Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 10. Как ни странно, они успели на катер





 

Как ни странно, они успели на катер. Через час сидели на террасе прибрежного заведения и предавались греху чревоугодия. Вечер стремительно набирал обороты. Зажигались фонарики, активизировалась прибрежная жизнь. По мелководью сновали яхты, рыбацкие лодочки. Грохотала европейская музыка. Официантки в кафе были вежливы, участливы и по назойливости напоминали проституток.

– Не лезет, – вздохнула Криста и размашисто отодвинула блюдо, из которого торчали морские лапки и челюсти. – Хотела побаловать вкусовые рецепторы – ни черта не выходит. Даже не понимаю, что это за еда.

– Это не еда, – буркнул Анджей. – Это философское явление. Слава Христу, что на архипелаг сегодня уже нет катера.

– Трудно устоять от соблазна? – девушка пытливо смотрела в глаза собеседника.

– Только не для меня, – решительно помотал головой Раковский. – Не хочется, знаешь ли, становиться участником местной программы «Кто хочет посидеть в тюрьме?».

– То есть ты решительно отказываешься обсуждать данную тему? – вкрадчиво спросила Криста, в которой явно проснулся дух авантюризма и желание вновь испытать острые ощущения.

– Прекрати, – отрезал Раковский. – Это явный криминал. До острова три мили, искать лодку – уже засветимся. Улыбнется удача – во что я лично не верю – не успеем добраться до Антананариву, как этот полоумный поднимет весь Мадагаскар в ружье. Рейс послезавтра – с него нас и снимут. Прожить до старости в иностранной тюрьме… – он задумчиво забарабанил пальцами по столу. Плеснул в бокал какую-то шипучую субстанцию со вкусом пережаренного проса, которую игривая официантка представила за пиво.

– Позвони Ангерлинку.

– Звонил уже…

Час назад номер Ангерлинка был заблокирован. Анджей снова пробежался по клавишам. Абонент отозвался.

– Надо же, – удивился Раковский. – Вы сущий Фигаро, господин Ангерлинк.

– Рад вас слышать, – голос звучал отчетливо, объемно, словно его обладатель сидел за соседним столиком. – Докладывайте. Исходя из текущей даты, вы находитесь на Мадагаскаре. Как вам тамошние крокодилы?

– Только двуногие, – грубовато отозвался Анджей. – Один из оных, в частности, полтора часа назад вероломно попрал ваши договоренности. Игрушка у него в доме, но продавать ее фигурант отказывается наотрез. Договориться невозможно, этот перец явно выживает из ума.

– Вот как, – помрачнел Ангерлинк. – Ну что ж, риск, что господин Теренс Хилл поведет себя именно так, имелся. Вы уверены, что использованы все средства? Говорите, Анджей, не бойтесь, эта линия не прослушивается.

Раковский вкратце рассказал про сестру.

– Не хотелось бы вас огорчать, но… увы. Работа есть работа.

– Вы сможете нас вытащить из малагасийской тюрьмы? – убитым голосом спросил Анджей. – Впрочем, можете не отвечать, господин Ангерлинк. Мы все понимаем – и относительно щедрых обещаний, и цели, которая оправдывает средства…

– Перестаньте, – перебил Ангерлинк. – Планы с вылетом 29 числа могут измениться. Вас известят. Держите меня в курсе.

Длинные гудки. Анджей чертыхнулся. В ушах звенело. Он отрешенно наблюдал, как веселятся мальгаши за соседними столиками. Хорошая страна, никто не пристает к посторонним, все варятся в собственном котле. Откуда-то с гор спустились очередные туристы. Чумазые, беловолосые, донельзя довольные. Три парня-европейца в комбинезонах, тяжелых ботинках, навьюченные рюкзаками. Из той упертой породы, с которых если срезать рюкзаки, то они тут же попадают носами в землю. Заняли столик у каменного парапета, загалдели, подзывая официантку.

– Ага, – сказала Криста и как-то напряглась. Она смотрела в ту же сторону, что Анджей. Он не понял, что она там увидела. Кто-то шевелился у каменного парапета…

– Посиди здесь, – девушка внезапно подпрыгнула, чуть не уронив плетеный табурет. – Не ходи за мной, жди, – подпихнула ему свою крокодиловую сумочку и убежала за ограждение. Торопливо спустилась по лестнице, исчезла в темноте.

Анджей дернулся, чтобы бежать за ней, но что-то остановило, он зажал между ног походную сумку, начал всматриваться в темноту. Сердце беспокойно колотилось.

