Подземное логово. В личной келье Детена было душно и влажно

В личной келье Детена было душно и влажно. Легкий запах амбры пропитывал густой, вязкий воздух. Посреди большого белого круга, начертанного на полу кельи, возвышался алтарь, покрытый куском темно-бордового шелка. Алтарь был гептагональным, всего в нем было девять граней. Наверху алтаря горела толстая белая свеча, и капли расплавленного воска катились по ее бокам. Ее пламени явно не хватило, чтобы осветить всю келью.

Подле свечи было разложено оружие для борьбы с элементалами: деревянный пантакль, изящно украшенный серебряный кинжал, посох в форме фаллоса и чаша с вином. Рядом с этими орудиями лежал кристалл кварца для занятий ясновидением; наконец, поперек алтаря был положен Лишающий жизни. Клинок недобро поблескивал в убогом мерцании свечи.

Каждую стену украшал флаг с треугольным символом одной из стихий. Рядом с флагами в железных подставках стояли видавшие виды, но пока еще незажженные факелы. Недобрые вибрации энергии Детена создавали в келье мрачную, ледяную ауру.

Сам Детен сидел в позе лотоса, склонив голову и положив руки на колени. Он сидел внутри защитного круга, развернувшись лицом к востоку и спиной к алтарю. Черный Мастер уже закончил изгоняющие ритуалы, но все еще не мог сконцентрировать свой разум. Сердце, словно паровой молот, гулко билось в груди, дыхание было неровным. Тиски страха сдавливали все тело. Ощущение, не приходившее вот уже много лет, теперь казалось странным и чужим.

Детен знал, что, если операция провалится, последствия этого для его души будут ужасными. Чтобы подготовиться к Испытанию Бездны, он должен преодолеть рамки собственного эго. Ему придется бесстрастно столкнуться со своими худшими страхами и сомнениями. И того, и другого у Детена было по одному; но он не мог даже помыслить о том, чтобы встретиться с ними открыто. Им двигала мощная сила ненависти к Темному. Больше всего на свете он желал сокрушить Демона, виновного за сотворение этого мира. Там, позади Демона, лежало Бесконечное — Божественная сила, пронизывающая все и вся.

Он не мог смириться с необходимостью разбередить старую, давно уже затянувшуюся, но так и не излеченную рану. Долгие века память о его последней встрече с Темным была закрыта от него. Возродить это воспоминание означало немалый риск: так он высвободит прилив чувств, настолько мощный, что при этом неизбежно лишится рассудка. Две жизни потребовалось ему, чтобы вновь обрести способность управлять собой. Конечно, он понимал: если не вернуть воспоминание сейчас, то потом ему тем более не удастся сделать это. Он должен был стать Магом — только так он мог надеяться, что уничтожит Древо Жизни.

Детен заставил себя восстановить нужное Дыхание. Как только он добился медленного и непрерывного ритма, разум и тело начали успокаиваться. Детен сосредоточился, постепенно очищая осознание от всех внешних влияний. Вскоре он полностью освободил разум, а еще через несколько мгновений начал ощущать лишь успокаивающую пустоту.

Когда концентрация была завершена, Детен приступил к выполнению своего долга.

Вначале он мысленно создал первый символ: квадрат, состоящий из черных и белых клеток, словно шахматная доска. Свет и тьма в фигуре были уравновешены. Смежив веки, Детен мысленно представил символ, стараясь, чтобы он выглядел объемным и настоящим. Квадрат в черно-белую клетку предназначался для укрепления сознания в Малкут — физическом плане, расположенном прямо под Энией. Именно Малкут послужил моделью при создании Энии.

Как только образ четко утвердился в его воображении, он сменил изображение. Теперь Детен сконцентрировался на тяжелом Кресте Тау. Перекладины креста сверху и снизу были вогнуты, а сам крест, черный и мрачный, с одной-единственной каплей крови на пересечении, создавал ощущение огромной неподвижности и ограничения.

В течение нескольких секунд Детен удерживал мысленным взором образ креста, пока не почувствовал нечто вроде стресса. Тут внутренняя картинка внезапно сменилась изображением размытого голубого равностороннего треугольника. Мерцавший серебристыми искрами треугольник служил основанием для серебряного же полумесяца, повернутого рогами кверху. Новый знак принес с собой освобождение от напряженности и странное ощущение: Детен почувствовал, что заново родился в Иесод — Сфере, содержащей Энию.

