что справедливость восторжествовала по отношению ко мне. Но мне от этого вовсе не радостно, а больно: разрушилась такая чудесная (как мне казалось), семья, камня на камне не осталось от прочного (как мне казалось) семейного дома…

И в тот дом и дворик, мои родные места, я уже никогда не вернусь… Каждый год зима будет заметать дорогу снегом, будут вырастать сугробы и таять весной, а весенние ручьи будут замывать те предательские шаги отца, когда он выносил меня из родного дома, чтобы отвезти в казенный детский дом.

Лишь спустя много лет меня все-таки вывезут за ограду этого казенного дома, чтобы перевезти в другое место, такое же казенное, в такой же точно кошмар…