За пределами значений

Когда попытка отыскать смысл наших жизней пробуждает интерес к духовному пути, вскоре выясняется, что «духовный путь» не значит для каждого одно и то же. То, что для одного является высочайшей духовностью, для другого может быть прямо противоположным. Итак, как нам найти правильный путь? Мы можем обратиться за ответом к философии, но философия часто облачена в концепции и теории, которые, на наш взгляд, трудно связать с нашими повседневными жизнями.

Иногда мы забываем, что теории можно претворить в практику. Поскольку философия направляет наше внимание на вопросы, затрагивающие самую сердце- вину наших жизней, она часто является дверью к более высоким реализациям. Вот почему важно изучать тексты учений Будды и философские системы, развившиеся из них. Они — лишь внешние формы, но представляют собой также и ценные инструменты - они дают нам средства выйти за пределы наших ограничений. Мы опираемся на слова, потому что именно таким образом учения приходят к нам... Слова указывают направления и стадии пути.

Однако всегда существует опасность, что внешние формы замкнутся сами на себя. Концепции и значения так привлекательны для наших концептуальных умов, что легко оказаться захваченными ими - попасть в ловушку слов и потерять из виду послания, которые они несут, Любые внешние формы, будь то формы ученого или монаха, могут стать западней; мы легко можем удовлетвориться формой и утратить смысл, что стоит за ней. Мы легко ошибаемся, принимая указующий палец за луну. Духовный путь вовсе не значит, что мы проводим жизнь в изучении философии или беседах о духовных учениях. Для того чтобы духовный путь был наделен для нас реальной ценностью, мы должны непосредственно реализовать его истины.

Но как нам приложить абстрактные концепции Дхармы к своим жизням? Ответ лежит в медитации. Это не значит, что мы думаем об этих концепциях в нашей медитации. Скорее это означает, что мы средствами нашей медитации приходим к реализациям, которые помогают нам внедрить учения в нашу жизнь. Изучение этих учений вдохновляет нас на дальнейшие интуитивные постижения и их применения. Медитация также исследует эти самые реализации, чтобы помочь нам сконтактировать с внутренним осознаванием, которое мы можем применить непосредственно. По мере нашего обучения вскрывать это осознавание, кажущийся барьер между медитацией и нашим сансарическим умом рушится.

Ум — нечто большее, чем просто орган, в котором возникает мысль. Для одного ум — это посредник развития медитации, в широчайшем смысле природа ума есть медитация. Медитация — это процесс работы с любым уровнем ума, какой бы мы ни переживали.

Глубочайший уровень - это прямое переживание. Оно немедленно открывает дорогу построению образов, а они в свою очередь ведут к интерпретации с помощью концепций. Этот последний уровень интерпретации и концепций являет собой то, что мы обычно считаем основанием нашей реальности, но в действительности эти концепции «вторичны» — они далеко отстоят от прямого переживания.

На уровне концепций и идей мы фокусируемся на значениях, иногда даже отыскивая значения позади значений. Этот поиск значений напоминает выискивание, охоту за словами с помощью словаря — одно слово объясняется другими словами, которые также объясняются следующими словами и т.д. Но значение — ничто само по себе; оно имеет ценность только в отношении к другим значениям. Движение от концепции к концепции, каждая из которых создана предыдущей концепцией, — это охота, расточающая время и энергию. Рассматриваемые таким образом значения имеют сходство с «сансарой» - словом, означающим круговое движение непрерывно вращающегося колеса. Мы никогда не сможем освободиться, если не осознаем окончательной бесполезности гонки по этому кругу. Когда мы видим, что не должны приписывать значений чему бы то ни было, когда мы позволяем вещам быть просто, как они есть, мы открываем в них подлинную природу.

Учитывая, что поиски значений ведут лишь к еще большим значениям, как нам закончить этот цикл? Как нам найти ответы без постановки вопросов? Возможно, ответы, которые мы ищем, лежат за пределами концепций, за пределами «ответов». Это не означает, что нам следует прекратить использование слов, концепций и значений, а значит только, что существует точка, в которой они уже бесполезны.

Это особенно верно, когда мы пытаемся искать значение, смысл в медитации. Фактически, если мы находим значение в медитации, это означает, что что-то неверно, потому что прослеживание значения медитативного переживания возвращает нас в тот же бесполезный цикл. Когда мы находим значения, мы не можем проникнуть за их пределы. Поиск значений ведет лишь к умножению значений, даже в медитации.

Так что пусть во время медитации у вас не будет ожиданий. Не пытайтесь попасть куда-то или чего-либо достигнуть. Фиксированные цели - это опять же концепции, они представляют собой ментальные проекции, воображаемые путешествия, которые никуда не ведут. Медитативная концентрация не включает в себя такого нервозного внимания. Наша медитация должна походить на слышание отдаленного звука, не нагруженного смыслом; слишком большое внимание только порождает напряжение.

Фокусирование на особых целях, устремленность к результатам мешают реальной концентрации. Мы вновь оказываемся вовлеченными в значения и оценки; мы концентрируемся на том, насколько хорошо мы следуем инструкциям, на том, хороша или плоха наша медитация, ясна она или беспорядочна... хотя все это не имеет никакого отношения к самой медитации.

Поначалу мы часто ограничиваемся короткими сессиями формальной медитации, которые мы чувствуем так или иначе «особыми». Это медитационное пространство ограничено, подобно маленькому птичьему гнезду. Нам следовало бы расширить нашу идею о медитации. Медитация не имеет границ; ее горизонты настолько широки, насколько мы позволяем себе видеть. Как только мы научились поддерживать свои тела в уравновешенном состоянии, все остальное течет легко - дыхательный ритм естествен, глаза релаксированы. Мы усваиваем эту внешнюю форму, а потом забываем; полезно только поддерживать спокойное, релаксированное внутреннее состояние. Эта внешняя форма связывает нас затем с иным, более глубоким уровнем.

Медитативная концентрация достигает этого более глубокого уровня. Когда мы выходим за границы значений и ожиданий, мы открываем, что качество концентрации было там все время. Простое позволение быть есть медитация. Таким образом мы можем поддержать эту открытость и позволение... не только во время сидячей медитации, но и в повседневной жизни.

Пока мы сознательны, мы можем медитировать, нет особого способа, которому нам нужно следовать. Существуют различные полезные техники, которые мы можем применить, но они - лишь советы, символы, указующие путь. Когда мы достигаем сердца медитации, нет никаких инструкций. Медитация есть повсюду. Тогда медитация переносится в повседневную жизнь, и все, что мы делаем, рассматривается этим открытым и релаксированным способом.

В повседневной жизни, как и в медитации, нашими основными препятствиями являются наши концепции и ожидания. Мы разделяем наши жизни на отдельные изолированные ячейки. Однако мы можем использовать как нашу медитацию этот процесс, который связывает между собой субъект и объект. В нашу медитацию можно принять всякую ситуацию - наши отношения с миром, с окружением, друзьями, своей семьей, работой.

Например, в центре страданий или замешательства мы можем оставаться с этим чувством и смотреть на него с любой стороны; через какое-то время оказывается, что ум поднимается над нашим отождествлением с желанием или болью. Тогда эти эмоции теряют свою непосредственность, свою остроту. Медитация не подавляет эти эмоции, она преобразует их, позволяя уму проясниться. Таким образом медитативное переживание предоставляет нам проникновение в иной способ рассматривания переживания, позволяя нам заменить наши обычные дуалистические интерпретации панорамным видением. Тогда наша медитация может быть открытой... непосредственным переживаниям, не заблокированным концепциями и интерпретациями.

Когда мы выходим за пределы наших обычных способов мышления, мы открываем неконцептуальную сферу, сферу чистого сознания. Она находится за пределами условного и обусловленного, за пределами обычного сансарического уровня. Это переживание не есть результат обычной обработки информации, полученной нашими чувствами, не исходит оно и из какой-либо ментальной деятельности, которая постоянно вкладывает «значение» в наше переживание. Это само по себе непосредственное переживание. Другими словами, мы можем освободить наши переживания от автоматического структурирования и ограничивающей природы наших концепций, образов себя и привязанностей. Внутри всякого отдельного переживания, каждого восприятия есть семя просветления. Оно доступно для нас во всякое время.

Тогда переживание само может стать смыслом, смыслом, открывающим себя не в словах или концепциях, а в качестве наших жизней, в присущей им красоте и ценности всех вещей. Когда наши действия естественно возникают из торжества жизни, все концепции отпадают. Мы становимся самим смыслом, озаренным всем существованием.