Общая обстановка перед вторжением союзников во Францию

Я отчётливо помню мартовское утро 1943 г. Штаб главнокомандующего войсками Западного фронта фельдмаршала Рундштедта находился тогда в парижском предместье Сен‑Жермене. Я был начальником оперативного отдела штаба.

Был чудесный весенний день. Когда я вошёл в кабинет Рундштедта, он выглядел элегантным и моложавым, как обычно. При любых обстоятельствах фельдмаршал был одет как с иголочки. Но в то утро, судя по его поведению, он был в подавленном состоянии. По первым же словам Рундштедта я понял в чём дело. «Сталинград пал, — сказал он. — Что теперь будет?» Как и его предшественник на посту главнокомандующего войсками Западного фронта фельдмаршал фон Витцлебен, Рундштедт всегда был уверен, что война с англичанами и американцами во Франции может быть проиграна и, вероятно, уже проигрывается на Восточном фронте, ещё до высадки англо‑саксонских армий на континент. Огромный пожар, пылавший на другом конце Европы, уничтожал людей, орудия и танки, которые потребовались бы, чтобы отразить возможное вторжение. Это было очевидно и в 1941 г.; а тем более в 1943 г., когда английские и американские военно‑воздушные силы добились преимущества над 3‑й воздушной армией Шперрле. Доля вины за это ложится на Геринга с его ленью и бестолковостью.

Тяжёлые бои в Африке, а позднее на Сицилии и в Италии — вторая важная причина оскудения ресурсов Германии, которые сокращались к тому же мощным воздушным наступлением противника.

Так складывалась общая обстановка, когда Рундштедт, предвидя вторжение союзников, пытался организовать оборону Франции, Бельгии и Голландии.

Западный фронт выгнулся огромной дугой, причём большая часть немецких войск находилась на побережье или поблизости от него. Дуга протянулась от Голландии по берегу Ла‑Манша и Бискайского залива к Пиренейскому полуострову, затем вдоль побережья Средиземного моря до Тулона. Оборонительные позиции от Тулона до итальянской границы занимали части 4‑й итальянской армии, которая тоже подчинялась Рундштедту. Много немецких войск располагалось в основном в так называемых «крепостях», то есть на ближайших к противнику островах и укреплённых базах. Только на островах пролива Ла‑Манш находились одна пехотная дивизия, одна зенитно‑артиллерийская бригада, множество тяжёлых батарей береговой артиллерии, инженерные и строительные подразделения из организации Тодта — всего 30‑40 тысяч человек. Снабжение такого значительного количества войск, сосредоточенных в дальних гарнизонах, становилось очень затруднительным, и по личному приказу Гитлера там были созданы годовые запасы. Рундштедт не мог и думать об эвакуации войск из этого или любого другого района гигантского Западного фронта.

Протяжённость линии фронта по прямой составляла тысячу километров, а с учётом изгибов побережья и островов гораздо больше. Конечно, удержать её наличными войсками не представлялось возможным. Чтобы воспрепятствовать крупному вторжению на каком‑либо участке, на Западе в 1943 г. явно не хватало дивизий.

Кроме войск, рассредоточенных вдоль побережья, в тыловых районах дислоцировались части, укомплектованные солдатами старших возрастов и подчинявшиеся командованию оккупационных войск на территории Франции и Бельгии. Эти части нельзя было рассматривать как резерв. В то время нечего было и думать о подвижных, мощных и гибких резервах. Едва только они начинали создаваться, части из их состава отправлялись на поля сражения в Россию или Италию, чаще всего в Россию.

Можно сказать без преувеличения, что Восточный фронт настойчиво выкачивал из немецких армий, находившихся на Западе, всю боеспособную живую силу и боевую технику.

Вследствие этого тактические и организационные мероприятия на Западе сводились к затыканию дыр. Командиры, войска и боевая техника, откровенно говоря, стали второразрядными. С 1943 г. основу немецких войск Западного фронта составляли старики, оснащённые устаревшим вооружением. Ни личный состав, ни вооружение не отвечали требованиям предстоявших тяжёлых сражений.

Миф об «Атлантическом вале»

Чтобы скрыть действительную слабость немецкой оборонительной системы на Западе, Гитлер приказал в течение 1942 г. завершить строительство укреплений на побережье Ла‑Манша. Там возникли гигантские железобетонные сооружения, однако повсюду закончить их не удалось, не говоря уже об оснащении этого «Атлантического вала» вооружением. Французская часть побережья Средиземного моря, которую немцы оккупировали только в ноябре 1942 г., совсем не была укреплена. Большая часть предметов вооружения для «Атлантического вала», в том числе мины и даже колючая проволока, была снята со старой «линии Зигфрида», проходившей по франко‑германской границе.

Для отдыха и доукомплектования обескровленных и зачастую совершенно разбитых дивизий главный штаб вооружённых сил (ОКВ) обычно практиковал переброску их с Восточного фронта на Западный. Получив пополнения и новое вооружение и снаряжение, они возвращались в Россию. Поэтому наши боевые расписания не отражали действительного положения вещей. Обычно в них перечислялись дивизии, фактически оставшиеся без личного состава и вооружения. А перекачка боевых частей продолжалась. Так, в начале 1943 г. по приказу ОКВ 20 лучших батальонов со всем своим вооружением были отправлены на Восточный фронт.

Зимой 1943 г. Рундштедт попытался доложить Гитлеру о действительном положении, сложившемся тогда на Западе, но только потерял время. Беседа в Оберзальцберге, продолжавшаяся 3 часа, на две трети состояла из речи Гитлера, высказывавшего свои взгляды на положение на Восточном фронте, и на одну треть из чаепития, когда официальные разговоры запрещались. Легко себе представить, что Рундштедт едва усидел в кресле от поднимавшегося в нём бешенства. Потом ему осталось только пробормотать несколько язвительных замечаний в адрес своего верховного главнокомандующего и приказать, чтобы для ОКБ составили подробный отчёт о состоянии обороны побережья.

В течение этого года частота и эффективность налётов английской и американской авиации на Францию возросла. Бомбы обрушивались на немецкие административные учреждения, промышленные объекты и железнодорожные сооружения. Все труднее и труднее становилось строить оборонительные сооружения вдоль Ла‑Манша. Трудности усугублялись обычной управленческой неразберихой, в результате которой тысячи рабочих были переведены со строительства оборонительных рубежей на сооружение площадок для запуска секретных самолётов‑снарядов Рундштедту даже не сообщили об этом. Вообразите себе его гнев, когда он узнал, что у него тайком выкрали рабочих.

Между тем в конце лета 1943 г. вышла так называемая «директива фюрера э 51». В ней говорилось, что Западный театр военных действий станет решающим оборонительным районом. Ла‑Манш теперь становился главным немецким оборонительным рубежом. Чтобы выполнить эту директиву, Рундштедт должен был получить большое количество нового тяжёлого вооружения, боеприпасов и различных предметов снабжения. Обоснованной стратегической директивы Гитлеру было мало. Он дополнил её оперативными инструкциями для главнокомандующего войсками Западного фронта «Директива фюрера э 51» обязывала не дать противнику возможности зацепиться за побережье, а немедленно сбросить в море высадившиеся войска. Побережье следовало удерживать при всех обстоятельствах — отступление запрещалось.

Осенью Рундштедт представил в ОКБ тот подробный отчёт, который он приказал составить в начале года после бесполезной беседы с Гитлером. На ОКБ отчёт произвёл впечатление внезапно разорвавшейся бомбы.

В отчёте говорилось, что на Западном театре военных действий большинство немецких солдат слишком стары. Зачастую на службе находились офицеры с искусственными конечностями. Один батальон был сформирован из людей, страдавших болезнями уха. Позднее целая 70‑я дивизия была укомплектована солдатами, имевшими желудочные заболевания и нуждавшимися в специальной диете. Кстати, эта дивизия отважно сражалась на острове Валхерен. Ощущался острый недостаток в тяжёлых видах вооружения, особенно в танках, а следовавшие одно за другим поражения на Восточном фронте безнадёжно задерживали поступление обещанных «директивой фюрера э 51» пополнений. Пригодными для использования в боевых действиях теоретически можно было считать только несколько воздушнодесантных и танковых дивизий, которые и представляли собой светлые пятна на общем удручающем фоне.

Мало того, на Западе не было и стратегических резервов, хотя предусматривалось, что как только начнётся вторжение, такие резервы следует быстро и эффективно использовать на главном направлении. Слабые военно‑воздушные силы были не в состоянии сковать деятельность англо‑американской авиации. Наш военно‑морской флот был представлен здесь всего лишь несколькими моторными баркасами и торпедными катерами. Подводные лодки не могли действовать в мелководном проливе Ла‑Манш.

Доклад произвёл на Гитлера огромное впечатление, и нам опять пообещали подкрепления. Но обещания остались обещаниями, а подкрепления прибывали в ограниченном количестве или совсем не прибывали, ибо поражение на Востоке настоятельно требовало переброски их туда. Что касается военно‑воздушных сил, то Гитлер намеревался перебросить во Францию мощные группы бомбардировщиков и истребителей сразу после того, как начнётся вторжение. Даже Гитлер должен был понять, что тогда это будет слишком поздно. Вероятно, он понимал это и подобные «приказы» писал по привычке, для собственного успокоения.

В такой обстановке прошёл во Франции 1943 г. А на другой стороне Ла‑Манша английские и американские войска накапливались для гигантской операции, которая должна была решить исход войны и начало которой Рундштедт ожидал весной 1944 г. [34]Главнокомандующий войсками Западного фронта не обольщал себя никакими надеждами ни относительно мощи предстоящего удара, ни относительно его технического обеспечения. Высадки союзников на Сицилии и в Салерно показали, как мало пользы принесла отвага и самоотверженность войск Кессельринга в борьбе с противником, обладавшим превосходством в корабельной артиллерии и авиации. И мы имели все основания полагать, что события прошлого окажутся ничтожными по сравнению с тем, что нас ожидало.