Отправным пунктом и основой для такого понятия права собственности является Марксово понятие собственности как присвоении

Включая в легальное определение права собственности все три правомочия собственника, М.М. Сперанский тем не менее усматривал "существо собственности" в самом способе приобретения (titulus) права собственности, а не в названных правомочиях собственника (Объяснительная записка содержания и расположения Свода законов гражданских.– Архив исторических и практических сведений, относящихся до России, издаваемый Н. Калачовым. СПб., 1859, книга 2, отдел I, стр. 10–11).

Само собой разумеется, что о праве собственности речь может идти лишь по отношению к тем формациям, в которых вообще имеются государство и право. Поэтому проблема юридического опосредствования собственности отпадает как по отношению к первобытному обществу, так и по отношению к развитому коммунистическому обществу (после окончательного отмирания в нем государства и права).

Итак, при определении понятия права собственности марксистско-ленинская теория права должна отправляться от Марксова понятия собственности как присвоения природы индивидом внутри и посредством определенной общественной формы, собственности как отношения индивида или коллектива к условиям или средствам производства "как к своим".

Можно ли при переводе этого понятия собственности как определенного общественно-производственного отношения на язык права ограничиться простым определением права собственности как права присвоения?

Говоря о власти собственника использовать принадлежащие ему средства производства в своем интересе, мы имеем, конечно, в виду власть (волю), признанную за ним законом как выражением воли господствующего класса[73] (в социалистическом обществе - воли всего народа)[74], - власть, предоставленную или признанную государством[75]. Каждый собственник вправе использовать принадлежащее ему имущество своей властью и в своем интересе только на основе господствующей в данном обществе системы классовых отношений и в соответствии с нею[76]. В неоднократно цитированной нами рукописи 1857-1858 гг. Маркс, определяя собственность как "известное отношение к условиям производства как к своим", особо оговаривал: "Что касается отдельного человека, то это отношение создано коллективом, объявлено законом и гарантировано им"[77]. Дело идет о собственности именно как об общественном отношении людей по поводу средств производства, а не об "отношении" индивида к средствам производства вне определенной общественной формы.

Переводя Марксово понятие присвоения как отношения индивида к условиям производства как "к своим" на язык права и определяя право собственности как право индивида или коллектива использовать средства и продукты производства своей властью и в своем интересе на основе существующей в данном обществе системы классовых отношений и в соответствии с нею, мы исключаем тем самым всякие попытки трактовать предлагаемое нами понятие права собственности как понятие, отправляющееся от идеи "правоотношения" между собственником и объектом его права собственности.

Подчеркнем также, что введенные нами в понятие права собственности признаки своей власти и своего интереса в их классовой обусловленности прежде всего обязывают исследователя вскрыть классовый характер каждого типа собственности, раскрыть ту "самую глубокую тайну, сокровенную основу всего общественного строя", которую представляет собой "непосредственное отношение собственников условий производства к непосредственным производителям"[78], - иными словами, установить "тот особый характер и способ, каким осуществляется... соединение" рабочей силы со средствами производства и который "различает отдельные экономические эпохи социальной структуры

Итак, собственность - всегда общественно-производственное отношение, отношение между людьми по поводу средств и продуктов производства, но не между людьми и принадлежащими им средствами производства.

В правовом опосредствовании этого общественно-производственного отношения должны найти выражение оба элемента каждого правового отношения как волевого отношения, в котором отражается экономическое отношение[82]: и элемент воли, т.е. признанной правопорядком за собственником власти, и элемент интереса (интереса класса, группы, отдельного лица)[83]. Именно в сочетании своей власти и своего[84] интереса заключается специфическое отличие права собственности от других - как вещных, так и обязательственных прав - на те же[85] объекты.

Учитывая принципиальную противоположность между правом собственности в СССР и правом собственности в антагонистических формациях - в особенности между государственной социалистической собственностью и частной капиталистической собственностью, - можно было бы поставить под сомнение самую возможность или целесообразность создания такого общего понятия права собственности, которое оказалось бы применимым - в этой своей общей форме - ко всем правовым системам.

В качестве примера крайнего субъективного идеализма в трактовке собственности, полностью снимающего роль государства в ее признании и закреплении, нельзя не привести определения права собственности, данного представителем психологической теории права Л.И. Петражицким: "Собственность не есть явление внешнего и объективного (хотя бы метафизического) мира... Она есть психическое – эмоционально-интеллектуальное – явление и существует единственно в психике того, кто приписывает себе или другому право собственности. Кто приписывает другому право собственности, тот считает себя (и других) обязанными терпеть любое отношение к вещи... со стороны этого другого и со своей стороны воздерживаться от всякого воздействия на вещь... Кто приписывает себе право собственности... тот считает других обязанными терпеть любое (какое ему заблагорассудится) хозяйничанье, обращение с вещью и воздерживаться от вмешательства... В результате этой двусторонней координированной мотивации и соответственного поведения получается такой социальный процесс, что имения, орудия производства и т.д. представляются как бы закрепленными за разными лицами какими-то "невидимыми связями"... "Принадлежность" вещи "собственнику" ecть эмоциональная проекция, эмоциональная фантазма" (Теория права и государства в связи с теорией нравственности, т. I. Изд. 2, 1909, стр. 190–192: аналогично: С. Рынкевич. О природе собственности. Сб. "Новые идеи в правоведении", N 4, 1915, стр. 133–131)

. Все сказанное Марксом по поводу учения Гегеля о собственности с еще большим основанием может быть противопоставлено приведенной концепции Л.И. Петражицкого. См. также критическую оценку психологической теории права в целом и предложенного Л.И. Петражицким понятия права собственности в частности в статье В.К. Райхера "Ленинская борьба с идеализмом и психологическая теория права" (Вестник Ленинградского университета, l946, N 3, стр. 59–65).