Садизм и мазохизм

Склонность причинять боль сексуальному объекту и противоположная ей, эти самые частые и значи­тельные перверсии, названы Крафт-Эбингом в обеих ее формах, активной и пассивной, — садизмом и ма­зохизмом (пассивная форма). Другие авторы предпо­читают более узкое обозначение алголагнии, подчер­кивающее наслаждение от боли, жестокость, между тем как при избранном Крафт-Эбингом названии на первый план выдвигаются всякого рода унижение и покорность.

Корни активной алголагнии, садизма, в пределах нормального легко доказать. Сексуальность большин­ства мужчин содержит примесь агрессивности, склон­ности к насильственному преодолению, биологическое значение которого состоит, вероятно, в необходимости преодолеть сопротивление сексуального объекта еще и иначе, не только посредством актов ухаживания. Садизм в таком случае соответствовал бы ставшему самостоятельным, преувеличенному, выдвинутому благодаря сдвигу на главное место агрессивному ком­поненту сексуального влечения.

Понятие садизма, в обычном применении этого слова, колеблется между только активной и затем насильственной установкой по отношению к сексуаль­ному объекту и исключительной неразрывностью удов­летворения с подчинением и его терзанием. Строго говоря, только последний крайний случай имеет право на название перверсии.

Равным образом термин «мазохизм» обнимает все пассивные установки применительно к сексуальной жизни и к сексуальному объекту, крайним выражени­ем которых является неразрывность удовлетворения с испытанием физической и душевной боли со стороны

сексуального объекта. Мазохизм как перверсия, по-видимому, дальше отошел от нормальной сексуальной цели, чем противоположный ему садизм; можно сомне­ваться в том, появляется ли он когда-нибудь первично или не развивается ли он всегда из садизма благодаря преобразованию. Часто можно видеть, что мазохизм представляет собой только продолжение садизма, обра­щенного на собственную личность, временно заменяю­щую при этом место сексуального объекта. Клиничес­кий анализ крайних случаев мазохистской перверсии приводит к совокупному влиянию большого числа мо­ментов, преувеличивающих и фиксирующих первона­чальную пассивную сексуальную установку (кастраци-онный комплекс, сознание вины).

Преодолеваемая при этом боль уподобляется от­вращению и стыду, оказывающим сопротивление ли­бидо.

Садизм и мазохизм занимают особое место среди перверсий, так как лежащая в основе их противопо­ложность активности и пассивности принадлежит к са­мым общим характерным чертам сексуальной жизни.

История культуры человечества вне всякого со­мнения доказывает, что жестокость и половое вле­чение связаны самым тесным образом, но для объ­яснения этой связи не пошли дальше подчеркивания агрессивного момента либидо. По мнению одних ав­торов, эта примешивающаяся к сексуальному влече­нию агрессивность является собственно остатком кан­нибальских вожделений, т. е. в ней принимает учас­тие аппарат овладевания, служащий удовлетворению другой, онтогенетически более старой, большей по­требности.¹ Высказывалось также мнение, что всякая боль сама по себе содержит возможность ощущения наслаждения. Ограничимся впечатлением, что объяс­нение этой перверсии никоим образом не может счи­таться удовлетворительным и что, возможно, при

¹ По этому поводу ср. находящееся ниже сообщение о прегеннтальной фазе сексуального развития, в котором под­тверждается этот взгляд.

этом несколько душевных стремлений соединяются для одного аффекта.

Самая разительная особенность этой перверсии заключается, однако, в том, что пассивная и активная формы ее всегда встречаются у одного и того же лица. Кто получает наслаждение, причиняя другим боль в половом отношении, тот также способен ис­пытывать наслаждение от боли, которая причиняется ему от половых отношений. Садист всегда одновре­менно и мазохист, хотя активная или пассивная сторона перверсии у него может быть сильнее выра­жена и представляет собой преобладающее сексуаль­ное проявление.

Мы видим, таким образом, что некоторые из пер­версий всегда встречаются как противоположные па­ры, чему необходимо придать большое теоретическое значение, принимая во внимание материал, который будет приведен ниже.¹ Далее, совершенно очевидно, что существование противоположной пары, садизм-мазохизм, нельзя объяснить непосредственно и только примесью агрессивности. Вместо этого появляется же­лание привести в связь указанные одновременно су­ществующие противоположности с противоположнос­тью мужского и женского, заключающейся в бисек­суальности, значение которой в психоанализе сводится к противоположности между активным и пассивным.