Глава 4. Проснулся он уже после полудня, с небольшой мигренью и пересохшим ртом

Проснулся он уже после полудня, с небольшой мигренью и пересохшим ртом. Не вставая с постели, заказал кофе и снова прикрыл глаза, думая о вчерашнем дне. За воспоминаниями Гарри не заметил, как опять задремал. Разбудил его стук в дверь. Не потрудившись накинуть что-нибудь поверх чёрных трусов, Гарри встал и открыл дверь (он всегда запирался, когда ложился спать). Девушка из обслуживающего персонала пожелала доброго дня и протянула поднос с чашкой кофе и тостами. Помимо кофе на подносе также стояла сахарница, сливочник, высокий бокал с водой, джем, салфетки и прозрачная ваза с дикой белой розой. Гарри заметил, что в этом отеле всегда пытались порадовать гостей: приносили цветы к завтраку, застилали постель так, что покрывало превращалось в веер, птицу или экзотический цветок, а валяющиеся на полу вещи аккуратно складывали на стул. Это ему нравилось.
Несмотря на головную боль, аппетит был на удивление хорошим. Гарри выпил всю чашку кофе и съел два тоста, обильно намазав их апельсиновым джемом. Затем, приняв душ и одевшись, он неторопливо покинул отель. Вопреки тому, что он вчера сказал Мелани, на сегодня волшебник ничего не запланировал. Но ему не хотелось слишком часто встречаться с ламией, поэтому он соврал о делах.
Бесцельно прогуливаясь по городу, Гарри слушал музыку в наушниках и просто наслаждался приятным днём. Постепенно он начал узнавать ближайшие улочки города, романтично мощённые булыжником. Сегодня ему нравилась и жара, и лёгкое дуновение ветра, который будто заигрывал, путая пряди его волос, и медленное, ленивое течение времени долгого летнего дня.
Спустя несколько часов, перекусив в странном баре, под названием “У мёртвого Дэйва”, где не обнаружилось ни одного завалящего мертвеца по имени Дэйв, Гарри отправился дальше. Но через некоторое время он не выдержал и поймал такси. Приказав ехать к университету Сверхъестественной биологии, Гарри вернулся к мыслям, которые маячили непрерывным фоном сегодня весь день. Он думал о ламии и стремился обновить свои знания об этом виде магических существ. А где лучше всего искать редкую информацию, как не в библиотеке университета, посвящённой точно этой тематике?
Библиотека оказалась довольно обширной, но не настолько большой, как в Хогвартсе, и, конечно, книги здесь выглядели гораздо обычнее. К счастью, его паспорт приняли для регистрации, при условии, что он не будет выносить книги из читального зала. Гарри нашёл необходимую секцию и провёл за чтением всё оставшееся до закрытия время. Книги ему очень понравились, и он решил приехать туда ещё раз при первой возможности. В отель волшебник опять вернулся довольно поздно, хотя не ночью, как вчера, и принялся за разбор своих записей из университета.
Следующим вечером и ещё через два дня он снова посещал Мелани. Предупреждённые оборотни-охранники пропускали его, но всё так же сопровождали от двери к двери, зорко следя, чтобы он не свернул в какой-нибудь другой коридор. Стивен уже здоровался при встрече, а другие оборотни и вампиры иногда оглядывались, увидев его.
Теперь Гарри казалось, что атмосфера подземелий Цирка наполнена таинственностью. Будто он снова вернулся в Хогвартс, в его ранние школьные годы, когда сам воздух был наполнен ожиданием, а очередное приключение словно притаилось за поворотом, и стоило только сделать шаг навстречу, как случалось что-то волшебное.
