В Первые месяцы войны

В первые месяцы войны Гитлер относился положительно к идее сохранения нейтралитета Норвегией, так как Норвегия прикрывала северный фланг Германии. Кроме того, Германия получала через норвежский порт Нарвик железную руду из Швеции. Только явные и все усиливающиеся признаки того, что союзники планировали захват Норвегии в целях установления своего контроля над норвежскими водами и портами, побудили Гитлера предупредить их действия и оккупировать Норвегию.

Все же оккупация Норвегии была запланирована Гитлером значительно раньше. Еще в 1934 г. Гитлер поделился с Раушнингом и другими лицами своими соображениями относительно внезапного захвата главных портов на Скандинавском полуострове путем нанесения ряда одновременных ударов силами небольших морских десантов, действующих под прикрытием авиации. Удобные места для высадки десантов указали бы агенты Гитлера в Скандинавских странах, а сами десантные операции начались бы под предлогом защиты этих стран от агрессии со стороны других держав. Это была бы смелая и интересная операция, никогда ранее не предпринимавшаяся в истории мира, - так говорил артист войны. Этот поразительный замысел был осуществлен 11 апреля 1940 г. и превзошел все ожидания. Гитлер боялся, что и некоторых объектах высадка десантов могла не увенчаться успехом, и поэтому больше рассчитывал на захват стратегически важных пунктов. Однако фактически он овладел всеми намеченными объектами, не встретив серьезного сопротивления, несмотря на то, что дерзко протянул свои пальцы на север вплоть до самого Нарвика.

Поразительно легко достигнутый успех, с не меньшей легкостью подкрепленный срывом попытки вторжения союзников в Норвегию, естественно, усилил стремление Гитлера нанести очередной и более мощный удар, запланированный им уже давно. В предыдущие годы, обсуждая обстоятельства, при которых он рискнул бы начать большую войну, Гитлер выразил намерение, продолжая обороняться на западе, дать противнику возможность первому начать наступление, после чего он сразу же ударил бы по Скандинавии, Голландии и Бельгии, улучшил бы свое стратегическое положение и сделал бы мирное предложение западным державам: Если это им не понравится, они могут попытаться выбить меня. Во всяком случае, они вынуждены были бы взвалить на свои плечи бремя ведения наступательных действий. Но теперь обстоятельства изменились. Гитлер сделал мирное предложение после завоевания Польши, и оно было отвергнуто западными державами. После такого резкого отпора он решил силой заставить Францию заключить мир, и перебросил свои армии на запад, чтобы начать наступление осенью 1939 г. Сомнения немецких генералов в достаточности сил для разгрома англо-французских армий и плохая погода заставили Гитлера отсрочить выполнение этого намерения. Но вместе с задержкой росло нетерпение Гитлера, и после триумфа в Норвегии, где фюрер еще раз пренебрег предостерегающими советами своих генералов, дальше сдерживать его было уже невозможно.

Еще при обсуждении возможности такого наступления он заявил: Я выманю Францию с линии Мажино, не потеряв ни одного солдата. Разумеется, Гитлер несколько прихвастнул, однако его потери в мае 1940 г. оказались весьма незначительными в сравнении с достигнутыми им успехами.

Согласно первоначальному плану немцев, главный удар наносился правым крылом - группой армий Бока. Но в начале 1940 г. план был коренным образом переделан, и центр тяжести был перемещен на Арденны. При этом были учтены доводы генерала Манштейна (начальника штаба группы армий Рундштадта), доказывавшего, что наступление через Арденны будет иметь больше шансов на успех, так как противник меньше всего ожидает удара с этого направления.

Самой характерной чертой войны на западе было стремление германского командования не наносить прямых ударов и постоянно применять непрямые действия, несмотря на превосходство немцев в современных средствах нападения. Немцы не пытались прорвать линию Мажино. Вместо этого путем отвлекающего наступления на малые нейтральные страны - Голландию и Бельгию - Гитлеру удалось выманить союзников из их оборонительных укреплений на бельгийской границе. Затем, когда союзники продвинулись в глубь Бельгии, причем немецкие военно-воздушные силы сознательно не препятствовали их продвижению, немцы нанесли удар с тыла по основной группировке французских войск.

Операция осуществлялась ударной группировкой, сформированной целиком из танковых дивизий, причем эта группировка составляла лишь незначительную часть всей немецкой армии. Германское командование было достаточно сообразительным, чтобы понять, что для обеспечения быстрого успеха оно должно полагаться больше на технику, чем на людей. И все же ударная группировка была так мала, что немецкие генералы сильно сомневались в успехе удара[27]. Успех был достигнут главным образом благодаря опрометчивости, т. е. рискованному стремлению французского командования сосредоточить почти все силы левого крыла для массированного наступления на Бельгию, оставив лишь несколько второстепенных дивизий для охраны центрального сектора против Арденн - гористого лесного района, который французы считали мало подходящим для действий механизированных дивизий. Немцы же, напротив, использовав Арденны и обеспечив тем самым внезапность, показали, что они хорошо усвоили урок, что естественные препятствия легче преодолеть, чем сопротивление людей, закрепившихся на сильных оборонительных позициях.

Ясно также, что быстрое развитие немецкого наступления на Седан было облегчено тем, что оно последовательно создавало угрозу другим объектам и держало французов в неведении относительно его дальнейшего направления. Вначале французы недоумевали, нанесут ли немцы удар по Парижу или в тыл французских армий в Бельгии; затем, когда немецкие танковые дивизии устремились на запад, французы не могли определить, куда направятся немцы - в сторону Амьена или Лилля. Дезориентируя таким образом французов в отношении истинного направления своего движения, немецкие войска быстро продвинулись до побережья Ла-Манша.

Тактика немецких войск соответствовала их стратегии: они избегали наносить удары в лоб и постоянно стремились найти уязвимые места, где противник оказывал наименьшее сопротивление. Пока государственные деятели союзников, совершенно не понимавшие характера современной войны, призывали свои армии отразить вторжение сильными, неослабевающими контрударами, немецкий танковый поток промчался в обход громоздких скоплений пехоты союзников. Союзные войска, возможно, и остановили бы этот поток, если бы им не было приказано отказаться от обороны укрепленных рубежей. Ничто не могло быть менее эффективным в этих условиях, чем их попытки проведения контратак и нанесения контрударов. В то время как союзное командование искало сражений, немецкое командование, усвоившее опыт прошлого, избегало их, стремясь парализовать своего противника в стратегическом отношении. Немцы использовали для этой цели танки, пикирующие бомбардировщики и парашютистов. Они создавали беспорядок в тылу и нарушали коммуникации противника. В свете итогов войны во Франции смешно звучит успокаивающее заявление фельдмаршала Айронсайда о том, что генералы противной стороны будут испытывать затруднения из-за того, что никто из них в Первую Мировую войну не был в чине выше капитана. Восемью годами раньше Гитлер критиковал своих генералов за то, что они не видели новых удивительных вещей, совершенно не обладали воображением, находились в плену своих технических знаний. Однако, несмотря на эти недостатки, некоторые из более молодых немецких офицеров показали исключительную способность оценивать новые идеи.