Источник волшебства 19 page

С этим нужно что‑то делать. И притом незамедлительно.

Он сжал коробочку так сильно, что когда злость прошла – сам же испугался: не раздавил ли? Нет, обошлось.

Сегодня вечером они обязательно поговорят. Без свидетелей. Ей не удастся отвертеться.

Майдлар принял ее в своих апартаментах во дворце. Он всегда напоминал Идэль старого грустного клоуна, вышедшего на покой. Когда она была маленькая, он иногда показывал ей разные фокусы: извлечение кролика из шляпы или трюки с картами. Майдлар утверждал, что делает это без всякой магии, за счет одной только ловкости рук. Это было необычно, и потому – интересно.

Лицо Майдлара было морщинистым и бугристым, особенно много морщинок собиралось вокруг глаз, когда он улыбался. А улыбался он – чуть‑чуть – почти всегда.

– Готова к небольшому путешествию? – спросил он принцессу.

Идэль удивилась: такого пункта в регламенте их встречи не значилось.

– Куда?

– Ко мне в замок. Там и поговорим.

– Почему не здесь?

– Лучше – там; – добродушно ответил Майдлар, глядя ей в глаза.

«Что‑то важное, – подумала принцесса. – А его апартаменты во дворце могут прослушиваться… Да почему – „могут“? Наверняка прослушиваются…»

– Хорошо. А… – Она посмотрела на своих дворян.

– Подождут здесь, – ответил Майдлар на ее молчаливый вопрос. – Мы ненадолго.

У него был такой добрый, мягкий голос, что даже вспыльчивые дворяне не обиделись на то, что выглядело как попытка распоряжаться ими в присутствии их же собственной госпожи.

Идэль кивнула. Она доверяла Майдлару – он играл в их команде. Велела дворянам остаться здесь и ждать ее возвращения, затем протянула руку принцу. Майдлар открыл волшебную дорогу. Погружаясь в водоворот Тьмы, Идэль подумала о том, что пора бы уже и самой научиться создавать пути. Теперь, после инициации в Кильбренийском Источнике, ей вполне хватало энергии для того, чтобы суметь это сделать. Силы достаточно, дело было только за тем, чтобы наработать навык.

Они плыли сквозь ночь, как будто погружались в беспросветную бездну. Пространство казалось более плотным, чем то, к которому привыкла Идэль, но вместе с тем они рассекали его легко, не встречая сопротивления. Как будто, опускались на дно океана медленно‑медленно… дни… может быть, годы… Майдлар был посвященным нескольких стихий, но для перемещений маг практически всегда выбирает ту, с которой работает лучше всего. Майдлар предпочитал Тьму.

Потом… безграничная ночь исчезла, возник какой‑то полусвет, отблески вещей, предметы обретали резкость. Идэль ощутила, как они мимолетно соприкоснулись с каким‑то волшебством – вероятно, это была охранная система замка – а потом мир стал ярким и четким. Мир стал нормальным.

Они стояли в тускло освещенном зале, рядом с Главным Сплетением замка. Источник здесь был так себе, совсем слабенький, его энергии хватало только для того, чтобы поддерживать защиту и обеспечивать работу некоторых бытовых заклинаний. Здесь же находилась незримая стража, которая начала пробуждаться при их появлении. Майдлар ввел в заклинательную систему пароль и боевые призраки растаяли, вновь погрузившись в стены.

Принц зашагал к выходу, махнув рукой, приглашая Идэль следовать за собой.

– Итак, – сказала она, догоняя хозяина замка.

Несколько секунд принц молчал. Они вышли в коридор. Повстречавшийся слуга низко поклонился. Высокорожденные этого даже не заметили.

– Хочу, чтобы ты кое с кем встретилась, – наконец разжал губы Майдлар.

– С кем?

– Сейчас увидишь.

Они быстро миновали несколько проходных комнат, вышли в новый коридор. Рядом с одной из дверей Майдлар остановился.