На его десятое посещение, когда он, попросив разрешение ламии, принёс бумагу и ручку, чтобы записывать её рассказы, в комнату вломился ещё один оборотень. Обычно Гарри не обращал на это внимание: охранники постоянно сменялись, заходили и уходили, иногда появлялись знакомые люди, но чаще встречались новые лица. Поэтому теперь, когда возник этот блондинистый голубоглазый парень, Гарри даже не оторвался от своих записей, лишь краем глаза продолжая контролировать ситуацию в комнате в силу старой привычки. Но оборотень не оскорбился тем, что его игнорируют, лишь белозубо улыбнулся и довольно громко спросил:
- Эй, это ты Гарри Поттер? Пошли со мной.
Мелани напряглась и, выпрямившись, ответила оборотню вместо волшебника, на удивление, довольно вежливо:
- Зачем он тебе, Джейсон? Видишь, мы заняты. Твоё дело не может подождать несколько часов?
“Так-так”, - мысленно насторожился Гарри, этот парень, едва старше его, имел кое-какое влияние на Мелани, раз удостоился такого спокойного ответа, либо пользовался благосклонностью сильного вампира, может быть даже Принца города, что намного вероятнее первого варианта, потому что оборотнем он был не особо сильным, слабее некоторых охранников в комнате. К тому же они знали его полное имя, а значит, Мелани что-то рассказывала о нём. Гарри отложил записи и прислушался к разговору. Оборотень как раз ответил:
- Босс приказал, Мелани, вот и все разговоры. Так что пусть твой хахаль по-быстрому собирается, и мы пойдём.
- Он не хахаль! Гарри из уважаемого рода, будь добр, обращайся к нему соответственно, грязная псина!
Гарри поморщился и чуть было не хлопнул себя ладонью по лбу - она бы ещё про древних тёмных магов на всех углах растрепала! Какая тут, блин, конспирация?
- Да мне всё равно, кто он такой, сказано привести, я и веду, говорю же, хозяин приказал!
По-видимому, оборотень тоже начал заводиться, он скрестил руки на груди и принялся демонстративно постукивать носком ботинка по полу.
Мелани стиснула кулаки и гневно поджала губы, но опустила голову, чтобы не встречаться взглядом с Гарри. От этого жеста, паранойя Гарри не просто подняла, а вскинула свою уродливую голову. Решив не подливать масла в огонь, он встал.
- Прошу меня извинить, - произнёс Гарри, кивнув Мелани, и пошёл к Джеймсу.
“Ах нет, его же вроде Джейсон зовут”, - подумал он, но тут же встряхнул головой, чтобы избавиться от ненужных мыслей и сосредоточиться на ситуации, которая приобретала неожиданный поворот. Гарри прихватил свою борсетку с палочкой, но оставил в комнате записи и ручку, в надежде вернуться.
Уже в коридоре, пока они шли вперёд по подземелью, вдоль ряда деревянных дверей туда, где Гарри ещё ни разу не был, волшебник спросил:
- Так, я Гарри, а ты, стало быть, Джейсон. Может, скажешь уже, куда именно мы направляемся?
Оборотень проказливо ухмыльнулся и ответил:
- К кровожадному вампиру на растерзание, а ты что подумал? Не всё же тебе шашни с Мелани водить, что змеятинки захотелось, да?
“Змеятинки? Да что это с ним! Что за дурацкие шутки?” – успел подумать Гарри прежде чем понял, что начинает злиться. В ответ на эмоции волна магии всколыхнулась и жаром прилила к горлу так, что пришлось целенаправленно выравнивать дыхание, чтобы успокоиться. Гарри нахмурился и, подумав, решил, что ему следует почаще практиковаться в волшебстве, чтобы избавляться от излишков энергии – слишком часто стали повторяться эти странные приступы. Или, возможно, на него так действует это место, буквально насыщенное силой сверхъестественных существ?
Всё это время он шёл дальше, не замечая, что Джейсон остановился на месте и принюхивается к воздуху. Гарри оглянулся и вопросительно поднял брови.
Джейсон странно посмотрел на него и спросил:
- Что это было?
- Где?
- Только что! Всплеск энергии.
- Я ничего не почувствовал, может тебе показалось?