Прошло минут десять. Публика веселилась. Туристы, спустившиеся с гор, вольготно обустроились, сдвинули бокалы с пивом, закаркали на каком-то североевропейском языке. Один из парней уже разместил на коленях длинноногую официантку, которая тут же забыла о своих обязанностях и принялась обсуждать с парнями планы на предстоящую ночь. Вздрогнул телефон за поясом.

– Надеюсь, ты еще не паникуешь? – деловито осведомилась Криста.

– Где ты, горе мое? – зашипел Анджей.

– Там, где море. Спускайся. Вещички не забудь. Подойдешь к воде – и направо. Проходишь набережную, яхт-клуб, увидишь скалу, похожую на преувеличенное мужское достоинство, там мы и воссоединимся…

 

Раковский прогулялся по кромке волны, добрался до нужной скалы и остановился, исполненный пессимизма, скептицизма и неясной, но глубокой тоски. Хоть картину пиши по канонам соцреализма – правдивое изображение действительности в ее революционном развитии. Эти двое сидели в полумраке, болтая ножками над водой, у обоих блестели глаза. Тот, что поменьше, при виде постороннего заметно напрягся, но Криста ласково погладила его по головке, произнеся несколько слов по-французски. Пацан шмыгнул носом и гордо его задрал.

– Здравствуй, землячок, – проворчал Анджей, присаживаясь на голый камень. Пацан дипломатично пошевелил ушами. Где-то наверху гудела курортная жизнь, смеялись люди, веселились под бой отнюдь не африканских барабанов, а здесь царила идиллия. Блики от фонарей бегали по камням, волны с тихим шелестом облизывали берег.

– Это Бомбо, – представила собеседника Криста.

– Надеюсь, не замедленного действия, – съерничал Анджей.

– Перестань кривляться, – возмутилась Криста. – Нормальное африканское имя. При рождении мальчика назвали Пьер-Луи, но имя не прижилось, и теперь для всего восточного побережья он просто Бомбо. Замечательный мальчик. Мы с ним уже дважды сегодня встречались – сначала он хотел обчистить тебя, потом меня. Двадцать минут назад он обчистил рыжего туриста с рюкзаком: выудил у него из заднего кармана кошелек.

Анджей расхохотался. Когда придет пора расплачиваться и официантка слезет с колен того парня, будет небольшой международный конфуз.

– Вот видишь, тебе уже весело, – обрадовалась Криста. – Тогда продолжим. Кошелек мы вернем. Если туристы уже разбегутся, сдадим в кафе, поскольку природная мудрость нам подсказывает, что воровать нехорошо.

– Не мудрость, а ум, – поправил Анджей. – Мудрость связана с совестью, это к нам не относится. А ты опять начинаешь меня удивлять, радость моя. Представляю, сколько оплеух тебе навешало это чудо, пока ты его приручила.

– Одну, – поскромничала Криста. – И ту под волосами не видно. Бомбо очень сообразительный паренек. Мы быстро поняли друг друга и договорились. Он знает несколько слов по-французски…

– Полагаю, лучше всего ему удаются числительные, – догадался Анджей.

– Ты прав, – удивилась Криста. – Десять долларов, сто долларов. Всего за сотню он согласился взломать охраняемую виллу миллионера, а когда узнал, что предстоит выкрасть предмет африканского культа, то попросил добавить еще пятьдесят, поскольку испытывает священный трепет перед подобного рода вещами. Согласись, это недорого. Ах да, совсем забыла: еще пятьдесят за быстроходную лодку, которую он любезно обязуется предоставить.

Паренек словно чувствовал, что работодатели обсуждают предстоящий гонорар, сделался скромником, опустил глазки.

– А за святость ему не доплатить? – проворчал Анджей.

– А ты войди в его нелегкое положение. Перед тобой обаятельный человечек – квинтэссенция всех голодных детей Африки. Неужели тебя никогда не учили любить голодных детей Африки? Это же классика, Анджей! Бомбо в девять лет убежал из дома, поскольку семья была не в состоянии его прокормить. Он не ходит в школу, лишен простых детских радостей. Неужели твое черствое сердце…

– Во-первых, – перебил Анджей, – Мадагаскар – не такая уж Африка. Во-вторых, по статистике, родители убегают из дома чаще, чем дети, и никому не приходит в голову их жалеть. В-третьих, мое сердце не черствое, а свежее и горячее, и оно не возражает дать парнишке несколько долларов на хлебушек. Но оно протестует против взлома виллы миллионера и последующих долгих десятилетий тюремного заключения. Бомбо, разумеется, в силу возраста, получит меньше, если это тебя немного утешит…

Он давно уже подметил, что женщины, в противовес собакам, ничего не понимают, но столько говорят… В последующие пять минут он выдержал сильнейшую мозговую атаку. Про последнюю линию обороны (против безденежья), про личное счастье (таким трудом добытое), что может разбиться от одного его неверного слова. Что, собственно, ничем особым они и не рискуют, поскольку львиную долю работы выполнит мировой парень Бомбо, а им останется только снять сливки и бежать, сверкая пятками, в Антананариву. Что добывать Колдуна придется в любом случае, ибо Ангерлинк с него не слезет, а в гневе этот человек не прост (о чем Анджей и сам догадывался), и из двух зол придется все же выбирать то, что поменьше…

– Почему я должна принимать за тебя правильные решения? – вопрошала Криста. – В общем, так, Раковский, хочешь жить в согласии? Соглашайся.