– Прошу, – распахнул дверь.

Идэль осторожно вошла. У нее нарастало предчувствие, что этот сюрприз будет далеко не таким приятным, как те, которыми добрый старый клоун баловал ее в детстве.

Человек, стоявший лицом к окну, был немного выше среднего роста. Темный шатен. Даже со спины он казался сильным и уверенным в себе – идеальная прямая осанка, широкие плечи, точные движения. На нем была темно‑серая рубашка и охровая куртка без рукавов. Темно‑коричневые штаны и короткие сапога. Меч на поясе.

Идэль чувствовала: он слышал, как открылась дверь. Но он не поворачивался до тех пор, пока она не прошла половину расстояния до центра комнаты.

Потом он повернулся.

Это был Кетрав.

Идэль почувствовала себя так, как будто ее ударили. Прямой взгляд лидера ита‑Берайни не выражал никаких чувств. Глаза – как два провала во тьму. Она отшатнулась. Обернулась к двери. Там стоял Майдлар. Он явно намеревался не дать ей сбежать.

Идэль снова обернулась к Кетраву. Принц стоял неподвижно. Она почти оправилась от шока и с огромным трудом подавила желание призвать силу Источника. В магическом поединке эти двое скрутят ее без всякого труда. Каждый из них – намного опытнее и сильнее.

– Что это значит? – спросила она, чувствуя, как дрожит голос и ненавидя себя за слабость.

– Ничего, – ответил Кетрав. – Я просто хочу поговорить. А потом ты вернешься во дворец. В целости и сохранности.

– Так значит, ты на его стороне? – спросила она у Майдлара. Она могла бы заменить эту фразу из пяти слов одним‑единственным словом: «Предатель». Ее тон и презрительный взгляд остались бы теми же самыми, что и были.

Если этот плевок как‑то и задел Майдлара, то последний ничем своих подлинных чувств не выдал. Только чуть поджал губы. Сказал:

– Я на своей стороне, – и сделал жест, приглашая Идэль пройти в центр комнаты. Там уже стоял столик и три кресла. Все подготовлено заранее.

Идэль отвернулась и, стараясь сохранять спокойное выражение лица, прошла семь шагов, отделявшие ее от ближайшего кресла. На Майдлара она больше не обращала внимания. Если он переметнулся к ита‑Берайни, парадом тут командует Кетрав.

– Я понимаю, что ты напугана, – произнес Кетрав, занимая место напротив. – Чтобы тебя успокоить, повторю еще раз: после нашего разговора ты покинешь этот замок совершенно беспрепятственно.

– Если?.. – Идэль как будто начала фразу – но сознательно оставила ее неоконченной.

– Что «если»?

– Неужели не будет никаких «если»? – деланно удивилась она.

Кетрав хмыкнул:

– Нет.

– Я гарантирую безопасность всех участников данной встречи, – подал голос Майдлар.

Идэль скептически посмотрела на хозяина замка.

– Вот как? Даже с учетом того, что я расскажу нашим о том, с кем ты связался?

Майдлар не ответил. Идэль показалось, что он оскорблен. «Ну и пусть», – подумала она.

– Кому ты собираешься рассказывать, можно узнать? – мягко спросил Кетрав.

Она рассмеялась:

– Да какая разница? Может, сразу перейдем к сути? Почему я должна присоединиться к ита‑Берайни, не так ли? И длинный список причин. Правильно? Если нет, я не понимаю, что я тут‹делаю.

– Ты мне нравишься, – сказал Кетрав. – Нет, правда. Ты очень независимая. Как только тебе кажется, что тобой пытаются управлять, сразу выставляешь все свои иглы.

– Давайте без комплиментов…

– Я действительно был бы рад, если бы ты присоединилась к нам, – продолжал принц. – Но, к сожалению, мне нечем тебя привлечь. Все, что я могу тебе дать, у тебя либо уже есть, либо ты можешь получить это другими способами. Но речь у нас сейчас пойдет не о достоинствах «моей» команды, а о… – Кетрав сделал паузу, подыскивая нужное слово. – А об особенностях «твоей».