Оборотень в сомнении нахмурился, ещё раз принюхался, потом повертел головой:
- Может это кто из вампиров?
- Местные вампиры настолько сильны, что их сила чувствуется на расстоянии? – спросил Гарри, чтобы отвлечь оборотня.
- А ты что думал, парень, в сказку попал? Говорю же тебе, людям не место среди монстров.
Успокоившись, Джейсон снова повеселел и повёл Гарри дальше. Они остановились у ещё одного прохода в стене, который отличался тем, что был завешен красивым китайским шёлком, с вышитыми на нём камышом и цаплями.
- Вот тебе сюда, парень, заходи, - сказал оборотень, поднял шёлк и легонько подтолкнул Гарри ко входу. Тот, вздохнув и проверив палочку, решительно прошёл внутрь. От вида, который открылся взгляду, у него в ту же секунду перехватило дыхание.
В центре комнаты за столом сидел мужчина, невыносимо прекрасный, словно ангел, сошедший с полотен Рафаэля или Рембрандта или прямо с небес, чтобы напоить бедных смертных, умирающих от жажды, каплями живительной амброзии. Гарри казалось, что такого совершенства не может даже существовать на свете: пристальный взгляд бледно-голубых, манящих и пронзительных глаз, соблазнительный изгиб розовых губ, гладкие волосы, обрамляющие идеальные черты, но скрывающие правую половину лица, золотыми волнами спадали до плеч. Гарри вспомнил, где он видел такой оттенок золота. В его хранилище, груды галеонов блестели точно также. Яркий свет в комнате будто отражался от этого блеска, тёк по белому жакету мужчины, ослепляя и окутывая блондина светящейся дымкой. И всё это совершенство манило, звало и притягивало, словно соблазнительно шепча: “Приди, прикоснись ко мне, люби и обожай меня, забудь обо всём кроме меня, отдай мне всё и подчинись…”
Гарри чуть не подбросило на месте от последней мысли: “Да что же это такое, он же поймал меня взглядом! Как я мог забыть, что вампиры способны влиять на умы людей, просто посмотрев в глаза”. Его ладони вспотели, а пульс участился, когда волшебник понял, что не может пошевелиться, оторвать взгляд, он, кто не поддавался вейловскому очарованию Флёр и силой воли сопротивлялся Империо. Должно быть, вампир был очень силён, определённо в ранге мастера, возможно, это сам Принц города Жан-Клод, о котором говорила Мелани. Волшебник сглотнул.
Глядя на Гарри, вампир улыбнулся, блеснув при этом самыми кончиками острых, белоснежных клыков. Это оказалось последней каплей. Вид клыков напомнил волшебнику, почему не следует расслабляться в присутствии хищников, которые выше людей в цепи питания. Не в силах физически сдвинуться с места, Гарри сосредоточился на окклюменции и ментальных щитах. Несколько минут напряжённой борьбы с соблазнительным шепотом и золотым туманом в голове, и щиты активированы.
Гарри резко выдохнул, задышал спокойнее и смог, наконец, отвести взгляд. Он не знал, сколько вот так простоял без движения, уставившись на вампира, словно олень, пойманный в свете фар(1). Впрочем, щиты не давали ему останавливаться на эмоциях, ему приходилось чётко и быстро исследовать обстановку и воспринимать всё происходящее, как опасную ситуацию. Краем глаза Гарри заметил, что на его движение вампир сначала удивлённо приподнял брови, потом слегка нахмурился и, после всех метаморфоз на его лице появилась вежливая и приветливая маска.
В комнате не было окон, но была ещё одна дверь, впрочем, Гарри сомневался, что пройдя через неё, можно спастись бегством в случае опасности. По всей видимости, дверь вела далее вглубь Цирка, в самое логовище вампиров. Комната была декорирована в восточном стиле, с вазами с икебаной на полу и с каменными стенами, завешенными тем же шёлком, что висел при входе.