После этого Черный Мастер усилием сознания создал третий символ — острую, с зазубринами и вытянутую стрелу сверкающего ясно-голубого цвета. Он представил, как стрела несется ввысь к своей цели. Детен удерживал образ почти минуту, чувствуя как растет в нем напряжение: он приближался к следующей Сефире. В течение еще нескольких минут напряжение увеличивалось — и вдруг исчезло. Детен вознесся к Тиферет.

Символ снова изменился: теперь это был сверкающий шар желтого цвета с пурпурным крестом солнца внутри. По телу и разуму Детена прокатилась волна онемения, вознося его сознание все выше, выше... Черный Мастер чудесным образом лишился осознания своего физического тела; между тем оно мягко и плавно воспарило над полом...

И тут, преисполнившись невероятной решимости, Детен приготовился к наиболее опасной и все еще неизведанной части задуманной операции. Он не имел ни малейшего представления о том, насколько ошибочным может быть его метод, но в любом случае у него не было в запасе многих лет на тщательную подготовку по правилам других методов.

Последним был образ темно-синей иудейской буквы Гимель, покоившейся на развернутом рогами вверх лунном полумесяце. Он специально сосредоточился на образе буквы, наполняя ее реальность всей имеющейся у него энергией. Ощущение экстаза исчезло, и добрых несколько минут Детен вообще ничего не чувствовал. Однако он с усердием продолжал свое занятие, стремясь сохранить видение образа.

Снова возникло ощущение стресса; на этот раз оно было гораздо более сильным и постоянно нарастало. Наконец Детен почувствовал, что больше не выдержит, хотя его решимость нисколько не ослабла. Он заставил себя продолжать, борясь с силой, стремившейся вернуть его к изначальной точке.

Напряжение все росло; теперь оно казалось настоящей агонией внутри самого образа. Детен не мог ни чувствовать, ни мыслить, ни двигаться. Единственно реальным было лишь ужасное давление и кошмарная боль. Покинув в забытьи свое физическое тело, он продолжал испытывать себя, уже чувствуя, что не может даже дышать.

Раздался оглушительный треск. Черный Мастер был готов ворваться в Даат — Сефиру, расположенную прямо над Бездной, как вдруг напряжение разом исчезло. Полет Детена стал сугубо горизонтальным: ему приходилось буквально продираться сквозь непроницаемый мрак. Неожиданно на горизонте возник Он — Кронзон, Архидемон Бездны, архивраг рода человеческого.

Парализованный страхом, Детен набросился на Него. Лик Кронзона был больше целого города. Обрамленный мерцанием волос и бороды, он пылал багровыми отсветами. Из Его головы выступали два кривых рога, таких огромных, что их острые концы терялись из виду. Разверстая пасть левиафана открывала ряды неправильной формы клыков, напоминавших полуразрушенные горные вершины. Внутри него бушевало Адское пламя; отдельные горячие языки вырывались из глотки, грозя бесследно поглотить мелкого человечишку.

Глаза Демона светились невыносимо пронзительным зеленоватым сиянием, от которого холодели члены. Эти очи могли заледенить людскую душу, одного их взгляда было достаточно, чтобы проклясть навеки. В зрачках Демона заплескались огоньки: чудовище узнало презренного человека перед ним. Встретившись взглядом с Ним, Детен не смог сдержать вопль ужаса.

Он отчаянно сопротивлялся, чувствуя, что против воли несется к Чудовищу. Кронзон неторопливо раскрыл пасть, готовясь проглотить свеженькую жертву. Откуда-то изнутри Архидемона доносились вопли и стоны других Черных Братьев, которые пытались пройти испытание раньше него, Детена, но не смогли. Они умоляли Черного Мастера не искушать себя Испытанием: проходивший через пасть Чудовища обрекал себя на вечное проклятие.

Закрыв глаза, Детен ступил между огромных клыков. Невыносимый жар опалил его; языки пламени пировали победу. Борясь со страхом, Детен, как мог, постарался блокировать ощущение кошмарной боли...

Внезапно Архидемон исчез. Перед Детеном постепенно возникли легкие очертания монастыря. Черный Мастер бешено сопротивлялся видению, уже понимая, что обречен. И тогда он заорал во всю глотку, пока не потерял сознание...

В монастыре Михаил почтительно склонился перед своим Учителем.

—Учитель, я по своей воле желаю пройти Путь Бездны. Учитель взглянул на Михаила спокойными глазами, в которых читалась симпатия.

