Января 2011. Умер Роберт Дадли 4 сентября 1588 года, за пять лет до тог о, как свет увидела первая книга с именем Шекспир на обложке

Умер Роберт Дадли 4 сентября 1588 года, за пять лет до тог о, как свет увидела первая книга с именем Шекспир на обложке. Так что граф Лестер вряд ли может претендовать на авторство. Александр окончательно поставил крест на его кандидатуре.

Александр жил в Моганде всего четвертый день, но уже вовсю скучал и по грязному московскому снегу, и по чистому подмосковному. Размеренная жизнь, как в санатории – завтраки, обеды и ужины в одно и то же время, с одним и тем же соседом по столику, – тоже надоела. «Чего он все время молчит, психолингвист называется?!» – подумал как‑то Александр. Олег, словно услышал его мысли, тут же поднял на него взгляд.

– Ну что? – одновременно сказали они и рассмеялись.

– Скучаем по дому? – снова непонятно у кого спросил Олег, скорее все‑таки у себя. Сам‑то он в России не был уже больше трех лет, хотя на Кенадита работал лет пять. Поначалу тот хоть отпускал его в Россию набирать команду – профессионалов не хватало. Не в Африке же их искать! Но теперь команда в сборе. Работать нужно, а не разъезжать.

– Скучаем? – вопросом на вопрос ответил Александр.

– Скажите, коллега, вам и правда нужно полгода, чтобы с этим делом покончить? Не надоест здесь сидеть? Да и что там за дела: просчитать вероятность вашей кодировки…

Александр неопределенно хмыкнул:

– А вам‑то что? Солдат спит, служба идет.

Олег хотел было похвалить перевод «Гамлета», сделанный Александром. Он его прочитал перед приездом Сомова. Вполне легко читается, но вся соль книги была в сносках‑комментариях, это Олег понял, но читать двести пятьдесят страниц комментариев к ста пятидесяти страницам перевода… Нет уж! И теперь он побоялся нарваться на какую‑нибудь ехидную шутку.

– Чего вздыхаете? – Алексу надоело ждать ответа на свой вопрос.

– Ладно, Александр, не стесняйтесь. Вы же не это хотели спросить…

– Ну в общем, конечно…

– Почему я работаю с ним? С человеком, у которого руки по локоть в крови?… Ну и тому подобное?

– Ну да, чутьем психолингвиста вы угадали направление моей мысли.

Олег вдруг напрягся:

– А с чего вы взяли, что я психолингвист? Неужели…

– Да‑да. Я от вашего психоделического рома чуть память не потерял: забыл, как вас зовут, и все время спрашивал, как попугай: «Кто вы?» А вы то то, то се, а потом возьми и скажи «Я психолингвист». Да будь вы и негром преклонных годов…

– Только, пожалуйста, пусть это останется между нами. – Олег умоляюще посмотрел на Александра, очевидно в глубине души ощущая случайно очерченную Сомовым перспективу для себя слишком реальной.

Вот кто, похоже, здесь домашний Эзоп, а по совместительству начальник разведки и контрразведки, пропаганды и экономики. Вот он Полоний Центральной Африки, лорд Берли при королеве‑диктаторе! Интересно, он читать мысли здесь уже научился? У местных, разумеется. Что там читать! Он их не просто читает, он их формирует. Психолингвист!

– Извините, что я вас огорчил, но мне пора работать. – Александр вежливо кивнул и вышел из‑за стола.

Встретившись, они вежливо кивнули друг другу и, не сговариваясь, двинулись в сторону ближайшего храма. Поднялись по ступенькам, вошли в церковь и прошли в левый придел. Там незаметно обменялись экземплярами договора.

– Что, плакали мои денежки?

– Я же предупреждал…

– Помню‑помню. Но… Хоть намекните, брат.

– Намеки контрактом не прописаны. Но на вашем месте я бы подумал о ваших соседях.

– Каких соседях?

– Бывших соседях… Простите, я уже и так слишком много вам сказал. Будьте любезны, не выходите следом за мной. Подождите минут пять. А мне пора.

– Что ж, спасибо и на этом. Идите с Богом.

– А вы оставайтесь с Богом.

Все эти пять минут Уилл не столько молился, сколько чертыхался. Конечно, давно нужно было подумать, какое графство рядом с Уорвикширом. Самый главный подозреваемый живет прямо под носом, рядом со Стратфордом! Уилл злился на себя, но в глубине души понимал, что не случайно всячески оттягивал возможность встречи с человеком, который предложил ему сделку: «Ты – мой, она – твоя». Обмен был честным, но он, граф, не выполнил своих обязательств. «Она давно уже не моя, а значит, и я не твой, не рассчитывай».

И тут Уиллу как что‑то в голову ударило. Он густо покраснел. За что ему заплатили? Наверное, именно за это. За то, что договор был нарушен. Благородный граф изменил своему слову! Значит, в 1596 году Анна ему уже не принадлежала! Ее у Уилла выкупили. А он‑то ломал голову, за что ему отвалили столько денег! А ему заплатили как сутенеру… Шакспер вспомнил, при каких обстоятельствах был зачат его первый ребенок, и у него потемнело в глазах: бедняжка Сюзанна, его любимая доченька! Только его ли?