Сложно передать охватившие Анджея чувства. Он слез с камня, взял за плечи скромно молчащего пацана, развернул к себе и уставился в плутоватую физиономию. История умалчивает, что он там разглядел, но по итогам фейсконтроля Анджей вздохнул и пробормотал:

– Хорошо, пойдем преступной группой. И никаких авансов – так и переведи этому обормоту…

 

Они сидели в скалах до половины первого ночи. Веселье давно утихло, переместилось в рестораны и казино. Океан вздымался упругими волнами, они разбивались о прибрежные рифы и доходили до берега в урезанном виде. Возникло подозрение, что «быстроходную лодку» плутишка Бомбо просто где-то спер. Звякнули уключины, и из-за скалы показалась старенькая плоскодонка на весельной тяге. Метрах в двадцати от берега Бомбо поднял весла, что-то приглушенно залопотал.

– Пошли, – спрыгнула с камня Криста. – Здесь море по колено…

Этот мелкий воришка неплохо справлялся с транспортным средством. Греб почти беззвучно, не уставал. Лежа на дне, Криста объясняла сдавленным шепотом, что придется пойти в обход. Бомбо знает акваторию бухты, как свои грязные двадцать пальцев. Можно проплыть между рифами (то есть с берега их практически не будет видно) и подойти к острову Мучаба с юга. Там непроходимые скалы, безлюдная природа, до ограды миллионера футов шестьсот пересеченной местности, и вряд ли в скалах будут сидеть его люди. Он лежал, обнимая Кристу, таращился в черное небо и молился. Канула прорва времени. Криста терпеливо молчала. Пацан елозил по банке протертыми штанами, усердно сопел. В прибрежных водах царило спокойствие.

Анджей поднял голову. Приближалась громада острова. Черные скалы высились неодолимой стеной. Громоздились булыжники у подножия монолита. Каменные островки, каменная гряда параллельно берегу – с этой стороны могло показаться, что остров Мучаба – сплошной бездушный камень, и нет на нем ни парка, ни роскошного поместья миллионера…

Бомбо сбавил скорость – появился риск пропороть брюхо лодочки. Посудина плавно лавировала между каменными островками. Черная скала заслонила небо, показалась узкая полоса берега, заваленная обломками гранита, крохотный заливчик, переходящий в грот…

Они вытащили лодку на пятачок галечного пляжа. Бомбо произнес негромкую, но пламенную тираду.

– Что он лопочет? – не понял Анджей.

– Бомбо предлагает нам остаться здесь. Он, в принципе, уяснил суть задания. Без нас ему будет легче.

– Перебьется, – Раковский энергично замотал головой. – Кражу века надо контролировать…

Он не выпускал из виду спину мальчишки, идущего первым. Они перелезали с уступа на уступ, ползли по острым камням, хватаясь за неровности в скалах. Вволю насладиться экстремальным альпинизмом (до полного падения) не пришлось: за первой же глыбой, кажущейся монолитом, открылась проходимая тропа, они устремились вверх и через несколько минут уже отдувались перед зарослями кустов. Первый раунд вроде бы провели…

 

И второй раунд – в черном-пречерном лесу… Долгие минуты ожидания перед оградой, пока по аллее перед домом, заразительно зевая, прохлаждалось неопознанное пятно. Наконец пятно удалилось за угол. В силу вечного недоедания и активного образа жизни, Бомбо был легкий, как перышко, – его буквально перебросили через ограду. Он зацепился за упругую ветвь какого-то черного дерева, завис, начал раскачиваться и свалился в гущу стриженого кустарника. Охрана не усердствовала в несении службы: в саду царило безмолвие. Юркое тельце скользнуло на дорожку, поскакало на четырех конечностях к дому. Еще бы хвост дугой – и вылитый лемур. Спустя мгновение оно уже прижалось к стене, вскарабкалось на фундамент, приотворив узкую фрамугу – в самом деле, очень узкую, чтобы пролез взрослый человек…

– Не обманула пани Моника, – дохнула в ухо Криста. – Сигнализация отключена, окно не заперто.

– Интересно, почему она была уверена, что мы придем? – буркнул Анджей.