– Да? – Идэль, будто прилежная девочка, сложила руки на коленях и изобразила крайнюю заинтересованность. – Я внимательно слушаю.

– Дурачится ты можешь сколько угодно, – улыбаясь, сказал Кетрав. – Но попытайся при этом отвечать честно. Как ты думаешь, кто убил Джейбрина?

– Вопрос на миллион кдиаров. – Идэль засмеялась. Это выражение она впервые услышала от Дэвида, и оно ей понравилось. Правда, землянин упоминал какие‑то другие денежные единицы, но это уже детали.

– И все‑таки.

– Наверное… – Она опять сделала очень серьезное лицо. – Он умер сам. Да, это очень вероятно. Сердце, скажем, не выдержало или еще что‑то… Нервы, опять‑таки, всегда на пределе. При такой‑то работе.

– Перестань, – попросил Кетрав. – Неужели нельзя просто ответить?

– Какого ответа ты ждешь?

– Честного.

– Извини. – Она помотала головой. – Я не могу его дать. А если бы могла… не вижу причин обсуждать с тобой это.

Кетрав откинулся в кресле и некоторое время рассматривал Идэль. Казалось, он что‑то взвешивает.

– Так… Кажется, я понимаю. Похоже, наш военный министр сумел убедить тебя, что это сделали Причащенные.

– Потрясающая осведомленность, – сказала Идэль после короткой паузы, для того чтобы хоть что‑то сказать. Значит, Кетрав сумел подслушать ее разговор с Вомфадом – несмотря на все меры предосторожности. Это было плохо.

– Нет, я не подслушивал вашего разговора. – Увидев выражение ее лица, Кетрав рассмеялся. – И я не читаю твои мысли. Давай так: я рассказываю тебе, откуда я об этом узнал, – на самом деле, все очень просто – а ты перестаешь дурачится и отвечаешь честно. Это сэкономит нам время. Договорились?

Идэль кивнула.

– Прежде чем Вомфад включил защиту, ты сказала, что хочешь поговорить с ним о Причащенных. Партия, к которой, как тебе кажется, ты принадлежишь, может обвинить в убийстве Джейбрина либо нас, либо повесить убийство на этих странных существ с периферии. По крайней мере, мы и они – наиболее вероятные кандидаты на роль, ты ведь так думаешь? Существование Причащенных должно представляться тебе большим секретом. Если бы ты думала, что убийца – я, что помешало бы тебе об этом сказать? Ничего. А раз ты «не можешь» – остается вторая возможность. Затем я выдаю тебе результат моих рассуждений, как некое откровение свыше. Конечно, я мог допустить ошибку на любом этапе. Но я вижу удивление на твоем милом лице и понимаю: я не ошибся. Потом там появляется обеспокоенность – что же она значит? Я ставлю себя на твое место и живенько соображаю, что могло бы вызвать такую реакцию. Ну конечно, это же самоочевидно. Я бы стал гадать: а что еще знает этот отвратительный ита‑Берайни? Как далеко простирается его осведомленность? Откуда он узнал, о чем мы говорили? У тебя множество мыслей, и то, что разговор, возможно, подслушан – только одна из них. Но я говорю об этом – и эта мысль выделяется в твоем сознании, и тебе начинает казаться, что я читаю твои мысли несмотря ни на какие магические барьеры. – Кетрав показал глазами на колье с Истинным Камнем. – А между тем это обычная логика плюс немного психологии.

– Ты не дурак, – неохотно признала Идэль. Себя она ругала последними словами за то, что невольно дала ему все данные для анализа. Но кто мог знать, что он такой умный?..