—Ты великий Адепт и, кроме того, праведник, но твоя карма еще не готова к этому.

Михаил покорно склонил голову.

—Я приму обет перед вами, Учитель.

В глазах наставника появилось сомнение.

— Да, ты можешь избрать этот путь. Но ты еще молод. Ты должен быть уверен в том, что понимаешь, что делаешь. Обет возвращения кармических долгов принесет тебе неисчислимые страдания, — страдания, которые, не исключено, проявятся совсем не так, как ты ожидаешь. Ты уверен в своем желании, Михаил?

— Да, уверен.

— Ты должен презреть все мирские наслаждения, отречься от всякого владения. Ты должен научиться полностью управлять своим «Я». Мой тебе совет: не принимай на себя этот обет. Вижу, что ждут тебя великие муки, они могут продлиться дольше, чем ты думаешь.

— Я должен пройти этот Путь, Учитель. Ничто не заботит меня, кроме моего желания стать единым с Богом.

— Хорошенько запомни: единожды став на этот Путь, ты никогда не сможешь с него свернуть. И я не могу открыть тебе, сколь велик твой кармический долг, который тебе предстоит оплатить. Одно скажу тебе: избегай любой привязанности к вещам, а пуще всего — к людям, ибо твои страдания не должны ранить другого. Вот мое единственное предупреждение. Понимаешь ли меня, Михаил?

—Да, Учитель.

—В таком случае я приму твой обет пред лицом Милости Божьей.

Кивнув, Михаил глубоко вздохнул, собираясь телом и мыслями.

—Ныне же, пред лицом моего Святого Учителя и Всемогущего Господа подтверждаю я истинность своего желания оплатить все мои кармические долги целиком и так быстро, насколько смогу, несмотря на страдания и опасности, которым я себя подвергаю этим обетом. Такова моя воля, клянусь. Да будет так.

—Аминь, — склонил голову Учитель. Через минуту наставник вновь поднял глаза:

—Ты станешь расплачиваться за свою кармическую ношу в течение одного года. Тогда и только тогда ты сможешь попытаться пройти Испытание Бездны. И еще, Михаил: ради бессмертия твоей души помни, о чем я предупредил тебя.

Михаил засмотрелся в окно. Мысли его блуждали где-то далеко. Там, за окном, простерлось прекрасное синее небо, слегка окаймленное длинным снежно-белым облачком. Далеко, насколько хватал глаз, поля незрелой кукурузы плескались метелками, словно волны золотистого океана. На крохотной, ухоженной лужайке перед домиком прожорливые воробьи склевывали червей, выползших на поверхность после легкого апрельского дождика. Но Михаил почти не замечал всего этого.

Почувствовав легкое прикосновение чьих-то рук к плечам, Михаил было напрягся, но тут же успокоился, узнав объятия Ани. Она скользнула ладонями под его локти и взяла его руки в свои.

—Что стряслось, любовь моя? Без тебя постель холодная, — нежно промурлыкала она на ухо Михаилу.

—Со мной? Все в порядке. Вот решил на рассвет поглядеть.

—Только это было час тому назад, а ты все стоишь здесь и стоишь. Я лучше знаю тебя.

Склонив голову к Михаилу на плечо, она мягко взяла губами мочку его уха. Михаил закрыл глаза и вздохнул: это был вздох смущения и огорчения.

— Сегодня ночью исполнился год с того дня, как я дал мой обет Учителю. И сегодня же ночью я должен буду пройти Испытание Бездны. Но весь этот год моя плохая карма никак не проявилась! Может, у меня вообще нет плохой кармы?

— Михаил, ты самый одухотворенный, благородный и мягкий человек из всех, кого я знаю. Я уверена, что у тебя нет долгов, которые нужно было бы платить.

Михаил помолчал, размышляя над своим предназначением.

—Мы ошиблись. Предупреждали же меня. Мне вообще не стоило встречаться с тобой, — хмуро сообщил он. — И теперь, если я не готов...

Аня развернула его к себе, заглянула в глаза, потом обвила руками талию возлюбленного и нежно поцеловала его в губы.

—Неужели тебе это кажется неправильным? Ты ведь не давал обета по поводу наших отношений. Если бы нам предстояло встретиться снова, разве ты выбрал бы другую?