Криста злобно хохотнула:

– А ты не был уверен?

Он вздрогнул. Откуда эта злоба? Они лежали, съежившись, за косогором. Минуты тянулись невыносимо медленно. Неужели так трудно отыскать нужную нишу, стырить Колдуна и чесать, пока не застукали? Вонзилось в мозг, как раскаленный штырь: ну хорошо, отключила сестрица Моника сигнализацию, но экспонаты под прочным стеклом, как в музее, каждая ниша заперта на замок, не подступишься… Словно в подтверждение неприятной догадки, в глубине дома разбилось стекло! Анджей окоченел. Криста стукнула зубами. Худенькое тельце вывалилось из оконного проема, покатилось по дорожке. Пацан сжимал что-то увесистое. Добежал до ограды – Анджей уже подлетел с обратной стороны, выставил распахнутую сумку:

– Бросай… – Пацан просунул ношу, сумка потяжелела. Слава богу, не шапка Мономаха…

В доме кто-то закричал. Или показалось? Пацан подпрыгнул, зацепился за ветку, забросил ноги и начал поступательно перемещаться к стволу. Они подскакивали от нетерпения. Из дома раздавались крики! Не только из дома – в саду тоже кричали!

– Криста, беги… – Анджей схватил девушку за локоть. – Выводи лодку на мелководье. Я сам справлюсь с пацаном.

Она опомнилась. Действительно, зачем терять время? Помчалась по проторенной дорожке. А Раковский забросил за спину сумку, изготовился ловить пикирующего с неба шпендика. Оба упали, покатились по траве, отбивая чувствительные места. Он чувствовал, как под рваной одеждой у пацана колотится сердце. Перетрусил, пострел…

 

Этот забег по пересеченной местности он теперь никогда не забудет. Продрались сквозь кусты, паренек оступился, треснулся головой. Теперь метался, дезориентированный, вдоль обрыва, позабыв, где тропа. Спускались, боясь оступиться, дрожа от нетерпения. Анджей разбил колено, но боли не чувствовал, выскочил на пляж, перехватил Бомбо, который точно поставил перед собой цель разбиться в лепешку. Криста уже отгребала, смотрела через плечо и не могла сообразить, что надо остановиться. Он догнал лодку уже по пояс в воде, перевалился за борт, рискуя устроить кораблекрушение, выловил Бомбо. Раковский согнал Кристу с банки, начал яростно грести. Бомбо что-то гневно залопотал, столкнул его, уселся сам.

– Не лезь, – прошипела Криста. – Он знает, где тут можно проплыть. А ты нас только в могилу загонишь…

Анджей не мог бездействовать в такую минуту. Сидел на корме, скрипя зубами, смотрел, как медленно отдаляется глыба Мучаба, неспешно проплывает каменная гряда, дрейфуют, никуда не спеша, каменные островки – скрывающие, как айсберги, основную массу под водой…

А Бомбо греб и бормотал – да так усердно, что заикался и глотал слова. Он тоже пребывал под впечатлением только что произошедшего.

– Несчастный ребенок, – притворно сокрушалась Криста. – Почему не предупредили, что статуэтка находится под колпаком? Наше счастье, что Бомбо не привык отступать, он разбил колпак, порезал руку и нижайше просит доплатить за свою находчивость еще пятьдесят долларов.

А то ли он ухватил? – ужаснулся Анджей и сунул руку в сумку. Отдернул, как от щита с высоким напряжением. Гном, облепленный шипами и стружкой, можно не смотреть, достаточно почувствовать…

Лодочка прошла половину расстояния, лавируя между рифами. Осталось преодолеть мили полторы водной глади, и тут вдруг на острове что-то вспыхнуло. Взревел мотор. Анджей напряженно всматривался в темноту. С восточной части острова вывернуло что-то черное, пометалось по водной глади и скрылось за рифами на южной стороне. Бомбо, отдуваясь, греб на юг. Проплыла окраина Фананги. Отказать пареньку в сообразительности было трудно: своим маневром он увеличил расстояние до берега, но лодочку от Мучабы загородил один из малых островов архипелага. Надолго ли?

Бомбо что-то прокричал.

– Садись за весла! – перевела Криста. – Он устал. Теперь не надо маневрировать. Гони к берегу!

Анджея не надо было долго упрашивать. Он прыгнул на банку, схватил весла. Лодочка понеслась. Уже виднелись склонившиеся к воде пальмы, барханы пляжа, каменные террасы, эффектно вздымающиеся над морем. Моторная лодка с адским ревом вынеслась из-за рифов, когда до берега оставалось совсем немного.

– Греби! – завизжала Криста.