Гарри вздохнул и мельком оглядел присутствующих людей. Златоволосый вампир, всё так же сидел за столом и с вежливо скрытым насмешливым любопытством следил за Гарри, не мешая своему гостю осматривать комнату. По правую и левую руку от него к стене прислонялись двое оборотней, светловолосый, с короткой стрижкой и бледной кожей, и черноволосый, с мелкими кудряшками и кожей цвета кофе со сливками. Гарри ещё не мог сразу по виду определять животных оборотней, но телохранители явно не были волками. Этот цирк просто кишел разнообразными видами, из разговоров охранников он понял, что в городе преобладали волки, но крысолюды, гиенолаки и леопарды также составляли большую часть сверхъестественного населения Сент-Луиса. Эти двое не ощущались, как вервольфы, которых Гарри уже научился распознавать, и скорее всего не были леопардами, среди которых почти не встречались охранники. Лучшее предположение Гарри было то, что сейчас перед ним стояли либо крысолюды, либо гиены.
Вампиру, по всей видимости, надоела тягучая тишина, и он заговорил первым:
- Bonsoir, l'adolescent! /Добрый вечер, юноша!/ Ты должно быть Анри-Жак(2), не так ли?
Гарри расправил плечи и глубоко вздохнул, чтобы сосредоточиться на переговорах. Наученный горьким опытом, он не стал смотреть вампиру прямо в глаза, а слегка расфокусировал зрение и в качестве центра выбрал золотистый отсвет волос блондина. Стоять навытяжку перед сидящим вампиром было неудобно, но сесть ему никто не предложил и без приглашения плюхнуться на диван было бы невежливо. С другой стороны, у него почти идеальная позиция для защиты в случае нападения, хотя, конечно, дверь за спиной жутко нервировала: то и дело возникало ощущение, что она открывается и оттуда кто-то прыгает прямо Гарри на спину, чтобы вцепиться ему в горло. Гарри встряхнулся и выдал свою самую очаровательную улыбку. Не смотря на холодный приём и его проклёвывающуюся неприязнь к вампиру, следовало вести себя спокойно и вежливо - это всегда давало определённые преимущества в разговоре. Шляпа же прочила ему Слизерин, не правда ли?
- Bonsoir, Monsieur d'or! Qu’il fait beau, n'est-ce pas? /Добрый вечер, золотой господин, прекрасная погода, не находите?/
Французский Гарри начал изучать ещё в начальной маггловской школе, но потом забросил на всё время обучения в Хогвартсе. После войны, по рекомендации доктора, он кинулся заниматься сразу двумя иностранными языками: французским и немецким, но дальше пары разговорных фраз дело так и не продвинулось. Впрочем, для сегодняшнего разговора должно было хватить и этого.
Вампир, услышав родной язык, засмеялся, приговаривая: “Bon, très bon” /Хорошо, очень хорошо/, и кивая в ответ каким-то своим мыслям.
Гарри, между тем, продолжил:
- Моё имя Гарри Поттер, как я вижу, уже всем известно, но можешь называть меня Анри-Жак, раз тебе так удобнее. К сожалению, мы не были должным образом представлены.
- Меня зовут Ашер. Я правая рука Принца Сент-Луиса и в данном случае представляю его. Но твоё прозвище для меня мне тоже нравится, ты можешь называть меня так и дальше, – вампир выпрямился в своём кресле и расслаблено откинулся на спинку. Выглядел он, как избалованная, популярная фотомодель на съёмках, с видимым удовольствием и ленивой негой позирующая перед камерами.
“Вот самовлюблённый ублюдок”, – подумал Гарри. Несмотря на ошеломляющую красоту, белокурый вампир нравился волшебнику всё меньше и меньше.
- Учту на будущее, - сухо ответил Гарри. Его взгляд зацепился за руки вампира, обтянутые тонкими белыми перчатками. В правой руке была ручка. “Зачем ему перчатки?”, - промелькнула мысль на краю сознания, но Гарри тотчас отогнал её и сосредоточился на разговоре.