– Мы можем продолжать так и дальше, – сказал Кетрав. – Но я здесь не для того, чтобы получать информацию от тебя. Наоборот, это я хочу кое‑чем с тобой поделиться. Не думаю, что тебе известно что‑то, чего я не знаю. Ты здесь совсем недавно и ни черта не понимаешь в том, что происходит. Странно уже и то, что ты вообще узнала о Причащенных. Вообще‑то, если только я не разучился понимать людей, Вомфад должен был обнародовать этот секрет непосредственно перед выборами. Откуда ты узнала про них?

– Мне сказал Фольгорм, – соврала Идэль. Связь была очевидна: Фольгорму мог сообщить Вомфад, а далее дядюшка решил предупредить свою любимую племянницу…

– Ложь, – жестко произнес Кетрав. – Если бы тебе рассказал Фольгорм, ты бы не пошла к Вомфаду с этим же самым вопросом. Никому бы в здравом уме не пришло в голову делиться с тобой этими сведениями – что это даст тебе или тому, кто поделился? Ничего. Нет, скорее всего, ты узнала об этом совершенно случайно. Я хочу знать, как.

– Хорошо… – Идэль некоторое время молчала. Никакой правдоподобной лжи в голову не приходило. Она решила сказать правду и посмотреть, что из этого выйдет. Принять ту игру, которую предлагал Кетрав. В любом случае, было ясно, что это – его игра; вопрос был только в том, какую форму она примет. – Мне известно, где жил мой воспитатель, Севегал. Там я нашла информацию о Причащенных. Неполную… но из нее следовало, что более подробными сведениями о них может располагать Вомфад. Так и оказалось.

Кетрав несколько секунд пристально разглядывал ее, а затем сказал:

– Странно, что Севегал оставил эти сведения настолько открыто.

– Это было тайное место. А теперь я хочу узнать, откуда о Причащенных известно тебе.

– Помимо приора и нашего военного министра, необходимой информацией обладали главы трех остальных домов. Лично мне рассказал Ксейдзан.

Идэль кивнула. Выглядел ответ правдоподобно. В любом случае, она не могла проверить его подлинность.

– Однако, мы заговорили о Причащенных в связи с вопросом о том, кто убил Джейбрина, – напомнил Кетрав. – Конечно, Причащенные могли это сделать. Мы ведь не знаем всех их возможностей; можем лишь догадываться об их мотивах; Джейбрин знал о том, кто они, – значит представлял себе степень угрозы; несмотря на то, что он был великолепным магом, они могли противопоставить ему силу, природа которой непостижима… ты так ведь рассуждаешь, правильно? Но Вомфад, когда рассказывал тебе обо всех этих обстоятельствах, наверное, забыл упомянуть о том, что существовала особая, очень сложная система информационных заклятий, которая ежесекундно проверяла окружение приора на предмет всего, что могло угрожать его жизни…

– Ты говоришь о «Цизаре»? – спросила Идэль.

Кетрав несколько секунд молчал.

– Ты меня удивила, – признал он. – А о ней‑то тебе откуда известно?

– Сначала закончи то, о чем начал говорить. Каким образом «Цизара» могла бы помочь моему деду? Она могла лишь предупредить о чем‑то, что несло угрозу. Но нападение было быстрым и неожиданным. Даже если бы она предупредила, это уже ничем не помогло бы.

– Но «Цизара» могла запомнить, кто нанес удар.

– Не могла, – возразила Идэль. – Информационные поля были выжжены.

– Ну и что? – Кетрав пожал плечами. – Банки памяти «Цизары» не находятся в том пространстве, откуда происходит считывание. Информационные поля старого дворца могли гореть сколь им угодно – на «Цизару» это никак бы не повлияло.

– Значит, – произнесла Идэль, – ты хочешь сказать, что где‑то лежит точная запись того, что произошло в тот день? Да, наверное так. Для публики было организовано «расследование», в то время как Вомфад и остальные, кто был в курсе происходящего, решали, как устранить угрозу. Все логично.

Краешки губ Кетрава дернулись вверх. Как будто он изо всех сил пытался не улыбнуться.