А он не греб?! Лодка неслась, но руки уже немели, берег приближался издевательски медленно. Дико ругаясь на родном языке, Бомбо плюхнулся на банку, отобрал правое весло. Криста схватилась за него же. Замельтешили весла. Моторка неслась наперерез, сокращая расстояние. Сколько их там – трое, четверо? Треснуло днище, пропоров прибрежный камень. Не сговариваясь, вывалились в холодную воду. «Вот и искупались в океане», – мелькнула у Раковского мысль. Океан пришел на помощь: их вынесло на берег набежавшей волной! Анджей обнял сумку, видя, что его несет на пальму, метнулся в сторону, зарывшись в песок. Вскочил, отфыркиваясь. И смех и грех. Ей-богу, высадка в Нормандии… Лодку сдернуло с камня, перевернуло волной, выбросило на берег, едва не придавив Бомбо. И за это придется доплатить?

Паренек сидел на коленях, потешно хлопая ладошками по ушам. Криста ползала на коленях, издавая булькающие звуки. Лодка преследователей неудержимо неслась к берегу. На носу кто-то грозно махал руками. Но и этим не повезло, слишком поздно рулевой обнаружил под килем гладкий валун. Лодка подпрыгнула, сделав замысловатый вираж. Кто-то вывалился за борт, остальные загомонили. Спортивного вида мужчина прыгнул за борт, побежал к берегу, преодолевая сопротивление водной массы. За ним еще один…

Бомбо понял, что близится конец счастливому детству, с ревом кинулся бежать. Раковский подскочил к Кристе, схватил под мышку. У нее путались ноги.

– Анджей, миленький, помоги… Клянусь, я буду хранить тебе верность, молчание…

Он поднял ее рывком, поволок на призывные вопли мальчишки, который добежал до расщелины в скале и прыгал от нетерпения, исторгая гневные рулады. Они ввалились в разлом. Анджей обернулся. Четверо, словно былинные богатыри, уже выбирались из морской пены. Грохнул выстрел! Взвизгнул Бомбо. Помчался вприпрыжку. Они пустились за ним по узкой пади, не успели оглянуться, как влетели в глухую чащу…

 

Знакомство с первозданным тропическим лесом происходило при странных обстоятельствах. Густая тьма, хоть глаза выколи. Сплошные заросли бамбука, папоротника, лиан, острые листья резали руки, опутывали стебли. Приходилось разрывать их, сдирая кожу до крови. Возмущались птицы, разбуженные внезапным вторжением, хлопали крылья. Бомбо протаптывал дорогу, Анджей не отставал, Криста тихо скулила, но упорно наступала ему на пятки. Они выбежали на поляну, освещенную полной луной, и снова погрузились под непроницаемый полог.

– Хватит, – пробормотала Криста. – Надо передохнуть, изверги… Они отстали…

Но Бомбо лучше знал, что нужно делать. Он настырно пробивался через лес. Под ногами чавкало, деревья уплотнялись, возмущенно голосила незримая живность. Змеи, тарантулы, скорпионы… – Обалдевшее воображение рисовало в мозгу захватывающие картины.

Сил уже не было. Они выбрались на покатую возвышенность, где трава была по пояс и стояло ветхое строение из тростника – не то шалаш, не то сарай. Бомбо что-то прокаркал и свалился в траву.

– Здесь жили когда-то охотники… на крокодилов… – простонала Криста и тоже рухнула, обняв бугорок.

Они лежали несколько минут, переводя дыхание. Бомбо откашлялся и завел пространную речь. Анджей пытался вслушиваться в сумбурный набор междометий, восклицаний, но быстро бросил это занятие. С тем же успехом можно слушать работу камнедробилки.

– Он говорит, что здесь опасно, – перевела Криста.

– Он не шутит? – изумился Раковский.

– Да нет, в джунглях, по его словам, ничего опасного. Просто парни, что нас преследуют, очень скоро здесь появятся. Бомбо предлагает произвести расчет, после чего он свалит в Фанангу, будет молчать, как могила, а нам – убираться в другую сторону. Если двигаться на юг, то рано или поздно мы попадем на трассу, связующую южные города острова с Анцирабе – крупным центром южнее Антананариву. А уж оттуда междугородним автобусом – два часа до столицы. По ночам, разумеется, автобусы не ходят, но ночь он нам предлагает провести в джунглях…

– Как это мило с его стороны, – похвалил Анджей.

Ладно, будущее будет светлым. Он сунул парню четыреста долларов, тот усердно чиркал отсыревшими спичками, чтобы определить достоинство купюр, Раковский поднес зажигалку. Паренек нездорово возбудился, потом радостно засмеялся, произнес какие-то слова, включающие «гран мерси», помахал на прощание рукой и умчался в чащу. Затрещали лианы, через мгновение джунгли поглотили звуки…

– Как странно, – пробормотал Анджей. – Словно не было никакого Бомбо.