- Наше знакомство было скорее… неожиданным. По какой причине был прерван мой вечер с Мелани? – спросил волшебник, переходя прямо к сути.
- Oui, Мелани. Именно о ней мы и хотим тебя спросить, Анри-Жак. Ты первый мужчина за последние годы, который задерживался у ламии больше трёх дней. Я должен удостовериться, что ты осознаёшь высокую вероятность становления её консортом, что влечёт за собой превращение в покорного мужчину-полуламию, пригодного для дальнейшего размножения. Comprends-tu? /Ты понимаешь?/
Пока вампир говорил, Гарри почувствовал, что его щёки заливает жгучий, невыносимый румянец. Он и подумать не мог, что это не просто грубая шутка Джейсона о чувствах между ним и ламией, а что почти все, кто знал о его посещениях Мелани, считали это неким извращённым ритуалом ухаживания за женщиной-змеёй. И теперь вполне серьёзно предупреждают его о возможности превратиться в безмозглого трутня для зачатия множества маленьких ламий. Сглотнув, он ответил:
- Je comprends./Я понимаю/. Но вы всё превратно истолковали. Между мной и Мелани ничего нет, мы просто друзья и общаемся на интересные нам темы.
Вампир усмехнулся и скептически выгнул бровь, Гарри показалось, что даже охранники-оборотни смеются над ним. Волшебник распрямился и попытался принять невозмутимый вид.
Всплеснув руками, белокурый кровосос продолжил:
- Mon charmant/Мой прелестный/, что же ты тогда так краснеешь?
Гарри стиснул зубы. “Мой прелестный”, “мой хороший”, “мой дорогой мальчик”, “моя маленькая змейка” – все эти фразы вызывали отвратительные ассоциации, от которых Гарри не ощущал ничего кроме тошноты.
- Я не твоё что-нибудь! Что с вами, люди, неужели нельзя говорить вежливо, без оскорблений? – воскликнул он.
- Mon Dieu/О, Боже/, не надо так волноваться! Что за взрывной характер? И с каких это пор комплименты называют оскорблениями? Уверяю тебя, я был вполне искренним, твой румянец просто прелестен, – судя по ухмылке белокурой бестии, ему нравилось подшучивать над Гарри.
Волшебник взорвался:
- Достаточно! Если ты узнал всё что хотел, то наш разговор окончен и я ухожу.
Вампир тряхнул волосами, и у Гарри перехватило дыхание. Волшебнику показалось, что он увидел страшную маску: правая сторона лица блондина была покрыта ужасающими шрамами, какие бывают от кислоты или огня. Мгновение, и открывшаяся картина словно исчезла, пол-лица снова было прикрыто золотой завесой волос и тенями. Вампир нахмурился, но потом черты лица его снова разгладились, и он продолжил разговор, будто ничего не произошло:
- Non, non /нет, нет/, у меня был ещё один вопрос к тебе, Анри-Жак. По поводу твоего, как ты выразился, разговора с Мелани. Если мне не изменяет память, вы вовсе не разговариваете, а шипите друг на друга, подобно двум змеям. Как это понимать?
- Мы говорим на серпентарго, что здесь непонятного? – Гарри был искренне удивлён: древние вампиры, имеющие под своим контролем ламию, не знают о волшебниках и таланте Слизерина? Конечно, он скрывал свои способности, но неужели они не слышали о других подобных ему за все годы своей жизни?
- Pardon moi? /Простите мне?/ Сер-пент-арго? Ты должен извинить мою настойчивость, но у наших людей ещё не было приятных столкновений с теми, кто имел какое-либо отношение к змеям. Сам понимаешь, змеи – такие существа… – вампир криво улыбнулся и, переложив бумаги с места на место, пристально уставился на Гарри.