– Нет, – сказал принц. – Такой записи нет. И никогда не было. По той простой причине, что «Цизару» отключили за несколько секунд до нападения. И не просто отключили. Сначала ее вырубили, а потом полностью уничтожили.

– Если это правда, ты слишком хорошо осведомлен о происходящем.

– Конечно, я осведомлен. Понимаешь, «Цизара» была для нас большой проблемой. Думаю, для тебя не будет открытием, если я скажу, что любой еще живой потомок Берайни не раз и не два в своей жизни задумывался о том, как можно было бы убрать Джейбрина. «Цизара» была не единственным препятствием на нашем пути, но одним из самых значительных. Мы так и не смогли придумать, как ее выключить «снаружи». Похоже, это вообще невозможно. Необходимо было иметь внутренний доступ.

– О! – улыбнулась Идэль. – Кажется, я поняла, к чему ты клонишь. Ну конечно, этого нужно было ожидать. Так вот каким «откровением» о «моей» стороне ты хотел со мной поделиться. Очень интересно. Продолжай.

– Ну вот… – Кетрав вздохнул. – Ты опять за свое. Проблема в том, что тебе очень хорошо внушили, что все мы – ну и я в частности – подонки и злодеи. Поэтому все, что я говорю, ты воспринимаешь через призму этой установки. Естественно, если я враг, я должен лгать – это понятно. Однако, я не отношусь к тебе как к врагу. Ты просто не успела им стать. На твоих руках еще нет крови моих друзей или близких. Ты еще не заляпана всем тем дерьмом, в котором плавает наша семья с тех пор, как праотец Гельмор поселился в этом несчастном мире.

– Послушай, я все‑таки не такая дура, какой ты, видимо, меня считаешь. И даже если я сделаю вид, что верю тебе, ты не такой дурак, чтобы мне поверить. Поэтому наш разговор бесполезен. Ты ничего не можешь доказать. Но я охотно верю, что ты можешь изложить обстоятельства дела таким образом, чтобы все указывало на Вомфада. Или на Шерагана. Или на меня. Или на мою служанку. Почему нет? С твоими способностями тебе не составит труда проделать это.

– Скажи, а тебя вообще интересует, кто это сделал на самом деле? – Кетрав прищурился. – Или ты уже выбрала сторону и фанатично будешь оставаться на ней, какие бы доказательства я не приводил? Ну хорошо, мне ты не веришь по определению; допустим, то же самое скажет тебе кто‑то другой – ему ты поверишь? Или всё – ты решила и больше ничего знать не хочешь?

– Моя сторона, – ответила Идэль. – Выбрана уже очень давно. Думаю даже, еще до моего рождения. Почему ты хочешь переманить меня, вполне понятно. И почему ты думаешь, что сможешь это сделать, тоже понятно. Только не получится.

– «Твоя сторона» – это иллюзия, – сказал Кетрав. – Нет ее. Что‑то подобное, может, и было раньше, но теперь этого нет. Были два близких тебе человека – Джейбрин и Севегал, они вроде как играли против нас, плохих ита‑Берайни; Вомфад был на «правильной» стороне. Конечно, сейчас Джейбрин и Севегал мертвы, но ты думаешь, что продолжаешь оставаться на их стороне, поскольку играешь в одной команде с Вомфадом. Но это большая ошибка. Отключить «Цизару» могли только два человека, имевшие к ней полный внутренний доступ – Джейбрин и Вомфад. Мы ведь не будем предполагать, что систему отключил сам приор, правильно? Напротив, когда он почувствовал, что с ней происходит что‑то неладное, то бросился из своих апартаментов в старом дворце к Источнику. Там он мог быстро разобраться, что происходит. Да вот незадача – как раз на полдороге его и встретили. Потому что ждали.

– Кетрав! – Идэль встала. – Этот разговор бессмысленен. Майдлар, будь любезен, проводи меня обратно.

Майдлар остался в кресле.

– Один вопрос. – Кетрав поднял палец. – Если сумеешь на него ответить, можешь сразу идти куда хочешь.

– А если нет? – Идэль усмехнулась. Она подозревала, что просто так ее не отпустят – так и оказалось…

– А если нет, мне придется задержать тебя еще на десять минут, чтобы ответить на него самому. Итак, вот мой вопрос, слушай внимательно: для чего Вомфад полностью уничтожил тела скорпионцев, погибших вместе с Джейбрином?

– Понятия не имею. – Идэль закатила глаза. Но поскольку неспособность дать ответ означала, что ей придется задержаться здесь еще на некоторое время, она сказала первое, что пришло в голову: – Возможно, Причащенные их чем‑то заразили. Мертвецы могли распространять какую‑нибудь магическую заразу… – Она пожала плечами. – Представляли опасность, вот и…

– Они действительно представляли опасность, – согласился Кетрав. – Но Причащенные тут ни при чем. Садись, пожалуйста… – Он показал глазами на кресло.

Идэль покачала головой, но вернулась.

– Они были опасны одному‑единственному человеку, поскольку слишком многое могли рассказать.

– Мертвецы?

Кетрав кивнул.

– Пусть информационные поля выжжены, пусть «Цизара» отключена и разрушена, пусть самого Джейбрина, как и любого другого высокорожденного, нельзя вернуть из Страны Мертвых, но скорпионцы были обычными людьми. И они могли бы рассказать, что – на самом деле – произошло. Любой некромант, в принципе, был бы способен притянуть обратно их души – при условии, конечно, сохранности их тел. Ну если бы хоть что‑то сохранилось. Но Вомфад уничтожил все. Даже пепла не осталось.

Идэль попыталась найти тут какое‑то противоречие, но не смогла. Действительно, уничтожение тел выглядело полным абсурдом. Кетрав был не совсем точен в другом: высокорожденных можно было вернуть к жизни. Проблема заключалась не в том, чтобы их вернуть, а в том, чтобы их найти. Из‑за своей связи с Рунным Кругом высокорожденные после смерти не следовали теми путями, которыми идут обычные люди. Сначала их души погружались в Источник. Там они очищались и только после этого отправлялись вниз. А возможно – сразу шли на следующее перерождение, минуя мучительный период распада, на который были обречены все остальные души во владениях Короля Мертвых. Некоторые предполагали, что души высокорожденных, омытые Источником, переходят в какую‑то иную форму существования. Но в точности, что происходит с потомками Гельмора кен Саутита после смерти, не знал никто.

Вполне возможно, что какой‑то единой участи у них и не было. Общим было только то, что их эфирный след после попадания в Источник совершенно терялся. Их невозможно было отыскать, а поэтому – нельзя было и воскресить.

Обычным людям в этом смысле повезло больше – как и везде, при определенных условиях их можно было вызвать из Страны Мертвых. Однако, некромантия в Кильбрене рассматривалась как государственное преступление. Это было унизительно: простой смертный может получить вторую жизнь, а представитель правящей элиты – нет. Поэтому мнение о тотальной безнравственности некромантии поддерживалось всеми возможными способами. Лишь в исключительных случаях, если реанимированный мог предоставить важнейшую информацию, некромантия допускалась, и занимались ею представители спецслужб.

Идэль подумала, если убийство приора – не тот «исключительный случай» – то остается только гадать, что же может являться таким случаем! Потом она вспомнила, о чем говорил скорпионец Эргаль.

– Они вызывали мертвых, – сказала она. – Точнее, пытались вызвать. Но ничего не получилось.

– Откуда тебе это известно?

– Я думала, ты тоже слышал доклад Эргаля.

– Ты уже признала, что весь этот «доклад» – чушь собачья, – возразил Кетрав. – Или ты предпочитаешь верить той его части, которой тебе удобно верить? Кроме того, там речь шла о расследовании исчезновения Севегала. А мы говорим о Джейбрине. Группа, которая занималась «расследованием» и которую напрямую курировал Вомфад, ничего не расследовала. Она уничтожала улики, а не искала их.

– А что‑нибудь кроме громких слов ты можешь мне предложить? – Идэль посмотрела принцу в глаза.

– Могу. – Он не отвел взгляда. – Одного из погибших скорпионцев удалось вызвать нам.

– Как? Ты же только что сказал, что Вомфад не оставил от тел даже пепла.

– Это было сложно, – согласился Кетрав. – Сложно, потому что делать все приходилось очень быстро. Сначала нам потребовалось установить, кто именно погиб, затем – выяснить их адреса. Мы обошли всех. Один из скорпионцев за день до гибели приора порезался, помогая своей маме готовить ужин. Несколько капель крови остались на платке. Платок не успели постирать. Это была удача.

– И этой крови вам хватило, чтобы…

Кетрав кивнул.

Идэль подумала, что если это правда, то ита‑Берайни где‑то нашли очень хорошего некроманта. Обнаружить след души и суметь притянуть ее обратно, располагая столь крошечным материалом – это надо уметь.

– И что он сказал? – спросила принцесса.

Кетрав посмотрел ей в глаза.

– Не было никакого нападения. Я имею в виду, никто не вторгался в старый дворец. Не было никакого вируса, запущенного в местную заклинательную систему, с тем, чтобы в нужный момент система дала сбой, позволяя каким‑то магам открыть прямую дорогу туда, где находился приор. Джейбрина расстреляла его собственная охрана.

– Что? – переспросила Идэль. Она ожидала любого ответа, но только не такого.

– Окружавшие Джейбрина скорпионцы синхронно подняли электрические ружья и выстрелили в приора, – терпеливо разъяснил Кетрав. – Он слишком торопился и потерял бдительность. Просто не успел ничего сделать. Разряда двух десятков спегхат его защитное поле не выдержало, он погиб сразу. Далее последовал бой: на скорпионцев напали личные телохранители Джейбрина – они не были подчинены Вомфаду. Применявшиеся боевые заклинания уничтожили несколько помещений дворца, а заодно – и самые очевидные улики. Впоследствии нам скажут, что этот бой произошел до того, как Джейбрин погиб, – приор и его охрана якобы отбивались от каких‑то нападавших, так и оставшихся неизвестными. Но все было не так. Подумай сама: если бы в бою участвовал высший посвященный Круга, разрушений было бы куда больше. А так – дворец успели отремонтировать за несколько дней, еще до твоего возвращения. Неужели эта не удивительно?.. – Он помолчал, а потом продолжил рассказ о том, что случилось в день убийства. – После того как погибли личные телохранители Джейбрина и часть скорпионцев, оставшиеся перестреляли друг друга. Как ты понимаешь, действовали они не по своей воле, а подчиняясь вложенной в них программе.

– Я не понимаю другого, – сказала Идэль. – Допустим, все так, как ты говоришь. Но подготовка такого мероприятия требует времени и точного расчета. Почему «Цизара», которая отслеживала историю объектов в окружении деда, не предупредила его заранее? До того, как все это началось. Ведь эти программы существовали в сознании скорпионцев какое‑то время…

– Ну, как бы ни были велики возможности «Цизары», они все‑таки не беспредельны. Она может отследить историю объекта, но залезть во внутренний мир человека способна лишь отчасти. Допустим, она видит, что Вомфад проводит какую‑то работу с психикой скорпионцев. И что? Как военный министр, он имеет на это полное право.

– Право вкладывать в охранников программу убийства правителя? – Идэль наклонила голову.