– Я не верю, что нас найдут, – капризно сказала Криста. – Давай переночуем в этом вигваме, где жили кокодрильерос?

– Кто? – не понял Анджей.

– Охотники на крокодилов. Уж лучше хоть какие-то стены и крыша над головой… – она уже скрипела гниющими досками, а он стоял посреди поляны, охваченный священным страхом. И было с чего – трещали ветки! Светлячки блуждали по лесу, перекликались голоса. Рукой подать, за ближайшими деревьями! Предупреждал же Бомбо! Раковский бросился к строению:

– Бежим! – схватил девушку за руку, поволок в джунгли. Запнулся у самого леса, покатился с отбитым плечом. Злодеи уже вываливались на поляну, привлеченные шумом, победно кричали. «Сейчас меня как мухомора – сапогом по лицу», – мелькнула печальная мысль.

Кто-то уже рвался через поляну, чавкала сырая земля. Просвистело что-то в воздухе – атакующий завопил от боли и тоже покатился. Криста схватила Анджея за руку.

– Поднимайся, увалень, ишь, разлегся…

– Чем ты его, дорогая?

– Корягой. А чем еще? Шаром для боулинга?

Они неслись, не чуя ног. Меняли направление, сбивая охотников со следа. Делали короткие передышки и снова продирались через переплетения лиан, стеблей, веток. Те четверо не были следопытами – отстали. Они перекликались, потом все стихло, слышались лишь звуки разбуженного леса. Но они бежали, углубляясь в чащу. Потом перешли на шаг, начали хвататься за деревья. Ноги заплетались.

– Давай поспим, Раковский? – запинаясь, предложила Криста. – Немного поспим, а потом пойдем дальше… Все равно не видно ничего… Честное слово, не могу уже делить с тобой тревоги и радости…

Ноги провалились в какую-то «силосную» яму, набитую листьями. Вылезти из нее уже не было сил. «А как тут со змеями, интересно?» – успел Анджей поймать последнюю здравую мысль, прежде чем провалиться в сон…

 

Они проснулись поздним утром первого августа – в яме, посреди галдящего на разные голоса леса. Причудливые деревья с изогнутыми стволами, зелень крон заслоняла небо. Часы показывали половину двенадцатого – по местному малагасийскому времени. Они сидели, очумело таращась друг на друга, вычесывали из себя прилипшие дары джунглей – Анджей из Кристы, она из него.

– Груминг называется, – хрипло пояснила Криста. – Когда обезьяны и лемуры ухаживают за мехом друг у друга. Сидят напротив и доставляют себе приятное… Ты знаешь, как будет по-малагасийски «горячая вода»?

– Откуда?

– Рамумафана… Не спрашивай, почему я это знаю. Очень хочу рамумафану…

Они с благоговением смотрели на окружающие их дебри, на порхающих с ветки на ветку зеленых попугаев, каких-то курочек с гребешками, голубей синего цвета. Анджей читал, что много лет назад на острове жили гигантские птицы эпиорнисы, рост которых достигал пяти метров! Их видели еще в XVIII веке. Мальгаши из яиц эпиорниса делали сосуды, вмещающие восемь литров воды. Динозавры какие-то! Интересно, они действительно вымерли?..

Криста бродила вокруг ямы, делая попытки сориентироваться на местности, а Раковский перебирал скромные пожитки, уцелевшие в ходе боевых действий. Сумка подмокла, но запасная одежда была в порядке. При встрече с цивилизацией им ничто не мешало сменить джинсы и рубашки. Наличные доллары, местные франки, кредитные карты, телефоны. Изрытая заусенцами статуэтка Колдуна. Он прикоснулся к ней, онемела рука, в пальцах появилось тянущее чувство… Анджей торопливо завернул добычу в грязную рубашку, затолкал на дно сумки. Пусть не обижается. Повертел телефон, собираясь вызвать «джинна» из кувшина. Связь отсутствовала. Неужели остались на земле места, не покрытые сотовым колпаком?

– Как узнать, где юг? – спросила Криста.

– Посмотри на дерево, – машинально буркнул Анджей.

– А если дерево – пальма?

– Значит, юг уже здесь.

Она засмеялась и вдруг поперхнулась, когда коснулась вздутой ветки и та прямо на глазах принялась менять очертания. Взвизгнув, девушка отпрыгнула, и очень вовремя – существо, слившееся с веткой, выстрелило языком.

– Хамелеон, – подсказал Анджей. – Знаешь, дорогая, ты лучше ничего не трогай. Но, в принципе, хамелеон безвреден. Он питается мухами и прочими насекомыми. Детективов страховых компаний он не ест. Здесь некого бояться, за исключением крокодилов. А хищные звери не водятся.