Другими словами, они опасались, что у волшебника есть скрытые таланты и в итоге он проявит их, объединится с Мелани, призовёт змей и нападёт на их оплот власти. С одной стороны, здравая мысль и при желании это можно было осуществить. С другой стороны, Гарри плевать хотел на власть вампиров Богом забытого городка в Америке, и он не стал бы вмешиваться в их дела, пока они не угрожают обычным людям. В последнем случае его совесть и мания спасения людей не позволили бы ему сидеть на месте.
- Серпентарго - язык змей. Спешу уверить вас, что я гость на вашей территории и не представляю угрозы для любого из её обитателей, пока они не нападают на меня, – Гарри рисковал, говоря эту универсальную фразу для всех волшебных разновидностей, он показывал, что не так далёк от сверхъестественной политики, как хотел показаться раньше. Но если подумать, только подобная фраза могла уверить подозрительных вампиров в его нейтральности. Таким образом, он как бы говорил: я знаю закон и не нарушу его, вам нет нужды контролировать каждый мой шаг.
Очевидно, до вампира дошло скрытое сообщение. Он внимательно посмотрел на собеседника, потом задумчиво покрутил в руках ручку и замер, как могут замереть только древние вампиры. Через несколько мгновений неподвижной тишины Ашер ответил:
- Очень хорошо, я надеюсь, ты понимаешь, что человек небезопасен в окружении сверхъестественных разновидностей, хотя мы делаем всё возможное, чтобы не возникало противоречий между нашими видами. Приятного вечера. Au revoir /До свидания/, Анри-Жак, – с этими словами он уткнулся в бумаги, не обращая на Гарри больше ни малейшего внимания.
В ответ, Гарри кивнул и, бросив на прощание ‘au revoir’, вышел из комнаты. Только сейчас он заметил, что от напряжения ощущается неприятная слабость в коленях, а сердце не хочет успокаиваться. Волшебник прислонился к каменной стенке рядом с дверью, глубоко вздохнул и попытался привести мысли в порядок. В целом, всё прошло лучше, чем он ожидал, никаких смертей, кровопролития, даже малейших царапин. Тихий, мирный разговор. К тому же он рассеял ошибочные представления о них с Мелани и своём гипотетическом заговоре о принятии власти над городом и мучении всех вокруг ради забавы. И в итоге, ему даже стали доверять немного больше, по крайней мере, в этот раз даже проводника не дали, что могло бы быть проблемой, не запоминай Гарри так старательно свой путь внутри подземелий, чтобы в случае неприятностей спастись бегством.
Взъерошив волосы, он направился к Мелани. Она была рада видеть, что с её гостем ничего не случилось. Когда он рассказал о том, что произошло, ламия задумчиво добавила:
- Ах, Ашер, значит. Это давний любовник Жан-Клода, Принца города. Но Жан-Клод сейчас с ним не спит, потому что боится, что его истребительница бросит. А те оборотни – это гиены, Ашер может их вызывать(3). Среди них ходят слухи, что скоро Ашер не выдержит и, объединившись с Нарциссом, выступит против Жан-Клода и сам возьмёт власть над городом. Тогда всем оборотням, кроме гиен, придётся туго - Нарцисс не терпит конкуренции…
Слушая эту речь Гарри почти ничего понял, кроме того, что он чуть было не вляпался в политические интриги и борьбу за власть оборотней и вампиров. Дав себе обещание держаться от этого болота как можно дальше, он улыбнулся Мелани и отвлёк её разговором о старых временах.

~оОо~

То, что охранники стали относиться к нему по-другому, Гарри заметил уже на следующее посещение через два дня. Стивен, Джейсон и Грэхем здоровались при встрече, часто за руку, и перекидывались с ним парой фраз о погоде, повседневных делах или о посетителях цирка. Некоторые другие оборотни кивали при встрече и не оглядывались подозрительно, если он шёл один по коридорам подземелья цирка. Сейчас в служебные помещения он заходил через другой вход, чтобы постоянно не приходилось платить за посещение представления, когда он просто проходил через тот зал. Мелани встречала его в неизменном благодушном настроении, она познакомила Гарри со своими змеями и двумя помощниками для выступлений: крысолюдами - единственными, кого ламия терпела при себе.