Пристально глядя в карие бездонные глаза, Михаил пробежал рукой по ее волосам. Потом отрицательно качнул головой:

—Я бы не смог остановиться. Для меня ты значишь больше, чем все на Земле, — не исключая моей жизни. Одного лишь Бога я поставил бы перед тобой. Однако, во имя Господа, если с тобой что-нибудь случится...

Приложив указательный пальчик к его губам, Аня заставила его замолчать.

—Со мной ничего не произойдет. Напрасно ты переживаешь. Пойдем... давай вернемся в кровать. Мне холодно стоять на полу босиком.

Подчиняясь ее зовущим рукам, Михаил позволил увлечь себя, слыша, как в голове эхом раздается предупреждение Учителя...

Детен закричал, стремясь прогнать видение, но тут же бессильно затих, когда увидел следующий эпизод.

Аня беспокойно металась по широкой кровати, теперь казавшейся странно полупустой. Снаружи монотонно барабанил по скатам крыши дождь. Воздух раскалывался от громовых ударов: меньше чем в миле от домика бушевала гроза. Фиолетовые трезубцы молний то и дело заливали темное нутро комнаты безжизненными отблесками. Казалось, будто в воздухе витает неестественный холод.

Аня с трудом пробуждалась от сна и снова погружалась в тяжелую дремоту. Она убеждала Михаила относительно его обета, но в душе чувствовала какое-то мрачное предзнаменование. Вот и сейчас возлюбленный проводил в подземелье дома какую-то церемонию. Аня сильно опасалась за его жизнь: она не имела ни малейшего представления о том, что произойдет, если карма Михаила не будет оплачена. Темный не отличался жалостью.

Внезапно раздался пронзительный крик. Она знала: это мог быть только Михаил. Свернувшись комочком в простынях, она спрятала лицо в ладонях, боясь спуститься в подземелье. Еще один вопль муки разорвал атмосферу грозовой ночи. На этот раз Аня не выдержала.

Соскользнув с кровати, она выждала, пока молния не высветит ей путь. Мускулы живота свело от волнения. Аня прошла коридор, добрела до кухни и наконец добралась до лестницы, ведущей в подземелье, и заглянула вниз, во мрак. Из-под двери выбивались едва заметные золотые лучики от свечки.

Аня тихонько спустилась по лестнице, сторожко прислушиваясь к гулкому шлепанью собственных ног по ступенькам. Она добралась до двери и опасливо нащупала холодную металлическую скобу. Молния ударила прямо над домиком, удар грома потряс крошечный коттедж.

В мертвенном голубоватом сиянии молнии она увидела Михаила, стоявшего в дверном проеме. Окровавленная белая одежда висела клочьями. Потоки ледяного, почти антарктического воздуха неслись из подземелья и с силой трепали обрывки ткани. Изумленная и напуганная увиденным, Аня не заметила ни холодных глаз Михаила, ни длинного меча в его руке.

Она вскрикнула в агонии, когда клинок глубоко вспорол ее чрево. Михаил демонически оскалился, вгоняя меч глубже в тело и медленно поворачивая лезвие. Задохнувшись от боли, она повалилась вперед, на Михаила. Слезы катились по ее лицу, когда она уткнулась лицом ему в плечо. Что была физическая боль в сравнении с агонизирующим чувством, что тебя предали!

Ледяной зеленоватый блеск покинул зрачки Михаила. Вдруг... Он в ужасе уронил свой меч, бережно уложил Аню на ступени лестницы и, обхватив ее голову, безутешно зарыдал. До него дошло наконец, что он сотворил.

Аня посмотрела на любимого глазами, полными неописуемого страдания.

— Зачем? Ведь я любила тебя больше жизни... — прошептала она.

Слабея, Аня попыталась оттолкнуть его, а он прижимал ее к себе и боль его была гораздо сильнее мук возлюбленной. Михаил крепко обнимал Аню, пытаясь силой удержать истекавшую из раны жизнь. Аня все билась, пыталась вырваться, и во взгляде ее теперь сверкала непримиримая ненависть. Веки девушки в последний раз встрепенулись, тело дернулось и обмякло. По лицу Михаила покатились слезы.

Он нежно и осторожно уложил тело любимой на ступени лестницы, потянулся к мечу. Поднял его. Посмотрел в свод подземелья, словно стараясь разглядеть метавшиеся над домиком молнии.

Потом он страшно закричал, и голос его хрипел и надрывался от переполнявших чувств:

—Клянусь, что не позволю себе отдыха, пока не уничтожу тебя, Порождение Зла! Придет время, и ты задрожишь от страха передо мной!

Михаил прижал острие меча к животу, прикрыл глаза и затаил дыхание. Потом испустил вопль непримиримой ярости и со всей силой вогнал клинок поглубже...

Высвобождаясь из плена воспоминаний о гибели возлюбленной, Детен мучительно застонал. Домик исчез в хаотическом водовороте непрестанно менявшихся причудливых форм. Черный Мастер неподвижно стоял в центре этого вихря; он был слишком ошеломлен, чтобы как-то действовать. Через мгновение Детен понял, что видел Бездну — ту самую, всамделишнюю. Ничто не могло существовать вне пределов этого смерча; только чистая сущность обретала здесь свое осязаемое воплощение.

Тут Детена осенила внезапная догадка, и он развернулся на неверных ногах. За ним, тоже внутри безумно кружащейся массы, стоял Кронзон. Теперь Он был ростом с Детена, но выглядел от этого еще более сверкающим и ужасным. Ледяной взгляд Чудовища буравил фигуру Детена, казавшуюся теперь тщедушной и незначительной.

—ТЫ ПРОИГРАЛ, ЧЕЛОВЕК! ТВОЯ ДУША ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ, ВМЕСТЕ С ДУШАМИ ОСТАЛЬНЫХ ЧЕРНЫХ БРАТЬЕВ!

От громоподобного голоса Кронзона веяло холодом. Его диапазон охватывал несколько октав, наполняя ментальное тело Детена мощным эхом.

Черный Мастер с неприкрытой ненавистью посмотрел на Архидемона.

—Тебе никогда не удастся победить меня!

Он все еще не мог прийти в себя после эмоциональной агонии от сцены, которую только что довелось снова пережить.

—ТЫ НЕ ВЫДЕРЖАЛ ИСПЫТАНИЯ! ТЫ ОСТАЕШЬСЯ ПЛЕННИКОМ СВОЕГО Я. ТЕПЕРЬ, СМЕРТНЫЙ, ТЕБЕ НЕ СПАСТИСЬ! ТЕБЕ НЕЧЕМ ЗАЩИЩАТЬСЯ ОТ МОЕЙ ВЛАСТИ! Я МОГУ ПО СВОЕМУ КАПРИЗУ РАЗРУШИТЬ В ПРАХ ТВОЮ СУЩНОСТЬ!

Детен весь собрался, чувствуя, как оглушительные вибрации голоса Кронзона, словно цунами, ударились в его тело, норовя разорвать в куски. Кронзон поднял Свою руку, вытянул ее в сторону Черного Адепта. Приближаясь, рука быстро увеличивалась в размерах. Напрасно Детен пытался как-то уклониться; она приближалась к нему со всех сторон, словно вся хаотическая пустота вокруг вдруг превратилась в одну точку.

Когда громадные пальцы охватили Детена, он инстинктивно поднял руки, чтобы защититься.

—Я никогда не поддамся! Я уничтожу тебя! — прохрипел он в темноту.

—УМРИ, СМЕРТНЫЙ! УМРИ!

Когтистые пальцы сдавили Детена, постепенно выжимая из него жизнь. Детен отчаянно сопротивлялся, понимая тщетность своих попыток: ни один человек не мог сравняться с силой Архидемона, никому не было дано превозмочь Его власть.

В угасающем сознании Детена замелькали вспышки настоящей и прошлых жизней. Вместе с картинами прошлого появилась и память об Ане. Она пробудила в нем такую печаль и отчаяние, что Черный Мастер решил: эти воспоминания истощат его быстрее, чем рука Чудовища. Почти лишившись рассудка в этой кутерьме пережитого, он вскрикнул, словно в агонии, борясь одновременно с Демоном и собственными чувствами. Детен чувствовал, что быстро слабеет. Долго ему так не протянуть.

—Я все равно не сдамся! — крикнул он из последних сил. Ответом ему был громоподобный демонический хохот, эхом прокатившийся в мозгу.

В горле Детена заклокотало звериное рычание. Каждый грамм своей боли и вины он переплавил в пылающую ярость и направил ее поток прямо в руку, медленно сокрушавшую его тело.

И тут... рука рассыпалась на миллион осколков. Вырвавшись из западни, Детен услышал оглушительный вопль гнева и удивления. Другая рука Демона, сжатая в кулак, полетела вниз, чтобы раздавить непокорного человека.