Но шагать по этому лесу и ничего не трогать было невозможно. Они вошли в глухие заросли бамбука и тут же пробудили мирно спящее существо, трогательно сунувшее голову между ног и укутавшее ее пушистым хвостом. Существо преобразилось, подпрыгнуло, оказавшись на поверку не таким уж мирным. Плоскоголовый лемур с огромными ушами! Он вытаращил круглые глаза, затряс смешными лапками с длинными пальцами. Пришлось менять направление.

Они выбрались из зарослей бамбука к мертвому участку леса, где когда-то свирепствовал ураган, и были обращены в бегство существом ярко-зеленой расцветки с узором из желтых пятен, которое сидело (или лежало?) на иссохшем стволе дерева и пристально на них смотрело. У существа были страшные, воспаленные змеиные глаза. От немигающего взгляда застыла кровь в жилах. Криста попятилась. Анджей тоже поддался волнению, особенно после того, как существо шевельнулось и испустило пронзительный, почти человеческий крик! Только отбежав на безопасное расстояние, оказавшись на берегу зеленоватого водоема, Анджей опомнился.

– Криста, это же геккон, обычная ящерица, они безвредны, как божьи коровки…

– А чего он так смотрит?..

– А он не может по-другому. У них глаза лишены век. Срослись в процессе эволюции. Не подарок, конечно, но вполне домашнее, мирное животное. Кушает насекомых и фрукты. Живет в домах и никого там не шокирует…

Он лукавил, а как ее еще успокоить? Гекконы в большинстве, конечно, безобидные. Но только не те, что обитают на Мадагаскаре. Доставляют ли людям неприятности, неизвестно, но местные плоскоголовые гекконы слывут чертями. Издревле в селениях существовал «красивый» обычай: хижину, на которой поутру находили спящего «черта», сжигали дотла. А как они линяют! В период линьки гекконы с аппетитом поедают свою шкурку, отрывая от нее челюстями по кусочку, а с лапок старую кожу стягивают, как гольфы.

– Это невыносимо, я буду жаловаться, – сокрушалась Криста. – Мне казалось, эта тварь сейчас взлетит…

Анджей спрятал усмешку. Леонардо да Винчи, будучи в почтенном возрасте, как-то нацепил обыкновенной ящерице крылья, которые смастерил из кожи других ящериц, залил их ртутью. Ящерица двигалась – крылья трепетали. Он приделал ей страшные глаза, рога и бороду, приручил и поместил в коробку – на потеху лучшим друзьям. Любой из них, кому он показывал эту зверюшку, с криком ужаса уносился прочь…

– А это тоже геккон? – девушка завороженно смотрела Анджею за спину.

Стылый холодок побежал по спине. Он медленно обернулся, хотя уже понимал, что не любоваться надо, а бежать! К берегу по зеленой воде медленно приближалось зеленое, чешуйчатое, волдыристое бревно. Открылись глаза – равнодушные, безучастные… Анджей попятился, хватая девушку за талию.

– Нет, дорогая, это не геккон, это крокодил… Он так похож на твою сумочку, которую мы подарили отелю в Египте…

Крик застрял у Кристы в горле. Они отступали, стараясь не делать резких движений. Крокодил неторопливо выбирался на берег, представая во всей красе. Он равнодушно смотрел на людей, а те, как-то плавно приплясывая, уходили в лес. Не нужна им слава кокодрильерос. У крокодила не было особых причин не отправиться за ними вдогонку и даже догнать – крокодилы и по суше развивают неплохую скорость, – кабы не всепобеждающая природная лень…

 

Около трех часов дня, ругая последними словами южные широты и их обитателей, они выбрались к приличному шоссе, помылись в ручье, переоделись, перекусили под любопытными взорами аборигенов в придорожной забегаловке. Заработал телефон, появилась возможность извлечь ненавистного «джинна» из кувшина.

– Прекрасно, Анджей, – скрипучим голосом возвестил Ангерлинк. – С каждым днем вы радуете меня все больше и больше.

– А нам это нравится все меньше и меньше, – лениво отбился Раковский.

– Потерпите, коллега, остался пустяк. Хорошо, я уяснил обстановку, попробую вам помочь – дистанционно, так сказать.

Он спрятал телефон. Не хотелось светить мобильным аппаратом перед алчущими взорами «голодных детей Африки». Как объяснить этой банде отморозков, что телефон у него настолько старый, что даже встроенный в него фотоаппарат не цифровой, а пленочный?

«А почему он обозвал меня «коллегой»?» – вкралась тревожная мысль.