Во время каждого посещения Гарри угощали прекрасным чаем или ужином, часто Мелани предлагала ему остаться на ночь, но он неизменно отказывался, впрочем, как и она отказывалась от всех его предложений выйти прогуляться по городу. Обольщать его с помощью своих магических способностей Мелани даже не пыталась, она прекрасно понимала, что из-за специфических особенностей волшебства Гарри, подобное закончится полным провалом, а доверие будет разрушено. Зато она неизменно блистала своими познаниями, ироничным чувством юмора и природным обаянием. Гарри отвечал взаимностью, не переступая при этом определённой черты, поэтому их встречи превращались в приятное времяпрепровождение для обоих. В свободное время Гарри всё больше увлекался исследованиями и своими записями. Ежедневно он гулял, слушал успокаивающую музыку, посещал достопримечательности, лакомился сладостями и вообще старательно наслаждался жизнью.
За последнюю неделю он посетил парк развлечений “Шесть флагов”, где прокатился аж на трёх роллер-кастерах и опробовал в действии почти все аттракционы, пока не ощутил, что у него кружится голова и начинает тошнить. Следующим приключением по списку была Миссисипи. Волшебник не поленился взять такси и доехать до самого истока этой огромной реки, находившегося в озере Итаска, недалеко от Сент-Луиса. Озеро оказалось прекрасным, намного лучше, чем Гарри мог представить. Там волшебник устроил настоящий пикник прямо на траве под шум воды и пение птиц, где с удовольствием наслаждался бутербродами и сладостями, запивая всё это дело апельсиновым соком. Не забыл он посетить и знаменитый Сент-Луисский зоопарк, в котором полюбовался на слонов и бегемотов, на маленьких тигрят и жеребёнка зебры. Там же он покормил птиц и с удовольствием поболтал со змеями, пользуясь отсутствием большого количества посетителей в серпентарии из-за раннего часа.
К концу посещения его внимание привлёк вольер с североамериканскими лисицами. При приближении волшебника они заволновались, повылезали из своих убежищ и начали бродить вдоль ограждения. Чем ближе он подходил, тем беспокойней они себя вели. Люди, привлечённые странным поведением животных стали стекаться к вольерам, дети тянули родителей, возбуждённо выкрикивая и тыкая пальцами в сторону железной сетки. Гарри подошёл вместе с ними, заинтригованный происходящим. Лисички вели себя всё более странно, и, когда он приблизился, вовсе стали подпрыгивать к краям вольера, и крутиться на задних лапках, словно заправские цирковые артисты. Когда они все столпились напротив него, а одна из них в своём рвении чуть не забралась по сетке наружу, тем самым привлекая внимании работников зоопарка, до Гарри дошло, что всё происходящее связано с ним. Но почему? Он ведь змееуст и привык, что из всех животных на него реагируют только змеи, да и то когда услышат звуки серпентарго и не мгновением раньше. Гарри вообще ни коим образом не был связан с лисицами, кроме как… Точно! Его анимагическая форма – белая лисица! Хотя это очень слабая ниточка, ведь профессор МакГонаггал кошка и миссис Норрис никогда не преследовала её по коридорам. Гарри отшатнулся от клетки и поспешил покинуть зоопарк. Утренний инцидент сильно озадачил волшебника, и остаток дня он провёл в глубокой задумчивости.
-----------------------------
1. Олень, пойманный в свете фар (англ. like a deer in headlights) – канадская поговорка, используемая в Англии, означает “оцепенев”. Русский аналог – “уставился, как баран на новые ворота”.
2. Анри-Жак (фр. Henri Jacques) – французская версия имени Гарри Джеймс.
3. Вызывать зверей - особая способность некоторых древних вампиров во вселенной Аниты Блейк. Вампир может управлять зверем оборотня, и поэтому определённый вид оборотней ему подчиняется.