Прислушавшись к своей интуиции, Детен мысленно представил себе символ Иесод и тут же полностью слился с ним; теперь его душа полностью принадлежала Иесод. Ураганный треск сопровождал Детена, пока он кувырком летел обратно через вереницу планов.

Детена швырнуло через всю келью. Удар о стену оглушил его. Он чувствовал боль, волнами наплывавшую непонятно откуда. В померкнувших глазах мелькали искры.

Острая боль в шее подсказала ему, что он лежит под стеной вверх ногами. Детен оттолкнулся и с облегчением повалился на каменные плиты пола.

Зрение снова отказало ему. Теперь Детену показалось, что на глазах появилась плотная багровая повязка. Он протер их ладонью, ощутив теплый след свежей крови. Провел рукой по лбу — и тут же скривился от резкой боли, нащупав огромный двухдюймовый разрез.

Тяжело отдуваясь, он лежал на полу. Ему казалось, что в келье он не один. Размытые тени скакали по стенам. Детен решил, что его выбросило из защитного круга, но Черный Мастер был слишком измотан, чтобы подняться, и слишком измучен пережитым, чтобы беспокоиться о круге. Он решил сосредоточиться на мерцающем свете.

Навеянная самим собой иллюзия долго не продержалась. Вскоре у него в ушах зашевелились шепчущие голоса. Тогда Детен с проклятиями заставил себя приподняться и медленно осмотрел комнату. После кошмарного происшествия ему совсем не хотелось новых сюрпризов. Он чувствовал себя счастливым оттого, что сохранил свою душу, не говоря уж о том, что все еще был жив и, несомненно, остался в здравом рассудке.

Пошатываясь на одеревеневших, негнущихся ногах, он постарался подобраться к кругу. Впрочем, Черный Мастер понимал, что, если опасность все еще довлеет над ним, круг вряд ли спасет его. Защитная печать была сломана, и на ее восстановление потребуются долгие минуты.

Он уже добрался до черты круга, как вдруг услышал из-за спины гулкое, угрожающее ворчание. Детен замер, потом медленно обернулся лицом к новой угрозе. Почти в пяти ярдах от него в воздухе кипело и переливалось бледно-желтое сияние.

Вскоре прямо в середине этого странного облака стало появляться существо. Создание было небольшим, ростом фута три, и отдельными чертами напоминало толстого, приземистого человечка с зеленоватой кожей. Тело его было нечистым, сплошь покрытым язвами и бородавками,так что казалось, будто существо разлагается. Сквозь гниющие раны на коже сочилась мерзкая желтоватая вонючая жидкость.

Лицо, если его можно было так назвать, вопреки всем законам физики постоянно менялось и перетекало из одной формы в другую. На нем то и дело появлялись ужасные маски, многие из которых напоминали искаженные звериные морды. Оставались неизменными только глаза — лишенные зрачков, багровые, бездушные — да рот — широкий, тонкогубый, с двумя почерневшими клыками сверху.

Детен храбро скрестил взгляд с демоном. Он знал, что в подобных ситуациях очень важно не утратить психологическое преимущество, хотя измученные тело и душа буквально молили об отдохновении.

Существо поклонилось; от этого движения кожа кое-где натянулась и лопнула. Разрывы наполнили комнату новой волной отвратительного серного запаха.

— Приветствую тебя. Я пришел с посланием от Царства Думах, — с насмешливой хрипотцой обратилось существо к Детену.

«Неужели его обету не суждено никогда завершиться?» — подумал Детен, а вслух спросил:

—Чего ты хочешь?

Казалось, подобное отношение обескуражило демона.

—Я пришел, чтобы заключить с тобой одну сделку, о черный сердцем. Твои, э-э, особые качества заинтересовали моего хозяина.

—Я не заключаю никаких сделок с демонами, — отрезал Детен. На лице твари появилась масляная улыбочка.

Да, конечно; но у нас есть многое, что мы могли бы предложить человеку, находящемуся в твоем положении. Никому и никогда еще не удавалось избежать объятий Темного. Даже сейчас он не перестал яриться. Он замышляет против тебя...

—Как тебе удалось преодолеть Границу, демон? — Детен решил не слушать увещеваний.

Существо в растерянности умолкло. Оно не ожидало такого отношения от людей — считалось, что от одного лишь его вида человек должен был окаменеть от страха. Демону не понравилось то, как этот человек смотрел на него.

—Э... Граница, она ослабевает, потому что...

—Потому что Галан ушел, — пробормотал про себя Детен.

Демон кивнул. Ему совсем не нравилось, что человек захватывает инициативу в разговоре. Глазки демона хитро забегали по сторонам, черный, словно облитый нефтью язык плотоядно прошелся по растрескавшимся губам.

—Значит, ты не одолел Темного? — в голосе демона слышалась едва заметная издевка.

Детен на миг окаменел, потом развернулся спиной к демону и шагнул к алтарю. Он чувствовал, как к нему возвращаются силы.

Не дождавшись ответа, демон заволновался. Несколько секунд существо оценивало ситуацию.

—Ты мог избежать его, но под Океаном Форм его сила непобедима. Он разыщет и уничтожит тебя. Может статься, ты будешь одним из Черных Братьев, а?

Заметив, как заходили бугры мышц на плечах Детена, демон понял, что попал в точку. Детен б ярости развернулся, но его способности контролировать свои чувства хватило, чтобы не проглотить наживку целиком.

—Ты что, демон, хочешь, чтобы я показал свою силу? Изнутри этот кристалл не покажется тебе таким большим!

В руке Детен держал кристалл кварца, который давал силу ясновидения. Демон спокойно встретил направленный на него гневный взгляд.

—До тех пор пока ты не восстановишь силы, твоя магия будет слаба. И пока не исчезнет последнее упоминание о Маге, ты не сможешь полностью высвободить его силу!

—В таком случае, подлое порождение мрака, тебя тоже не должно было быть здесь!

—Я здесь благодаря совместным усилиям всей моей родни, — захихикал демон. — Граница и сейчас еще сильна.

Довод Детена оказался разбит; но и демон проиграл этот поединок воли. Он потупил взгляд и вместо Адепта стал разглядывать пол.

—Так чего же ты хочешь, демон? Зачем ты здесь? Существо триумфально ухмыльнулось, обнажив ряд кривых и щербатых клыков.

—Завтра — Темная Луна. В это время оставшаяся сила Мага будет самой слабой.

—И что? — подозрительно спросил Детен.

Демон снова забулькал смехом, словно кто-то пил, давясь, серную кислоту.

—Чтобы ты призвал на Энию Королеву!

—Королеву?

—Нашу госпожу, Королеву Ночи. Я говорю о ее величестве, о Лилит,

На мгновение показалось, что воздух в комнате сгустился, а свечи померкли. Даже Детен почувствовал озноб при упоминании этого имени. Сияние Лишающего жизни также потускнело.

От изумления Детен словно разучился говорить.

—Лилит? — только и выдавил он, чувствуя, как могильный холод вновь охватил комнату.

—Ну да, Королеву всех инкубов, суккубов и всей моей родни.

—Но это же безумие! Если вызвать Лилит на Энию, то весь этот план будет разрушен! Он вряд ли сможет вместить всю ее сущность. Она слишком сильна! Столь чудовищное неравновесие, чего доброго, разрушит весь Иесод!

—Да, и вместе с ним все Древо Жизни, — заключил довольный своей хитростью демон.

Глаза Детена сузились, пока он прикидывал, что получится. Над такой возможностью следовало хорошенько подумать. Неверно истолковав молчание Черного Мастера, демон удивленно спросил:

—Разве не к этому стремится сама Черная Школа? Ведь разрушить Древо Жизни — значит уничтожить Жизненный Цикл. Какой у тебя символ?

Детен поднял Лишающего жизни. При виде жирной твари клинок прожорливо завибрировал.

—Сталью меня не возьмешь! — объявил демон, но все же отступил назад при виде охватившего гарду меча сияния.

—Так ты хочешь воспользоваться мной как орудием?! — в голосе Детена нарастала угроза.

Он двинулся навстречу демону. Тот забился в угол комнаты, отчаянно оглядываясь в поисках убежища. Дьявольское создание не имело права вернуться несолоно хлебавши; но оно не хотело и встречи с сильным Адептом — особенно если этот Адепт вооружен мощным магическим оружием.

Заметив выражение отчаяния в глазах демона, Детен рассмеялся: как и все другие порождения ада, оно питалось чужим страхом, набирая при этом силу и власть, но терпеть не могло, когда его самого заставляли испытывать страх. Молниеносным движением кисти Детен швырнул Лишающего жизни через всю келью. Клинок пронзил грудь демона, существо издало агонизирующий вопль и растворилось в желтой дымке.

Меч ударился о стену, погрузившись в гранит на добрых шесть дюймов, и завибрировал от удовлетворения.

Детен развернулся и побрел к алтарю. Уже склонив голову, он услышал еле заметный звук вдоха.

—Я разрешаю тебе войти, ученик.

Еще через мгновение дубовая дверь скрипнула и отворилась. В келью вошел Фелмарр.

—Прошу прощения, Мастер. Я не хотел беспокоить вас. Фелмарр увидел ужасную рану на лбу Детена, но предпочел сделать вид, что ничего не заметил,

—В чем дело, Фелмарр? — устало спросил Детен.

—По-моему, Мастер, какое-то существо проникло за Покрывало.

—Молодец, Фелмарр, — брови Детена изогнулись в гримасе удивления, — только с ним уже разобрались.

И он со значением показал на Лишающего жизни, все еще торчавшего в стене.

—Ну, если все уже в порядке, тогда я не стану больше беспокоить вас, Мастер.

—Нет. Пожалуйста, прикрой дверь и посиди со мной немного.

—Хорошо, Мастер, — Фелмарр легко кивнул и сделал так, как его просили. Детен устало сел, ожидая, пока ученик присоединится к нему. Все внимание Черный Мастер сосредоточил внутри себя. Прошло долгих несколько минут прежде, чем он заговорил. Фелмарр старался не показать удивления — ранее он никогда не видел Мастера в таком состоянии.

—Я прошел по Пути, — сообщил Детен.

Фелмарр не мигая выдержал пронзительный взгляд наставника и кивнул.

—Но я не завершил его. Сила Темного была слишком большой, и я не смог достойно встретиться лицом к лицу со своим прошлым.

Глаза Фелмарра широко раскрылись от удивления, хотя ученик ничего не знал о темном прошлом своего учителя.

—В таком случае, как же вам удалось вернуться?

Детен покачал головой и указал на разрез на лбу.

—Не знаю. Однажды он позволил мне вернуться, чтобы продлить мои страдания; на этот раз мне удалось избежать его власти. Я знаю, что это невозможно, во всяком случае, он не разрешил мне возвращаться. Говорят, что ни один человек не в состоянии победить его. Пересекая Бездну, Адепт становится богом, и тогда его сила умаляет власть Темного. Мне не удалось сделать это, но по крайней мере я избежал гибели.

—Что вы собираетесь делать, Мастер? Ведь он обязательно захочет отомстить!

Детен кивнул и заставил себя подняться на ноги. Фелмарр незамедлительно вскочил.

—Мы должны действовать очень быстро, ученик. Ты должен сделать для меня две вещи.

Фелмарр весь обратился в слух.

—Прежде всего, ты должен воспользоваться ясновидением, чтобы исследовать окружающую местность. Я хочу, чтобы ты нашел для меня девственницу. Кажется, ближайшая деревня — это Оуклен; она находится в Заколдованном лесу. Во-вторых, я хочу, чтобы ты как можно быстрее отправился к Небесной Башне. Возьми весь отряд Черных Стражников, мне оставишь двух надежных воинов, скажем Роруха и Корана.

—Что мы должны делать в Башне, Мастер? — в глазах Фелмарра светилось волнение.

—Я хочу, чтобы вы полностью уничтожили Белую Школу, не оставили от нее камня на камне. Нападите на Башню, убейте всех Адептов — никто не должен уйти живым. Я же покину вас и займусь кое-какими приготовлениями. Задание тебе вполне по плечу, но ты должен мчаться быстрее ветра — атаковать нужно завтра, на закате.

—Они ощутят всю силу нашего гнева, о Мастер!

—Не теряй головы, Фелмарр, — голос Детена ударил, словно хлыст. — Самое важное — полностью выполнить приказ. Мне наплевать на Белую Школу, просто я не желаю, чтобы мне мешали. Прежде чем возвратиться, семь раз убедись, что Белый Совет уничтожен.

Обескураженный предупреждением, Фелмарр потупил взгляд.

—А как поступить с Малаком, Мастер?

Детен нахмурился; когда он снова заговорил, ученику показалось, что слова даются ему с трудом:

—Если встретитесь с Малаком, поступите с ним так же. Никто не должен выжить.

Из маленькой искры возникает большой пожар.

Данте

Если ты веришь в свет, это от темноты твоей; если ты веришь в счастье, это от несчастья твоего; и если ты веришь в Бога, значит, тебе придется поверить в Дьявола.