– Ну почему же программу убийства! – Кетрав закатил глаза. – Всего лишь заклинание, позволяющее корректировать психику скорпионца на расстоянии. Я уверен, что он это и с Джейбрином согласовал. Скорпионцы слишком приближены к правителю, за ними нужен дополнительный контроль. По крайней мере, возможность такого контроля – а то вдруг кто‑нибудь из них перейдет на сторону противника? Скажем, перебежит к этим проклятым ита‑Берайни… – Кетрав усмехнулся. – Никому не доверяй – вот принцип удачной диктатуры. Но у любой защиты есть свое слабое место. И тот, кто знает, как все это работает, достаточно умен и имеет время на подготовку, может использовать существующую систему против нее же самой. Назвать Вомфада дураком нельзя, а времени у него было предостаточно.

– Я тебе не верю, – спокойно сказала Идэль.

– Может быть, показать тебе душу скорпионца, возвращенную из Страны Мертвых? Допросишь сама этого парня…

– Даже не собираюсь. Я охотно верю, что он подтвердит все, что ты мне сейчас наговорил. У вас было достаточно времени, чтобы полностью переписать его воспоминания. Я не удивлюсь, если теперь этот бедняга скажет, что Джейбрина убила я сама. А я пока недостаточно хорошая колдунья, чтобы заметить следы вашего вмешательства.

– И поэтому ты собираешься тупо верить всему, что говорит Вомфад? – Кетрав приподнял бровь. – И столь же тупо не верить всему, что говорю я?

– В общем, да, – Идэль кивнула. – А что мне еще остается? Ведь я все равно пока не могу узнать, кто на самом деле прав.

– При таком подходе, – с нажимом сказал принц, – ты никогда этого не узнаешь. Любую информацию ты будешь трактовать так, как велит тебе твоя «вера». Даже если завтра Вомфад сам признается в том, что сделал все это, – это ведь тоже не станет доказательством, не так ли? Что мешает предположить, что ита‑Берайни добрались и до него и промыли мозги и ему тоже? – Кетрав недоуменно развел руками. – Ничего.

– И вместо этого ты предлагаешь поверить тебе?

– Нет. – Он покачал головой. – Мне не нужен слепой союзник. Я предлагаю тебе подумать самой. Не верь мне. Но не стоит так безоглядно верить и Вомфаду. Попробуй разобраться сама. Непредвзято.

– Боюсь, у меня нет возможности это сделать. Я пока…

– Не надо принимать никаких решений сейчас. – Кетрав поднял руки ладонями вперед, как бы останавливая Идэль. – На то, чтобы разобраться, потребуется время. Возможно, годы. Я не тороплю. Я просто хочу, чтобы все это время ты не шла слепо за Вомфадом. Иди, но с открытыми глазами. И не принимай непоправимых решений. Ты понимаешь, о чем я. Пока на твоих руках нет крови никого из моих союзников и мы не враги. Мне бы хотелось, чтобы так было и дальше.

Идэль усмехнулась.

– Да ты почти благородный герой. Такой пафос! Поразительно. Правда, скрытая угроза в конце твоей блестящей речи немного портит впечатление. Тебе нужно еще над этим поработать.

– Нет, ты положительно мне нравишься. – Кетрав рассмеялся. – Так же остра на язык, как моя бабка.

– Если ты думаешь, что мне льстит сравнение с Берайни…

Она не договорила. Кетрав смотрел на нее и улыбался. «Я ему нравлюсь, – подумала Идэль. – Как женщина…» Она чувствовала это. Но умом она понимала: чувства могут обманывать. Сидевшая напротив нее хитрая сволочь могла изобразить все что угодно.

– Хорошо. – Она откинула прядь волос. – Предположим, ты прав и все так, как ты говоришь. Ну и что? Мне‑то не все ли равно? Ты такой умный – попробуй‑ка поставить себя на мое место и ответь: а какая мне разница – ты или Вомфад? Положим, он убил моего деда. Ты хотел того же самого, просто у тебя не получилось.

– Я делал это не ради власти, – негромко сказал Кетрав. – Власть – это ерунда. Джейбрин убил мою бабку и моего отца – убил своего собственного сына. Да, я жалею, что не добрался до него раньше, чем Вомфад. – Его голос наполнился скрытой яростью. – А как бы ты поступила на моем месте?