Водитель доисторического фургончика любезно согласился подбросить заблудившихся туристов до Анцирабе. Правда, намекнул на сто долларов, а взамен предложил жесткую «плацкарту» – кузов с зарешеченным оконцем, который очень мило подпрыгивал при езде и пах, как стадо бабуинов…

Отходить от этого аттракциона им пришлось почти двенадцать часов – в невзыскательном мотеле на окраине второго города Мадагаскара. Анджей плохо помнил, как они прописались, как добрались до комнатушки с видом на пустырь. Была широкая кровать почти вровень с полом…

– Мы с тобой такие древние окаменелости, Анджей… – прошептала Криста, не находя сил пошевелиться. – Кто бы объяснил, где мы находимся?

– Анцирабе. Семьдесят верст до аэропорта Аривунимаму… – язык с трудом проворачивался, он сам дрейфовал в сторону сна.

– Какую маму?.. – Криста уснула, не завершив хорошее польское ругательство.

Только к вечеру в голове прояснилось. Смутные человеческие желания – помыться, поесть, заняться сексом… Всё испортил, как всегда, старый змей Ангерлинк, позвонивший на самом интересном месте.

– Вам ничто не угрожает в данный момент? – спросил он с отеческой заботой.

– Кроме вас, ничто, – откровенно сказал Анджей, сползая с возмущенной девушки.

Собеседник, кажется, обиделся.

– Полноте, пан Раковский. Мои люди и лично ваш покорный слуга неустанно пекутся о вашей безопасности, а вы только и делаете, что ворчите. Колдун при вас?

– Вы правда верите, что мы положим его в постель? – огрызнулся Анджей. – Ваш спаситель рода человеческого валяется где-то под дверью…

– Ох, не по-людски, – посетовал Ангерлинк. – Хорошо, будем надеяться, этот парень не обидится. Установка следующая. В стане некоего Теренса Хилла случился небольшой переполох. Служба безопасности этого полоумного стоит на ушах. В краже подозреваются двое – мужчина и женщина, которые нанесли ему до этого визит.

– Спасибо за новости, – хмыкнул Анджей.

– Не спешите с выводами. Об этих двух Теренсу Хиллу ничего не известно, кроме внешности и имени некоего Волчека. Надеюсь, вы не предъявляли настоящие документы?

– Нет.

– Прекрасно. Пока вы спали, по компьютерным каналам служб, обеспечивающих воздушные перевозки, прошла дезинформация, что господами Волчеком и Ковачковой, в коей нетрудно угадать вашу спутницу, прибывшими 29 июля на Мадагаскар, были заранее приобретены билеты на обратную дорогу. Но дорога запутана. Вечером первого августа эти двое воришек вылетают рейсом местной авиакомпании из Фианаранцуа… – Ангерлинк усмехнулся, – не пытайтесь повторить… в Мапуту – столицу Мозамбика. А утром второго числа – из Мозамбика в Прагу. Информация о ваших истинных намерениях в компьютерах отсутствует. Подлинные имена не светятся. Поэтому, я думаю, не случится ничего страшного, если завтра к назначенному времени вы придете в аэропорт Антананариву и сядете на свой самолет. Ну, может быть, чуть-чуть изменив свою внешность. Усы, покраска волос, можете, хм, рассредоточиться. Как говорится, на всякий случай. Внимание охраны Хилла и купленных им законников будет сконцентрировано на двух упомянутых портах, но… чем черт не шутит. Они могут командировать своих людей и в Аривунимаму.

– А статуэтка?

– Хорошо, что вы вспомнили, – засмеялся Ангерлинк. – Вы точно в Анцирабе?

– Думаю, да.

– Не буду вас сегодня дергать, отдыхайте. Утром мои люди свяжутся с почтовым отделением на площади Алабунда, и, думаю, к полудню вам хорошо бы там показаться и нанести визит начальнику отделения… или человеку, который будет находиться в кабинете начальника отделения. Передадите ему такую сумму, какую он запросит, и продиктуете адрес в Праге. После этого позаботьтесь о внешности и поезжайте в аэропорт.

– Так просто? – изумился Анджей.

Ангерлинк засмеялся.

– А жизнь незатейливая штука, пан Раковский. Просто некоторым свойственно ее усложнять. До встречи.

Связь прервалась. Он медленно повернул голову и утонул в озерах выразительных глаз. Взял голову девушки в ладони, принялся бережно целовать.

– Подожди, – Криста отняла его руки. – Тоскливое чувство мне подсказывает, что этой истории могут приделать печальную концовку. Мы умрем, Анджей? Только честно.

– Никогда! – он возмущенно затряс головой.

– Боги сделают нас бессмертными? – она округлила изумленные глаза…

 

Date: 2015-07-27; view: 320; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию