Ее обрели. Что обрели? Вечность! Слились В ней море и солнце!

Столько собралось всего у берега. Много интересных вещей. Но не знаю, куда же еще это складывать. Смотрите, он ищет свой мячик, а он у меня. Я нашел его вон в тех камнях. Хоть он и умеет летать, но увидел бы свой мячик среди скользких камней у воды, не преминул бы по ним прошмыгнуть. Вымок бы до кончиков шнурков. И не думайте, пока вы не уйдете, он не приблизится. Характер такой — долго присматривается. Настолько долго, что, боюсь, вам наскучит ждать. Никогда не увидите его босым, как любого другого ангела. Когда ему хочется подшутить надо мной, он взлетает на немыслимую высоту и распевает веселые куплеты (довольно остроумные), составленные по мотивам моих «подвигов». Мы ладим между собой.

.

В романе Дидро «Жак-фаталист» речь шла о неких особах, которые направились к огромному замку, на фронтоне которого красовалась надпись: «Я не принадлежу никому и принадлежу всем. Вы бывали там прежде, чем вошли, и останетесь после того как уйдете».

Я гуляю тут ради самой прогулки. Созерцание стало почти основой моего бытия. Раны мои довольно хорошо затянулись, а в душе — покой. До ангельского чина мне далеко, но, слава Богу, мой друг снисходителен. Мы подолгу вышагиваем вдоль береговой линии, заворачиваем на тропинку, ведущую к замку, и, минуя врата башни, скоро оказываемся в нем. Разжигаем огонь, сушим вечно мокрые кеды и мячик, пьем чай и разговариваем о чем-нибудь, а иногда молчим.

Вы не мерзнете? Хотите, дам куртку? Мне не так далеко идти, как вам. Ничего я уже не ищу, ничего не отвоевываю. Все сложилось как нельзя лучше. Вы хотели войти — я впустил вас. Так сотворите же и вы мне любовь — заберите, что только вашей душе угодно и покиньте мои пределы с миром. А мне пора, как, впрочем, и вам. Кажется, сейчас польет грандиозный дождь.

Ну объясни мне: если ты умеешь летать, почему твоя обувь всегда мокрая, а ты никогда не болеешь бронхитом?! Этого мне никогда не постичь. Это стоит за рамками моих умственных возможностей. Ты поистине сущий ангел, что тут еще скажешь!

В повествовании был использован отрывок из стихотворения Артюра Рембо «Одно лето в Аду» (Бред 2. Алхимия слова).